Антарктические записки

Автор: Локшин Борис

Фотографии сделаны Любовью Локшиной-Ирзак и автором

Содержание

3. Фолклендские острова. Вест Пойнт

4. Фолклендские острова. Порт-Стенли

11. Рассказ гравёра-художника Петрова

16. Страшная одиссея моряков судна «Эссекс»

21. Всё, что выше 60° – Антарктика

*** * ***

Начало

В начале была Гондвана, но Гондвана не была пуста и безвидна. Она густо заросла хвощами и древовидными папоротниками, и об их шершавые стволы чесали бока гигантские рептилии. Дух божий носился над водами. А, может, и не носился – поди знай. Будущие Африка, Южная Америка, Аравия, Австралия, Антарктида, Мадагаскар и Индостан в придачу спеклись в гигантскую ватрушку под экваториальным солнцем, а самый бледный непропечённый её край не опускался ниже широты, на которой через миллионы лет вырос Кейптаун. Но с таким большим пирогом как управишься? Вот он и развалился. Сначала откололась Австрало-Антарктида и отдрейфовала на Юго-Восток, потом Южная Америка отправилась к себе на Запад, и совсем уж недавно, в кайнозое, Антарктида отъехала от Австралии на своё законное место, на Южный полюс. Всё встало на свои места. Дух божий (если он был) шумно выдохнул и сказал «Уф-ф!»

1. Канал Бигль

Корабль Ocean Diamond идёт по каналу Бигль

Сорок миллионов лет спустя мы с женой сидели в ресторане аргентинского города Ушуайя на Огненной Земле и читали меню, напечатанное на огромной доске. На ней когда-то раскатали тесто для ватрушки из первого абзаца. Время у нас было: до отхода нашего теплохода Ocean Diamond от причала ушуайского порта оставалось почти четыре часа. Когда подошёл официант, я с небрежностью портеньо¹ бросил: «Carne de la pampa!» «Пойдём со мной!», – ответил официант по-испански. У входа на кухню он распахнул холодильник, заполненный кусками сырого мяса от килограмма и выше, завёрнутыми каждый по отдельности в пищевую плёнку. «Выбирай!» – сверкнул глазами официант. Оркестр обозначил тремя аккордами тему тореадора из оперы «Кармен». Сейчас он меня заколет, нарежет на куски, аккуратно завернёт каждый в плёнку и уберёт в холодильник. Я ткнул пальцем в самый маленький ковалок, граммов на восемьсот, и добавил бутылку мальбека.

Было ещё совсем светло, когда наш «Океанский бриллиант» отвалил от пирса ушуайского порта и пошёл по каналу Бигль на восток. Ха, скажут знатоки географии, светло! Конечно светло! В январе в самом южном городе Земли ночью светло, как в июле в самом северном! Белые ночи! Так, да не так, господа знатоки и леди ведьмы (от слова «ведать». Как иначе поставить знатоков в женский род?), так, да не так! Верно, Ушуайя самый южный город Земли, и снег там иногда идёт летом, но от неё до Южного полюса дальше, чем от Москвы до Северного. Южная широта Ушуайи 54°48´, а северная Москвы 55°45´, а ведь к северу от Москвы и Нижний Новгород, и Питер, и Хельсинки, и Эдинбург, и ещё много-много городов в Европе, Азии и Северной Америке, даже если не вспоминать о такой экзотике, как Сабетта на Ямале (71°58´с. ш.) или норвежский Хаммерфест (70°39´с. ш.). Поэтому, хоть и написано в Ушуайе на всех сувенирных магнитиках Fin del Mundo (край света), Анкоридж, Рейкьявик и Мурманск покрайнее будут.

Бигль, хоть и называется каналом, на самом деле вполне себе пролив, хотя и узкий, местами не шире пяти километров. Он отделяет Большой остров (Isla Grande) архипелага Огненная Земля (Tierra del Fuego) от лежащих к югу от него островов Осте (Isla Hoste), Наварино (Isla Navarino) и прочей мелочи. Назвали его Биглем не в честь симпатичной псинки, а по имени барка HMS Beagle, совершившего в этих местах исследовательские походы, причём во втором походе участвовал сам Чарльз Дарвин, а под His Majesty подразумевается король Великобритании Георг IV.

Дарвин, впрочем, едва не был забракован капитаном Бигля Фицроем, о чём он рассказывает в своей автобиографии так: «Меня чуть не отвергли из-за формы моего носа! Он (капитан Фицрой. Б.Л.) был горячим учеником Лафатера и был убежден, что может судить о характере человека по контуру его черт лица; и он сомневался, что кто-то с моим носом может обладать достаточной энергией и решимостью для путешествия». Лафатер, швейцарский поэт и богослов, очень буквально воспринял пословицу «лицо – зеркало души» и выдумал физиогномику, как бы науку, согласно которой по лицу человека можно определить его интеллект, характер, склонности и проч.

Сам Лафатер был парнем азартным, но добрым и незлопамятным. Как-то он написал письмо отцу еврейского просвещения Моисею Мендельсону, в котором потребовал, чтобы Мендельсон или опроверг догматы христианства, или отрёкся от иудаизма и стал христианином. «Это нам, как два пальца об асфальт», подумал Мендельсон и ответил письмом с обоснованием, почему он был и навсегда останется иудеем. Лафатер публично извинился, что, конечно, делает ему честь. Христианство, а именно лютеранство, принял сын Моисея Мендельсона, Авраам, и внук, композитор Феликс Мендельсон-Бартольди, автор самой еврейской музыки в мире – речь, конечно, о его скрипичном концерте, но тут уж Лафатер совсем не при делах.

