В проходной записали мой паспорт, дали входную карту. Немолодая женщина спросила: — Куда? Я назвал, имя ей знакомо.
- Вы знаете, как пройти?
- Я здесь когда-то работал, спрошу, если что.
- Здесь с тех пор появилось много организаций, Лидию Николаевну могут не знать.
- Она мне примерно рассказала, как пройти, если что, я позвоню.
Женщина явно хотела мне помочь, но я не видел большой необходимости и не понимал, как это можно сделать, разве что проводить до самой двери. Вероятно, она когда-то работала у Лидии Галль.

Я не был там 25 лет. Нашел, однако, почти сразу, — по номеру комнаты, 283. В знакомом длинном коридоре шел по второму этажу в сторону убывания номеров. Последний был типа 285, далее стеклянные двери отгораживали несколько комнат от остального пространства, над дверью увидел знакомые слова: «НТО…». Внутри нумерация потерялась. В одной из комнат дверь была открыта, напротив двери сидела возрастная женщина, беседовала с двумя мужчинами. Я подумал, что это она. Остановился, извинился, спросил, — это комната 283? — Нет, это была другая комната, но женщина именно та, к которой я пришел. Встретила приветливо, провела на свое рабочее место.
- Вы извините, у нас сейчас переезд, потому большой разгром.
- Ну, я родом из советских времен, меня трудно чем-то удивить.

Мы прошли в середину большого помещения, хаотически заставленного всякой мебелью, среди которой чем-то занимались, перемещаясь, человек десять, все довольно молодые.

Я не силен в экспромтах, составил план разговора из 11 пунктов, которые записал большими буквами на бумажке, чтобы что-то не забыть. После вступительной беседы, которая была не по теме, не по существу и грозила затянуться, я все-таки начал реализацию своей программы. Для начала сказал, что прочитал ее книгу… Она не дала продолжить, сразу спросила — Какую? — Я показал. — О, эта книга неудачная, я написала другую, хочу ее вам подарить. Стала рыться в столе, безуспешно. Я пытался остановить: «После, после», но она все-таки хотела найти . Спросила у сотрудника, — где? Он помог, нашли. Надписала, передала, я попытался продолжить. — «Если я правильно понял вашу концепцию…». Лидия перехватила разговор, начала объяснять концепцию, что заняло немало времени. Я стал беспокоиться, но слушал. Увидел подтверждение, что все понял правильно, но она увлеклась, — это же то, чем она живет. Осторожно пытался остановить, говорил, что детали для меня не важны и на слух я воспринимаю плохо… Лидия Николаевна рассказала все о своей теории, о своей гипотезе, которая находит все больше подтверждений…

Время шло, я не продвинулся ни на шаг, и решил идти «ва-банк», сказал, что у меня под действием ее теории возникла собственная гипотеза и стал ее излагать. Лидия слушала внимательно. Суть моей гипотезы — как «информационщик», я, вижу все признаки информационного обмена в том, что она называет «энергетический обмен внутри клетки». — «Со стороны, работу компьютера мы тоже будем наблюдать именно так, как вы описали этот обмен. Там крутится информация!». Она согласилась, что такое возможно, хотя у нас пока нет инструментария для «перехвата» того обмена, сигнал слишком слабый. Далее я стал говорить вещи для меня уже очевидные, но только для меня, да разве что для коллег семинара по биогерменевтике. Суть в том, что информационный обмен надо считать признаком разумности, и если так, то существует некая разумная сущность внутри клетки, во всяком случае, можно предположить наличие у нее собственного «Центра управления», который определяет функции и свойства, хотя бы тот самый апоптоз…

Тут была уже сфера моих интересов. Не могу сказать, что я излагал понятно, убедительно и не уверен, что Лидия меня в достаточной степени поняла и приняла. Я не умею увлекать речью. Была у меня распечатка выдержек ее книги, которую я сопроводил изложением своей позиции, которую сейчас попытался воспроизвести устно. Передал собеседнице этот текст, поскольку письменное слово для меня имеет более высокий приоритет, и, возможно в тексте у меня получилось лучше изложить свою мысль.

