Черногория

Черногория

 «Мне одного рожденья мало –
Расти бы мне из двух корней…
Жаль, Черногория не стала
Второю родиной моей.»

Высоцкий В.С.

Владимир Семёнович дважды приезжал в Черногорию – для участия в съёмках фильма и с гастролями «Театра на Таганке». Для фильма поэт написал стихи, которые стали, едва ли, не национальным черногорским гимном. Заключительное четверостишие выбито на двух языках на его памятнике в столице Черногории – Подгорице.

Памятник В.С. Высоцкому в Подгорице

Памятник В.С. Высоцкому во Владивостоке

Вот так – небольшая, красивая, гордая страна оценила наше национальное достояние.

Пожалуй, только во Владивостоке памятник барду и поэту, напротив театра в центре города, можно сопоставить с черногорским.

Памятник А.С. Пушкину в Подгорице

Впрочем, что удивительно, в этом небольшом государстве есть памятник и А.С. Пушкину. И не просто, какой-то там бюст, а целая скульптурная композиция, там же, в Подгорице. По своему эмоциональному впечатлению этот шедевр можно сравнить разве, что с памятником Пушкину в Риге.

Когда я делился этой информацией со своими пассажирами на круизной яхте – реакция была, почти всегда одинаковой: «Да, как же, это мы не увидели?… Завтра едем немедленно!»

Так что, Черногория поражает не только фантастическими горами, морем и воздухом, а вот и таким, трогательным отношением к русской культуре.

 

Август 14-го. (Глубочайшие извинения перед классиком за совпадение). Но, войны нет. Та, что была с кадетским народом по поводу мест общего пользования – осталась в последнем рейсе на «Мире». Впереди, не совсем понятное, но манящее своим вольным ветром, будущее.

Представляет собой это будущее красивую большую белую яхту с парусным вооружением бермудского шлюпа. Название её – «Виртус». Бермудское парусное вооружение. Класс – «Бавария-49». (49 – длина по WL в футах, т.е. почти 15 м). Просторный кокпит и салон. Пять двухместных кают. Три санузла, два холодильника, камбуз, штурманский стол, электронная навигация. Два штурвала, подруливающее устройство, автопилот, электронный компас. Грот и стаксель.

«Виртус»

Салон на «Виртусе»

Через неслабое количество лет, настойчивых приглашений своего друга, директора компании «Parus-m», решительно уволился с большого учебного парусника «Мир», которому отдал ровно семь лет. В немалой степени этому решению способствовала неразбериха при передаче «Мира» другому владельцу, с полным отсутствием информации, что же ожидает экипаж. Да и последний год работы в должности главного боцмана стоил таких нервных клеток, что сильно раздумывать над этим шагом не пришлось.

Полёт в Черногорию из Питера не составил труда. Хотя пришлось 6 часов ожидать вылет в аэропорту Пулково до Москвы (взлёт в 3 часа ночи: ни туда – ни сюда. Пришлось заранее приехать. Пересадка в Москве – также 6 часов ожидания. Пока сидел на лавочке в общем зале, что-то там читал – всё было хорошо. Но, чёрт меня дёрнул направиться в зал ожидания международных линий. (Ну, как же! Вылетаю же за границу). А там – яблоку некуда упасть. Народу – просто, не меряно. Не то что присесть, а пройтись по длинным переходам проблематично. Назад в общий зал – уже путь закрыт. Часа два слонялся в людской сутолоке, пока случайно, рядом не освободилось местечко. Присел и еще пару часов пролетело. В зале, где я находился, вдруг появилось несколько пожилых дам, похоже, из Греции, которым тоже места не хватило, но судя по информации у стойки выхода к самолёту, они ждали именно его. Выбрал тётушку постарше, нагруженную пакетами и поманил её рукой. Вставать нельзя – сразу займут. Она догадалась, подошла и долго, что-то щебетала благодарственное. Остаток своего времени провёл в беспошлинном магазине, купил Юриным детям небольшие сборные игрушки.

Вид из самолетного иллюминатора на горы внизу – непередаваемый! Чередуются пики с провалами ущелий. Прилетаем ранним утром по местному времени. Смотреть на меняющийся горный ландшафт (почему-то, действительно, чёрный цвет преобладает – это тени от солнца) можно бесконечно.

Мелькнуло море, и самолёт пошел на посадку. Сразу, с лёту. Без всяких разворотов и заходов. Слева море, справа горы. Между ними – полоса. Аэропорт города Тиват. Слева Тиватский залив, но этого я еще не знал. Как и про существование этого Тивата. Если бы Юра мне не сказал, что билет надо брать до него, я бы полетел в Подгорицу – столицу Черногории. А от неё до Котора, где находится компания – 60 км. А Тиват – в двух шагах.

Приземлились. Небольшое здание аэропорта, но вполне современное. Меня должен на машине встретить доверенный человек по имени Саша и отвезти к яхте, которая сегодня в круизном прокате. Как раз, в это время у них остановка на обед для гостей возле берегового ресторанчика.

И только я взгромоздил, неподъемный рюкзак (пришлось доплачивать при регистрации), как две симпатичные дамы в таможенной униформе: «Стоять!» – «А что у вас, ребята, в рюкзаках?»

А рюкзак, с которым, наверное, еще великий геолог Обручев ходил в экспедиции, запелёнут в питерском аэропорту, чтобы не развалился от возраста, в такой кокон-монолит из полиэтиленовой плёнки. И лежит в нём, на дне, десяток банок белорусской сгущенки (Юра просил пару штук захватить…). Когда я их рукой нащупал – таможня глаз не сводила – для показа попалась банка, по виду из известной повести Джером Джерома. Свидетельство усердия отечественных грузчиков, то ли в Питере, то ли в Москве. – «Уот из ит?» (таможня – круглыми глазами).

Непонятно, что их больше интересовало: то, что в банке или её внешний вид. (Это же надо было, так хряснуть обо что-то, бедный рюкзак). В сербском языке есть что-то схожее с русским. Тем не менее, пришлось изображать рожки, мычать и хорошо, хоть, только это.

Про молоко девушки поняли, но зачем я его привёз – никак. Своего – в избытке. (Но сгущенного-то – нет!). На попытки объяснить, что это не простое молоко, а твёрдое(!) – никакого синонима не мог найти, поэтому и сказал: «Hard milk!!» – переглянулись (мало ли, каких психов не бывает) и отпустили с богом. Попытался отдать им на пробу эту страшную банку – отказались. Так или иначе, общение было не напряженным и приятным.

Бедный Саша с плакатом в руках с моей фамилией напоминал пикетчика-одиночку, коих полно по Европе, так как все прилетевшие, уже уехали разным транспортом. Поздоровались, познакомились и помчались в непонятном мне направлении.

Путь наш занял от силы десять минут и вот мы обнялись с Юрой, с которым не виделись почти 30 лет.

Кое-какие сведения через наших друзей до нас взаимно доходили, а последние пять-шесть лет, время от времени, мы обменивались через интернет. Юра, в прошлом, штурман (командир БЧ-1) нашей подводной лодки К-115. Отличный профессионал – мне запомнился эпизод со всплытием в точке, к которой, какое-то долгое время шли по счислению. Не было в то время никаких GPS – только обычные средства навигации, редкое уточнение места при всплытии по радиопеленгам для корректировки автопрокладчика и бесконечные визуальные пеленги по перископу вблизи берегов. Штурману со своим помощником – командиром электро-навигационной группы, скучать не приходилось. Запомнилось всплытие тем, что весьма вредный на похвалу, командир Елаков, очень хорошо отозвался о работе штурмана, за точность выведения лодки, пользуясь только счислением.

И чем бы, Юра не занимался, ко всем своим делам он относился очень сосредоточенно, вникая в каждую мелочь. Двигатель своего внедорожника довёл до совершенства, постоянно экспериментируя со всевозможными приспособлениями. Мотоцикл «Урал», о котором я упоминал в заметках об Авачинском вулкане, эксплуатировался и с коляской и без неё. Сколько мы с ним на всей его технике проделали километров – теперь и не вспомнишь. В период обитания в Приморье, на моё, безответственное: «А вот бы махнуть во Владивосток?» – Юра молча заводил свой мотоцикл и мы с ним (я в коляске) летели из знаменитого посёлка Тихоокеанского (сейчас г. Фокино).

Стезя военного флота, в конце концов, раскидала нас по городам и весям. Много всякого произошло за эти годы и с Юрой и со мной. Но, как, ни странно, все эти изменения были почти синхронными и в житейском и в служебном плане. И в конечном итоге, привели к этой нашей встрече на берегах бывшей Югославии.

"Виртус"

Красавец «Виртус» стоял, пришвартованный кормой, к ресторанному причальчику.

Первым делом Юра потребовал, чтобы я немедленно занырнул в море и, тем самым, почувствовал свое нахождение в Средиземноморье. И действительно, после промозглой питерской погоды, всё происходящее казалось каким-то нереально счастливым. Красивейший вид вокруг, сверкающая белизной современная яхта, синее небо с горами, отражающимися в воде… Да, ощущение нереальности нового бытия, после нервных дел по прощанию с «Миром», закружили голову.

В ресторане, который представлял из себя навес над причалом, где Юру хорошо знали и принимали, мы весьма знатно пообедали. Впервые я попробовал настоящего тунца, только что, приготовленного, под местное сухое вино, которым мы отметили моё прибытие. Оказывается, что если на мясо тунца выжать половинку лимона, вкус его становится на порядок выше. В ходе обеда Юра удивил меня свободным общением на сербском языке с хозяином, которому представил и меня. Язык, вроде бы и со знакомыми словами, но понять невозможно. И когда он успел так его освоить? Ответ на это был получен этим днём несколько позже.

А, пока, покончив с обедом и подождав компанию, обедавшую за соседним столом, снялись со швартовых. Юра давал мне на нос яхты команды с новым для меня термином: «Выбирай «муринг» слева!» Конечно, я понял, что это кончик, которым яхта крепилась к заякоренному бую.

Кто-то из компании спросил Юру, когда будет возможность искупаться в море. Юра отдал мне управление на правый штурвал (их два), бросил с кормы длинную веревку и предложил желающим держаться в воде за неё. Показал мне рукой, куда направлять яхту и как задавать обороты двигателю. Немного пройдя вдоль берега, пересекли этот заливчик, и пошли какой-то протокой в сторону большого залива. Под рукой не было никакой навигационной карты, и определить, где мы находимся, я никак не мог. Небольшим ходом мы двигались посередине какого-то проливчика. На веревке позади, болтались, кувыркались и веселились несколько человек из катающейся группы. Наши соотечественники, отмечающие здесь свадьбу своих детей и вот таким образом, сделавшие им некий подарок – катание на яхте по Боко-Которскому заливу.

