Полька-бабочка с Хрущёвым

Торжественное собрание выпускников физического факультета 20 января 1959 года.
В президиуме, слева направо в первом ряду: А. Н. Матвеев, секретарь партбюро факультета;
В. С. Фурсов, декан; И. Г. Петровский, ректор МГУ; Н. С. Хрущёв;
В. Г. Вовченко, первый проректор МГУ

 

Как мы приглашали Никиту Сергеевича на выпускной вечер Физического факультета

Январь 1959 года. На Физфаке МГУ подходит к концу горячая пора Государственных экзаменов. На инициативной группе по подготовке выпускного вечера мы уже обсуждали окончательные итоги: продукты и напитки заказаны, профессорский зал столовой нам не дали, нужно оформлять и украшать студенческий зал, дипломы обещали выдать после сдачи постельного белья в общежитии и после сдачи всех книг в библиотеку, приглашения профессорам и преподавателям разосланы – и к нам обещали прийти все, кроме Ландау и ректора Петровского, которые находились в это время в больницах. В это время у меня в памяти всплыли виденные мною где-то, может быть, в кинохрониках, картины посещения Хрущёвым рабочих коллективов, и у меня вырвалось:
- А давайте пригласим к нам на вечер Никиту Сергеевича.
Общее молчание, потом скептическое настроение:
- Нет, не придёт.
- А слабо на спор, что я ещё и станцую с ним польку-бабочку.
- А давай!
И тут я завелась. Надо сказать, что Хрущёва, занимавшего к тому времени посты Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров, мы уважали, и одобряли его смелые политические шаги. Помнила я и то, как в 1953-1954 годах мы, студенты, обращались с резолюциями и письмами в ЦК КПСС с просьбой поднять уровень преподавания на Физфаке и пригласить читать у нас лекции ведущих учёных-физиков страны. Тогда мы впервые увидели в своих аудиториях Курчатова в валенках и свитере с растянутым воротом, элегантного Ландау и других. В общем, в тот же день, без промедления, мы с Маратом Аваевым написали и отпечатали приглашение «Дорогому Никите Сергеевичу» за подписями четырёхугольника факультета, пошли в наш деканат и через девушку-секретаря передали проект письма декану. Сидим в приёмной. Сидим долго, ждём. Через некоторое время секретарша спрашивает:
- А чего это вы здесь сидите?
- Декана ждём.
- А он ушёл.
- Как ушёл?! Мы же здесь сидим…
- А-а… у него другая дверь в коридор…
Естественно, декан и не подумал подписывать приглашение, не собрал представителей общественных организаций, просто ушёл из кабинета.
Что было делать? Мы забрали свою бумагу из папки декана и на следующий день поехали в приёмную ЦК КПСС на Старую площадь. Там нас любезно приняли, выслушали, попросили подождать, через полчаса вышли и сказали: «Никита Сергеевич благодарит за приглашение, но приехать никак не может, он очень занят подготовкой к съезду партии». Ну, вот, вроде бы и всё, пригласить не удастся.

Между тем, все в Университете, в общежитии интересуются этим вопросом, спрашивают. И вдруг такая удача – к одной нашей однокурснице приехал младший брат, и тоже спрашивает:
- Ну, что, как у вас дела? Хрущёва пригласили?
- Нет. Декан не подписывает. А ездили в приёмную ЦК, так там сказали, Никита Сергеевич благодарит, но приехать не может, очень занят.
- Слушай, у нас в группе учится дочь Хрущёва, я передам письмо через неё.
Я взяла своё письмо, ножницами отрезала нижнюю часть с «заделанными» подписями, ручкой быстро вписала «600 выпускников Физического факультета МГУ» и отдала этому другу.

В памятное морозное утро 20 января 1959 года просыпаюсь от телефонного звонка – в каждом блоке общежития стоял телефон: «Это Нина Панкратова?» – «Да». – «Зайдите, пожалуйста, в партком».
Быстро оделась, спустилась, иду к лифту, там ждёт лифтёрша: «Панкратова? Садись».
Тогда на десятом этаже, где был партком, лифт так просто не останавливался.
Вхожу. Меня ждут: «Проходите в кабинет.»
В кабинете за длинным столом трое в одинаковых серых костюмах. Тот, что постарше, спрашивает:
- Нина Сергеевна, Вы отвечаете за подготовку выпускного вечера?
«Ага, уже знают», – мелькнуло в голове. Без промедления отвечаю:
- Да, я.
- Расскажите, пожалуйста, как идёт подготовка к вечеру.
Вкратце рассказала.
- И кого приглашаете на вечер?
- А… Академика Леонтовича, академика Арцимовича…
- Так, дальше…
Тяну время:
- Профессора Блохинцева, профессора Иваненко, доктора Ноздрёва…
- Так, а из руководителей партии и правительства?
- А-а! Да-да! Никиту Сергеевича!
- И как Вы пригласили?
- Я бы не хотела уточнять…
Дальше они не стали добиваться, понимающее молчание: вдруг эта сидящая перед ними девушка имеет выход на кого-то из членов правительства.
Вызвали заведующую столовой. Та сразу стала жаловаться, что ребята к вечеру закупили много спиртного, а закуски – почти нет ничего.
Партком превратился в настоящий оперативный штаб организации выпускного вечера: местом торжественного застолья был определён профессорский зал столовой, решались другие оперативные вопросы. Я сижу здесь же. Звонят: «Алло, двадцатый, это девятый. Слушай, тут первый собирается к физикам в МГУ на вечер. У них перебор со спиртным на столах. Прими на реализацию шесть ящиков водки и организуй закусок поприличнее».
Пришли ребята с факультета, погрузили ящики в машину.
Я же, улучив момент, когда был свободен телефон, позвонила в общежитие:
- Мальчики, крахмальте воротнички, одевайте галстуки…
- А-а, всё понятно – будет?
- Похоже, да.
«Пропал мой поход в парикмахерскую, — думала я. – И даже новое платье не успею надеть».

