Есть такой старый анекдот с черным юмором. Встречаются два приятеля. Один другого спрашивает о его делах. Тот отвечает, что недавно пришлось потратить деньги на непредвиденные расходы. А что случилось? У меня друг умер. И что? Пришлось купить блэк капю. Да, понимаю, какая почтительность!

Блэк, понятно – это черный. А вот «капю» имело два значения: шляпа и презерватив. Теперь можно еще раз прослушать этот анекдот. И выбрать для себя, какой вы друг: черную шляпу оденете или что-то другое?!

Короче, у меня умер лучший друг. Это произошло в високосном году. На душе кошки скребут. Погано. Можно попробовать исправить положение при помощи водки. Не помогает. Закурить что ли? Не хочу. Больше двадцати лет назад бросил и больше не тянет. Да и курева больше не держу. Хреново. Что делать?!

Долго думал. Надо, как-то отвлечься. Говорят, надо подумать о хорошем. Там, например, пляж, солнце, прибой, вино, женщины красивые в купальниках. Не помогает. А если без купальников – тоже не помогает. А может написать про это. Надо попробовать. Вот так это и появилось на свет!

Можно сказать маленькая трилогия. Вперед!

Мой друг Сэм, или «халва»…

Нам с Сэмом посчастливилось стать однокашниками по Бурсе. Как мы учились и жили в Системе, об этом уже много написано и сказано, поэтому повторяться не буду. Как в таких случаях пишут: имена вымышлены, все совпадения случайны.

Через много лет встретились в родном городе уже будучи в званиях и погонах и начали узнавать друг друга снова, и получилось подружиться навсегда. Работали в области военного кораблестроения, тесно общались семьями, ходили в яхтенные походы, отдыхали в санатории – дышали одним воздухом.

И всё было хорошо до того момента, когда вдруг Сэм скоропостижно скончался. У него было много друзей, и все как один его любили за доброту, справедливость, честность, отзывчивость, уважали его безупречный профессионализм и очень гордились дружбой с ним. Проводить в последний путь друга пришли многие: и одноклассники, и члены экипажа по корабельной службы, и сослуживцы по гражданке.

Его резкая смерть стала поистине ударом, но сколько раз не говори слово «халва», во рту слаще не станет. Точно так же, сколько не говори: «Сэм – мой лучший друг», – это его не воскресит, зато можно сделать другое – тут же взять и забыть, и ещё хуже, продать память о нём.

Еще при его жизни я высказывал Сэму свои сомнения по поводу отдельных личностей, которые кружились около него и называли себя его «лучшими друзьями семьи». Он отговаривался, что я перегибаю палку, что я не прав и что это не так, как я себе представляю. Я с ним не соглашался, но особенно не давил. Жизнь все расставила по своим местам.

В память об отце, герое-лётчике Великой Отечественной войны, Сэм хранил у себя его очень редкий иностранный орден, который планировал передать сыну, волею судеб тоже пилоту, но не успел, как и не оставил никаких конкретных намёков на его местонахождение. Внезапно овдовевшая вторая жена Сэма готова была отдать семейную реликвию наследнику без всяких на то предварительных условий, если бы удалось ее найти.

Едва минуло 40 дней, в растерянности она обратилась за помощью ко мне. Наметили план поиска, о чём оповестили сына. К несчастью, сын в ответ прислал своих представителей с нотариально оформленной доверенностью: Скотовозова и Трусова. Доверенные лица тоже оканчивали эту же Бурсу, поэтому вдове был хорошо знаком Скотовозов, а наличие доверенности можно было объяснить вполне логичной занятостью и нежеланием пасынка в силу неприязни общаться напрямую.

Правда, доверенные лица явились без звонка. Воспользовавшись депрессивным состоянием вдовы в связи со смертью мужа, под видом оказания помощи проникли в квартиру. Безутешная вдова не смогла им отказать в благом деле, но к её удивлению, они не стали мыть посуду, убирать квартиру, гладить одежду, чистить обувь, готовить еду, выносить мусор, вести душеспасительные беседы, а устроили шмон личных вещей умершего в поисках этой семейной реликвии. Когда выяснилась истинная цель визита людей, назвавшихся друзьями Сэма, несчастная женщина готова была согласиться на всё, ради того, чтобы они побыстрее убрались.