Юра по ходу рассказывал мне о местных достопримечательностях. Что мы проходим проливом мимо острова Цветов (о. св. Марка), как его назвали еще во времена раннего христианства. Крест над местным монастырём является здесь самым первым христианским. Мне, конечно, в одно ухо влетали эти разъяснения, а в другое, тут же вылетали. И пока, суть, да дело, приноравливался чувствовать поведение яхты на движения штурвалом. Здесь это не представляло особой сложности. Синхронные штурвалы большого диаметра позволяли уловить реакцию пера руля (в отличие, например от «Карааны») и через некоторое время, с учетом Юриных подсказок всё стало получаться.

К этому времени мы вышли из проливчика буквально прямо к аэропорту, в котором я приземлился каких-то пару часов назад. Подвернули влево и пошли вдоль береговой черты, держась от неё на расстоянии примерно мили. Слева остров, впереди акватория большого залива на фоне красивых, подсвеченных солнцем, гор. Справа большой город, плавно поднимающийся на склонах прилегающей горы. Это тот самый город Тиват, по имени которого назван и залив, по которому мы сейчас идём, и принадлежащий ему аэропорт.

Наша компания, наконец-то, угомонилась, по откидному трапчику пловцы забрались на борт, выбрали верёвку, окатились прямо на корме душем с горячей водой. Разбрелись по палубе, кто где, а Юра стал готовить к постановке паруса.

Грот на этом проекте укатан внутрь мачты, так, что на гике остается только край шкотового угла. Стаксель закручен вокруг штага специальным устройством, вращающимся от двух концов, соответственно, заложенных на лебёдки на ватервейсах по корме кокпита. Я держал курс, указанный Юрой, совершенно не представляя, где мы находимся. Справа виднелся весьма живописный город Тиват с красивой набережной с пальмами вдоль береговой черты. Выше города – виднелись почти вертикальные склоны гор. По мере, как остров Святого Марка, который мы обогнули тем самым проливчиком, оставался слева и позади, впереди открывалась ширь Тиватского залива. Вид, конечно, по сторонам впечатляющий. Но я старался больше рассмотреть, что делает наш предводитель с некоторыми помощниками из гостей.

Помогая себе проводником от стопора на крыше рубки, потянули за шкотовый угол грота и парус полностью вышел из мачты. Затем, также раскрутили стаксель и закрепили подветренный шкот. Я убавил обороты дизеля и, убедившись, что ход поддерживается парусами, полностью убрал обороты гребного вала. С небольшим креном приблизились к широкому проливу. Убрали стаксель и, помогая двигателем, пошли по нему. Юра мне объяснил местные правила движения по этому проливу (название его – пролив Вериге). Длина его, что-то около трёх миль, и в самом узком месте, вовсю, действует паромная переправа. Пять(!) паромов непрерывно курсируют на участке шириной всего лишь в 300-400 метров. Причем движутся с неслабым ходом. Один отходит, другой уже готовится к швартовке, а третий – где-то на полпути.

Юра взял управление на себя, а я с интересом смотрел, как же он будет расходиться с этими скоростемерами. Он прибавил оборотов, прижался ближе к правому берегу, решительно прошел на достаточном расстоянии от приближающегося слева парома и подвернул под корму отходящему. Переправа осталась позади. На этот маневр я сказал, что, сам бы подождал, когда левый паром пройдет, а затем уже двигался. – «Ну, и ожидал бы до ночи! Пауз в их движении нет». – ответил Юра. – Но интервалы равномерные – это позволяет рассчитать свой манёвр. Однако!

На выходе из пролива открылся впечатляющий вид на два небольших острова, красивый городок у подножья высокой горы – прямо по курсу и высокие (до 2-х км) горы слева и справа.

г. Пераст. Вид из пролива Вериге

Остров св. Джорджа

Остров Госпа од Шкрпела

Направились в сторону островов. На первом по ходу островке с названием остров св. Джорджа – аббатство. Остров необитаемый и непосещаемый. Весь в высоких кипарисах.

Второй – остров со сложным названием Остров Госпа од Шкрпела (переводится как: Божьей матери на скале), искусственно насыпанный камнями на подводной скале еще 500 лет назад. На нём действующая католическая церковь и несколько примыкающих к ней построек с башенками, лесенками и каменными переходами. Есть небольшой причал, принимающий катера с туристами. Острова разделены узким проливчиком, причем от первого отходит мощный подводный риф примерно до половины этого 30-ти метрового пролива.

Мы прошли между островами. Глубиномер показал резкое уменьшение глубины буквально до 3-х метров и тут же её увеличение, как только риф остался позади. Обогнули остров, держась от него метров на 15-20, и замкнули петлю вокруг него.

Еще раз прошли проливчиком и, держа справа, почти вплотную (глубина позволяет), остров с аббатством и кипарисами – пошли в правый по нашему ходу от пролива Вериге – Которский залив. Немного посмотрели на город Пераст, находящийся у подножия высокой горы, которому более двух тысяч лет. И держась ближе к правому берегу залива, на котором расположился город Столив, направились к Которской бухте. Справа один за другим менялись местные городки с труднопроизносимыми названиями: Прчань, Муо и т.д. Высокая сопка-гора отделяла их от Тивата с его заливом. На ней на фоне прочей растительности выделялись характерным цветом оливковые рощи.

По местным правилам надо держаться от берега не ближе 150-ти метров. Это связано с безопасностью купающихся людей, которым, кстати, тоже нельзя заплывать далее 100 метров от берега. Одновременно, необходимо расходиться со встречными катерами и яхтами. Пока Юра копался в салоне, я разошелся со встречным катерком, как положено, левыми бортами, но на дистанции около 15-ти метров. Мой шеф случайно увидел борт этого катера в иллюминатор и, видимо, ему показалось, что мы разошлись, едва ли, не притёршись бортами. – «А, если бы, у него в этот момент лопнул штур-трос? – Удар в борт и нет «Виртуса»!»

Ну, что же. Безусловно, Юра прав. И в моей яхтенной практике достаточно случаев неадекватного поведения разных плавчерпаков. Надо в таких случаях держаться подальше. Хотя, как это сделать, если идёшь по грани тех самых 150-ти метров, а встречный и не думает взять правее.

Которский залив, между тем, начал плавно сужаться и переходить в одноимённую бухту. Слева вдоль всего берега раскинулся город Доброта и где-то здесь проходит некая граница с городом Котор, где расположена марина – стоянка яхт.

"Виртус" на стоянке

И вот уже показался длинный причал, к которому пришвартовано множество крупных круизных катеров, самого разного размера, с таким блеском и великолепием, что любое бот-шоу позавидует. Пройдя вдоль этого парадного строя, оказались в небольшой яхтенной марине. Место «Виртуса» в самом углу, весьма престижное, лагом к причалу и кормой к пирсу.

Чтобы туда зайти, Юра прошел немного вперёд и задним ходом точно поставил яхту на место. С учётом, что тут и там, стоит множество яхт и катамаранов, этот маневр требовал хорошего глазомера, точности и совершенного умения управления яхтой на заднем ходу. Весьма усложняло ситуацию и то, что к носу каждой яхты шли из-под воды те самые муринги, за которые надо было не зацепиться килём или пером руля. Вход на наш пятачок, также, был достаточно узким – как раз между носами яхт, ошвартованных кормой к причалу и к пирсу. Так что, этим искусством мне еще предстояло овладеть.

Распрощавшись с довольной компанией, привели яхту в порядок и, наконец-то, можно было осмотреться – куда же я попал. Прямо за причалом, через дорогу, расположился довольно большой рынок. Над ним шла длинная крепостная стена, выложенная из камня. И она же уходила высоко в гору, образуя характерный гигантский треугольник. Знаменитая Которская крепость, начинающаяся от Старого города. Знаменита она своим расположением вверх по крутой горке на высоту более 600 метров и своей древностью. Впрочем, древностью здесь трудно кого удивить, потому как многочисленные городки, строения и т.п. берут своё начало еще со времен Римской империи и во множестве своём созданы еще до рождества Христова.

Вдоль причала – множество яхт, ошвартованных кормой. И так, до самого закругления бухты, где причал уже отделен от берега полоской воды.

Шкипер и хостеc

Будущий капитан

Мы с Юрой отправились этим путем к месту, где он оставил автомобиль. Когда пришли к небольшой площадке, он показал мне на иномарку черного цвета: – это твоя, вот ключи, садись – правь. (Прочитал про машину и сам рассмеялся – можно подумать, что здесь на «Жигулях» ездят).

Счастье

– Здрасте! Приехали! – Я последний раз управлял этой техникой лет семь назад, пока не уехал на «Мир». А по местной двухполосной дороге – это только в страшном сне!

И категорически отказался. В результате Юра сам сел за руль. Стемнело. Куда мы ехали – понятия я не имел никакого. Понятно было, что к его дому.

Припарковались на обочине узкой дороги и метров двадцать поднимались по довольно крутым ступеням. Супруга Юры – совершенная красавица Весна – встретила нас с двумя их детишками. Эти два реактивных самолёта, 3-х и 4-х лет, Коля и Ваня – ни единой секунды не могли быть без движения. На некоторое время их отвлекли игрушки – пришлось Весне самой их собрать из деталей в коробке, чтобы как-то переключить их энергетику. Почти удалось.

В ходе нашего общения мне стало понятным, откуда отличное знание местного языка у Юры. Дома они общаются на сербском. Но, Весна свободно говорит и по-русски.

Замечательный вечер в замечательной семье.

На следующий день состоялся выход с небольшой компанией бывших учеников Юры по яхтенной школе. Понемногу я начал ориентироваться, где же мы собственно, путешествуем.

Само Адриатическое море является большим заливом Средиземного. Побережье Черногории не такое уж протяженное и, одним из украшений его, является глубоко вдающийся в сушу, Боко-Которский залив. Реально он представляет единственный на Средиземноморье фиорд – нечто, по типу норвежских. Глубина, практически во всех местах 30-45 метров. В плане сверху Бококоторский залив похож на бабочку с двумя парами крыльев. Эти крылья – ни что, иное, как отдельные заливы по именам расположенных по берегам, более-менее, крупных городов.

