— Зимою, в конце 1827 года в разговорах за обедом, я узнал от Толмачева (профессора СПБ. Университета. что в третьей гимназии, у Пантелеймоновской церкви, назначен небывалый до тех пор конкурс для избрания учителя истории. В уме моем блеснула мысль попытаться. Толмачев мне не советовал, но я решился. Узнал, что конкурс будет в присутствии нового товарища министра народного просвещения, Дмитрия Николаевича Блудова, и нескольких профессоров. Конкурентами, по слухам, должны были явиться опытные наставники: из Смольного монастыря Тимаев, из кадетских корпусов Плаксин, Рожков и еще кто-то. Я подал просьбу директору гимназии Шнейдеру о причислении меня в конкуренты. Он принял ее неохотно, может быть, по причине молодости моей: мне было тогда с небольшим 22 года. Что произойдет на конкурсе—тревожило меня сильно; более всего я опасался, чтобы не заставили меня читать лекцию на латинском языке, потому что назначен был в число судей известный латинист Грефе; я купил огромное сочинение Пуффендорфа о шведской истории, которая, как я узнал, будет темою, и учил его почти наизусть.

В назначенный для конкурса день собрались в третьей гимназии, в зале четвертого класса, судьи: Блудов, ректор университета Дегуров, Грефе, Шнейдер и еще какие-то лица. Тимаев и Рожков отказались от конкурса; явился только Плаксин. Я читал с кафедры первый о времени Карла XI и начале царствования Карла XII. Блудов был очарован моею лекциею и сказал окружающим: «c’est un professeur en grain». Потом взошел на ту же кафедру Плаксин, читал с гордостью и уверенностью, как опытный педагог, но с такими ошибками в фактах, что я не вытерпел и тихо просил у директора позволения сделать ему возражение. Тот тоже тихонько доложил о том Блудову. Учеников удалили из класса под предлогом обеда. Я сидел с ними на скамейке; встал с места и спросил Плаксина: так ли было на самом деле, как он передал из истории Карла XI!? — речь шла о заключении мира Альтранштадтского. Он изумился и ответил: конечно, так. Я объяснил его ошибку. Плаксин сказал, что после этого он не на¬мерен продолжать конкурс, взял шляпу и ушел.

23 марта 1828 года я определен старшим учителем в третьей Санкт- петербургской гимназии. Жалованье было хорошее — 2.250 руб. ассигнациями в год; но работа была не легкая—22 часа в неделю. Учителем всеобщей и русской истории состоял я при третьей гимназии около четырех лет, до 7 марта 1832 года. С директором Шнейдером, человеком сухим и бездушным, был я не в ладах, даже в ссоре. Он жаловался на меня министру, князю Ливену, по доносу инспектора, с которым разговаривая однажды, я выразился о Шнейдере, действительно, грубо. Министр призвал меня к себе и жестоко разбранил. Дело было очень неприятное. Вообще историею я тяготился, хотя воспитанники занимались прилежно, меня любили и годичные экзамены сдавались блистательно.

Далее >>
В начало