Якобы, «не найдя» искомого, «доброжелатели» с согласия вдовы прихватили с собой кортик и смартфон покойного и обещали непременно вернуться. Распрощавшись с незваными гостями, вдова поняла, что их возвращение неизбежно, так как обнаружила личные вещи Скотовозова, предусмотрительно оставленные им, как повод для входа в квартиру. А в случае не допуска, чтобы иметь возможность угрожать участковым и взломом дверей из-за удерживания и не желания возвращать его имущество.

Будучи невольным свидетелем телефонного разговора вдовы со Скотовозовым по поводу необходимости возврата «забытых» им вещей, я отчётливо услышал фразу: «Ты недостойна памяти Сэма»! Попробуйте примерить это на себя. Как бы вы поступили в такой ситуации, если бы это коснулось вас или вашей жены? Я уверен, что Сэм дал бы в морду этому человеку без раздумий!

Теперь настал мой черёд на правах друга семьи и свидетеля на свадьбе Сэма помочь вдове в поисках злосчастного ордена, на что я потратил два безрезультативных дня, в течение которых «доброжелатели» явились опять. Напарник Скотовозова стыдливо отворачивался. Было видно, что он чувствует себя не в своей тарелке, потому что никак не ожидал встретить меня там.

Удивительно, но после ревизии «доверенных лиц» сына вещей покойного у наследника почему-то пропал интерес к моей информации об итогах поиска. Выводы делайте сами. Знаю одно, при жизни Сэма Скотовозов никогда бы себе не позволил даже думать о таких заявлениях, а умер человек, и понеслось.

Как вам такая драма?! Скажете, бред воспаленного мозга? Но оказывается, и такое бывает. Смерть друга вынесла на поверхность истинные лица людей, много лет называвших себя друзьями и теперь представляющих опасность для его вдовы. Вот такая получилась «халва» с рассрочкой исполнения наказания для людей, потерявших человеческое лицо.

А пока тот, кто наблюдает за нами с небес и разбирается в ситуации, порицание от товарищей по Бурсе они уже получили и вычеркнуты из списка друзей навсегда. В нашем сообществе я рассказал об их поступке и вычеркнул из списка участников.  За поруганные мною «честь и достоинство, включая деловую репутацию», Скотовозов, который все эти качества потерял еще раньше, грозился подать на меня иск в суд и прокуратуру с привлечением на свою сторону других родственников Сэма. И…назвал меня козлом.

Казалось бы, что здесь непонятно?! Им следовало просто дождаться открытия наследственного дела и спокойно выполнять возложенную на них доверителем миссию, без вторжения в личное пространство самой дорогой для Сэма женщины. Но видно не терпелось, у них уже закапало!

Есть и другая версия. Сэм еще при советской власти передал награды своего отца в Военно-морской музей Черноморского флота в Севастополе, где его отец воевал. Это факт. Но после смены власти и возвращения Крыма в Россию, Сэм при очередном посещении Севастополя их там не обнаружил. Музейные работники тогда не смогли или не захотели дать свои объяснения. Позже при использовании личных связей удалось узнать, что ордена Британской Империи не было в перечне, переданных Сэмом в музей предметов. Других сведений об этом перечне сотрудники музея разглашать не стали.

Тайна ордена Британской Империи

Дело было так.
Анатолий с детства испытывал сильную неприязнь по отношению ко второй жене Сэма, считая, что она отобрала у него отца. Едва выдержав 40 дней после смерти отца, он потребовал, чтобы мачеха вернула ему фамильную реликвию – орден Британской Империи, которым был награжден его дед за участие в боевой операции по потоплению немецкого линкора «Тирпиц».

Это очень редкая награда, вручённая деду по поручению самого короля Соединённого Королевства Георга VI. В числе награжденных советских граждан были маршалы Советского Союза Жуков и Рокоссовский.