Карта

Мы начинаем своё движение из Которской бухты (уже упоминал), которая является частью Которского залива (как бы – правое крыло бабочки). Разумеется, по названию старинного города Котор – эпицентра местного туризма. Хотя, почти по всему берегу Которского залива расположены другие города, причем гораздо крупнее и населённее Котора. С S и SO залив окружен горами двухкилометровой высоты под названием Негуши (по имени древнего правителя). Вид на них из глубины Которского залива напоминает гигантскую декорацию своими ровными вертикальными склонами.

Залив сужается по мере приближения к городу Перасту и двум островам. От них начинается Рисанский залив по имени города Рисан, находящегося в самой глубине его. Это – левое крыло.

От островов узкий (относительно, конечно) пролив Вериге ведёт к другой паре крыльев, а именно – в Тиватский залив, о котором уже упоминалось. И далее, по неширокому проливу в направлении NW попадаем в Новигерцегский залив, на берегу которого находится местный райцентр (с муниципальными учреждениями) – город Герцег-Нови.

Карта побережья

И уже из этого залива – через несколько сужающееся горло, выход в Адриатическое море. Справа – к NW уже берега Хорватии с характерным мысом. Слева побережье Черногории, уходящее на юг к своим красивейшим курортным местам.

И вот, к моей удаче, с участием Юры, состоялся выход на весь день по всем этим заливам с выходом в Адриатическое море. Удача потому, что другой возможности на такой, относительно длительный выход с шеф-директором, могло и не получиться. А знакомство с навигационными особенностями местности было весьма важным. И дальнейшая практика это полностью подтвердила. Юра показал несколько важных точек, где можно встать на якорь, пройти близко у берега и т.д. Для этих элементов забирал у меня управление, а я внимательно наблюдал и фиксировал в памяти расстояния, пеленги на приметные знаки и курсы подхода.

У острова Госпа-Од-Шкртьела (что напротив г. Пераста) причал был занят большим экскурсионным катером. Можно было бы стать к нему вторым корпусом, но Юра подошел носом к боковой части этого причала. Народ выгрузился для осмотра достопримечательностей, мы тут же отошли и забрали их уже с уходом катера. Юра объяснил, что не всё так просто – подход к торцу причала стал возможным из-за высокой воды (хотя приливы здесь весьма незначительны). На причале были местные швартовщики, которые помогли удержать яхту на швартовых и придержать наш трап, один из них был старшим и знакомым с Юрой. И главное – Юра хорошо знал место причаливания, которое приходилось как раз на некое углубление между подводными камнями. Кроме того, надо учитывать волну от бесконечных моторных челноков между городом и островом с туристами. Они проскакивают проливчик и швартуются на другой стороне острова.

Забрав своих гостей, пошли в Рисанский залив. Там встали на якорь в небольшой бухточке напротив старинного монастыря. Глубина где-то от 10-ти метров. Место прикрыто от ветров с юго-востока, якорная цепь свисает практически вертикально. Впоследствии, мне пришлось несколько раз становиться на якорь и здесь, и в бухте, что на входе в Адриатическое море. Нержавеющая якорная цепь не была толком отмаркирована (какие-то старые следы на ней были) – пришлось её значительно в этом плане улучшить. Иначе не определить, сколько метров в воде.

Когда народ накупался вдоволь, снялись и пошли вдоль северного берега залива. Юра показал место водопада на склоне горы, который там образуется после дождей в горах. При этом подошел на яхте почти вплотную к нему – сказал, что до десяти метров от берега можно позволить. В воде хорошо просматривался грунт с большими камнями и, из-за увеличения видимости, казалось, что вот-вот коснёмся. Но, Юра дал задний ход и подруливающим гребным винтом в носу лодки отвернул от приближающейся скалы.

Впоследствии, нам с ним на небольшом коротком выходе довелось еще раз подойти к этому месту после нескольких дней проливных дождей. Водопад был весьма реальным – высотой метров в 25-30 и шириной метров в 15. Вытекает он из расщелины, через которую перекинут мост на автотрассе, идущей по-над берегом. Вид, грохот падающей воды – всё по-настоящему. Юра снова подвёл яхту почти вплотную к потоку, благодаря чему, удалось сделать запоминающиеся снимки. Сам бы я не решился так близко подходить, хотя уровень воды в заливе из-за прошедших дождей был достаточно высоким.

Водопад

Здесь же, неподалёку от водопада Юра показал водовороты от вытекающей воды из подземных пещер на глубине 30 метров. Это вода от дождей в горах ищет себе выходы помимо водопада.

Вышли проливом Вериге, благополучно форсировав паромную переправу, в Тиватский залив. Повернули в другой пролив, ведущий к Новигерцогскому заливу. И вышли в Адриатическое море. Цель – непонятный мне пока, Голубой грот.

Справа остался необитаемый остров Мамула с заброшенным на нём, старинным фортом. Слева – круглый форт на береговом мысе. Береговая черта, сплошь бесконечная скала с небольшими гротами, выбитыми морем и периодически выступающими мысами. Глубина, даже на небольшом расстоянии от берега – порядка 55-60 метров.

Для чего-то, я спустился в салон на несколько минут, передав управление Юре. А когда поднялся в кокпит – оказалось, что мы уже в небольшой бухточке, прикрытой небольшим мысом. Вертикальные скальные стены образуют характерный угол с высокой, метров под 8-10, аркой большого грота. В какой момент Юра подвернул к этому месту, я не видел, но посчитал, что это прямо за одним из первых, вдающихся в море мысов. Юра подвёл яхту задним ходом, чуть ли не вплотную к гроту. Глубиномер показывал что-то от 7-ми до 11-ти метров. Но вода настолько прозрачная, что все камни и скалы под нами казались буквально рядом. Я только старался запомнить расположение яхты относительно всяких уступов и выступающих из воды кекуров.

Поскольку, никаких плавсредств на яхте с собой не было, Юра предложил нашей компании попросту попрыгать в воду и заплыть прямо в грот. Почти все так и сделали.

Заплыв в Голубой грот

Голубой грот

Я хотел остаться, но Юра предложил мне не терять эту возможность. Очень боялась плыть к гроту одна из юных дам и кое-как мы её уговорили. Заплыли в грот вместе с ней, под нескончаемое: «Ой! А кто это там шевелится?» – Успокоил, что здесь никаких акул и прочих медуз не бывает. (Это действительно так – прибрежная зона Адриатики характерна отсутствием всяких опасных для человека тварей).

Внутри грота характерный свод-купол высотой под 10-15 метров. Впереди виден второй выход из грота прямо в открытое море. Много позднее я видел, как в него заходил прогулочный катер небольшого размера. Но самое интересное – вода внутри грота, действительно, ярко-синего оттенка. Видимо, такой эффект дает подсветка солнцем через второй выход.

Девушка, которую я подстраховывал, не дала мне возможности проплыть до второго выхода – пришлось её сопровождать до яхты. Когда подтянулись остальные, Юра подвёл яхту вдоль скалистого берега к следующему, выступающему в море каменному выступу. Два больших грота уходили куда-то вглубь скалы.

Чем и как они заканчиваются – не видно. Народ не захотел совершать заплыв вовнутрь этих монстров – хватило адреналина и первом гроте. Юра сказал, что здесь можно встать на якорь и корму закрепить кончиком за выступ стены. Но всё это возможно при спокойной погоде и несильном ветре. Именно такая была в этот день – жаркий, с лёгким ветерком от NW и почти отсутствием волны.

В скором времени подошли к острову Мамула. Снова Юра подвёл яхту очень близко к берегу. Наши гости и я вместе с ними попрыгали в воду (24 гр.). С собой взяли какую-то обувь, чтобы безбоязненно ходить по форту.

О. Мамула, форт

О. Мамула

Внешне и внутри форт похож на известный всем по телеигре «Форт Байярд». Только неухоженный, со следами разрушения и весьма опасный своими каменными лестницами без ограждений. До недавнего времени в нём размещалась обычная тюрьма. Множество каменных мешков с железными решетками. Непонятного назначения, какие-то башенки и массовая разруха. Множество деревьев со зрелым инжиром и заросли гигантских колючих листьев агавы – единственное украшение этого сурового места. Из живности – то ли зайцы, то ли кролики – врагов, похоже, у них нет.

Безусловно, этот поход мне дал довольно много в плане знакомства с акваторией, подхода к берегам, управления под парусами и общения с народом.

Вечером этого дня Юра познакомил меня с семьёй одного из своих друзей, также, участником основания их прокатной фирмы. Алексей со своей супругой Екатериной оказались очень радушными, компанейскими людьми. Интересные воспоминания об участии в яхтенных гонках на «Виртусе» в Италию, Грецию, Хорватию постоянно сопровождали наши встречи то у Юры дома, то вечерами на яхте. Запомнилось от Екатерины: «Расстояния небольшие. Пока народ проблюётся – а, уже и Италия!»

Закрепило наше дружеское общение с Алексеем невинное происшествие вечером следующего дня. Пока, еще стоявшая без дождей погода, привела к понижению уровня воды в бухте. Узкий деревянный трапчик, от пирса к корме яхты, вёл под весьма крутым углом. Отполированные доски были достаточно скользкими. Увидев, что Алексей собирается шагнуть на трап, я в свою очередь сделал шаг по трапу ему навстречу, чтобы подать руку. И тот, в этот момент, спотыкается о выступающую верхнюю часть трапчика и с ускорением летит головой вперёд на меня. Как раз, в момент, когда я шагаю ему навстречу. Оглушительный удар двумя лбами! Да еще на встречных курсах! Искры – ярче дорожных фонарей! Что называется – закрепили знакомство. Не знаю, как у него, а у меня еще с неделю побаливало выше переносицы.

Этими же днями начался мой самостоятельный извоз. Первым был выход с группой англичан. Юра попросил мне помочь, всё того же Сашу, в плане т.н. хостеса, т.е. отдать-подать швартовы, что-то там приготовить в салоне и т.п. Справились мы с этим всем неплохо, но одна из англичанок, без конца щебетавшая на скорострельном своём сленге, достала меня непонятными вопросами. Мне и не до них – ответственность нагружает. Что уж она там хотела, так и осталось за кадром. Вроде бы всё я сделал по правилам, прошел вдоль Доброты, вывел к точке залива, где можно искупаться, не боясь движения по воде и т.д. Но, много позже прочитал в интернете, на сайте отзывов по катанию на «Виртусе», её некое недовольство, что капитан, т.е. я – «…не владеет в совершенстве английским языком». Ну, спасибо, дорогая!

