Настал черёд описывать события послетехникумовской жизни, на которые повлияла моя предыдущая учёба. Первое и самое главное — это, конечно, работа. У данной главы имеется как бы естественный рубеж: ноябрь 1964года, когда меня призвали в армию. Я пошёл на службу на год позже моих ровесников — по заключению медицинской комиссии. Так что в НИИ-3 (вернее, на предприятии п/я 746) прора­ботал ровно 2 года и 2 месяца.

Нас с Фимой Гандшу приняли на работу техниками-конструкторами с окладами по 65 рублей в месяц. Недипломированные техники полу­чали по 60 руб. — всё-таки образование немножко ценилось. Пожалуй, из всех Техникумовских наук непосредственно, конкретно я на пер­вой своей работе смог применить только знания и навыки черчения. С этим я освоился очень быстро и проблем в этой части не возника­ло.  Спасибо Кольбергу! С содержанием работы было несколько по-другому. Тут я пользовался только тем, бесспорно, широким техничес­ким кругозором, который приобрёл за четыре года учёбы. И он мне, конечно, очень помогал. Для меня не были откровением ии состав и структура изделий, ни работа отдельных составных частей разрабаты­ваемых приборов, ни общие свойства материалов и комплектующих из­делий. Наличие такой мощной теоретической базы дало возможность сразу перейти к освоению основ конструкторского ремесла, т.е. тех конкретных приёмов, которыми пользуется техник, например, при де­талировке или выпуске документов об изменении. Таких приёмов и навыков мы в Техникуме практически не получили. У нас были курсы под названием «Конструирование и расчёт гидроакустической аппаратуры» и «Технология производства радиоаппаратуры», которые отлично вели прекрасные преподаватели. Но это всё-таки было ближе к теории или, по крайней мере, применительно к работе в исследовательской лабо­ратории. К работе же в КБ нас не готовили. Так что на первых порах приходилось всё осваивать методом производственного обучения под началом бригадира. Подспорьем в этом был хороший общий технический уровень. Этот уровень и умелое руководство и обучение со стороны моих первых начальников — руководителя группы Василия Васильевича Сергеева и бригадира Виктора Георгиевича Дудкина — позволили мне быстро освоить азы конструкторской работы. Уже несколько месяцев спустя меня неоднократно признавали лучшим техником-конструктором сектора и даже отдела. Конечно, мне было очень приятно, я об этом рассказывал дома, и мои родители мною гордились. И только предсто­ящий призыв в армию помешал моему повышению в окладе и в должнос­ти. Я знаю, что В.В.Сергеев дважды писал соответствующие бумаги, но повышать молодого специалиста, который вот-вот уйдёт в армию, а по собственному желанию уволиться не может, никто не торопился.

Должен сказать, что примерно так я и представлял себе свой будущий «хлеб», когда четыре года назад поступал в Техникум. У ме­ня была хорошая специальность, место работы недалеко от дома и та­кая зарплата, на которую в принципе можно было очень скромно, но прожить. Хотя я, разумеется, отдавал и зарплату, и премию в общий семейный котёл.