Однако, нас куда-то не туда занесло. При чём здесь Лафатер и Мендельсон? Мы идём по проливу Бигль на восток, к берегам Фолклендских, они же Мальвинские, островов, нас ждут гнездовья альбатросов и хохлатых пингвинов (т.е., они нас совсем не ждут, это мы ждём), а еврейская скрипка лютеранина Мендельсона тоскует о несбывшемся где-то далеко-далеко. Ветер южный, на правой груди профиль Сталина, на левой Маринка анфас, пардон, это из другой песни, с правой стороны мачты флаг Аргентины, с левой – флаги Португалии (корабль приписан к португальской территории Мадейра) и лоцмана. На борту у нас семнадцать зодиаков и десятка полтора каяков, сто восемьдесят девять туристов и сто сорок четыре члена экипажа. Зодиаки, широкие лодки с надувными бортами и подвесным мотором, название позаимствовали у астрологии, в остальном же это вполне материалистические плоскодонки, а каяки предназначались для экстремалов, для которых Антарктика недостаточно экстремальна.

¹ – (исп) житель портового города. Для аргентинца – тот, кто живёт в Буэнос-Айресе

2. Корабль Ocean Diamond

Карабль Ocean Diamond в Ушуайе

Ocean Diamond, построенный в Норвегии в 1974 году, не гигант, однако и малышом не назовёшь. У него восемь палуб, из которых три – две нижние и прогулочная верхняя – не жилые. Корабль имеет 124 метра в длину, 16 в ширину, а два дизеля общей мощностью почти в 7400 лошадей позволяют ему идти со скоростью 15,5 узлов, то есть двадцать девять километров в час. Там, где нет причалов, а их нигде нет, кроме порта Стенли на Фолклендах, мы будем высаживаться на берег и плавать между айсбергов на зодиаках. Для их спуска на воду корабль оборудован грузовыми стрелами. Экипаж смешанный – китайцы, филиппинцы, европейцы и американцы, несколько русских и украинцев.

Капитан не обветрен, как скалы. Он больше похож на университетского профессора или пастора. В форменном кителе, чисто выбрит, всегда при галстуке, очки в массивной тёмной оправе, с лица не сходит вежливая, немного смущённая улыбка. Как будто не мы у него в гостях, а он у нас. Он нам очень признателен за приглашение, но не знает, как себя вести и куда себя девать. Начальник экспедиции, напротив, настоящий полярник. Бородатый, приземистый, в каждом жесте уверенность и решимость, одет с походной небрежностью. Остальной персонал вежлив и по возможности незаметен. Одна официантка, филиппинка, велела называть себя Чучей. Она всех в себя влюбила сразу и навсегда. Чуча разливала вина и соки к ужину и обслуживала столы, где сидела наша израильская группа, человек тридцать. В первый же вечер она выучила на иврите три слова: «адом», «лаван» и «бевакаша» (красное, белое, пожалуйста), и была неизменно весела. Надо сказать, вина на корабле подавались отменные – французские, аргентинские, южноафриканские.

Путь наш лежал сначала на восток, на Фолкленды, оттуда ещё восточнее, на Южную Георгию, потом на юго-запад, к Антарктическому полуострову, и, наконец, на север, назад в Ушуайю. За три недели мы должны были пройти этот маршрут.

Когда корабль целый день шёл в море, народ слушал иллюстрированные лекции по биологии, истории и геологии этих мест, а неграмотные и нелюбопытные болтались по палубам, фотографировали, пили кофе или спали в каюте. Когда же Ocean Diamond бросал якорь, все оживлялись, проделывали идиотскую процедуру под названием «биосекьюрити» (о ней речь впереди) и становились в очередь к зодиакам. Вышли мы из Ушуайи 28 января вечером, а 30 утром наш корабль бросил якорь у крохотного острова West Point на западе архипелага Фолклендские острова.

3. Фолклендские острова. Вест-Пойнт

Остров Вест-Пойнт

Фолклендский архипелаг состоит из двух больших островов, Западный и Восточный Фолкленд, разделённых узким проливом, и множества мелких островков и скал общей площадью около 12000 квадратных километров. На Восточном Фолкленде, который больше Западного, расположена столица, порт Стенли, а в ней проживает две трети трёхтысячного населения островов. Мы высадились на берегу Вест- Пойнта, потому что на нём гнездятся чернобровые альбатросы и пингвины рокхоппер, обычно называемые по-русски хохлатыми. Но если хохлатые пингвины считаются самыми мелкими среди сородичей, то чернобровый альбатрос с размахом крыльев два с половиной метра лишь немногим уступает самому крупному представителю семейства, странствующему альбатросу. Зато чёрные брови делают его лицо чрезвычайно выразительным.

Чернобровые альбатросы на гнёздах

Чтобы добраться до гнездовий альбатросов, пришлось пересечь весь остров, благо он небольшой, потому что птицы любят гнездиться на обрывистых скалистых берегах, а зодиаки любят высаживать пассажиров на берега пологие. Поднимаемся мы по пологому склону овечьего пастбища, и никто нас не встречает, кроме редких магеллановых гусей (Chloephaga picta leucoptera) на земле и ещё более редких каракара (Caracara plancus) в небе. Кстати, подвид leucoptera, что значит белокрылый, встречается только на Фолклендских островах.