Торжественная часть вечера проходила в большом актовом зале. Ректор Петровский, только что поднятый с больничной койки, сидел за столом президиума.
Никита Сергеевич выступил с пространной речью. Своё выступление он начал словами:
Все здесь поздравляют, мне тоже было поручение от секретаря парткома
сказать пару тёплых слов. (Смех).
Видимо, этот день всё прощает. У православных есть такой день, не знаю,
когда точно (хотя к православным относился), когда прощают всё, и студенты
одним глазом смотрят на тот стол (указывая на стол с дипломами) и находятся
на грани, когда к ним перестанут обращаться со словом «ребята», а будут
другие формы обращения.
Разрешите мне, дорогие товарищи, поздравить вас от имени Центрального
Комитета Коммунистической партии с окончанием учёбы, долгих пять
с половиной лет – время небольшое в строительстве, в перестройке общества,
а в жизни человека – немалый срок, а в юности – довольно большой, и такой
переходный период времени. Поэтому здесь, видимо, будет и сожаление.
Но думаю, больше будет радости. Как бы не приятен был период юности,
но, оканчивая университет и получив аттестат зрелости (не в виде бумаги,
а в виде признания человека, что он созрел и что он может сразу заниматься
полезным для своего общества трудом и вкладывать свою долю в общее дело),
это большое наслаждение для каждого человека. Вы вступаете в такое хорошее
время в бурную творческую деятельность в нашем советском обществе –
это приятно, и я вас поздравляю с этим.
Речь Хрущёва неоднократно прерывалась продолжительными аплодисментами. А закончил он так:
Вам, кому работа в институтах, кому научная работа улыбнётся
(смех, оживление). Вот вы скажете, какой скупой Хрущёв – вот «улыбнётся».
А вы что, бога за бороду возьмёте? Нет, товарищи, это сложный процесс.
Вы приготовьтесь к труду, к упорному труду, тогда вы действительно будете
иметь наслаждение от этого труда. А когда вы придёте искать лавры, чтобы вам
через год орден и, может быть, ещё большее, тогда вы будете огорчение иметь
в своём труде. А я хочу, чтобы вы радовались всему тому, что вы создадите.
Затянул своё выступление. Вот такой оратор без подготовки. Вы меня извините.
Желаю вам, дорогие друзья, счастья. Счастье ваше личное не может быть
оторвано от счастья всего нашего общества. Только в этом наслаждение
человека, когда он чувствует, что его благополучие зависит от благополучия
его соседа, его общества, в котором он живёт. Поэтому я вам желаю хороших
успехов в общей борьбе, в которой вы будете участвовать со всеми живущими
на советской земле, в борьбе за построение коммунистического будущего.
(Продолжительные аплодисменты, все встают).
(Текст архивного источника получен мною, с благодарностью, от молодого историка, выпускницы МГУ, кандидата исторических наук Ольги Герасимовой).
Свободный, напористый стиль речей Хрущёва помню до сих пор. А вот слова о прощении… С чего бы это, и в самом начале речи? Не иначе, думаю я, руководство университета в момент встречи наскоро и растерянно извинялось, что не пригласили его должным образом, а он великодушно их простил.
После вручения дипломов нескольким отличникам учёбы все перешли к столам в профессорском и студенческом залах столовой.

Потом были танцы. И тут Никита Сергеевич попросил показать ему, кто же написал то самое пригласительное письмо. Подвели к нему меня.
Он сказал: «Я сразу понял, что меня не хотят приглашать. Поэтому и приехал. Молодцы, ребята, и спасибо вам за ваше приглашение». Ему сказали, что я ещё хотела станцевать с ним польку-бабочку. Он рассмеялся, ещё раз поблагодарил и сказал: хорошо, но, пожалуйста, в другой раз. И уехал.
У нас ещё долго продолжались танцы. Сергей Павлов, первый секретарь Московского горкома комсомола, тоже был здесь. Танцуя с другой девушкой, он сказал мне: сегодня всё хорошо кончилось, а завтра – может быть… И показал «решёточку» из пальцев. Но всё обошлось благополучно…
В один из следующих дней мы уезжали домой в отпуск до выхода на работу по распределению. На Казанском вокзале оказалось много наших выпускников – отъезжающих и провожающих. Пели новую песню:
        Как с Физтехом мы прощались,
        Двери громыхали.
        Сам Хрущёв и сам Петровский
        Нам платком махали.
        В надлежащей обстановке
        Нам диплом вручали,
        Дали в «ящики» путёвки,
        Выговоры сняли. Далеко мы не уедем,
        Ближняя дорога.
        Мы ещё в высотном доме
        Поживём немного. 
А уже 27 января открылся XXI съезд КПСС, который констатировал «полную и окончательную победу социализма в СССР».
Нас ожидала новая жизнь. Волновались, как всё сложится, какая будет работа…
Наступала интересная, пока ещё неведомая эпоха Шестидесятых годов.

Автор: Никонова Нина Сергеевна | слов 1318 | метки:


Добавить комментарий