Впрочем, с этого дня начались мои практически ежедневные выходы с разными группами туристов, а иногда, и по два раза в день. Приходил опыт по движению на акватории и швартовкам в свой причальный угол. В первый самостоятельный раз, видя на подходе, что Юра чем-то занят на тунцеловном катере (а, кто же, концы примет?) – заорал, что есть сил: – Юра!!! Тот, после долго смеялся над признаком этой мелкой паники. Но, дал ряд дельных советов по движению задним ходом, когда яхта фактически не реагирует на руль. Через некоторое время я уже мог свободно заводить яхту на своё место и набрасывать швартовные концы без чьей-либо помощи. Но, в первый раз, когда со всех сторон тебя окружают носы шикарных яхт астрономической стоимости, ответственность была сильной.

Между всех дел, осмотрелся в своей округе. В глубине бухты – брошенный отель, со своим пляжем и несколькими небольшими пирсами. Кто-то, когда-то его приобрёл, но в кризис освоить не смог. Так он и стоит брошенным и только по всяким признакам можно определить, что когда-то, этот отель «Фиорд» был весьма фешенебельным. Купаться в районе его пляжа было вполне удобно, что я и делал некоторое время по утрам. Некоторое время – это потому как, дня через три хорошей солнечной погоды, начались дожди. В Которскую бухту с гор втекают четыре речки. И две из них – слева и справа от брошенной гостиницы. После первого дождливого дня на очередном купании, на поверхности, вода оказалась весьма холодной. Но при нырянии или незначительном (на полметра) погружении вода резко теплела и по контрасту казалась, даже горячей. Это холодная пресная вода из рек с гор после дождя растеклась по поверхности залива.

Довелось в этот период прокатать группу итальянских туристов. Погода на подобные дождливые дни – стандартная. С утра – солнце, поднимающееся из-за Негушевских гор. Поначалу высвечивает горные массивы над заливом и постепенно подбирается к берегам. Всё – бесподобно красиво. Выход яхты планируется на 10 утра, когда погода еще шепчет с любовью. Но итальянцам не повезло. Часа через два, когда мы уже крутанулись вокруг островов, зарядил дождь. Да такой, что избитое сравнение «развёрзлось небо», действительно оказалось истиной. Тент над кокпитом моментально набирался водой, которая начинала прокапывать на теплолюбивый народ. Носовой прозрачный тентовый козырёк над рубкой прикрывал, но из-за сплошного по нему потока воды, что-либо, разглядеть было невозможно. Впереди по курсу стояла сплошная стена из воды и водяного тумана – ни, о каком горизонте, не было и речи. Достал из салона почти все наши одеяла, еще нечто крепкое и народ повеселел. У меня же, мысли были только об одном – чтобы не вылетел навстречу какой-нибудь Шумахер, у которого видимость такая же, если не хуже. Снизил ход и старался, как мог, рассмотреть и услышать, что-нибудь впереди.

На яхте, конечно, есть все необходимые электронные средства навигации, в т.ч. и локатор. Но, расположены приборы над штурманским столом в салоне и для использования необходим помощник. Конечно, я не мог оставить управление и бегать через своих пассажиров туда и обратно.

Дождь закончился также внезапно, как и начался. Повеселевшие итальянцы счастливы.

Утром я тщательно мыл яхту с всякими моющими средствами, через дорогу заходил на местный рынок, где уже примелькался некоторым торговцам. Покупал что-то для себя и для предстоящего выхода и ожидал пассажиров.

В один из дождливых дней, когда Юра принял участие в тунцеловных состязаниях и ушел на «Комарике» (катер для этой цели) далеко в Адриатическое море, я решил использовать образовавшееся окно для подъема в гору вдоль крепостной стены. Каждый день я видел, как разношерстные группы туристов, словно муравьи, ползут по дороге вдоль этой стены к вершине. Ну, почему бы не попробовать, благо выход не планировался.

Старый город

Которская бухта и причал

Пройдя лабиринтами Старого города, купил за три евро билет и начал подъем по тропе вдоль крепостной стены. Шорты, футболка и кроссовки. Тропа – то каменная со ступеньками, то из щебня – относительно крутая. Удивили некоторые дамы, совершающие подъем в пляжных шлёпанцах. Потрясающая наивность! Уж, лучше – босиком.

«Royal Klipper» в Которской бухте на фоне крепости

К середине подъёма футболка перекочевала в сумку – всё не так просто. Употел. Дождь, то капал, то прекращался. Определённая нагрузка на ноги, конечно, не такая, как при подъёме на Авачу, ощущалась. С набором высоты всё чётче вырисовывались контуры Которского залива и бухты. Вот и наш угол с пришвартованным «Виртусом».

Рано или поздно появился верх этой крепостной стены с какими-то разрушенными строениями. Над всем – флаг Которской общины.

По другую сторону горного хребта, на котором собственно и стоит эта крепость, видна зигзагообразная дорога, ведущая к вершине соседней горы. Позднее, некоторые гости мне рассказывали, что подъём по той дороге длится более пяти часов и ногам так достаётся, что уже не до красот и прочего. Но, что не сделаешь ради завораживающего вида с горной вершины.

Но, и отсюда, открывался не менее впечатляющий вид на Которский залив с островами перед проливом Вериге, часть города Пераст – всё это впереди и справа. По левую сторону залива просматривались городки Муо, Прчань, Столив.

Ниже – ярко красные черепичные крыши Старого города, выделяющийся на их фоне Собор св. Трифона, узкие улочки и площади, заполненные бесчисленными зонтиками кафе.

Спуск не представлял проблем. Можно было пойти вниз по другому склону, что я и сделал. Через какое-то время у самого подножья, через прилепившиеся к склону жилые миниатюрные домики, вышел прямо к крепостным воротам почти напротив стоянки.

Вернулся с соревнований по ловле тунца наш шеф-директор. Увы, без трофеев. Возможно потому, что на это дело вместо трёх у него был всего лишь один день. Да и в этот – его команда крепко укачалась – хорошо, что сам Юра, никак не подвержен этой проблеме. Конечно, плоскодонный лёгкий катер отыгрывает каждую, даже небольшую волнишку. А работы по приманке тунца, отслеживанию и многим рыбацким хитростям – не меряно. Одной только свежей скумбрии было закуплено на хороший батальон. Но без помощников управиться с этими делами совершенно непросто.

Через день вечером Юра предложил мне поехать с ним в город Герцег-Нови на чествование победителей в этой ловле. В темноте не очень я понимал, где же это мы движемся. Понятно, что по объездной дороге вокруг залива, но кроме света фар толком ничего не рассмотреть. Рано или поздно, по узким, извилистым вверх-вниз, улочкам этого городка подъехали к какой-то большой стоянке тунцеловных катеров. Юра оживленно беседовал с профессионалами, которые не скрывали своих секретов. Показывали жуткого вида крючки, какие-то приспособления для приманки, свои удилища из космических материалов (минимальная цена такой удочки – полторы тысячи евро).

Самую крупную рыбу поймали ребята из Дубровника (Хорватия). Но все жаловались, что в этот раз улов был у всех весьма неважный. В скором времени направились в ресторан при этой марине на официальное взвешивание и награждение победителей.

Взвешивается тунец, уже в выпотрошенном виде, без головы. Специальные электронные весы на перекладине к которым подвешивается этот экземпляр. Победители – 4 человека – встали перед своей добычей, вес которой оказался чуть более 50-ти кг. Конечно, это далеко не самый внушительный улов, но на безрыбье… Вообще-то, вес хорошего тунца достигает и 100, и 200 кг. Борьба с ним длится часами, пока рыба не выдохнется. Её подводят к борту, накидывают на хвостовой плавник петлю из прочной веревки, и пока не перережут артерию у хвоста, она продолжает сопротивляться. Красивая мощная рыба, добыча которой, является гордостью каждого охотника и требует неслабых затрат. Хотя бы только на топливо для двух моторов этих катеров, на которых уходят в открытое море за 20 и более миль. Но, если удача улыбнулась, то овчинка стоит выделки. В ресторане за свежевыловленного тунца хорошего веса платят большие деньги.

После взвешивания и фотографирования победителей всех пригласили в зал со шведским столом. Поздравления, тосты и т.д. Запомнилось выступление какой-то местной знаменитости – певец прямо за столом исполнил красивую проникновенную песню. Аплодировали долго.

Мы с Юрой засобирались в обратный путь, так как оказалось, что ему еще надо встретиться по делам с одним человеком в Будве. Это крупный черногорский город, весьма любимый новыми русскими из-за своего расположения на юге страны на адриатическом побережье. Какими-то путями мы доехали до паромной переправы, но ночью они ходят реже и один, только что ушел. Ждать следующего не стали – поехали дальше. Я, конечно, не отважился бы, ночью, вести машину по этому узкому, двухполосному шоссе. Но, Юра мастерски проделал весь путь, на котором я так и не понял, где мы ехали – темно кругом.

В Будве, где-то, почти ночью, нашли кафе, в котором нас ожидал знакомый Юры. Пока они вели беседы, часть сопровождающей нагрузки, с учетом, что Юра за рулём, мне пришлось взять на себя – и как еще организм справляется! Вернулись в Котор весьма поздновато (или, слишком рановато – под утро).

В скором времени я достаточно освоился с местными правилами плавания на акватории. Разобрался с названиями населённых пунктов на берегах и даже заимел собственную карту всего залива с глубинами, маяками и прочими навигационными данными. Досталась она мне от конкурента с «Баварии-36» – яхтсмена Володи. Во время шквала его яхта своим планширем ударилась о рядом стоящий более тяжелый катер и кусок этого декоративного уголка отвалился. Мы с ним не то, чтобы дружили, но раскланивались при встрече. Володя спросил меня – могу ли я нырнуть на 3-4 метра за этим куском планширя. – Да, без проблем!

Надел свою маску и с его пирса (он в другой части марины) нырнул. Глубина оказалась около 5-ти метров, стоило чуть отплыть. Грунт – серая щебенка с мелкими камнями. Мелкие рыбки и никакой подводной растительности. Со второго нырка увидел этот обломок и отдал владельцу. На радостях Володя не знал, как меня отблагодарить. Изготовить подобный – весьма сложно из-за его конфигурации. В результате подарил мне карту залива. Правда, позднее я нашел в одном из многочисленных шкафчиков на яхте, такую же – Юра уже не один раз мне попенял, что я не интересуюсь, где что лежит. Действительно, я своего приятеля, наверное, уже достал вопросами: «А, где то или вот это?»