Магелланов гусь

Но, наконец, пастбище кончилось и начались густо заросшие мятликом болотные кочки, похожие на лохматые головы огородных пугал. В них, в этих кочках, гнездились чернобровые альбатросы (Thalassarche melanophris) и хохлатые пингвины (Eudyptes chrysocome).

Пингвин рокхоппер

Птенец чернобрового альбатроса на гнезде

Альбатрос в полёте

Хохлатым, или, как их ещё называют, скалистым золотоволосым пингвинам, от соседства с альбатросами прямой профит: альбатросы отгоняют воздушных пиратов каракара, заботясь, естественно, о своих яйцах и молодняке, но, глядишь, и пингвинята целее будут. Какой прок от такой коммуналки альбатросам, неизвестно. Но не очень много пингвинов вторглось в колонию альбатросов на кочках, в основном они обосновались ближе к берегу, на скалах, обрывающихся к воде. Там колония пингвинов вполне однородная, альбатросов не замечено.

Гнёзда домовитые альбатросы строят основательно и с любовью. Из глины и земли они лепят круглый столбик сантиметров 20-30 в высоту и столько же в диаметре, а на вершине столбика делают аккуратное углубление, выстланное травинками, причём, если гнездо на склоне, одну сторону строят выше другой, чтобы ямка наверху была горизонтальной. Эта основательность разительно отличается от пингвиньей небрежности, тем хватает нескольких камешков и веточек, брошенных на землю или на скалу. Нигде мне не пришлось наблюдать у морских птиц такой домовитости. Ни на острове Мей в восточной Шотландии, ни на Гебридских островах в западной, ни на острове Рунне в Норвегии, ни на Галапагосских островах, ни на скалах в Авачинском заливе на Камчатке. Олушам, фрегатам, чайкам, крачкам и бакланам достаточно ямки в земле, нескольких веточек или просто куска скалы. Разве что гага обильно выкладывает внутренность гнезда своим знаменитым пухом, но и она ничего не строит, а только выкапывает ямку. И потом, она ж утка – что с утки возьмёшь, чего она вообще к нам, морским птицам, крачкам и бакланам, затесалась?

Возвращаясь к лодкам, мы видели сытого разбойника каракара, сидящего на плетне, разгораживающем пастбища, и другого, тот обедал на траве, разрывая какую-то добычу. Им всё-таки иногда удаётся стащить птенца у зазевавшихся родителей, потому что грызунов на островах нет. Тоже тварь божья, раз они здесь живут, значит, пищи им хватает.

Каракара обедает

Мы благополучно вернулись на корабль, пообедали и завалились спать в каюте, что, как вечером выяснилось, было совершенно неправильным поведением. Оказывается, пока мы спали, наше судно очень тихо снялось с якоря, тихо подошло к соседнему острову Carcass и отправило зодиаки осматривать колонии пингвинов Магеллана (Spheniscus magellanicus) и нелетающих фолклендских уток-пароходов (Tachyeres brachypterus).

На магеллановых пингвинов можно было бы и положить, потому что на Южной Георгии и в Антарктиде нам предстояло увидеть много разных пингвинов, а до этого на острове Изабелла Галапагосского архипелага мы видели похожих на магеллановых галапагосских пингвинов, но нелетающая утка – эндемик, к тому же исчезающий. Второй эндемик, первый, фолклендская лисица, уже исчез. Фолклендская лисица (Dusicyon australis), она же антарктический волк (Canis antarcticus), была обнаружена англичанами в конце XVII века, когда постоянных поселений на Фолклендах не было вовсе. Она лаяла, как собака, и была доверчива. Есть подозрение, что когда-то её завезли на острова индейцы с Огненной земли. Глупая собака была единственным наземным млекопитающим на островах.

В 1833 году на Фолклендах побывал Чарльз Дарвин. Он описал зверя в «Путешествии на корабле Бигль»: «Единственным четвероногим обитателем острова является крупная волкоподобная лисица, которая распространена как на Восточном, так и на Западном Фолклендах. Не сомневайтесь, это особый вид, обитающий только на этом архипелаге…» Дарвин предсказал скорое исчезновение антарктического волка. Ведь мех у него был густой и пушистый, что ценилось в субантарктическом климате, а лесов на островах не было и нет, спрятаться псине было некуда. В середине XIX века появились шотландские колонисты и стали разводить овец, к ружьям добавились яды. Считается, что в 1876 была убита последняя фолклендская лисица. Всё, что осталось от неё – несколько чучел в музеях мира, картинки в книжках и реверс фолклендской монеты в 50 пенсов. (Подумаешь, на реверсе гибралтарских монет красуется обезьяна. Зато на аверсе всегда и всюду наша дорогая и любимая незабвенная королева Елизавета II. Я люблю королев! А что? Тоже исчезающий вид).

Аверс фолклендской монеты в 50 пенсов

Реверс фолклендской монеты в 50 пенсов

Возможно, та же участь постигнет утку-пароход. Её так прозвали, потому что она, почуяв опасность, очень быстро уплывает, работая лапками, как колёсный пароход. Питается она морскими беспозвоночными, а гнездится на необитаемых островах, поэтому летать ей некуда и незачем, вот она и разучилась. Её существование – доказательство эволюционного принципа: если какой-то признак не служит размножению и выживанию, по этому признаку не происходит естественного отбора. Тогда он за ненадобностью атрофируется – вот почему у нелетающей фолклендской утки-парохода короткие крылья. Для полёта они не пригодны, но есть свидетельства, что она ими здорово дерётся. Смею предположить, что через десяток-другой тысячелетий разучатся летать атлантические тупики (Fratercula arctica) и их тихоокеанские родственники топорки (Fratercula cirrhata) – их крылья тоже коротковаты для таких толстяков. Так мы и не увидели нелетающих уток на острове Каркасс, но до конца экспедиции больше таких ошибок не совершали и в очереди на посадку в зодиаки всегда были первыми.

