Первые залпы холодной войны

На войне как на войне. Чего только не бывает. В том числе и отчаянная стрельба… по своим, прозванная фронтовыми острословами «дружественным огнем». Из-за состояния крайнего стресса бойцов, плохой видимости и, наконец, просто по неумению воевать. Такие, с позволения сказать, фейерверки, стоившие порой немалых жертв, устраивали товарищам по оружию практически все рода войск. От пехоты и артиллерии до зенитчиков и моряков. Удивительно, но немногим реже других «дружественный огонь» открывали, казалось  бы,  профессионалы из профессионалов — летчики. Включая самых прославленных асов.

Кожедуб чуть не поплатился жизнью

Начать с того,  что  первым самолетом, уничтоженным в   Великую Отечественную прославленным Покрышкиным, стал… советский легкий бомбардировщик Су-2, выпускавшийся малой серией и имевший мало кому знакомый силуэт. А уточнять, какие опознавательные знаки красовались на крыльях, хвосте и фюзеляже бомбардировщика, азартному Покрышкину       оказалось  не      ко времени. От суда военного трибунала его спасло только то, что сбитому экипажу удалось выпрыгнуть с парашютами.

В гораздо более сложную ситуацию довелось попасть и другому нашему трижды Герою Советского Союза, лучшему асу союзников во Второй Мировой войне — Ивану Кожедубу, публично рассказавшему об этой драматической истории только незадолго до смерти.

Честно выполняя свой союзнический долг весной 45-го уже над территорией Германии, он вступил в бой с парой «Мессершмиттов», атаковавших шедшие плотным строем американские «летающие крепости» Б-17. Но едва не был сбит сам… прикрывавшими бомбардировщики «Мустангами» Р-51. Их совершенно неожиданные и пролетевшие в каких-то сантиметрах очереди заставили Ивана Никитича забыть о немцах и, после ряда мастерских маневров на своем новейшем Ла-7, подбить сразу двух «америкосов». Ведь он был из тех людей, стрелять в которых, мягко говоря, очень вредно для здоровья самих стреляющих. Даже если они «свои». В итоге один из «Мустангов», оставляя длинный шлейф дыма, потащился на Запад и дальнейшая его участь осталась неизвестной, а другой, пилотировавшийся, кстати, негром, плюхнулся на «брюхо» в расположении наших войск. Причем и сама атака, и оба загоревшихся истребителя были четко зафиксированы фотокинопулеметами Ла-7 Кожедуба, хотя сам он признавался, что чувствовал себя после всего случившегося «крайне погано».

По иронии судьбы, пилот-негр на допросе упорно утверждал, что был подожжен… «этими чертовыми фашистскими «фоке-вульфами», с которыми у «лавочкиных» действительно имелось некоторое внешнее сходство. На что допрашивавшие американца особисты, естественно, ничуть не возражали. Несмотря на присутствовавшего в той же комнате и угрюмо молчавшего Ивана Никитича. Чуть позже командир авиадивизии генерал Савицкий, опять же мрачно, обронил: «Эти победы — в счет будущей войны…». А командир полка Чупиков, возвращая фотокинопленки победителю, строго приказал ему спрятать их подальше и никому больше не показывать. Понятное дело, что и в летной книжке аса никаких записей о том «дружественном» бое не появилось. Да и «наверх» о нем особо не докладывали.

Примерно в те же дни «отличились» и летчики другого нашего полка 234-й авиадивизии — они дружно «завалили» залетевшую не вовремя и не туда упомянутую выше американскую «крепость». А капитан Пшенников из 200-го полка — разведывательный вариант штатовского же истребителя «Лайтнинг» Р-38, весьма схожий по конструкции со знаменитой немецкой «рамой» ФВ-189. Со своей стороны американцы тоже не страдали отсутствием ковбойской лихости, сбив, например, прямиком 9-го мая (!) 45-го в районе места встречи союзников на Эльбе взлетавший со своего аэродрома советский Як-9, причем пилот погиб. К сожалению, причина такой трагической ошибки осталась невыясненной.

Всего же за годы Второй Мировой отмечены сотни, если не тысячи печальных «недоразумений» в воздухе. Однако лишь одно из них оказалось настолько из ряда вон выходящим, что вызвало не только серьезнейшие претензии со стороны СССР к своим американским союзникам, но и подозрения их в умышленной и беспредельно наглой провокации. А заодно, разумеется, породило самые различные конспирологические версии и слухи.