Но, Юра и ввёл меня в курс, что Володя мог меня не мелко подставить. На территории яхтенной стоянки все дела решаются специальными службами. Что касается каких-то подводных дел – есть команда водолазов, которые всем этим занимаются: устанавливают мертвые якоря, протягивают от них муринги, достают упавшие предметы и т.д. А всем, не причастным к этому – нырять, купаться и т.п. в марине запрещено. При нарушении – штраф в евро. Мне повезло, что не увидел этого моего подвига хаб-мастер марины. Редкий момент, когда его не было на месте несколько минут.

Так или иначе, жизнь продолжалась. Практически, каждый день с кем-то выходил, опыт совершенствовался, но, тем внимательнее я старался быть во всех вопросах. Это как у начинающих водителей. Наступает момент, когда всё получается, исчезает страх перед дорогой, перекрёстками и т.д. Некая эйфория от собственного умения. Опасный, в общем-то, период – утрачивается бдительность. Так и здесь. Поэтому я старался всё время помнить, что я не на своей спортивной гоночной яхте, где твори, что хочу. Безопасность пассажиров и яхты – однозначная и безусловная. Но, иногда и доставалось.

"Виртус" и "тузик"

Однажды, яхту взяли на весь день с выходом к Голубому гроту. Довольно большая компания нескольких обеспеченных людей со своими женами и детьми. Чтобы осмотреть знаменитый грот, надо было взять с собой какое-то плавсредство. Такое у Юры имелось.

Тяжелый «тузик» из стеклопластика, очень мелкосидящий и с полным отсутствием, чего-либо похожего на киль. Имитация на бортах досок, внахлёст, слабо помогало остойчивости. Мы его держали на привязи у борта яхты, на время выходов перевязывая к «Комарику». Периодически, после дождей боролся за его живучесть, вычерпывая воду.

"Виртус" и утопленный "тузик"

Убедился при этом, что любая байдарка или каяк гораздо устойчивее этого черпака. До настоящего времени, необходимости в его применении не было – так он и болтался без дела. Так или иначе, Юра им дорожил – приобрёл когда-то, очень за дорого. Прилагались к «тузику» и вёсла, которые постоянно лежали на крыше рубки и весьма мешали при помывке яхты.

В общем, взял на буксир «тузик», рассадил компанию в кокпите, объяснил как пользоваться туалетами и проверенным путём пошли через заливы в Адриатическое море. Мужчины сразу занялись истинно мужским делом за столом в кокпите. Дамы устроились в носовой части, а дети – четверо метеоритов 6-ти лет – сами по себе. За ними я вёл неустанный контроль, постоянно пересчитывая количество. Пару раз, не видя кого-то, несколько минут – объявлял массовый поиск. Вылавливали, то из туалета, то из-под стола в салоне.

В Тиватском заливе поставил грот в помощь двигателю – пошли порезвее. Но только увидел барашки на входе в Новигерцегский залив, стало понятно, что посещение Голубого грота под большим вопросом. Ясно, что ветер с WNW и совсем не слабый. Т.е волна будет идти с моря и удержать яхту у грота будет проблема, еще та. Довольно резво вышли с помощью грота из залива в море. Ветер еще усилился. До грота три мили. Повернул через фордевинд (корма пересекла линию ветра), растравил грот и с неплохим ходом по волне пошли вдоль берега.

Второй выход из грота

Я тщательно всматривался в выступающие мысы от берега, пытаясь угадать, где же Юра подворачивал в сторону грота. Но за каждым мысочком, по-прежнему, шла каменная стена. И, куда он подевался, этот грот?

Наконец, мелькнуло, что-то похожее на дыру в скале. Прошли чуть дальше, поставил яхту против ветра и с немалым трудом убрал грот. Вообще-то, у меня был в помощниках один человек, которого Юра обучал в своей яхтенной школе. Но, мужик этот, о практике морского дела имел весьма смутные представления. Теории, основам навигации, местным правилам плавания Юра его обучил, как профессиональный штурман, в высшей степени умело. Занятия проводились по вечерам, и часть из них мне довелось послушать. Очень пригодилось и самому – вспомнить некоторые нюансы в навигации, радиосвязи и т.п. И интересно было наблюдать, как этот слушатель от абсолютного нуля, благодаря отточенному мастерству преподавателя, осваивался в новом для него деле. И действительно, впоследствии, сдал экзамены местной комиссии при капитане порта. Но, пока, в реальной обстановке толку от него было мало. Главным делом, я ему поручил борьбу с тузиком, который так и норовил боднуть красивые борта «Виртуса».

А тут еще, более чем, метровая волна, когда встали против ветра, выбила одно весло из уключины «тузика». Помня, что Юра говорил про их стоимость – упустить его было никак нельзя – хорошо, что не утонуло. С третьей попытки разворота яхты, наконец-то, удалось его зацепить и поднять. Про себя подумал, что если бы весло выскочило ближе к берегу, так бы там и осталось – места для виражей просто бы не хватило. Юра, конечно, меня позже отчитал, что удосужился вёсла оставить в уключинах – однозначно, прав. Всё надо предусматривать.

Осторожно под двигателем подошел на безопасное расстояние к гроту. Ни о какой высадке на тузик не могло быть и речи. Фонтаны от волн, бьющих в скалы, взлетали и рассыпались. Яхту раскачивало и с борта на борт, и с носа в корму. «Тузик», как живой, то справа, то слева, то в корму, так и норовил припечататься. Но всё моё внимание было поглощено работой двигателя и контролем расстояния до скалистого берега. Не приведи бог, вдруг заглохнет – якорь на этом грунте и глубине не удержит.

Тем не менее, разгоряченная компания никак не могла взять в толк, что ситуация серьёзная. Даже, если бы подошли к арке грота на более надежном средстве, вздымающаяся на входе в него волна могла натворить, что угодно. Про «тузик» и говорить нечего. Кое-как – дошло. Мужики сильно не расстроились – у них с собой было. Дамы, вообще, ничего не поняли, потому, как начал действовать, неслабый для них, фактор качки. Я отрулил подальше от берега в море, чтобы иметь возможность, в случае необходимости, поставить паруса. Конечно, получилось лагом (бортом) к волне. Переваливались с борта на борт до ватервейсов. Мой помощник держал в поле зрения «тузик» и детей, которых не брало ничего – наоборот, устроили игру в прятки, где-то внизу. Наконец, вышел на нужный пеленг и пошли против волны в сторону острова Мамулы. Бортовая качка сменилась на килевую. Некоторые дамы возле моих штурвалов общались с Нептуном, в паузах вскрикивая: «Да, чтобы, я!… Да, хоть раз!!… – Ууу…ыы!!!»

Я их утешал, что они не первые и, в общем-то, никто не помер. Но стонания их, от этой информации, почему-то удваивались.

Наконец-то, спустя часа полтора, нас прикрыл хорватский мыс. Попутная волна на другом курсе и народ сразу ожил, особенно жёны, обещая своим половинкам не хилую разборку. А когда прикрыло нас берегом пролива к Тиватскому заливу, взбодрённые мужчины потребовали купания с постановкой на якорь. Но, опять им не повезло – знаки в виде перевернутых якорей на берегу показывали запрет на это действо и, кое-как, я им вдолбил, что мы находимся на судовом ходе (фарватере) и, пока не войдем в залив, ни о каком купании не может быть и речи.

Но, уже в заливе, на достаточном удалении от пролива, душу отвели. И едва не утопили «тузик», когда цеплялись за него. Заодно убедились, что я был прав – забраться в «тузик» с воды невозможно, а с яхты – очень непросто. Позднее, мы с Юрой, так к консенсусу в отношении тузика и не пришли. Я настаивал заменить его на надувной зодиак, который можно поднимать и укладывать на носу перед мачтой. Юра отвечал, что это, уже было и только повредили этими тасканиями палубные иллюминаторы и ободрали гельмкоут (пластиковое покрытие палубы).

На каких-то, следующих катаниях, я приспособился возить «тузик», пристёгнутым к борту через небольшие надувные кранцы. Правда, при первом опыте, когда с очередной компанией преодолевал паромную переправу, после увеличения хода почувствовал, что, что-то меня притормаживает. От встречной волны «тузик» полностью ушел под воду и держался только на двух кончиках. Пришлось уйти под берег, вылавливать его, вычерпывать воду и перевязывать более надежно.

А, пока, забрав с немалыми уговорами, всех пловцов из воды, направились к заливу Вериге. Неожиданно, один из организаторов этой поездки, весьма известный архитектор, предложил высадить жен и детей, и прочих желающих, в городке Красичи, что на берегу Тиватского залива, где мы сейчас находились. Есть причал напротив одного ресторана, куда могут причаливать яхты с большой осадкой, а сейчас – большая вода, т.е. никаких проблем. Я как представил, что мне еще три часа контролировать в наступающей темноте этих перелетных птиц из кокпита на палубу и обратно… и согласился. Благо мы были всё еще близко от этого городка. Нашли причал, перед которым было немало буйков, обозначающих мертвые якоря. Очень медленно и осторожно начал подводить яхту к причалу левым бортом. В голове звенели инструкции от Юры: никогда не поддаваться на уговоры пассажиров высадить их там или тут, если не знаешь тех мест. Его леденящий душу рассказ, как мой предшественник повредил перо руля в подобной ситуации. Прямо скажем, было сильно не по себе.

И, конечно, зацепил фальшкилём бридель от мертвяка – яхту за счет этого, стало разворачивать береговым течением правым бортом к причалу. В немалой степени этому способствовал «тузик». Но, за счет этого разворота отлепились от бриделя и прижались правым бортом к причалу. Благо вышли для встречи, знающие нашего архитектора люди, удержали яхту руками, пока мы перекинули на этот борт несколько кранцев. Я не отрывал глаз от глубиномера. К счастью, действительно, запас минимальной глубины имелся.

Наконец, дамы, довольные, что они почти дома, со своими чадами (пересчитал, на всякий случай еще раз) и кучей пожитков, выгрузились на причал. Остались трое мужчин, которым надо было забрать свои автомашины, и мы с учеником яхтенной школы. Получив свободу до утра от своих скво, мужики тут же состроили массу планов, как использовать этот нечаянный дар. Осталось только дойти до Котора.