Как я уже писал, по одной из версий ещё в советское время Сэм передал награды отца в Военно-морской музей Черноморского флота в Севастополе. Возможно, и этот орден вошёл в их число. Подробности он никогда никому не рассказывал. Спустя какое-то время, при очередном посещении музея Сэм обнаружил, что в экспозиции музея после возвращения Крыма в состав России переданные им награды отца отсутствуют. Музейные работники не смогли ответить на вопрос, где они находятся.

Вдова также не знала, где находится этот орден, но предполагала, что Сэм мог ранее передать его сыну. Тем не менее, пасынок отрицал, что орден находится у него и требовал возвращения семейной реликвии. Вдова не возражала. Чтобы закрыть этот вопрос, она обратилась ко мне с просьбой помочь найти орден, если он всё ещё находится в её квартире. Сэм показывал мне этот орден однажды, ещё в квартире родителей. Больше я его не видел.

Вдова была готова выполнить обещание без каких-либо предварительных условий. Эта информация мною была передана сыну Сэма, но он отнесся с недоверием и сам инициировал поиск предмета наследования доверенным лицом, господином Скотовозовым, который в свою очередь привлек «независимого эксперта» в лице господина Трусова.

После их визита абсолютно обескураженная и потерянная вдова покинула квартиру и обратилась ко мне с просьбой предоставить ей убежище на несколько дней, объяснив это тем, что боится следующего визита Скотовозова и его эксперта. Кому может понравиться, когда непрошенные гости роются в вещах умершего близкого человека?!

Я выполнил ее просьбу, потому что, по сути, это была просьба и самого Сэма. За время долгого общения у нас с ним было много откровенных разговоров, в том числе, и о том, что такое дружба. Я как-то спросил, почему он нам никогда не показывает своего сына, почему не приглашает его на яхту? Сэм ответил, но было видно, что отвечать он не хотел, это его сильно раздражало, что сын не признает его новую жену, и ничего хорошего от такой встречи он не ждёт. Я пособолезновал ему и спросил: «Как ты можешь жить между двух огней? Ведь, если что-то случится с тобой, кто защитит твою жену?! У нее же родственников здесь нет». – Ответ был простой: «А, вы, мои друзья, тогда, зачем?! Если с вами что случится, я заступлюсь, если со мной – вы!» Видно, Сэм понимал, что когда-то это «ружьё» может выстрелить! Больше к этому разговору мы не возвращались.

Во второй раз Скотовозов пытался проникнуть в квартиру вдовы в отсутствии хозяйки дома, но уже с привлечением участкового, от которого требовал вскрыть дверь, так как он оставил там свои вещи, а хозяйка, якобы, их удерживает намеренно. Участковый, к его чести, отказался это делать, ссылаясь на отсутствие законных оснований.

В третий раз Скотовозов решил проникнуть в квартиру вдовы с целью изъятия огнестрельного оружия, принадлежащего Сэму, с привлечением Росгвардии, что сам, собственно, и инициировал. Вдова передала оружие представителям Росгвардии и публично потребовала, чтобы Скотовозов покинул её квартиру навсегда.

Но Скотовозов сделал еще одну попытку проникнуть в квартиру в четвёртый раз под предлогом возвращения своих вещей, предусмотрительно оставленных специально для такого случая. Хозяйка смогла отдать ему вещи, не пустив даже на порог, пригрозив вызовом соседей, если он будет настаивать. Скотовозов вынужден был ретироваться.

Неоднократные попытки Скотовозова проникнуть в квартиру вдовы для «осмотра квартиры» и поиска ордена наводят на мысли о том, что он это делал не как «лучший друг Сэма» с целью оказания помощи и поддержки вдовы в трудный момент, а имел свой весьма определенный корыстный интерес – удовлетворить неуемное желание сына Сэма получить британский орден, который имеет очень высокую цену на международных аукционах. Причем добиться своего он хотел до законного раздела имущества через наследственное дело.

Двухдневные поиски ордена, по просьбе вдовы, с моей помощью положительных результатов не дали. Но точка в этом повествовании еще не поставлена. Очевидно, история получит продолжение. Тайна ордена Британской Империи остается пока не раскрытой. К сожалению, «железка» для таких людей ценится дороже человеческой жизни и многолетней дружбы!

Думаю, что каждый из нас сам для себя должен раскрыть эту «ТАЙНУ ордена» так, чтобы наши дети и внуки делали правильный выбор и никогда не совершили ничего подобного.

