Ирина Вячеславовна Корзун, 1960-ые годы

От редакции: Предлагаем вниманию читателей главы из книги «Воспоминания Ирины Корзун» (издательство «Пробел-2ООО», г. Петрозаводск, 2006 г.,). Мы благодарим дочь Ирины Вячеславовны Наталью Ратнер за публикацию этих материалов.

Содержание

Вместо предисловия

Глава 1. Мои корни

Глава 2. Москва 1919-1927 гг.

2.1. На Страстном бульваре

2.2. На Милютинском переулке

2.3. Школа у Никитских ворот

2.4. Летние каникулы

Глава 3. Ленинград 1927-1932 гг.

3.1. Дом на Каменноостровском

3.2. Школа (1927-1929 гг.)

3.3. Виктор

3.4. Второй школьный год

3.5. Техникум (1929 — 1932 гг.)

3.6. Арест отца

Глава 4. Институт МЭИ (1932-1937 гг.)

4.1. Экзамены

4.2. Поездка в Алушту

4.3. На факультете связи

4.4. На ФИЗЭН

Глава 5. Всесоюзный электротехнический институт (ВЭИ). 1937-1941г.

5.1. Первые впечатления о ВЭИ

5.2. Дело альпинистов, арест Олега

5.3. Арест отца

5.4. Замужество. Арест мамы

5.5. Предвоенная жизнь в Москве

5.6. Встречи с «органами»

5.7. Начало войны

Глава 6. Мои друзья Лебедевы

Глава 7. Мои друзья Займовские

Глава 8. Альпинизм

8.1. 1934 год

8.2. Летний сезон 1935 года

8.3. Летний сезон 1936 года

8.4. Летний сезон 1937 года

8.5. 1939-52 годы

8.6. Послесловие

Глава 9. Памирская экспедиция 1937 г.

Вместо предисловия

Почему я на склоне жизни решила вспомнить свои корни и попробовать описать свой весьма продолжительный жизненный путь? В прошлом году я по просьбе детей академика Сергея Алексеевича Лебедева написала к его столетию свои воспоминания о многолетней дружбе с Сергеем Алексеевичем и с его женой Алисой Григорьевной, а впоследствии и со всей их семьей, дружбе, которая очень много для меня значила. В этих воспоминаниях мне поневоле пришлось писать и о себе. Многим моим родным и друзьям воспоминания эти понравились, и они стали просить, чтобы я написала о себе более подробно, т.к. в моих воспоминаниях к юбилею С.А.Лебедева, я ограничилась только теми событиями и теми периодами своей жизни, которые были непосредственно связаны с Лебедевыми.

Поначалу я от этих просьб просто отмахивалась, хотя и признаю, что дети и внуки должны знать, что представляли собой и кем были их предки. Я сама не могу простить себе, что в свое время не успела и не сумела расспросить ни отца, ни маму, а потому не имею связной картины их жизни и по существу не знаю своих корней. Но одно дело знать по рассказам, по сохранившимся документам и фотографиям и совсем другое требовать от весьма пожилого (мягко говоря) человека, с, безусловно, уже ослабленной памятью, письменное изложение его долгой жизни. Ведь подавляющее большинство людей обходятся без «мемуаров» и по-моему поступают совершенно правильно. Вот если бы я случайно оказалась единственной свидетельницей каких либо очень значительных событий или сама являлась значительным человеком, который внес свой вклад в науку, искусство или любую другую область человеческой деятельности, интересную многим, тогда я имела бы право на «мемуары».

Я понимаю, что описывая жизнь даже самого «обыкновенного» человека, можно познакомить многих с жизнью определенной части общества или даже дать правдивую картину отдельного периода жизни страны, но это удел писателей или талантливых людей, умеющих видеть и запоминать окружающее, и способных на обобщения, и, что не менее важно, способных донести увиденное в художественной или хотя бы в интересной форме.

В пятидесятые годы, когда самые страшные годы были позади, и началась относительно спокойная размеренная жизнь, я часто ловила себя на мысли о том, что судьба избавила меня от самых страшных испытаний. Я не испытала ужаса тюрьмы и лагерей, я не была на войне и я не пережила ленинградскую блокаду. Ну, а раз всего этого не испытала, значит, я до конца себя не знаю. А вдруг, я не выдержала бы, вдруг струсила бы? С одной стороны я бесконечно благодарна (судьбе, провидению, Богу?) за то, что была избавлена от этих испытаний, а с другой это является еще одним основанием считать, что права на воспоминания я не имею. Уж слишком обыкновенна моя долгая жизнь, кому она может быть интересна?

Когда я писала свои воспоминания о С. А. Лебедеве, я имела на это право, так как благодаря близкой дружбе, у меня было что рассказать о нем, как о человеке. Мало того, воспоминания эти имели даже право быть помещенными в книгу, посвященную создателю первой советской вычислительной машины, т.к. многим будет интересно знать не только, как эта машина создавалась, но и что собой представлял ее создатель, как личность, как человек, как семьянин, как друг. Совсем другое дело писать о себе, о человеке обыкновенном, никакими талантами не обладающем, ничего значительного не совершившем. Однако наступления на меня продолжались, наиболее активно требовали продолжения мой сын Женя, моя единственная внучка Ира и моя уже бывшая невестка Оля, мать двоих моих внуков, и безусловно близкий мне человек. Неожиданно к ним присоединилась Таня Займовская, дочь моих близких друзей, так же как и Лебедевы, игравших большую роль в моей жизни, дружба с которыми не прерывалась до самой их смерти.

Я дала Тане прочесть свои воспоминания и она попросила написать и о своих родителях, которых я знала еще задолго до ее появления на свет. Так что же мне делать? Значит, кому-то мои воспоминания будут интересны? Пусть немногим, но зато наиболее близким мне людям. Мне самой трудно судить, но самая близкая моя подруга, в литературном отношении очень одаренная, после того как я прочла ей свои воспоминания (сама она, увы уже давно потеряла зрение, но отнюдь не интеллект и литературные способности), сказала, что написаны они легко и живо, даже хорошо. Галино мнение для меня очень много значит.

Как говорится в бюрократических опусах, «учитывая все вышеизложенное», я решилась попробовать. Именно попробовать т.к. результат для меня совершенно не очевиден. Хватит ли мне сил преодолеть лень, а может быть не только лень? В моем возрасте может не хватить просто физических сил. Ведь это труд, требующий сосредоточенности, и много времени, а трудиться мне сейчас ох как нелегко. На самые ерундовые дела требуется много усилий, все больше времени уходит на обслуживание самой себя. Не жалко ли тратить на занятие с сомнительным результатом время, которого на мою долю осталось очень немного, и отпущенный мне лимит может закончиться в любой момент, даже завтра? И, наконец, хватит ли мне такта и умения справиться с трудностями, которые меня ожидают. Ведь мне придется писать не только о себе (с этим я как-нибудь справлюсь), но и о людях меня окружавших, а при этом очень легко можно обидеть человека (или, если его уже нет, то его близких), даже совсем того не желая. Наряду со всеми этими трудностями и сложностями в предстоящей мне работе есть и свои положительные стороны: во-первых, мне самой интересно вспомнить свое прошлое, и, во-вторых, это будет полезная тренировка мозгов и памяти.

Итак, попробую. Вперед!

В начало

Далее