Удар «Молнии»

Случайно, а, возможно, и нет, эта, без преувеличения, бойня произошла в день 27-й годовщины Октябрьской революции — 7 ноября 1944 года. Около 13 часов дня огромная колонна частей нашей 37-й армии 4-го Украинского фронта двигалась по направлению к недавно освобожденному и второму по величине городу Югославии — Нишу. Там, по предварительной договоренности, намечался совместный праздничный парад советских войск и отрядов коммунистической партизанской армии Иосипа Броз Тито. Внезапно со стороны Запада в небе показалось множество стремительно приближающихся «точек», которые вскоре были опознаны как американские истребители-бомбардировщики Р-38 «Лайтнинг», что в переводе означает «Молния». Эти двухдвигательные «рамы» были вооружены бомбами, ракетами и крупнокалиберными пулеметами гораздо круче, чем наши легендарные Ил-2. Причем развивали в полтора большую скорость и могли, в отличие от «илов», уверенно вступать в маневренный воздушный бой с любым истребителем.
Кстати, именно их добычей на дороге во Франции стал один из самых именитых гитлеровских полководцев — фельдмаршал Роммель, получивший тяжелое ранение в голову. Другого, еще более высокопоставленного  противника -Главнокомандующего японским флотом адмирала Ямамото, летевшего на бомбардировщике с инспекцией островных гарнизонов, Р-38 смогли по наводке радиоразведки обнаружить и отправить к праотцам в апреле 44-го прямо над Тихим океаном. Эта операция носила говорящее само за себя название «Месть», что подразумевало под собой «ответку» за разгром американского флота в Перл-Харборе. Извините, впрочем, за не совсем лирическое отступление.

Итак, описав огромную дугу, три группы «Лайтнингов» из более 60 машин (по нашему это примерно два полка) под общим командованием полковника Эдвинсона построились в боевой порядок и… обрушили всю мощь своего огня на наши медленно двигавшиеся части. Чего-чего, а подобного «праздничного салюта» со стороны главных партнеров по антигитлеровской коалиции они уж никак не ожидали. Как, впрочем, и любых других воздушных налетов, поскольку немецкая авиация в этих краях была почти полностью подавлена. Естественно, поднялась суматоха, близкая к панике, что явственно напомнило лето 41-го. В течение буквально пары минут был убит командир 6-го Гвардейского корпуса генерал-майор Котов, а вместе с ним еще 39 солдат и офицеров, не менее сотни других получили ранения, включая тяжелые, а несколько десятков машин превратились в пылающие костры. Пока, наконец, вышедшие из вполне объяснимого ступора зенитчики, сопровождавшие колонну, не открыли ответный огонь.

Благодаря немалому боевому опыту, они тут же сбили одного из нападавших, который завалился на бок, врезался в землю и взорвался. Одновременно с расположенного под Нишем аэродрома 288-го истребительного полка в воздух поднялась дежурная пара Як-9 лейтенанта Кривоногих и младшего лейтенанта Шипули. В небе началась, как говорили пилоты еще Первой мировой, беспорядочная «собачья свалка». В данном случае, сколь бессмысленная, столь и беспощадная.

Два одиноких «Яка», стремясь отвлечь на себя как можно больше врагов, разделились, что противоречило всем правилам воздушной тактики и граничило с самоубийством. Кривоногих схлестнулся с одной парой «Лайтнингов», Шипуля — с другой, из которой сразу вогнал в землю ведущего. Однако американцам «подыграли» все те же ошалевшие зенитчики, накрывшие своим на редкость метким залпом… самолет лейтенанта Кривоногих. Уцелевший во многих смертельных схватках с «мессерами» и «фоккерами», отважный летчик погиб. Увы, Шипуля, атакованный с разных сторон, тоже не пережил этого боя.

Тем временем подошла еще шестерка «Яков», но из-за поспешности взлета они ввязывались в бой тоже поодиночке. Это была именно «собачья свалка», где каждый действовал на свой собственный страх и риск, особо не рассчитывая на помощь товарищей. Младший лейтенант Сердюк сбил одного, а лейтенант Жестковский был подожжен сам, ранен, но спасся на парашюте. Еще пятью минутами позже подоспела пара отличавшихся сверхманевренностью и быстротой истребителей Як-3 дважды Героя Советского Союза капитана Колдунова и его ведомого лейтенанта Красюкова. Однако в бой они не вступили, а, профессионально вычислив самолет ведущего американцев полковника Эдвинсона, сблизились с ним на минимальное расстояние и, покачивая крыльями, стали демонстрировать ему свои красные звезды. Оценив, наконец, столь благородный жест, «настоящий полковник» отдал по радио приказ всем убираться восвояси. Общий итог «свалки»: с нашей стороны сбито три «Яка» (один, напомним, своими же), два пилота погибли и один ранен, с американской — потеряно три и повреждено пять «Лайтнингов» плюс два погибших летчика. Однако настоящая «разборка полетов» между сторонами еще только начиналась. Причем на самом высшем политическом уровне.