4. Фолклендские острова. Порт-Стенли

На следующее утро наш корабль стоял у причала порта Стенли. Зодиаки не понадобились: мы сошли по трапу на асфальтированный пирс английского городка Стенли, административного центра английской территории Фолклендские острова. Открыты они были в 1520 году португальцем Эштебаном Гомешем, капитаном одного из пяти кораблей флотилии Магеллана. Теперь самое время взглянуть на карту, как в афишу коза, в тугом школярском тупении и задаться вопросом: это ещё что за политические извращения? Почему это острова, лежащие на южном шельфе Аргентины, являются собственностью английской короны, если корона эта на другом конце света? Гутен таг, киндер, ответим мы, положим указку в специальную выемку на полке под классной доской и ответим чётко и ясно: «А хрен их знает!»

Кроме сорока шести миллионов аргентинцев, этого не понимают и с этим категорически не согласны ещё миллионов шестьсот испаноязычных и столько же сочувствующих жителей Земли, остальным по барабану. Каждая сторона приводит длинный перечень юридических аргументов, но действует только один, тот, которого нет в перечне: у Англии рога длинней. В апреле 1982 года аргентинский президент, генерал и авантюрист Леопольдо Гальтиери решил победить Англию в молниеносной войне. Он тоже учился в школе и помнил, что Англия далеко, поэтому послал десант на Фолклендские острова, занял Южную Георгию и Южные Сандвичевы острова, спустил британский флаг и поднял аргентинский. Бывшая в ту пору премьером далёкой страны Марго Тэтчер терпеть не могла, когда Юнион Джек спускает не белобрысый сержант Томми по команде английского офицера, а неведомый латинос, да ещё без спросу. Она послала британский флот с поручением вернуть флаг на место, что и было сделано до середины июня.

В войне погибло 649 аргентинцев и 258 британцев, не считая железа – вертолётов, самолётов, кораблей и подлодок. Мемориал погибшим аргентинским солдатам стоит в Ушуайе, в Стенли чтут память погибших британцев. Когда у аргентинца Хорхе Луиса Борхеса спросили, что он думает об этой войне, он ответил: «Son dos hombres calvos peleando por un peine.» (Двое лысых дерутся из-за расчёски.) В его стихотворении английский солдат, Джон Уорд, учит испанский, чтобы читать «Дон Кихота», а аргентинский, Хуан Лопез, любит Конрада, но каждый из них – и Каин, и Авель, и похоронены они вместе. Конечно, война была авантюрой со стороны Аргентины. Юридические споры решаются в суде, а не десантными операциями, особенно, если оппонент Великобритания. Даже теперь, когда Солнце над империей иногда заходит.

В Аргентине острова называются Мальвинскими. «Malvinas son Argentinas» (Мальвины – это Аргентина), твердят билборды Буэнос-Айреса и Ушуайи. Мальвинами их назвал французский капитан Луи Антуан де Бугенвиль в честь мальвинцев – моряков и рыбаков города Сен-Мало в Бретани на берегу Ла-Манша. Именно Бугенвиль основал первую постоянную колонию на необитаемых островах и назвал её Сен-Луи по имени своего короля Людовика (Луи) XV. Через несколько лет по окончании Семилетней войны Франция передала острова Испании, но англичане не очень считались с такими мелочами, для них острова всегда были своими. Каждый раз, когда на острова заходил английский корабль, он оставлял записку, что это, мол, собственность английской короны. Зачем на богом забытых островах держать постоянный гарнизон, когда довольно записки? Но с 1834 года англичане там присутствовали постоянно, а в 1982 году разразилась эта дурацкая война, которая известно, как закончилась.

Сейчас Стенли типичный английский городок с англиканским кафедральным собором.

Англиканский собор

На главной улице, она же набережная залива, кроме собора есть музей, несколько памятников и магазинчиков и, само собой, резиденция губернатора. На боковых улочках ухоженные домики, палисадники, цветники.

Череп касатки в одном из дворов порта Стенли

Но когда я увидел детскую площадку, я понял, почему Англия выиграла последнюю войну и почему первый мир остаётся первым, а третий третьим. В Ушуайе тоже есть детская площадка. Грунтовая. Кое-где земля неровная, там, естественно, лужи. Качели, горки. Всё сварное, железное, крашеное, твёрдое. К двум низеньким столбикам приварена толстая цепь, на ней качается железная крашеная бочка – для самых маленьких. Аналогичные сооружения встречаются в бедных районах Буэнос-Айреса. В Стенли вся территория детской площадки покрыта пористой упругой мягкой резиной. Качели и горки из пластика, здесь же развивающие игры и ни одного острого угла, всё разноцветное и весёлое. «Запад есть Запад, Восток есть Восток», – сказал Киплинг. Север есть Север, Юг есть Юг, добавим мы. Даже если они лежат на одной параллели.

