Хочу рассказать о компьютерной программе, которая в настоящее время не существует, но убежден, что ее можно создать, и она непременно будет написана в обозримом будущем. Да будь я хорошим программистом не слишком серьезного возраста, то взялся бы сам за решение задачи. Возможно, для этого потребуются еще некоторые исследования по лексической семантике, но нынешнее состояние этого вопроса внушает оптимизм.

Задача старая, о ней говорили давно, лет 50 тому назад, еще на заре (ныне забытой общественностью) кибернетики. В переводе на современные термины это звучит примерно так.

Имеется компьютер, способный осмысленно отвечать на вопросы испытуемого, с которым он общается посредством сообщений, пересылаемых по каналу связи. Сможет ли человек по ответам собеседника понять, — говорит ли с ним компьютер, или это реальный человек? Существует ли такой вопрос, на который компьютер принципиально не сможет ответить так, как человек? Не помню рассуждения по теме, но мне кажется, что программа, способная хорошо имитировать человека, уже возможна. И не вижу никаких на то запретов. Кстати, когда компьютер играет в шахматы, то можно считать, что он на каждом ходу дает ответы на поставленные вопросы сообразно изменчивой ситуации. Тем же самым, но в «другом контексте» будет заниматься и та, еще не написанная программа.

Предположим, что программа, с которой можно общаться, как с человеком, существует. Можно задавать вопросы и получать адекватные ответы. Можно просто говорить о чем-то, и компьютер поддержит беседу на любую тему, будет говорить осмысленно и интересно. Будем считать, что мы добились такого результата. Причем не важно, обладает ли такой компьютер собственным интеллектом, или для ответа на вопрос он просто ворошит неисчислимые мегабайты памяти и считает, считает, считает — нам достаточно, чтобы внешне все выглядело «как надо».

Тогда идем дальше. Люди различаются между собой своими мыслями, своими взглядами, реакциями, эмоциями. И возникает предложение — перенести все эти черты индивидуальности на компьютерного собеседника. Т.е сотворить не абстрактного человека (очень умного, с неограниченной памятью), но сделать компьютерную копию (двойника) КОНКРЕТНОГО человека. Для этого надо дать компьютеру информацию о свойствах не «человека вообще», а совершенно конкретного — «Иванова Петра Ивановича». Компьютер должен знать, как именно Петр Иванович ответит на любой поставленный вопрос. Ответ может быть нелогичным или откровенно дурным, но это будет хорошо знакомый нам Петр Иванович.

Для того, чтобы так получилось, компьютер должен досконально изучить нашего Петра Ивановича — его мысли, пристрастия, повадки. Для этого надо представить в виде текстов его диалоги, его мысли, письма, рассказы, мнения о нем других людей. Компьютер уже как-то способен понимать смысл сказанного (см. «Вычисление информации, содержащейся в текстах» — Инновации N8/118,2008,с.107). Быть может, надо немного развить это направление, и далее останется «дело техники». Обкатать и «откалибровать» программу несложно — надо задавать одинаковые вопросы Петру Ивановичу и его компьютерному двойнику, получать и сравнивать ответы, делать выводы.

Такими делами занимаются писатели — по имеющимся у них сведениям создают образ (например) Ивана Грозного, придумывают события и диалоги, соответствующие этому образу. Чем больше исходной информации, тем ближе образ к реальности. В нашем варианте речь идет о формализации процесса создания образа, который должен обойтись без фантазий. Успех будет зависеть от возможностей формальных методов.

В «другом формате» нечто подобное уже давно существует. Пресс-секретарь президента отвечает на вопросы журналистов вместо самого президента. Хороший пресс-секретарь отвечает именно так, как ответил бы он сам, поскольку очень хорошо знает его позицию. (А если ошибется — не быть ему на этом месте).

Мне кажется, такая программа была бы интересна и, может быть, полезна. Особый смысл она получает тогда, когда Петр Иванович завершит свое земное существование. А его двойник будет жить вечно, и спустя много лет после кончины своего прототипа сможет поговорить со своими родными или потомками на темы, которые им будут интересны. Будет говорить так, как говорил бы о том далекий Петр Иванович. Конечно, это не будет полноценный «он сам», поскольку удастся освоить лишь часть его интеллектуальной жизни, лишь часть его воспоминаний. Но методы аппроксимации и экстраполяции могут многое…

Нет предела фантазиям на эту тему!

Можно попытаться «оживить» давно ушедших, оставивших глубокий «интеллектуальный» след, и по сохранившимся текстам восстановить личности Конфуция, Платона, Гегеля, Ленина… Вспоминаю советское «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить» — прозорливо имелось ввиду, что сохранившихся текстов для этого достаточно. Ничего принципиально нового в рассуждениях об «интеллектуальном бессмертии» нет. Так, например, в своих работах Гегель дискутировал с почившим Кантом как с совершенно реальным человеком. А позже — Маркс, уже с ними двумя. Интересно было бы встретить их всех двойников за круглым столом и послушать беседу…

Конечно, такое «возвращение к жизни» не станет реальным «оживлением» даже для духовной составляющей человека, поскольку воля и ее проявления останутся «за кадром». Хотя, как знать… Речи «виртуальной личности» могут оказаться оригинальными и эту «личность». например, выберут на пост государственного управления. И воля приложится к власти (не наоборот, как у Ницше). В некотором смысле, такой вариант был бы даже более естественен, поскольку уже сейчас реальный человек на этом месте и сложившийся общественный образ — совсем не одно и то же — как бы ни пытались этот образ принизить всевозможными компроментирующими материалами, имеющими отношение только к его физическому двойнику. Сколько разговоров было по поводу развратника Клинтона или танцующего Медведева. — Да полно-те! Надо различать президента и играющего эту роль человека. Я бы обратил большее внимание на освобождение Тимошенко, осужденной как премьер министр, а не как человек. Виртуальный президент (император/царь/король/генсек) всегда существовал, и остается сделать еще один маленький шаг в нашем направлении. Кстати, в нашем варианте не будет ни малейших причин для коррупции, за которую сейчас надо бы рубить голову — за противоестественное смешение материи и образа…

«Интеллектуальное воскрешение» не имеет отношения к самой личности — «для себя» человек умирает реально и навсегда. Но тот, кто «физически» не контактирует с этим человеком, подмены не заметит — не сильно различаются персонаж и его хорошая копия — для внешнего мира его жизнь продолжается. С другой стороны, физическую смерть (в «материальном смысле») сам человек никогда не сможет ощутить, поскольку при этом органы ощущения исчезают — «все и сразу».

В завершение темы, приведу строки из описания «Экзистенциального парадокса»
(http://stanislawlem.ru/articles/lemvoc/ea.shtml), на который впервые обратил внимание философ-фантаст Станислав Лем.

«Тот, кого воскресили из праха, будет уже другим существом, быть может, похожим на умершего словно две капли воды, но все же кем-то другим — как близнец. Ибо на стыке смерти и воскрешения возникают экзистенциальные парадоксы, которые нельзя преодолеть, то есть решить: КТО, собственно, открывает глаза в качестве воскрешенного — ТОТ же самый или только ТАКОЙ же самый человек».
28.11.2011

В начало