Парад на Красной площади

В 1967 году исполнялось 50 лет Великой Октябрьской Социалистической Революции. По этому случаю в Москве состоялся парад. Это был особый парад. Скакала конница с пиками, двигались машины, переодетые в броневики, шли красноармейцы в буденовках и с винтовками Мосина.

Нахимовское училище тоже участвовало в этом параде. Наше командование ко всем парадам относилось очень ответственно. Подготовка к параду начиналась практически с началом нового учебного года. Тренировались мы на Петровской набережной перед Домом офицерского состава, на крыше которого моряк с рабочим олицетворяли Советскую власть.

Потом парадный полк, а это более 400 нахимовцев, выезжал на месяц-полтора в Москву, где не менее четырех часов в день маршировал на Центральном аэродроме. Парадный полк размещался в казармах на Красной Пресне в соседстве с женской пересыльной тюрьмой, до которой можно было добросить камень всем, кто это мог и хотел.

Начальник строевого отдела капитан 2 ранга Туркин Владимир Иванович тренерует шеренгу нахимовцев

Все шло своим чередом. Подъем, зарядка, умывание, завтрак, четыре часа занятий в какой-то выделенной нам школе с нашими преподавателями и далее четыре часа строевой подготовки. В основном маршировали шеренгами по 20 человек.

Ходили «коробками», батальонами, кто лучше. Сколько было прохождений в день трудно сосчитать, но их уже никто и не считал. Шагали, шагали и шагали. По окончании садились в автобусы и уезжали на ужин. Каждому классу (взводу) выделялся отдельный автобус марки ПАЗ. Не помню, что была какая-то самоподготовка к классным занятиям, времени просто не оставалось.

Офицер-воспитатель капитан 3 ранга Федоренко Сергей Федорович

Но время отдыха было организовано очень хорошо. По воскресеньям были увольнения. Для тех, кто оставался или для всех, если это было обязательным мероприятием, организовывались посещения музеев, театров, встречи со знаменитыми артистами, ветеранами войны, торжественные концерты и прочее, прочее. Отдельным мероприятием перед самым парадом для всего парадного полка было посещение Мавзолея Ленина на Красной площади. Впереди шло командование училища, несли венки и цветы. За несколько дней до парада всех участников собирали в Кремле во Дворце Съездов и давали торжественный концерт.

Конечно, особой радостью для нас было увольнение. Москвичей и тех, у кого были родственники или знакомые в Москве отпускали с ночевками. У меня тоже были такие знакомые, к которым меня отпускали с ночевкой. Это была подруга моей мамы. Они учились вместе в Краснознаменной Батайской школе пилотов гражданской авиации имени Баранова.

Бершанская Евдокия Давыдовна

Подруга моей мамы, Бершанская Евдокия Давыдовна, во время войны была командиром гвардейского женского полка ночных бомбардировщиков, и я запросто ходил к ней домой, тогда еще не совсем осознавая, кем является эта женщина в истории нашего государства.

Ее много раз представляли к званию героя Советского Союза, но так и не присвоили. Короче, все мы люди, все мы человеки. Я провинился и мой офицер-воспитатель Федоренко Сергей Федорович, по кличке «Мать», меня наказал неувольнением. Я уже не помню, что я там натворил, но, наверное, что-то такое, за что это надо было сделать. Тогда мне было 16 лет. Возраст, который уже требовал осмысления своих поступков, но его, осмысления, с моей стороны тогда еще не было. За что и поплатился.

Делать нечего пошел в клуб смотреть фильм. Фильм не понравился. Рядом оказался мой одноклассник. Ему было некуда идти в увольнение, и он остался в расположении. Это был Витя Цыцеров. Родителей у него не было, воспитывала его бабка.

Вот, виню себя сегодня за то, что не интересовался этим вопросом тогда. Кто, где, почему и как? А ведь, наверное, все можно было тогда узнать из первоисточников. У нас учились ребята, у которых не было родителей, погибли, в том числе, и при исполнении служебных обязанностей. Кто-то мне сказал, что Витя уже покинул нас. После Питонии он учился в Пушкине, в Военно-морском инженерном училище. Последний раз мы с ним виделись мельком в Севастополе в 1975 году. Я на своем корабле был командирован с Северного флота на судоподъем БПК «Отважный», а он перегонял свой БПК из Николаева на ТОФ. Больше мы с ним не встречались.

Так, вот, Витя и говорит, пойдем мол остограммимся, здесь недалеко. Я до шестнадцати лет и не курил даже, а тут мне предлагают алкоголь. Был бы в увольнении, ничего подобного бы не произошло. А тут раз, и надо принимать решение. Вите я не смог отказать. Пошли. Лабаз оказался недалеко. Это место называлось «Ямой». Пришли, пива нет, вина нет, водки нет, только «Старка». Взяли бутылку 0,5 «Старки». Заплатили, где-то три с полтиной. Стаканов нет. Из горла. По три-четыре раза отхлебнули, закусили шоколадкой, больше ничего не было и пошли досматривать фильм. Когда пришли в клуб, уже стало веселее, но фильм от этого лучше не стал. Витя, по кличке Циклоп, мне говорит, что надо повторить, а мне уже так хорошо стало, что я уже был на все согласен. Деньги были, и мы пошли и повторили.

Сегодня я от этой дозы, наверное, и концы бы отдал, а тогда все прошло на ура. Правда, на обратном пути мы заблудились и пришли к воротам этой женской пересыльной тюрьмы. Постучали в ворота, вышла тетка, узнала в нас соседей и культурно объяснила, куда нам следует идти. Без приключений мы добрались до казармы и до отбоя легли в койку. День был тяжелый. В воскресенье разрешалось раньше ложиться спать. Вечернюю проверку проводили по койкам. И все было хорошо, если бы Витя не пошел в клозет и не отдал бы там Ихтиандеру свой «обильный» ужин. К несчастью, рядом оказался дежурный офицер, который стал свидетелем его «волеизлияния». Нетрудно было определить и его напарника в виде меня, так как мы вместе были замечены при возвращении в казарму.

На следующий день был неприятный разговор. Доложили адмиралу. Нас исключили из парадного расчета и направили чистить клозеты во всей казарме. Затем было комсомольское собрание роты, где нас исключили из комсомола. Целую неделю мы чистили клозеты. Через неделю состоялась партийная комиссия, где мы раскаялись, нас еще раз пропесочили, объявили по строгому выговору, но в комсомоле оставили. Адмирал вернул нас в парадный расчет, но никаких положенных благодарностей и наград, как все остальные, за парад мы не получили.

Две бутылки Старки так и не смогли отменить парад по случаю 50-летия Великого Октября, а мы так старались. По возвращению в Ленинград, я остался на каникулы в училище, понимая, что дома меня ждёт полная … огурцов!

Это был очень хороший урок для меня. Больше я так не попадался. Всегда надо понимать, что ты делаешь, с кем, где и когда!