Но Стенли не просто английский городок, это субантарктический городок. Его не миновали ни английские экспедиции героической эпохи освоения Антарктиды XIX-XX веков, ни китобои. Кроме того, город был и остаётся военным форпостом Великобритании в Южной Атлантике. Впрочем, бой до войны с Аргентиной был всего один, зато какой! 8 декабря 1914 года немецкая эскадра вице-адмирала фон Шпее из пяти кораблей решила раздолбать порт Стенли корабельной артиллерией, но – надо же! – на рейде стояли восемь британских крейсеров, из них два линейных и три броненосных. Немцы бросились наутёк, но британцы оказались и быстроходнее, и мощнее. Они потопили почти всю немецкую эскадру: два броненосных крейсера и два лёгких. Благодаря туману, уйти удалось только лёгкому крейсеру «Дрезден». В марте следующего, 1915, года его затопил собственный экипаж, чтоб не отдать врагу. Немецкий корабль исчерпал боезапас и топливо в неравном бою с двумя английскими крейсерами. Одним из офицеров «Дрездена» был молодой лейтенант Вильгельм Канарис, будущий адмирал, начальник Абвера, спаситель пятисот евреев и участник заговора против Гитлера, казнённый нацистами в 1945 году. Среди спасённых им евреев был и любавичский ребе Йосеф Ицхок Шнеерсон, тесть последнего любавичского ребе Менахема Мендла Шнеерсона.

В декабрьском же бою 1914 года у Фолклендских островов англичане потеряли шестерых моряков убитыми, а немцы 2110, в числе которых был командующий эскадрой вице-адмирал граф Максимилиан фон Шпее и двое его сыновей. Правда, за месяц до этого, в Тихом океане, у берегов Чили, та же немецкая эскадра потопила два броненосных крейсера британцев, отправив на дно 1654 вражеских моряка и не потеряв ни одного своего, но не стоит напоминать об этом англичанам 8 декабря, когда они празднуют свою славную победу в Фолклендском бою. В 1927 году на главной улице порта Стенли был открыт красивый памятник этому событию. Неподалёку от него стоит обелиск в честь победы в войне с Аргентиной 1982 года, а также бюст славной валькирии Марго Тэтчер.

Стелла в память о бое 8 декабря 1914 года

Бюст Маргрет Тетчер

На фоне триумфальных монументов несколько теряется полированное наклонное веретено из нержавейки, стоящее на скромной бронзовой четырёхгранной пирамидке, а между тем люди, в память о которых оно здесь стоит, были не менее, а, может быть, более отважны, чем все воины всех сражений Земли, потому что их противник сильнее любого из нас. Они воевали со стихией.

5. Вызов

Памятник покорителям Антарктики в городе Порт-Стенли

Это памятник двадцати восьми мужчинам и одной женщине, погибшим в Антарктике до 1944 года, когда на шестом континенте появилась первая британская постоянная полярная станция. Среди героев сэр Эрнест Шеклтон, похороненный на острове Южная Георгия, и капитан Роберт Скотт, пришедший к Южному полюсу вторым после Амундсена и погибший от голода и холода с четырьмя товарищами по пути назад. Нельзя сказать, что в наше время работа в Антарктике совершенно безопасна. В 1996 году на шельфовом леднике Бранта на британской станции Халли трактор провалился в трещину, и с тех пор никто не видел ни трактора, ни троих полярников, сидевших в кабине. Но такие случаи относительно редки, что не умаляет мужества людей, работающих при температуре –55° С и ледяных ветрах до 90 м/сек. Серебристое веретено, или, если угодно, игла, наклонено к югу, к бухте, из которой уходили в неведомое все британские полярные экспедиции.

На самом деле, это не памятник, а полпамятника. Вторая половина находится в восьми тысячах миль от первой, в английском Кембридже, в Институте полярных исследований имени Скотта. Скульптор Оливер Барратт установил там как бы раму из английского дуба для этой иглы. Две части памятника на разных концах Земли призваны символизировать неразрывную связь английских полярников с родиной. Монумент был открыт в 2015 году. Сейчас не любят вспоминать расистское стихотворение Киплинга «Бремя белых», но оно не расистское. Оно гораздо хуже: с точки зрения современных прогрессистов, оно нацистское. Под «белыми» Киплинг явно подразумевал англичан, в самом широком смысле, британцев. Стихотворение написано в 1899 году, на закате викторианской эпохи, когда Британская империя простиралась от Канады до Новой Зеландии, и над ней никогда не заходило Солнце.

«Твой жребий – бремя белых! Но это не трон, а труд…» Чего тут больше, гордыни или ответственности? Не-британцы скажут, гордыни, а что скажут британцы, непонятно, потому что из двадцати трёх букв своего алфавита десять они не произносят, а остальные произносят не так, как пишут. Норвежец Руаль Амундсен первым прошёл Северо-Западным проходом из Атлантического океана в Тихий в 1903-1904 годах, в 1911 году он же первым достиг Южного полюса; американец Роберт Пири в 1909 первым пришёл на Северный полюс (или американец Фредерик Кук в 1908, вопрос дебатируется до сих пор). Эти ребята были дико честолюбивы, ревниво отстаивали свой приоритет, но бремя? Белых? Что это за зверь такой, бремя белых? А англичане сурово, с каменными лицами несли бремя белых. С начала XVI века до начала XX семь английских экспедиций искали Северо-Западный проход, пропадая одна за другой.

Джон Эверетт Милле. «Северо-Западный проход», 1874 г.

