1952 год, Сланцы. Меня и брата Гену привели в какую-то деревенскую избу для совершения обряда крещения. Брату было примерно 5 месяцев. Он еще не ходил, но самостоятельно мог сидеть. Соответственно, мне было 3.5 года. Первым крестили Гену, я наблюдал и ждал своей очереди. В небольшой избе собралось не менее 10 человек взрослых, многие из которых мне были незнакомы. Гену раздели догола и посадили в таз с водой, поставленный на маленький низкий  столик или на табуретку. В полумраке избы горело много свечей. Взрослые окружили Гену. Я смотрел на все это со стороны и представлял, что сейчас со мной будут делать то же самое. Но Гена был совсем маленький и ничего еще не понимал, а я считал себя уже совсем большим. Почему-то мне очень не захотелось быть на Генином месте. Основной мотив, который помню — не хотел быть в центре внимания взрослых, в том числе, мне совершенно не знакомых. Я вышел из дома и попытался спрятаться. Меня догнала мама. Она пыталась меня уговорить, но ей это не удалось. То ли аргументы ее были не слишком убедительны, то ли она сама сомневалась в необходимости этой процедуры. Как я потом узнал, она не была верующей. Во всяком случае, в тот день насильно обращать меня в православную веру не стали. Мое крещение не состоялось.

В детском саду о религии нам не говорили ничего — ни хорошего, ни плохого. Не говорили даже о ее существовании. В школе тема «религия» присутствовала уже с первого класса. Естественно, с позиции критики и отрицания. Советская школа была «воинственно» атеистическая. Как и полагалось, я стал убежденным атеистом. Летние каникулы, после первого класса, я провел в Сланцах. Там случайно узнал, что моя бабашка верующая. Это не вызвало у меня большого удивления и возражения — старый человек, родившийся до революции, по моим представлениям имел право заблуждаться (бабушке тогда шел 62-ой год). Но когда я узнал, что и старшая ее дочь, моя тетя Шура тоже верующая, я очень удивился и стал говорить по этому поводу все, чему учили в школе. Со мной не спорили, меня не перебивали, мне не возражали. Т.е. получился монолог, который при таких обстоятельствах быстро иссяк. У меня же осталось неудовлетворенное удивление. Но у детей внимание переключается быстро, и много вопросов я задать не успел.

Я не стал воинствующим атеистом, но верующим тоже не могу себя назвать. В 1978-ом прочитал книги Библии, которые были в издании «библиотека всемирной литературы» — Книга Иова, Песнь песней и Экклезиаст. Последняя книга произвела очень большое впечатление. В 1983 году прочитал Евангелия, а затем и все книги Ветхого завета. Многое понравилось, как хорошая литература. Оказалось, что «действующие лица» хорошо знакомы из других источников. Но и прочтение Библии  не привело меня к вере. В 1979 — 84 занимался наукой. Погружаясь в тему, иногда добирался до самого горизонта. И совершенно четко знал, что здесь наука заканчивается, дальше может быть только вера. Мне даже казалось, что я вижу Бога. Он выглядел примерно так же, как ныне выглядит физическая элементарная частица – как система математических уравнений.

Однажды (2004 г.) в неформальной обстановке я беседовал со священнослужителем. Он убеждал меня в том, что мне, некрещеному, обязательно надо креститься. Возражая, я откровенно сказал ему, что я хуже, чем просто неверующий и хуже, чем атеист (неверующий – вне темы, а атеист – верующий «наоборот»).  Я «в теме», но не верю ни во что, а некоторые мои убеждения богохульны и богопротивны. Я это хорошо сознаю, и не собираюсь от них отказываться… Меня чрезвычайно удивила его реакция, которая, как я понимаю, соответствует позиции православной церкви. Он сказал, что это ничего не значит, значение имеет только ритуал, а мои убеждения никому не интересны, и посягать на них никто не собирается, это мое личное дело (как я понял, этим уже сам Бог будет заниматься). Был еще один аргумент в пользу крещения, с которым я даже согласился. Излагаю, как помню. Ты, неверующий, должен креститься хотя бы не для себя, а для других. Не хочешь Вечного спасения — не надо, навязывать никто не будет. Но если вдруг ты умрешь рано, когда верующие родные и близкие будут вокруг тебя, они не смогут выполнить влечение своего сердца и свой христианский долг — они не смогут за тебя помолиться, не смогут даже поставить свечку за упокой твоей души. Это церковь запрещает четко и определенно.

И все-таки, у меня осталось предубеждение к церкви, и особенно — к русской православной. Однако, совсем недавно в Интернете мне попался список различий православия и католицизма. С удивлением обнаружил, что православие мне все-таки ближе.
27.01.09

Продолжение

Назад

Сборник «Я вспоминаю…»