Что это значит, господин Президент?

Столь недвусмысленный вопрос задал в своем личном послании Верховный главнокомандующий Сталин Президенту США Рузвельту, с которым у него сложились, казалось бы, самые теплые личные отношения. Тем не менее свои официальные и довольно холодные извинения Рузвельт передал через своего посла в Москве Гарримана только через 37(!) дней. Это говорило о том, что американским военным, политикам и дипломатам пришлось сильно поломать головы, прежде чем придумать сколь-нибудь правдоподобные объяснения случившемуся.

В результате была предложена версия — группа полковника Эдвинсона попросту «заблудилась» из-за «досадной навигационной ошибки» ведущего, хотя и была оснащена самым совершенным по тому времени навигационным оборудованием. Главное, что в дополнение к точнейшим картам местности у «Лайтнингов» на борту имелись радиокомпасы, позволявшие ориентироваться с высокой точностью в любое время суток и при любой погоде, о чем советские истребители или штурмовики могли только мечтать. А ведь ни отечественными, ни западными историками не отмечено ни единого случая столь фатальных «заблуждений» в отношении войск союзников со стороны «Яков» или «Илов»! Да и как получилось, что отлично подготовленные (это тебе не наши «взлет-посадка») и изучившие театр боевых действий на Балканах летчики (не говоря уже об их ведущем) не узнали внизу характерные приметы довольно большого города Ниша, с аэродрома которого и поднимались на перехват «Яки» 288-го авиаполка? При том, что они, да еще и красными звездами, хоть убей ничем не походили ни на один из действовавших тогда немецких истребителей! Однако и этим число недоуменных вопросов вовсе не ограничивается.

Как, например, могли пикировавшие до предельно малых высот американцы не разглядеть следовавшие в колонне штатовские ленд-лизовские «студебеккеры», «виллисы» и весьма характерные по очертаниям реактивные установки «катюша», установленные, кстати, на тех же «студебеккерах»? Во всяком случае, у нацистов подобной техники отнюдь не замечалось. Плюс ко всему, стали быстро распространятся слухи о том, что в кабине одного из сбитых «Лайтнингов» обнаружилась полетная карта от 7-го ноября с четко обозначенными дорогами и целями именно в районе злополучного Ниша! Однако вовсе не это стало той последней каплей, которая переполнила чашу самых нехороших подозрений у и без того крайне недоверчивого советского вождя.

В дополнение к запоздалым извинениям, американцы выдвинули с первого взгляда логичное предложение — направить в штабы наших фронтов, армий и дивизий специальных представителей союзников «для координации совместных операций». Естественно, «во избежание кровавых инцидентов впредь». По свидетельствам очевидцев, Сталин, недобро усмехнувшись, эту идею категорически отверг. Он усмотрел в налете американцев на нашу войсковую колонну некий многоходовой замысел — нанесением якобы случайного, но крайне безжалостного удара по русским буквально насильно подтолкнуть их к внедрению официально наблюдателей, а на самом деле шпионов в советские штабы. С целью, в первую очередь, выведывания замыслов Москвы по части будущих наступлений в освобождаемой от фашизма Европе. И не только Восточной, но и, что особенно нервировало США и Великобританию, Западной, где движение Сопротивления, между прочим, возглавляли коммунисты. Не осмеливаясь отвергать конспирологическую теорию «гения всех времен и народов», автор данной статьи все-таки решился добавить к ней и кое-чего попрозаичнее.

Зачем союзники разбомбили Дрезден?

Действительно, у американцев и англичан были совершенно реальные основания опасаться планов набравшего к концу 44-го колоссальную военную мощь «русского медведя». Особенно учитывая тот факт, что от Черного до Балтийского морей на Запад катилась, казалось, неудержимая лавина сразу из девяти(!) наших победоносных фронтов, тогда как на Восток через Францию наступали «всего» 4 группы союзных армий, примерно равных по силе 4-м советским фронтам. А счет 9:4 в нашу пользу англосаксов явно не устраивал и они лихорадочно искали выход из сложившегося положения. И, думается, быстро нашли его. Причем речь идет вовсе не об ускоренном создании атомной бомбы, существовавшей тогда только в проекте и без всякой уверенности ученых в том, что она вообще взорвется. Основной упор в действительности делался на самую высокотехнологичную для той эпохи западную фронтовую и стратегическую авиацию. И если по части первой мы отставали еще не очень, то второй у нас не существовало вовсе!