6. Острова Авроры

Ночь в океане

Вечером 31 января мы ушли из порта Стенли на восток, к острову Южная Георгия. Перед нами лежал путь в полторы тысячи километров, или 837 морских миль, как раз на два дня и три ночи – и ни клочка земли посередине. То есть, земли действительно ни клочка, а скалы были: утром второго февраля мы увидели торчащий из воды хребет дракона. Пять торчащих из воды острых камней в тумане и бакланов над ними. Это Корморановы скалы, иначе называемые скалами Шаг (The Shag Rocks, по-испански Rocas Cormorán), кусок подводного Африканско-Антарктического хребта, южная часть Срединно-Атлантического хребта. Континенты, расходясь, растягивают и истончают земную кору, а где тонко, там пробивается магма и горбятся срединно-океанические подводные хребты. Иногда они торчат из воды островами.

Корморан в полёте

Скалы Шаг предположительно принимались моряками за мифические острова Авроры, впервые обнаруженные испанским кораблём «Аврора» в 1762 году. Острова получили название в честь корабля и даже были нанесены на карту с координатами 52° 37´ южной широты и 047° 49´ западной долготы. Это почти на градус севернее и аж на четыре с половиной градуса западнее скал Шаг, но методы определения долготы были несовершенны в то время. Моряки многих кораблей видели и описывали острова, кто-то говорил, что их пять, а кто-то видел только три. В 1820 году Джеймс Уэдделл обследовал этот район, но островов не нашёл. Не нашли и другие суда, искавшие их в указанной акватории. Искать было из-за чего: ходила легенда, что испанский галеон, гружённый сокровищами, потерпел крушение у одного из островов Авроры. Последний раз они были упомянуты в судовом журнале в 1856 году. С тех пор никогда никто не видел этих островов. Были ли они в действительности, неизвестно. У моряков не принято называть коллег лжецами. Возможно, в этом причина живучести морских легенд.

Корморановы скалы

7. Южная Георгия

Залив Св. Андрея на острове Южная Георгия

Следующим горбом на нашем пути был остров Южная Георгия, или Джорджия. Это не остров даже, а целый архипелаг, состоящий из большого острова и десятка мелких островков и скал. От него южный хвост Срединно-Атлантического хребта виляет сначала на восток, высовываясь из воды в виде Южных Сандвичевых островов, а потом резко на запад, к лежащим примерно на шестидесятой параллели архипелагам Южных Оркнейских и Южных Шетландских островов. Южная Георгия и Южные Сандвичевы острова – последние территории, на которые распространяется британский суверенитет. На Южные Оркнейские и Южные Шетландские острова Британия тоже претендовала, но Договор об Антарктике 1959 года бессрочно замораживает все территориальные претензии в этом районе, так что теперь, ура, это наше, общее, в смысле, ничьё.

В 1675 английский купец Антуан де ла Роше шёл на своём 350-тонном барке из Чили в Бразилию. Французское имя не должно смущать скептиков: у него отец был из беглых гугенотов, зато мать – чистокровная англичанка. Забегая вперёд, отметим интересную деталь: в конце своего бесконечного плавания де ла Роше пришёл во французский порт Ла Рошель, последний оплот гугенотов во Франции. А тогда, в апреле 1675 года, его корабль счастливо обогнул мыс Горн, но затем фортуна ему изменила. Разыгрался нешуточный шторм, и корабль не смог повернуть на север. Его подхватило Антарктическое циркумполярное течение, иначе называемое течением Западных Ветров, и понесло на восток.

К апрелю сороковые широты вспоминают, что они ревущие, а пятидесятые, что они неистовые, поэтому современные круизные суда позже марта туда не суются. У корабля де ла Роше такой привилегии не было. Его несло штормовое море дальше и дальше на восток, пока моряки не увидели землю, а потом и удобную бухту, в которой укрылись от шторма и две недели приводили судно в порядок. Это был фьорд Дригальского на южной оконечности острова. Мы тоже посетили этот фьорд при менее драматических обстоятельствах. Так был открыт остров Южная Георгия и вообще первая суша южнее зоны Антарктической конвергенции.

Зона эта – полоса смешения холодных антарктических вод с более тёплыми водами Тихого, Индийского и Атлантического океанов. Холодные воды опускаются вниз, глубинные, богатые органикой, поднимаются вверх, органику кушает криль, который кушают рыбы, которых кушают птицы и тюлени и так далее. Поэтому в этой полосе всегда много китов, а в прошлом было много и китобоев, оседлавших вершину пищевой цепочки. Де ла Роше отремонтировал корабль, пошел на северо-восток, потом на запад и пришёл-таки в порт Сальвадор, что на севере Бразилии. После этого остров Роше – под этим именем купец нанёс его на карту – никому не был нужен ещё сто лет, пока его не посетил великий английский моряк Джеймс Кук. Кук обследовал остров, картографировал его, назвал Южной Георгией в честь Его Величества Георга III и объявил собственностью английской короны.

Остров Южная Георгия это полоска суши в виде слабо изогнутого бумеранга длиной 170 километров и максимальной шириной 34 километра, причём если верхний конец бумеранга на северо-западе, то нижний на юго-востоке. Происхождение острова вулканическое, поэтому по всей его длине тянется горный хребет с самой высокой горой почти в три тысячи метров. Берега острова сильно изрезаны, там много удобных бухт и глубоко вдающихся в сушу заливов. Иными словами, лучшего места, чтоб укрыться от бурь Южной Атлантики, не сыскать. Тем более, что больше половины острова покрыты ледниками, и во время их таяния к океану несутся реки пресной воды.

