Слово «хобби» стало употребляться не так давно. Ныне оно кажется достаточно обрусевшим, чтобы обозначать им то, что раньше так не называлось.

Хобби в 50-е годы, в дотелевизионную эпоху, занимало достаточно большую часть свободного времени. Было популярно, в частности, разведение голубей. Голубятни были везде, где были сараи или доступные крыши, или просто свободное пространство. Мне были знакомы конкретные люди, которые этим занимались. Голубей пытались использовать как средство коммуникации. Это было чрезвычайно интересно, но помню только рассказы о том, что у кого-то что-то получилось.

Голубь в то время был значимой фигурой. Массовые мероприятия начинались с того, что одновременно выпускались тысячи голубей. Эмблема «Голубь мира» была распространена не менее, чем славословие КПСС. Поскольку песни отражают время, приведу строки известных песен со следами «голубиной» темы: «Летите, голуби, летите. Для вас нигде преграды нет….»; о войне: «.. и в свободный час он, как обычно, голубей любимых выпускал. Голуби, вы мои милые, улетайте в облачную высь…»; «Наступай, наше Завтра, скорей, распахни небосвод. Мы гоняли вчера голубей, завтра спутники пустим в полет»…

Кроме голубей, было популярно собирание коллекций. Коллекционировали все, что угодно. Чаще всего, конечно, почтовые марки, спичечные этикетки и монеты. Один мой товарищ (позже, в 60-х) коллекционировал водочные этикетки. Если учесть, что водка была в то время только «Московская» и «Столичная» в стандартном оформлении, его коллекция впечатляла.

Родители мои ничем таким не занимались, но в 5 лет мне уже были хорошо знакомы разнообразные коллекции. Не желая оставаться в стороне, я тоже хотел быть коллекционером. И придумал нечто оригинальное. Я решил коллекционировать листки отрывного календаря. Это было очень удачное решение. Коллекция не требовала каких-либо вложений, она пополнялась естественным образом, неизбежно — с той же скоростью, с которой утекает время. 1-го января 1955 года я положил в свою коллекцию первый листок. Вплоть до 1962-го, я старался не пропустить, не забыть, не потерять, и положить календарный листок, символ прошедшего дня на вечное хранение в свою коллекцию. Но целый год, 1958-ой, все-таки пропал. В декабре 57-го календари в магазинах разобрали как-то очень быстро. Мы долго искали этот товар, но он так и не появился.

Равномерность течения времени, однако, лишала коллекционера радости неожиданных находок, за которые настоящий коллекционер мог бы многое отдать. Здесь было все предопределено. Я знал, что будет через год, через два, через 10 лет с моей коллекцией. Я смотрел на нее и думал, что к 1960-му году мне надо раздобыть другую коробку, поскольку этот год здесь уже не поместится. В 60-ом я думал о том, что когда моя коллекция достигнет 1964-го года, закончится восьмилетняя школа. Коллекция провоцировала размышления о времени. Я пытался представить, что будет через год, через два. Когда это время приходило, я помнил о тех представлениях и видел, что все получилось по-другому. И еще, я очень удивлялся тому, как быстро приходит время, которое казалось таким далеким. А где-то, в необозримом будущем, будет  1970-й год, о котором тогда я даже помыслить ничего не мог. Это был горизонт времени, дальше фантазия не простиралась. Но уже тогда я знал, что он придет быстро и незаметно.

Коллекцию пропала в 1968-70, когда я служил в армии. Случайно сохранились не более двух недель 1956-го года, которые когда-то потерялись и потому оказались в другом месте.

 10.01.09