                                 *   *   *

На мою учёбу в институте Техникумовекий запас знаний и умения их приобретать повлиял тоже очень сильно и положительно, хотя и не в такой степени, как я себе представлял и хотел бы. Я-то вообще на­деялся, что мне удастся получить что-то вроде индивидуального учеб­ного плана с сокращёнными объёмами и сроками выполнения, и уж такой план я, конечно, реализовал бы. В этом у меня и сейчас нет сомнений. Но в жизни всё оказалось гораздо прозаичнее. В деканате мне дали понять, что ни о чём таком официально речи быть не может, но никто мне не запрещает сдавать отдельные предметы досрочно и таким образом сокращать затрачиваемое на учёбу время (но, видимо, не срок обучения!). Я в некоторой степени этим воспользовался, когда неско­лько экзаменов сдавал досрочно, но, разумеется, не один, а в ком­пании с другими желающими. У нас тогда «летняя» сессия была смеще­на на октябрь, и поэтому сдать, к примеру, математику в июле было очень заманчиво и выгодно. Единственный предмет, от которого мне удалось капитально избавиться — это черчение. И то не потому, что я закончил Техникум, а только потому, что работал конструктором. Мне пришлось представить справку с места работы (это было легко) и образцы собственных чертежей. Вот тут уже, конечно, появились сло­жности. Я всё откровенно рассказал Дудкину. Он дал мне несколько синек моих чертежей с моей фамилией в штампах из только что полу­ченного из Отдела технической документации свеженького альбома с копиями чертежей первого изделия, в работе над которым я принимал участие. Я их тщательно сложил и запрятал на грудь, под майку. Вы­носить документацию с предприятия запрещалось строжайше! Потея, краснея, всего и всех боясь, я пошёл через проходную в толпе выхо­дящих сотрудников. Конечно, никто и не посмотрел в мою сторону. Я предъявил чертежи на кафедре, мне дали одно контрольное задание, которое я с блеском выполнил, получил пятёрку и с тех пор забыл об этом предмете. Чертежи, естественно, вернул в альбом.

Программы же других дисциплин — таких, как математика, физика, техническая механика — были составлены так, что из них нельзя было выделить какую-то основу, пройденную нами в Техникуме, а потом как бы наращивать на неё институтскую надстройку. В каждом разделе и параграфе вузовская программа строилась на основе Техникумовской, но и только. Дальнейший материал развивался далеко за ранее усвоен­ное. Наверное, если бы попытаться сдать в институте экзамен, осно­вываясь только на Техникумовских знаниях и ничего к ним не добавляя, максимально можно было бы получить тройку (возможно, с мину­сом). Я, конечно, этого не делал. Просто Техникумовские знания мне очень помогали учиться, т.к. основы всех институтских предметов у меня были заложены твёрдые. Это сильно облегчало мне жизнь. Всё-таки  ведь я работал и учился, а работали тогда шесть дней в неделю. Занятия в институте были четырежды в неделю — кроме среды и субботы. Конечно, моё положение было значительно лучше положения бывших школьников, и я учился очень хорошо. По мере возможности помогал товарищам по группе и в общем-то не могу сказать, чтобы я очень уж сильно над собой издевался. Некоторые экзамены, как я уже писал, я сдавал до­срочно.

Особенно интересно у меня получилось с немецким. Мои школьно-Техникумовские познания позволяли мне практически не готовиться по немецкому дома. Я спокойно успевал всё делать прямо на занятиях, «с листа», вплоть до того, что подчас и необходимое количество ты­сяч знаков тоже переводил непосредственно с текста. Преподаватель­ница, некая Касаткина, это прекрасно видела и страшно злилась, но сделать ничего не могла. Моя «наглость» её бесила, все ребята это тоже видели и веселились. Я, кстати, им тоже помогал. Особенно — в первом семестре Вале Никитину, своему старому приятелю по Тех­никуму, с которым мы  учились в одной группе в ЛЭТИ. В об­щем должен сделать вывод, что предыдущая учёба в Техникуме мне в институте очень облегчила жизнь, хотя и не помогла сократить срок обучения.

Спустя несколько лет появилась форма ускоренного обучения в институте для лиг, окончивших техникумы и достаточно долго рабо­тающих по специальности, Однако для меня этот поезд уже ушёл — я заканчивал ЛЭТИ по полной программе.

                                 *   *   *

С момента окончания Техникума до настоящего времени я стара­юсь использовать любую возможность для того, чтобы вновь там побывать. Меня туда постоянно тянет. Конечно, в те два года, о которых сейчас идёт речь, там ещё учились многие мои знакомые и друзья из младших групп (в основном — шахматисты) и работали мои препода­ватели. Поэтому тогда посещать Техникум было особенно приятно и ин­тересно.