8. Королевские пингвины

Посадка в Зодиаки

Наш Ocean Diamond бросил якорь в бухте св. Андрея (St. Andrews Bay) на севере Южной Георгии, спустил на воду зодиаки, и мы отправились на берег к королевским пингвинам (Aptenodytes patagonicus).

Королевские пингвины идут в море на охоту

Королевские пингвины по размеру и весу уступают только императорским (Aptenodytes forsteri), но до императорских нам не добраться: их колонии намного южнее самых южных мест нашего маршрута. Зато оба вида очень похожи по окрасу и экстерьеру, только королевские меньше: 13-20 кг против 25-40. На Южной Георгии гигантские колонии королевских пингвинов, сотни тысяч особей. В начале февраля, в разгар антарктического лета, когда мы там были, прибрежные равнины поросли травой, но на невысоких горах лежали снежные шапки, вечные ледники местами сползли с гор до самой воды.

Колония королевских пингвинов

Птенцы пингвинов уже подросли и почти достигли размеров родителей, но их выдавал коричневый пух. У большинства птенцов линька заканчивалась, но некоторые почти целиком были покрыты пухом. К сожалению, поздние птенцы не успевают вырасти и закончить линьку до зимы и, как правило, не выживают. Но есть и хорошая новость: родители, чьи птенцы не выжили, в следующий раз откладывают яйца раньше.

Королевские пингвины

Пингвины разговаривают

Колонии королевских пингвинов перемежаются лежбищами тюленей, от небольших морских котиков (Arctocephalus australis) до внушительных размеров тюленей Уэдделла (Leptonychotes weddellii).

Тюлени Уэдделла

Тюлени тоже линяют, шерсть слезает с них клочьями. Тюлени далеко не так многочисленны, как пингвины, они лежат группами до десяти особей. Те и другие игнорируют друг друга и человека, хотя иногда подросток тюлень вступает в беседу с пингвином или делает угрожающие жесты в адрес людей, но тогда достаточно хлопка в ладоши, чтобы он ретировался.

Королевский пингвин и детёныш морского котика

9. Пингвины макарони

Пингвины макарони

После обеда, во время которого наш корабль переместился и встал на якорь в соседнем Королевском заливе (Royal Bay), к югу от залива св. Андрея, мы отправились к скалам на берегу, потому что на скалах устроили колонию пингвины макарони (Eudyptes chrysolophus), по-русски называемым златовласыми пингвинами. Не путать с рокхопперами, или скалистыми золотоволосыми пингвинами (Eudyptes chrysocome). Спутать легко, но рокхоппер (скалолаз по-английски), во-первых, меньше, а во-вторых, у него два хохолка по бокам головы, а у макарони один посередине. Почему эти пингвины называются макарони, есть несколько версий, но самая правдоподобная состоит в том, что в XVIII веке, когда их увидели европейцы, такое прозвище носили английские щеголи, подражающие итальянской моде того времени. Макарони самые многочисленные из всех пингвинов, их только на Южной Георгии три миллиона пар, а всего в мире девять миллионов или даже больше.

Мы, севшие в первый зодиак, не сразу даже поняли, как нам повезло. Море разволновалось, нас несколько раз окатывало водой, и снимать было не очень сподручно из прыгающей лодки, но именно по этой причине наш альфа-полярник, умывальников начальник и мочалок командир, кажется, его звали Шон, и по должности он был начальником экспедиции, принял решение после отхода от корабля второго зодиака высадку прекратить до лучших времён, как вскоре выяснилось, до завтра. Нас, вернувшихся из прыгающего зодиака на прыгающую в другой фазе причальную платформу, даже встречали аплодисментами не успевшие занять призовые места пассажиры. Они ещё увидят пингвинов макарони в заливе Купера перед нашим уходом с острова, а пока нам объявили, что завтра утром идиотскую операцию биосекьюрити нам следует провести с особой тщательностью, потому что на борт прибудут два английских офицера для проверки нашей стерильности, и на берег, в столицу острова Грютвикен, будут допущены только непорочно зачатые, то есть, тьфу, непорочно чистые туристы.

10. Биосекьюрити

Идиотской эту операцию называл только я, остальные, особенно америкашки, а из них более других тётки почтенных лет, относились к ней крайне серьёзно и проделывали её с такой скорбной и важной миной, с какой тётя Полли из бессмертного романа Марка Твена в воскресенье ходила в церковь. Собственно операция состояла в следующем. Каждый претендент на посещение субантарктических и антарктических территорий обязан был тщательнейшим образом очистить свою одежду, обувь и снаряжение от пылинок, песчинок, волосинок и ворсинок, прилипших, присохших, застрявших в складках, застёжках, ложбинках и канавках его сапог, куртки, штанов, рюкзака и т. д. и т. п. Для этого каждому выдавалась кисточка и канцелярская скрепка, а несколько пылесосов были рассредоточены по лекционному залу, из которого стерильные туристы, пройдя бдительную проверку судового персонала, выходили на палубу, омывали сапоги дезинфицирующей жидкостью и спускались по трапу на платформу, а оттуда в зодиаки.