Стемнело. То, что днём казалось совершенно понятным, ночью приобрело какие-то фантастические искажения. Отражение в воде залива береговых фонарей, вспышки от фар проезжающих машин, наряду с извивами береговой черты, никак не давали определиться, как далеко берег или, наоборот, близко. Зелёные огни редких маяков, по которым надо идти на вход, иногда виднелись, но также отражались в воде, что вносило определенную сумятицу в мои соображения – то ли это, что мне нужно? Плоттером с GPS, который над штурманским столом, тоже воспользоваться невозможно. Мой помощник, вряд ли им умел пользоваться, а оставить штурвал ему – я не допускал такой мысли.

В конце концов, взял курс прямо на гигантский высвеченный впереди треугольник с ярким огоньком, где-то в его центре. Это подсветка крепостной стены, по всей её длине с освещенной в центре часовней. Ориентир – лучше не придумаешь.

Вот и Которская бухта. Красный маячный огонь на торце длинного причала. И сразу стало понятно, куда идти. А то, меня всё увлекало взять левее – на огни набережной. Швартовка не представила трудности – было кому подать концы. Главное – удержать «тузик» от последних его нападок.

Вот так закалялась сталь. Впоследствии, было еще немало ночных швартовок. В том числе, когда в одиночку, по темноте вышел в город Прчань, чтобы забрать там семью на весь день. И всё с тем же тузиком. Но, уже, к этому времени я теоретически знал, что приглубые места есть в районе береговых маячков, установленных на причалах и имеющие причальные тумбы или кнехты. Но, одно дело в теории и совсем другое, когда сам там побываешь. Поэтому жутковатое видение потенциально разбитого пера руля – так и маячило перед глазами.

"Виртус" в ожидании гостей с о. Мамула

Но – не сплоховал, аккуратно подошел на инерции, выпрыгнул со швартовыми концами на причал, привязался и подождал одну замечательную компанию. Замечательна она была тем, что выкатывал свою семью из двух восьмилетних красавиц, годовалого их братика, маму этого семейства и двух бабушек – некто Пётр. Относительно молодой человек, работающий где-то в Москве. Вначале, когда он объявился в яхтенной марине и очень дотошно расспрашивал о яхте, возможностях и т.д – я, как-то его не воспринял. Но, после общения с его бабушками, семьёй и самим Петром, понял, что, конечно, он хотел быть на сто процентов уверенным в нормальных условиях для своей семьи с точки зрения и комфорта и безопасности. В т.ч. в возможности и хождения под парусами, посещения грота и острова Мамулы. Пришлось для этой цели в очередной раз взять «тузик». С учетом накапливаемого опыта, пристегнул к борту, уже со всей тщательностью, помня о его превращении в подводную лодку на паромной переправе.

Погода, к счастью, не подвела. Грот они осмотрели на «тузике» с супругой – деток я не решился им посадить, хотя были и обязательные спасательные жилеты. Всё-таки, вертлявый он до невозможности, а некоторое волнение на море имело место. Походили и под парусами, хотя ветер был слабый и чисто с N.

Но, на остров Пётр вывез на «тузике» по очереди всех, кроме одной бабушки (мамы жены) и не достигшего еще года Степана. Пока мы дрейфовали напротив места высадки, тёща Петра не могла нарадоваться на своего зятя. Оказывается, он помимо своей семьи, еще и поддерживает своих собственных младших братьев. Вырос, также, в большой семье. Работает много, но и зарабатывает. На арендованном большом автомобиле они объехали уже все самые интересные места Черногории и вот эта прогулка на яхте, как бы, в завершение здесь пребывания.

Замечательная семья, очень воспитанные, приветливые, совершенно не капризные дети. И сам, отец семейства – заботливый к ним, с интересом относящийся к новому для него парусному делу. Общение со всеми просто доставило удовольствие.

Возвращались, уже, едва ли не к полуночи. Прошли город Столив. Вроде бы уже пора появиться и зелёному огню маяка, у которого я их забирал. А его всё нет. Наконец, появился. К нему, а причал, явно не тот. Да и не видно ориентира – купола какого-то храма на полгоре над тем маяком. Отошел вглубь залива – слева огни от Доброты, впереди наш треугольник, справа обязана быть Прчань, а не получается. Поставил Петра к штурвалу, осматривать горизонт, а сам включил плоттер. Оказывается, идти еще мили две до нашего причала. Вот так ночью искажаются расстояния.

С этим мы сталкивались еще в бурной молодости в трёхсотмильных гонках, когда навигаторы GPS были только на самых навороченных яхтах. Всё приходилось оценивать на глаз, по карте и по пеленгам. И пару раз, нас буквально спасала интуиция нашего капитана, незабвенного «Пряхи» – Прядко Виктора Михайловича. Особенно, в жутковатой гонке через Уссурийский залив, когда весь флот разметало, прошедшими два раза подряд, ураганными порывами ветра. Сумел Михалыч в кромешной тьме, угадать на фоне скалистого берега бухты Пяти Охотников, фонтаны взлетающей пены от полуподводного камня прямо на нашем курсе. От внезапного поворота мы все полетели с наветренного борта в кокпит. Преследующий нас «Фаворит» (Николай Клейман – известный в Приморье гонщик), увидев это, развернулся почти на обратный курс. Чуть позже пережидали все вместе этот ветровой взрыв на якоре (они у нас на бакштове). Глубина была 17 метров. Волна так нас подкидывала вверх-вниз, что мне пришлось с Нептуном поделиться, то ли от схлынувшего напряжения, то ли от усталости. А предстояло идти еще от залива Стрелок в бухту Троица в заливе Петра Великого, там поворот с ходу, далее вокруг острова Стенина проливом Старка, что между островом Попова и Рейнеке, на мыс Песчаный в Амурском заливе и к финишу в Спортивную Гавань. Финишировало в той гонке вместе с нами всего лишь пять яхт, по-моему, из 37-ми. Сошел с дистанции и «Фаворит». Более четверти века прошло, а помнится всё, как вчера.

Высадил у маяка свою замечательную компанию и без проблем добежал к нашей стоянке.

Ещё, не раз, были очень интересные люди на борту нашей яхты. И большими компаниями, как группа из Иркутска, и по два человека, и с детьми всех возрастов. Иркутянам, очень понравилось хождение под парусами, благо ветер был, и несколько человек помогали делать повороты. Оказывается, хотя Байкал и близко у них, но под парусами они ходили впервые. Участие в перебросе парусов при поворотах просто повысило их в собственных глазах. А ход в семь узлов с небольшим креном, да неработающим двигателем привёл в совершенный восторг.

Но бывали и странные пары. Совсем молодой бизнесмен весь путь не отрывал ухо от телефона, хотя супруга уговаривала и так и этак взглянуть на открывающиеся вокруг красоты. Но, понять тоже можно – всё для семьи. Кстати, самый младший из семейства мирно почивал в коляске прямо в салоне. Под тихий гул дизеля и мерное покачивание, за всё время так и не проснулся.

И, конечно, нельзя не вспомнить о двух неожиданных, замечательных встречах в славной Которской бухте.

С утра Юра меня предупредил, что моими спутницами будут две, знакомые с его семьёй, дамы, которым надо показать все лучшие виды, острова и прочее – всё по штатной схеме.

Погода выдалась, на редкость. Приняв на борт двух симпатичных девушек, снялся и пошел на выход из Которской бухты. Навстречу идёт красивая белая яхта с вывешенными кранцами. Понятно, что на швартовку в нашу марину. Принял правее, чтобы четко обозначить, что расходимся левыми бортами. А когда встречно поравнялись, стоя за правым штурвалом, махнул рукой в знак приветствия. Обычная традиция: знаешь, не знаешь рулевого – роли не играет.

Фигура в шляпе цвета хаки, хотя и смотрела на меня, но никак на моё приветствие не отреагировала. Ну, и ладно – мало ли, что. И выруливаю себе дальше на небольшом ходу. И вдруг! Вопль за кормой: «Колька!! – Ты, что, не узнаёшь меня??»

Обернулся, а уже разбежались друг от друга метров на тридцать. Батюшки! Да это, Лев! Мой старинный приятель по службе на АПЛ К-42. Я уже знал, что Лёвка – выдающийся яхтсмен, участник кругосветной гонки, обладатель английского диплома «Ночного шкипера», прошедший обучение у самого сэра Робина Нокс-Джонстона и дружащий с ним. Этот английский яхтсмен был единственным, кто сумел завершить первую в истории безостановочную кругосветную гонку, с контрольными точками прохода в разных частях света, на допотопной, в общем-то, даже по тем временам 87-го года, деревянной яхте «Суахили». За этот спортивный подвиг королева Англии удостоила его рыцарским званием.

Расходясь в разные стороны, договорились, что вечером встретимся.

Предполагалось ранее, что Лёвка будет, где-то в Средиземном море, но точной информации не было, поэтому эта встреча стала такой неожиданной.

Тем временем, штатным маршрутом прокатил своих девушек вдоль правого берега Которского залива. Они показали дом, в котором снимают жильё, показавшийся мне знакомым. Да это же, тот самый, в котором на первом этаже обитает Юра со своей семьёй и где я бывал неоднократно. Теперь понятно, почему они знакомы. Это, как бы край города Доброты. А за Добротой небольшое селение с названием, которое я никак поначалу не мог запомнить. Помню, что Юра называл его по контрасту с Добротой. И долгое время я его своим гостям называл Злыдней. А на самом деле оно называется Люта.

В районе Люты залив закругляется, и отгораживается от Рисанского, высокими, до 2-х км, красивыми горами. Вдоль этой горной гряды мы и направились к двум островкам, о которых, я уже достаточно упоминал.

"Royal-Klipper" под всеми парусами

И только открылся вид на далёкий еще от нас пролив Вериге, как я увидел в нём верхушки мачт входящего парусника с белыми треугольниками косых парусов.

Через несколько минут парусник показался полностью. Знакомый белый корпус с продольной синей полосой с имитацией пушечных портов, пять гигантских мачт с поднятыми косыми – самое большое парусное судно мира «Royal Klipper».

Это на нём, под руководством, спроектировавшего его же, выдающегося конструктора парусных судов, Зигмунда Хореня, мне довелось работать риггером – морским такелажником. О том, как мы с Андросовым – главным боцманом «Надежды» и еще двумя польскими такелажниками выравнивали на Тринидаде и Тобаго его 60-ти метровые мачты – есть отдельный отчет с картинками – повторяться не стоит.

Мы оказались с "Royal-Klipper" на встречных курсах

Как завороженные, мы смотрели, как гигант направляется в сторону островов. Сам я повернул яхту на них же, со стороны Пераста, полагая, что мой знакомец пойдет на свою стоянку в Котор, держась своей правой стороны залива.