Как явствует из предыдущей главы, во время очень хлопотного моего устройства на работу летом 62-го года нам с Фимой пришлось в Техникуме бывать многократно. После того, как я начал работать, возможности заезжать в ЛРТ, естественно, резко сократились. В дневнике у меня есть запись от 10 октября 1962 года о том, что «я на днях встретил по очереди несколько ребят из Техникума (шахмати­стов)».. Сейчас не помню, при каких обстоятельствах это было. Не исключено, что во время нашего с Фимой визита в Техникум за меди­цинскими карточками, которые нас попросили привезти в медпункт на работе.

Первый раз я с работы сумел заехать в Техникум 5 ноября 1962 года, перед Ноябрьскими праздниками. В тот год выходной с воскре­сенья 4-го ноября перенесли на вторник 6-е, и 5-е стало предпразд­ничным днём. Мне на работе говорили, что в такие дни народ отпус­кают не на положенные 2 часа + 45 минут (обеда) раньше, а «ещё по­раньше». Я прикинул, что, если отпустят ещё хотя бы раньше на один час, т.е. около 13.45, то я вполне бы успел подъехать в Техникум к концу занятий (к 14.35). Я взял из дома даже Техникумовский пропуск — я его не сдал в Отдел кадров при получении диплома. В то время ещё были большие строгости на вахте и, не имея пропуска, мо­жно было нарваться на неприятности. На самом же деле получилось ещё лучше. Проходную для свободного выхода открыли около 10.30. У нас в секторе некоторые товарищи ещё остались — видимо, попраздновать, а другие, и я в том числе, смылись. Конечно, мне на празд­нике взрослых и малознакомых ещё сотрудников делать было бы нече­го, да меня и не звали. И я спокойно на скором 65-м автобусе пое­хал в родной Техникум. Надо сказать, что я почувствовал изрядное волнение, когда подходил к Техникуму и когда переступал его порог. Сердечко билось заметно — в буквальном смысле.

Мимо вахты проскочил в толпе, без лишних вопросов. Пропуск («билет учащегося») предъявил, лица не показывал. Вахтёры знако­мые, конечно, и так бы пропустили, но инкогнито было интереснее.

Обошёл всё здание, прошёлся по этажам. Всё страшно знакомое и родное. И всё-таки уже появились новые лица — новый набор пер­вого курса. Я встретился во время перемен со многими знакомыми ребятами, в основном шахматистами. Встреча, конечно, была очень тёплой. Поговорили о том, о сём, в основном о моей работе и  о шахматах. Встречался ли с преподавателями – не могу точно припомнить, в дневнике (запись от 20.12.62) об этом ничего нет.

Следующая встреча с Техникумом состоялась перед Новым 1963-м годом, но о ней записей нет. Видимо, всё происходило 30-го декабря, в воскресенье, «перенесённое» с понедельника 31-го. Программа таких поездок как-то сама собой выработалась: пройтись по всем этажам, лестницам и коридорам; заглянуть в чертёжную – висят ли там мои лекальные кривые (висят!); посмотреть в Дубовом зале на доску отличников с моей собственной в том числе фамилией; встретиться и поболтать со знакомыми ребятами и преподавателями.

О поездке в Техникум 29 апреля 1963 года (понедельник, последний рабочий день перед 1 Мая) дневниковая запись от того же дня рассказывает более подробно. Была отличная солнечная погода, распускалась зелень. Волнующие воспоминания и опять, конечно, колотится сердечко. В тот день я видел всех ребят, кого хотел, кроме Сонкина – он был на уроке, и я его не смог дождаться, о чём очень жалел. Зато отвёл душу в беседе с тремя  прекрасными женщинами: Галиной Николаевной Вязмитиновой, Ираидой Казимировной Колесниковой и Изабеллой Александровной Румынской. И мне было хорошо, и они тоже интересовались, как живут и работают их выпускники.  А мне они сказали, что теперь, конечно, народ в Техникуме пошёл не тот, и что мы были самые хорошие и самые умные. Даже если понимаешь, что это явное преувеличение, слышать такое очень приятно. Виделся в тот день также и с Наталией Борисовной Ветошниковой. Душевный подъём был необыкновенный. По-моему, ребята – Нилов, Соломонов, Асташкин и другие – тоже были рады нашей встрече.