Здесь стоит снова вернуться к инциденту под Нишем. Помимо, якобы, глубоко законспирированных и далеко идущих целей, там скорее преследовалась гораздо более приземленная – проведение классической разведки боем для проверки способности советских колонн прямо на марше отражать внезапные и массированные бомбоштурмовые удары. Следует признать, что эта жестокая проверка, несмотря на явные огрехи со стороны зенитчиков, прошла для наших воинов вполне успешно. В отличие от немцев, которые уже с середины 44-го полностью прекратили движение по дорогам той же Франции в светлое время суток. Ну а пилоты «Яков» вообще заслуживают всяческих наград и похвал! Они не только не спасовали перед многократно превосходящим по численности противником, но и закончили воздушный бой с вполне приемлемым для такой ситуации счетом 2:2. Не говоря уже о жизнях, вероятно, сотен наших солдат и офицеров, спасенных летчиками-героями на земле. Увы, но при аналогичном противоборстве с тысячами американских и английских стратегических бомбардировщиков типа «летающих крепостей» или «ланкастеров» нам бы пришлось, скорее всего, очень туго. Ведь здесь следует учитывать, что у СССР (в отличие, кстати, от фашистской Германии) не имелось ни тяжелых зенитных орудий, ни специальных высотных, ночных и всепогодных истребителей- перехватчиков, ни радиолокаторов дальнего действия. И на эту явную слабость нам не преминули откровенно намекнуть, если вспомнить страшную участь одной из мировых жемчужин архитектуры — немецкого города Дрездена.

Приказ командования Королевских ВВС Великобритании, ставший позднее достоянием общественности, по-военному четко и без всякой там политкорректности гласил: «Целью атаки на Дрезден является нанесение удара противнику там, где он почувствует это сильнее всего… А заодно наглядно продемонстрировать русским, на что способна союзная стратегическая авиация». К этому стоит добавить, что в соответствии с договоренностями, Дрезден должен был войти в советскую зону оккупации, а сам удар наносился с 13 по 15 февраля 45-го тысячами «крепостей» и «ланкастеров» тогда, когда фашистская Германия уже фактически агонизировала.

В результате серии последовательных налетов на почти беззащитный и не имевший особого военного значения город было сброшено около четырех тысяч тонн фугасных и зажигательных бомб, вызвавших колоссальные разрушения и пожары. Были полностью уничтожены городской железнодорожный узел, мосты через Эльбу, большинство промышленных предприятий и множество жилых или общественных зданий. Число погибших, в первую очередь мирных жителей, сгоревших в основном заживо в так называемом огненном шторме, колебалось от 30 тысяч по самым скромным оценкам до 200 тысяч в истерических речах доктора Геббельса. Наиболее объективные исследователи оценивают количество жертв дрезденского апокалипсиса в 80-100 тысяч, что ничуть не меньше последствий атомных бомбардировок Хиросимы или Нагасаки. Когда советские войска вступили на территорию теперь уже почти не существовавшего Дрездена, они увидели перед собой нечто, весьма напоминавшее лунный ландшафт, сплошь покрытый воронками-кратерами. Но только ли это умерило наступательный пыл хозяев Кремля?

В отличие от некоторых наших командующих фронтами или армиями, возможно и мечтавших искупаться в Атлантическом океане, товарищ Сталин хорошо знал истинное положение дел в стране. С лежащими в руинах тысячами городов и весей, сильно зависящей от поставок по ленд-лизу военной промышленностью и дышащим почти на ладан сельским хозяйством, о чем свидетельствует голод 1946-47 годов, унесший, по разным оценкам, миллионы. Тут даже самому фанатичному приверженцу распространения коммунизма было уж точно не до новых военных авантюр. Хотя всего через пять лет в Корее советские летчики-истребители, только теперь на реактивных «Мигах», вновь встретились в воздушных боях с американцами на реактивных же «Сейбрах». Только это уже другая история.

(Опубликовано в газете «МК в Питере» 7 — 14 мая 2014 г., стр.14)

 

Автор: Кудрявцев Николай | слов 2369


Добавить комментарий