Однако, «Роял Клиппер» подвернул к островку с монастырём и издал три протяжных гудка ревуном. В ответ ему зазвонил колокол со звонницы, находящегося там монастырского строения. Оказывается, как выяснилось позднее, это давняя традиция при их заходе в Которский залив – такой взаимный обмен приветствиями. Монахини, которые главенствуют на этом островке, очень дорожат этим вниманием и обязательно отвечают колокольчиком.

Мы были еще на достаточном удалении и от парусника, и от островов, но достаточно близко к городу Перасту. Я считал этот курс наиболее безопасным для расхождения, полагая, что «Клиппер», пройдя вдоль островов, будет и далее держать этот курс на Которскую бухту.

Но пройдя второй островок с кипарисами и аббатством, гигант неожиданно подвернул в сторону Пераста.

И мы оказались с ним на встречных курсах. Дистанция, пока еще была достаточно велика. Всё равно, считая, что он пойдет ближе к середине залива, я подвернул еще более, вправо, в сторону города. Но и сине-белый корпус с парусами взял туда же. И как-то вдруг получилось, что мы весьма стремительно начали идти к точке пересечения наших курсов, которая получалась прямо напротив набережной Пераста. И хотя наша яхта была на правом галсе относительно парусника, никаких иллюзий, что он уступит дорогу, я не испытывал.

На моей практике, никогда грузовики и большие суда не уступали дорогу яхте, даже идущей под парусами. Единственный случай, когда на выходе из Цусимского пролива в Японское море, мы шли на «Пульсаре» (цетус). Было это, примерно, с 10-ти метровой попутной волной под крошечным штормовым стакселем. Реально, мы не могли изменить курс, чтобы не бросило в брочинг (неуправляемый поворот, ставящий лагом лодку к волне с дальнейшим опрокидыванием, ломанием мачты и т.д). Капитан супертанкера тысяч на 300 тонн, с которым мы однозначно пересекались, видимо понял это и уступил, дав нам пройти. А больше – никто и никогда. Там, где деньги – каждая минута стоит больших нулей.

Где-то, на расстоянии от «Роял Клиппера» около 3-4 кбт, понимая, что его капитан желает показать туристам на борту виды города, а яхта для него вроде надоедливой мухи – я развернулся на 90 градусов влево, чтобы полностью уйти с его пути. Но, и клипер начал подворачивать туда же, на свой генеральный курс в бухту. Да, чтоб, ты скис! Впервые дал дизелю едва ли не максимальные обороты и наконец-то, от него оторвался.

Вот, вроде бы, незначительный эпизод из морской практики, но весьма характерный тем, что на море нештатная ситуация может возникнуть, на первый взгляд, из ничего. И история мореплавания полна подобных событий. Взять, хотя бы столкновение «Андреа Дориа» и «Стокгольма». Или нашего «Нахимова» с сухогрузом. В обоих случаях все видели друг друга, переговаривались по радио. И…тем, не менее. Недаром, в морской практике большое внимание уделяется плавательному цензу, а проще говоря, опыту хождения по морю. (Вот бы, сосчитать все свои морские мили – и подводные, и надводные, и парусные – сколько бы получилось?).

Вряд ли, мои дамы поняли мои переживания по расхождению с моим знакомцем. Провёз их проливчиком между островками, посмотрели на монастырь в Рисанском заливе, постояли там, чуть, на якоре. Прошли мимо неработающего водопада, но заметных водоворотов из подводных пещер, и легли на обратный курс.

«Royal Klipper» уже встал на якорь в Которской бухте недалеко от нашего причала. Прошли мимо этого красавца. Я всё пытался рассмотреть на палубе своих приятелей – старшего боцмана Алексея, его палубного матроса индийца Пробаку и боцмана прогулочной палубы (чисто пиратского вида) Перейру. Но, держался на достаточном удалении от судна, и никого разглядеть не удалось.

После своей швартовки нашел Лёвкину яхту. Рядом, метрах в тридцати. Никого нет, закрыто, уже куда-то унесло. Яхта больше нашей «Баварии». Она класса «Одиссей-505». Широченный кокпит, всякие навигационные навороты, на палубе тузик. Называется «Регион 33» – по желанию владельца. Лёвка, естественно, наёмник, как и я. Но, я знаю, что в профессиональном яхтенном мире, Лев пользуется неслабым авторитетом и спросом на свои услуги шкипера.

Но, пока их нет, возникла необходимость дать о себе знать боцману Алексею. Помог Юра, который возился на «Комарике» со своими тунцеловными снастями. Попросту включил рацию и вызвал на связь «Клиппер». Женский голос ответил, что с 16-ти часов боцман на сходе. Юра попросил передать тому, что спрашивали с яхты «Виртус». По крайней мере, стало понятно, что Алексей никуда не делся и работает по-прежнему.

У меня был его номер телефона. Позвонил – попал в Таллинн к нему домой. Видимо, супруга. Спросил – есть ли местный номер. (Всё лето по понедельникам «Royal» заходит в Котор – я это знал). На том конце – долгие поиски, наконец-то нашли. Позвонил, отозвался, уговорились через полчаса встретиться. Конечно, я пошел в местный маркет. И только вышел из него – у дверей встретились.

С боцманом Алексеем

Пришли на яхту, а тут и Лев объявился. Перебрались к нему (кокпит шире и стол больше), хотя у нас компактнее и уютнее. Посмотрели на «Одиссей» внутри. Салон удивил своей громадностью и какой-то пустотой. В общем, каждый кулик своё болото хвалит. Ну, далее, по штатной схеме – разговоры и воспоминания, пока Алексею не пришло время идти к катеру, что доставляет их на судно.

Позднее он мне принес несколько, весьма ценных для яхты, дельных вещей. В том числе, противоскользящее клеевое покрытие для трапа. (Сразу оценил опытным глазом, что мы, когда-нибудь, на нём убьёмся).

В конце октября парусник вышел из Котора, подняв прямо у причала, на пяти мачтах все свои 42 паруса. Зрелище для народа на набережной, конечно, фантастическое. Я не ожидал такого действа и случайно увидел. Схватил фотоаппарат, а там память закончилась. Пока что-то спешно удалял, клипер начал сниматься со швартовых. Успел сфотографировать, когда он под парусами уже начал огибать край нашего причала. Ушел в Карибское море на осень и зиму. О том, насколько он комфортен для пассажиров, я упоминал в своей заметке про работу на нём на Барбадосе и Тринидаде.

Лев, боцман Алексей и я

Со Львом и его командой из двух человек мы еще встречались несколько дней, пока они не ушли на Барселону для участия в трансатлантической гонке. В его экипаже был знакомый мне по Москве Саша. Когда-то, по возвращении из Барбадоса, у него хранился мой 17-ти килограммовый такелажный ключ, которым мы крутили талрепы на Рояле.

Закат в Тиватском заливе

Жизнь продолжалась. Извоз, хотя и стал реже, чем в летний период, но было достаточно много выходов с интересными людьми. Пришли длинные вечера, темно становилось уже к 6-ти вечера. Обеспечивал одеялами – укутанный народ доволен.

В один из выходов с семейной парой, почти повторилась история с расхождением, на сей раз, в Новигерцегском заливе. Из Адриатического моря входила большая 12-ти палубная «Принцесса», а я шел под гротом и стакселем с выключенным двигателем. И опять – одно к одному. Я от неё – в сторону города, подальше от судового хода. И она туда же. Всё жду, когда же она начнет поворот в пролив на Тиватский залив, а она идёт тем же курсом, что и я, только севернее мили на полторы. Уже почти упёрся в какие-то причалы, а лайнер всё не поворачивает.

Думаю, а может он идёт в Герцег-Нови и разворачиваюсь на обратный курс. Набираю ход, а тут и «Принцесса» повернула. Скорость у неё, конечно, много выше и пеленг не меняется, т.е. идём на пересечение. Самое верное – снова отвернуть, что я и сделал.

Юра выезжал в Дубровник на очередные соревнования по ловле тунца, но теперь, в составе чьей-то команды. Привёз два меча – полуметровые носы меч-рыбы, которую добыл. Котируется она на уровне тунца и поймать её не так просто. Впрочем, Хемингуэй написал об этом целую поэму.

Почти в самом конце сезона прилетели Маша с Мишей. Я собирался их встретить на яхте в Тиватском заливе, в местной марине, примыкающей прямо к аэропорту. Но подвела погода. Поднялся неслабый ветер, пошел дождь и пришлось с Юрой поехать в аэропорт на машине. Юра с Весной сделали им неожиданный подарок – очень удобное шикарное жильё на время их пребывания. Так что, напрасно я выбирал из пяти двухместных кают на яхте наиболее подходящую. Когда мы подвезли молодёжь в новое жилище, я обратил внимание на множество картин на стенах. Самые разные сюжеты, разнообразие лиц, натюрморты, природа и т.п. Оказывается, Весна, супруга Юры – одарённый художник и все эти произведения написаны ею. Неожиданно и потрясающе!

Маша с Мишей буквально в день прилёта, утром, расписались в загсе и сразу после этой церемонии – на самолёт. Угадали моё желание – отметить это событие вместе, нестандартно. Юра дал им в пользование машину на всё время, объездили они всю Черногорию вдоль и поперёк, благо, информации, где надо побывать, у меня от моих пассажиров хватало.

Я продолжал выходить на яхте, хотя уже и не с такой интенсивностью, что чуть ранее. Неожиданно, как-то утром на причале появилась морская полиция – два красивых полисмена в форме и увешанные всем, начиная от наручников и включая аптечку. Такие мелочи, как оружие и рация – само собой. Увидев меня в кокпите, потребовали документы – мои и на яхту. Конечно, всё было. Фирма, которой руководит Юра, совершенно официально оформлена и имеет разрешение Которской общины. Предъявил им все документы, доверенность на право управления яхтой, и, в том числе, диплом яхтенного капитана на четырёх языках. Местной лицензии, что выдаёт капитан порта, у меня пока не было, но диплом, почему-то, произвёл впечатление.