Основной сюжет закончился, далее разговор перекинулся на состояние российской науки, весьма бедственное. Она привела пример молодого работника, очень способного, которому платят 7 тыс. — У меня пенсия больше! Согласились, что наукой в России всегда занимались энтузиасты, и их было много. На рабочем компьютере, стоявшем под рукой, была подборка имен с фотографиями и сопровождающими текстами ученых, имеющих отношение к теме. Среди них был Планк, открывший свою постоянную, по отношению к которой вплоть до конца его жизни научный мир оставался в оппозиции. Она обратила на него внимание в связи со своей теорией. Я вспомнил про свою лингвистическую константу, было желание о ней поговорить, но удержался, это увело бы разговор далеко в сторону.

Л.Н. рассказывала о ведущихся в лаборатории биологических опытах. — Я, — говорит, —  боюсь развернуть их в полной мере. Опыты касаются воздействия частотно-модулированного сигнала слабого излучения в терагерцовом диапазоне на живые организмы. Надо сказать, что про терагерцы я услышал не далее, как вчера, в новостной программе. Речь шла о том, что живой организм дает излучение в этом спектре. Лидия говорила, что это особый диапазон, — в нем Земля защищена атмосферой (или озоном) от солнечного «вещания» и организм его использует в собственных целях без риска быть подавленным энергией солнца.

Для экспериментов, как и положено, использовались мыши. Две группы по 20 особей были «заражены» диабетом (методика отработана). Одна группа была под облучением, а другая содержалась в обычных условиях. Вскоре «обычные» вымерли, а у облученных диабет пропал. Говорила и о других опытах, в которых определенные модулирующие частоты способствовали жизни, а другие — наоборот, убивали. Все это вписывается в мое предположение о внутреннем информационном обмене, на который можно влиять внешними сигналами. Однако, надо бы «перехватить» этот обмен и попытаться расшифровать. — Это, говорит Лидия, не просто, поскольку излучение такое слабое, что не хватает чувствительности имеющихся приборов. Я фантазирую — на горизонте маячит «квантовая биология» (это я сейчас фантазирую). На самом деле, все прозаичнее, — на горизонте новое оружие, убивающее слабым излучением определенной частоты и модуляции. Убивающее надежно, легко и очень дешево.

Если освоить это направление, про фармакологию (как и про гомеопатию) можно забыть, лечение будет электромагнитное. Клетки умирают по заданной программе, внедрение в это программу — самый реальный путь к бессмертию. В моей интерпретации, это «круче» внедрения в генетику, это внедрение не в генетическую программу, но в ее реализацию.

Лидия Галль называла коллег, которые ушли, иные в совсем небольшом возрасте — 70-75. Мне, говорит, скоро 83, а чувствую себя прекрасно. И относит это к влиянию того излучению, с которым провела немало времени. Негативные модуляции тоже изучать необходимо, но это очень опасно. Сейчас основная задача для данного направления — понять принцип надежного экранирования и осуществить его, только тогда можно продвинуться дальше.

По завершении «основной части» разговора, я перешел к Мемоклубу, рассказал о сути и спросил, нет ли у нее готовых текстов по мемуарной тематике? — «Есть, кое что я написала — о детстве, я была беспризорной…». Мы договорились, что Лидия посмотрит, что можно будет опубликовать и перешлет, обменялись электронными адресами.

В конце Лидия спросила, работаю ли я? — Нет, как только вышел на пенсию, с работы ушел. Ранее я уже назвался схемотехником и Лидия предложила поработать у нее, хотя бы иногда, непостоянно. Я сказал, что сам не готов, но поговорю с сыном, у него есть опыт «домашних поделок» на современной элементной базе. Не исключаю, что это может быть ему интересно. — Было бы очень хорошо! — говорит она. Мы многое не можем сделать, поскольку некому соорудить несложные, но уникальные (единичные) приборы.

…Я вспомнил Севморгео, где в порядке халтуры сделал для них плату, обеспечившую связь датчиков с перфоратором, а через него и с компьютером. Там были прекрасные специалисты-геологи, но какая примитивная у них была электроника! — Я был как бог, способный сделать все, что угодно. Держать такого человека в штате было как-то «не с руки», а у самих эти дела получались плохо.

02.03.2017.

В начало >>