Следующая зафиксированная в моём дневнике поездка в Техникум – 30 декабря 1963 года. Однако я думаю, что я приезжал туда и раньше, просто не записал в дневник. Встретил Борю Якобсона – это приятель Олега Таскаева, тоже учившийся в нашем Техникуме и окончивший его перед Новым годом. Я уже упоминал в предыдущей главе, что тогда была проведена реформа со сроком учёбы, повторяться не буду. Кроме Якобсона, я ни с кем в тот день не общался,  да и количество знакомых ребят в Техникуме естественным образом уменьшилось.

                                 *   *   *

2-го мая 1964 года мы небольшой компанией собрались у Таранова. Были: Береславский, Домбровский, Новосельский, Таранов, Филиппов. Особенно расширять круг не стремились. Мы тогда просто собрались, не думая,, что  согласимся считать эту нашу встречу вторым Традиционным сбором груп­пы: первый, как я уже писал, состоялся во второй день защиты дипломов, 23 июня 1962 года. В 1963-м году мы не собирались — как-то, видимо, бы­ло не до того, да и ценить такие встречи начинаешь не сразу. К тому же в 63-м ещё нескольких наших ребят взяли в армию: Беликова, Коломенцева, Meклера (правда, он вскоре демобилизовался по состоянию здо­ровья), Таскаева, Ремизова, Бунеева, Русова.

Так что «на свободе» нас оставалось совсем немного. Но именно у Саши Таранова на той встрече мы и решили, что всё-таки постараемся собираться каждый год.

                                 *   *   *

В 1964 году я, наверное, не раз побывал в своём Техникуме до ар­мии, но отпечатались в памяти два приезда туда. 6-го ноября, довольно крепко отметив на работе наступающий праздник, я просто прошёлся по Техникуму и ввиду несколько «приподнятого» своего настроения ни с кем встречаться или разговаривать не стал. Я тогда уже имел повестку яви­ться в военкомат цля отправки в часть 16-го ноября. С работы я уволь­нялся 9-го, во вторник. Где-то между 10-м и 14-м я ездил в центр го­рода. Обратно решил пройтись по Литейному, но мне немного не повезло: я поскользнулся на слегка обледенелом тротуаре, упал и сильно, до крови, рассадил ногу под коленом. И первой мыслью, пришедшей мне в голову, было зайти в Техникумовский медпункт. Я так и сделал. Разу­меется, объяснил, что я бывший их учащийся. Не знаю, узнали ли меня врач и сестра, но помощь мне оказали. Это было моё последнее посеще­ние JIPT до призыва на военную службу.

                                 *   *   *

В своём секторе в НИИ-3 мне довелось встретить немало выпускни­ков моего Техникума и работать вместе с ними. Начну с В.В.Сергеева — он заканчивал Техникум вскоре после войны, Техникум тогда ещё был Трамвайно-троллейбусным Ленгорисполкома. Затем — В.Г.Дудкин, мой бригадир, окончивший Техникум лет на десять раньше меня, и его ровесницы или почти ровесницы — Галина Фёдоровна Грачёва (д.ф. Якшина), Зинаида Петровна Головина (Черенкова), Людмила Александровна Фёдорова (Цаплыгина). К более молодому поколению относится Люся Крыжановская — всего на год старше нас, Фима даже её знал по Техникуму. Работали там вместе со мной и некоторые товарищи моего школьного приятеля Лёни Плоткина по ЛРТ №2: Сеня Смелянский, Женя  Анолик, Наташа Фридлянд. Так что знакомых было немало.

Далее
В начало