После сдачи, когда-то, весьма непростых экзаменов, квалификационной комиссии Федерации парусного спорта Приморского края, я сменил, уже три бланка диплома, по мере изменения ситуации в государстве. Самый первый получил из рук председателя квалификационной комиссии, капитана дальнего плавания, легендарного яхтсмена Евгения Ивановича Жукова (дай Бог, ему здоровья и долгих лет!). Как-то зимой, через полгода после тех экзаменов, случайно встретились с ним возле ДВВИМУ им. Невельского. Евгений Иванович всегда, со всеми, очень приветливо здоровается – впечатление, что вы с ним старые приятели. Хотя, работая в Училище, еще вместе, с не менее легендарной Анной Ивановной Щетининой (первой женщина – капитан дальнего плавания), общался с таким количеством людей, что, конечно, всех упомнить невозможно. Вот и меня, спросил про дела, как старого знакомого. Я ему ответил, что, всё, в общем-то, хорошо, но неизвестно, утвержден ли, результат квалификации по яхтенным капитанам. Евгений Иванович посетовал, что три кандидатуры не утверждены: одному не хватило ценза в милях в должности капитана яхты. Другой, хотя и мастер спорта, но в гонке Сидней-Хобарт, как оказалось, вовсе не был старпомом, а просто рулевым, т.е. на яхтенного капитана, по требованиям – не тянет. Ну, а третий – наверное, Вы, раз диплом до сих пор не выдан.

Думаю про себя – ну, конечно же. Куда нам, сиволапым до Сиднея-Хобарта (для меня, в то время – это, как Аполлон-11 на Луну), хотя, всё необходимое для допуска к экзаменам на яхтенного капитана, было отмечено в моём формуляре.

Но, Жуков Е.И., тут же, предложил подняться в главный корпус, на кафедру управления судном и узнать у секретаря квалификационной комиссии. Так, я впервые, познакомился с капитаном дальнего плавания Владимиром Алексеевичем Антоновым, будущим капитаном парусного судна «Надежда», совершившим на ней первый полукругосветный переход на Дальний Восток. Впоследствии, дружба с этим замечательным человеком продолжалась до его, совершенно, неожиданного ухода. (Господи! А когда, это бывает ожиданно?).

Владимир Алексеевич, подтянутый, молодой, красивый в своей морской форме, включил дореволюционный компьютер, на котором сразу же высветилась моя фамилия по алфавиту – она же, и единственная, в 54-м яхт-клубе ТОФ – утвержденного в квалификации яхтенного капитана. Жуков Евгений Иванович схватился за голову – да, как же, мы упустили? И в этот же день, через некоторое время вручил мне эту корочку.

Позднее, название страны переменилось (было РСФСР) и диплом мне заменили. Ценен новый экземпляр для меня был и тем, что в нем, был автограф Питера Берда – известного путешественника по океанам на гребной лодке. Мы его провожали из яхт-клуба на пересечение Тихого океана, в котором он и погиб.

И в 96-м году, перед участием на яхте «Караана» в Кубке Кореи-96, в день выхода из Владивостока, новый, откорректированный в духе времени экземпляр диплома, мне вручил судья международной категории Георгий Моисеевич Драгилев. Это всеми яхтсменами любимый и уважаемый человек – добрейшей души, фанатично преданный парусному делу, но, и требующий от нас знаний, по сложнейшим правилам парусных соревнований. Навсегда останутся в памяти его семинары, судейство многочисленных гонок и доброе человеческое общение. К сожалению, уже много лет его нет с нами.

Так что, на местную власть диплом произвёл впечатление. Ни единого замечания по документам, стоянке и т.п. Очень уважительно откланялись и ушли дальше по своим делам.

Во время своих многочисленных катаний я не раз в Тиватском заливе подходил к месту, где впервые вступил на «Виртус». Там, между берегом и островом св. Марка всегда прогретая вода – нет холодных рек рядом. Для купания пассажиров лучше места не найдёшь. Но, ни разу не решился пройти тем проливчиком, как это было в самый первый раз с Юрой. На навигационной карте – сплошь, отмечены мели – не под нашу осадку. Как мы шли здесь первый раз, каких ориентиров придерживались – совершенно не помню. И поэтому, всякий раз возвращался, огибая гигантскую отмель к северу от монастыря, на куполе которого – тот самый первый в Черногории христианский крест.

Миша перед гротом

Маша и Миша на "Виртусе"

Но, наконец-то, посвятив катанию Маши и Миши весь день – решился. Перед этим мы побывали во всех интересных местах. Миша заплыл в Голубой грот с видеокамерой Гоу-про, которая может снимать и под водой. Я не догадался дать ему ласты, для большей остойчивости во время съёмок и кадры получились не очень качественными.

Высадил Машу и Мишу вплавь на остров Мамулу, где они перепугали каких-то местных археологов. Потаскал за яхтой на веревке. Очень много ходили под парусами. И наконец, вошли в Тиватский залив. За городом Красичи прошли почти до того самого ресторана. Оценил вход в проливчик. Мише поручил плоттер и контроль за нашим положением в нём, относительно острова св. Марка. Помню, что Юра советовал держаться постоянно середины пролива. И на самом малом ходу пошли. За нами увязался какой-то катамаран средних размеров. Мелькнула мысль пропустить его вперёд. Но, подумал, что с его осадкой при поднятых швертах, он сам пройдёт над любой мелью, а мы можем влипнуть. Так что, надо рассчитывать только на себя.

Миша время от времени называл мне курс по плоттеру, но я больше полагался на глазомер, держа равное расстояние от обоих берегов проливчика. И не отрывал глаз от глубиномера. А тот показывал неуклонное снижение глубины. Когда глубина стала меньше двух метров, было несколько не по себе. Но отступать некуда – на разворот места мало, а задним ходом пойти – катамаран мешает. Но, ведь, прошли мы в тот самый первый раз! Ещё и купальщиков тащили на веревке.

Сам проливчик всего-то метров 50 длиной. Прошли его – прямо перед нами в кабельтове расстояния – хвосты самолётов тиватского аэропорта. Сильное желание подвернуть налево, ближе к берегу острова. Взял левее. Но глубина сразу стала еще меньше. Пошёл прежним курсом – увеличилась. Однако, по карте впереди пятна отмелей до самого аэропортовского берега. Медленно подвернул – глубина увеличивается. Прошли!

И в это время, Маша, которой было поручено находиться на носу и внимательно смотреть в воду на предмет появления дна, вдруг так завопила, что я в корме за правым штурвалом перепугался. Но, оказывается, это был вопль восторга: – Дельфины!!!

И действительно, по правому борту, от аэропортовского берега наперерез нам – целая стая плавников и стремительных тел. Мне показалось, не менее двух десятков. Миша с Машей, стоя на самом носу яхты снимали их на камеру и телефон. Несколько дельфинов пристроились возле форштевня и плыли нашим курсом, иногда выпрыгивая из воды.

Никогда я Машу не видел такой счастливой. Очень уж, ей хотелось увидеть дельфинов вживую, и вот он, этот самый случай. Остаток пути, несмотря, на мои: «Маша! Посмотри, какая красота, какая красота», – а задним ходом отступать от многочисленных гонок мачт, горы и т.п. – она, только пересматривала свой фильм, продолжая восторгаться. Заодно, отправляя его своим приятельницам по интернету.

Юра под занавес их черногорского бытия, устроил ночную ловлю кальмаров на «Комарике». Первой поймала Маша и своим радостным воплем перепугала не только рыбаков по соседству, но и всех кальмаров. Юра с Мишей поймали по паре штук, а я – ничего.

Очень недолгое было пребывание Маши и Миши в Черногории. Благодаря Юре с Весной, они замечательно отдохнули, побывали в самых интересных местах и приобщились к миру парусов и яхт. Я всем очень признателен, за доставленное Маше счастье, которое было на виду у всех. И, конечно, Мише, который отважно взял Машу в жёны. Как бы, не сложилась их дальнейшая жизнь (чего, только не бывает!). Надеюсь и Маша, будет помнить эти дни, и в трудные минуты, осаживать свой колючий характер.

Я улетал на день раньше и ожидал их в Санкт-Петербурге. Забронировали им номер в гостинице «Престиж» в центре города, почти напротив Адмиралтейства (альма-матер, однако!), чтобы они могли за несколько дней пребывания, проникнуться красотой великого города. Эх, как же мне не хватало в эти дни, моего незабвенного друга Володи Шадрунова! Уж, он умел показать Петербург, как никто другой. И всегда, во всём – незаменимы были его умные, несколько ироничные советы. Как бы они пригодились и Маше, и Мише!

Финалом черногорской эпопеи было посещение малой родины – место, где ты вырос в какие-то, более-менее, осознанные годы. Маша во второй раз в своей взрослой жизни встретилась со своей родной тётушкой Светой – хранительницей нашего семейного очага. И она, и Миша очень с ней подружились, что совершенно естественно – доброта притягивает. К большому, всех нас потрясению, недавно Света ушла из жизни – неожиданно, от инсульта. Маша, как только получила известие, сразу же прилетела и была при ней всю её последнюю неделю.

Света. Декабрь 2014-го г.

Шадрунов Володя

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

В пасхальное утро Светки не стало. В мире верующих говорят, что это знак особой благодати. А я вспоминаю своего Шадрунова, как он мне говорил по поводу своего отца, что не пожалел бы ничего, чтобы тот жил в любом состоянии. Так, что, Бог с ней, с благодатью – бросили бы всё и были бы рядом.

Сейчас, думаю – это же надо! – как всё сложилось: моё нахождение в Черногории, прилёт туда Маши и Миши и как продолжение – последняя встреча со Светкой. В том числе и моя, уже после устройства на «Палладу» – летал в январе обустроить западные дела. Словно, кто-то ведёт. Для меня уже неважно, далеко ли, близко ли, этот Кто-то, лично меня выведет.

«Мир познаётся через ощущения» (писатель – Михаил Веллер), с чем я полностью согласен. Недолгая, но такая яркая черногорская эпопея, была для меня этим новым ощущением, ради которого я отказался от работы на УПС «Мир».

…– А, что там, за горизонтом? – Увидел, ощутил. Но уйти от своих необъятных парусов, мощнейшего такелажа, дерева палубы, стальных сваек, тросов и блоков – не удается. Как бы я не называл свой «Мир» в своих заметках: и баржой, и китайским сампаном, но это всё, от сердца – имею право. Более преданного фанатика, там уже не будет.

Хороша работа шкипером большой круизной яхты, но – не моё. Другу своему – Юрию – абсолютное спасибо за представленную возможность. Как знать, если бы, сезон был более продолжительным, наверное, и привык бы. А так, пока осень, да зима – диван, да газета, да мыльно-манная каша в телевизоре.

А, тут, и «Паллада», с капканом на беглых парусных мастеров…

"Паллада"

Автор: Абрамов Николай Александрович | слов 12701


Добавить комментарий