Мистика или огурцы в томате

Тут мне один сон приснился, как наяву мои умершие товарищи явились. Но я так и не понял, что они от меня хотели. А тут ещё один старший товарищ по Питонии поздравил с Днём Спасателя с чёрным нахимовским юмором: мол, где лучше организовать встречу, в Средиземном море или Каспийском? Намекая на катастрофы наших судов. В общем, полная каша в голове.

И тут почему-то вспомнился случай, который произошел со мной не так давно, но пару-тройку лет назад точно. Фамилия изменена, но, кто знает, поймёт.

Когда нашему комроты подошло к девяноста, мы решили его навестить. Почему раньше не сделали это, трудно сказать, но, наверное, думали, что мы бессмертны. Короче, до его смерти мы каждый раз на День Флота приезжали к нему на дачу на Нахимовское озеро своей компанией и поздравляли его, супругу, родственников и сами накрывали стол тем, что Бог послал. И всё было хорошо и замечательно до тех пор, пока он не овдовел. В одиночестве он очень затосковал, слёг и вскоре умер сам. Мы его проводили, тоже потосковали, но традицию продолжили и стали встречаться у одного товарища из нашей компании. Он хорошо боксировал, поэтому боксёрская груша всегда висела у него дома для тренировок.

И всё шло хорошо, но этот наш друг, хозяин дома, у которого мы встречались страдал диабетом и при переходе границ выпитого зверел. Итак, сидим мы у него дома, отмечаем День ВМФ. Хорошо уже приняли, и вдруг мой сосед, назовём его Аксёнов, говорит хозяину дома: «Володя, помнишь, когда мы учились в Питонии, ты был таким маленьким, щупленьким и говнистым. А сейчас ты такой большой, толстый, под центнер!». Мой сосед, очевидно, хотел произнести тост и взял неудачную преамбулу. «Да», – отвечает тот, и это последнее, что я запомнил. Через пару секунд летит кулак с правой, а сидим мы таким образом: хозяин передо мной, а тостующий с моей правой руки. И надо же было мне в этот момент потянуться за огурцом и замереть на секунду в этом положении. Моя жена такие отличные огурцы крутит! Все хвалят, кто пробовал.

Она еще, к слову сказать, когда мы возвращаемся осенью с дачи в город, не может жить с тараканами, которые наведываются к нам от соседей. Они сразу уходят, не выдерживают. А я вот живу с ней уже сорок пять лет. Но это я отвлекся.

Я их, огурцы, разумеется, и принес на встречу. Короче, этот удар я принял в левый глаз и нос. Кровища брызнула на стол, и огурцы оказались в томате. Тостующий помог мне дойти до ванной, где я зализал свои раны, очухался и протрезвел. По возвращению в комнату мы с удивлением увидели, что хозяин дома лежит на диване и улыбается во сне. Недолго думая, собрали свои манатки и удалились.

Через год хозяин умер. До этого произошли ещё два загадочных случая, которым я не могу найти объяснения. Был у меня начальник. Вместе с ним мы очень хорошо служили. Он пошёл на повышение. На отвальную даже не пригласил. Не стал рекомендовать меня и на своё место. Объяснений тоже никаких не дал. Ну, наверное, не заслужил. Такое бывает. Через два года он умер.

После увольнения с военной службы я продолжил работу в одном из проектных бюро ведущим инженером. Местный особист, очень внешне похожий на артиста, сыгравшего такую же роль в известном фильме «Штрафбат», в моё отсутствие обшманал мой рабочий стол и нашёл там записки, как ему показалось, с секретными данными. Он уже заканчивал службу и никак у него не получалось поймать шпиона, а так хотелось! Позднее вышестоящими инстанциями было признано, что он ошибся, но скандал имел место. Он не извинился. Работа у него такая. Через полгода он умер.

Вот я и думаю, может Бог просто мажет, и следующий в очереди я, или людям не стоит обижать меня и моих друзей?! И тут я вспомнил про Скотовозова и Трусова.

А может, это старость приходит, или шизофрения, или просто везение?!
Пусть читатель сам выберет, какой ответ правильный?!