Бывало, всё почистишь и проверишь, а страж чистилища отстегнёт на куртке или на рюкзаке застёжку-липучку, а там ворсинка, да ещё белая, да ещё на тёмном фоне – ага! Или песчинка на подошве сапог – она ж, подошва, рифлёная! Там же извилин больше, чем в иных мозгах! Не буду утрировать. Вскрытые недостатки обычно персонал удалял сам, уважал наши седины. Но пребывал в глубоком убеждении, что фолклендская, а то, не дай бог, ушуайская песчинка, занесённая на девственный берег Южной Георгии, нанесёт непоправимый ущерб экологии и приведёт массовому падежу пингвинов, тюленей, динозавров…, а, чуть не забыл, динозавры уже вымерли. Из-за песчинок и ворсинок, скорей всего.

(Скелеты динозавров в Антарктиде действительно нашёл американский палеонтолог Уильям Хаммер в 1991 году. Даром, что ли, Антарктида была частью Гондваны? На горе Киркпатрик, что на леднике Бирдмора (Beardmore). Это довольно далеко от Антарктического полуострова, где мы побывали. Хаммер раскопал там динозавра терапода, который бегал на двух ногах, а передние, маленькие, у него были свободны – поднять чего с земли скушать, а то башку подпереть, если мысли одолевают).

Берега, которые неминуемо рухнут от наших песчинок, были безнадёжно загажены пингвиньим и тюленьим дерьмом, отрыгнутым недопереваренным крилем (им пингвины кормят молодняк), недоеденными трупиками и скелетами птенцов, убитых поморниками и буревестниками, а здоровенные тюлени Уэдделла к тому же дико воняют. А уж там, где в прошлые века побывал человек, территория усыпана костями китов и тюленей, ржавыми бочками и прочим хламом. Зато турист, заплативший немереные бабки, чтоб на это взглянуть, за экологию лоб расшибёт. Мысль о том, чтобы поставить там туалеты, кощунственна, как табун в церкви. Но однажды я – нет, не поссал, упаси господь, – плюнул. Я был уверен, что меня никто не видит, а мне захотелось плюнуть, но меня увидела одна китаёза, продавщица в корабельном бутике в море, а здесь, на месте высадки, гид, инструктор и экологический цербер. Табун в церкви возмутил бы её меньше.

Я не знаю английского языка, но она, кажется, доказывала, что в силу эффекта бабочки планета теперь обречена, что всему виной я один, что я заслуживаю немедленной казни, и если я до сих пор жив, то только потому, что мой труп нанесёт ещё больший ущерб экологии. «I don’t speak English!», сказал я, устав от потока её сознания на незнакомом языке. Тогда неутомимая китаёза повторила то же самое на языке жестов, да так искусно, что Марсель Марсо с Луи де Фюнесом отошли в сторонку и нервно закурили бы, если б её не боялись. Вот что такое биосекьюрити, господа. Два английских офицера действительно появились на борту на следующее утро, но они явно тяготились своей ролью, были смущены и ни к одному туристу не приставали. А мне вся эта кутерьма с песчинками живо напомнила рассказ художника Петрова.

11. Рассказ гравёра-художника Петрова

Даже папуасы и пигмеи ходят в набедренных повязках из ткани. А на ткани рисунок. Будь ты самым чопорным банкиром-премьером-дипломатом, на твой строгий костюм нанесён рубчик-полоска-клетка, и этот рубчик кто-то придумал, нарисовал, сделал клише, а уж потом он появился на костюмной ткани. Сочинением и изготовлением таких клише занимался художник Петров. Любой художник – гений, чаще непризнанный, и почти всегда пьяница. Петров не был исключением. Работал он в каком-то художественно-промышленном комбинате, и там таких горьких гениев был полный аквариум. В свободное, а чаще в не свободное от работы время они пили и писали на картоне (холст и подрамник денег стоят!) картины, на которых пирамидальные тополя закручивались спиралью в стиле Ван-Гога на фоне заходящего солнца. Но всё это к истории, рассказанной Петровым, не имеет никакого отношения. Его сын, Сашка Петров, был моим приятелем в пятом, дай бог памяти, классе. После уроков мы шли к нему домой, ближе к вечеру приходил заметно датый отец, усаживался на свой любимый продавленный диван и начинал неторопливый рассказ.

– Яхта называлась «Конь»… – подбородок Петрова падал на грудь, и он замолкал на минуту, слышалось только сопение – Нет, не «Конь»… «Осёл»!… Нет, не «Осёл»…
– Мул! – воскликнули мы хором, выведя среднее арифметическое из коня и осла.
– Нет, не «Мул»… А, вспомнил! Росинант! Яхта называлась «Росинант».

Поскольку у читателя может не быть столько свободного времени, сколько было тогда у нас с Сашкой Петровым, закончу историю не в лицах, а вкратце. После победы над Японией в 1945 году, американский очень большой адмирал подарил самому главному советскому маршалу яхту «Росинант». От широты своей американской души и в знак вечного воинского братства. Но советский человек, будь он хоть трижды маршал Советского Союза, не может иметь яхту, да ещё такую огромную и шикарную, как «Росинант». У нас яхты принадлежат народу, в смысле, Приморскому крайкому партии. Поэтому «Росинант» с ветерком возил на морские прогулки партийных и советских работников и передовиков производства, но через два года случилась трагедия.

На яхте завёлся жучок. А, может, не жучок, а клещ. А, может, и не клещ вовсе, а червяк. Или сколопендра какая-то. Или клоп. А, может, и не клоп, ну, в общем, какая-то насекомая гадость. Вся советская химическая наука и промышленность были брошены на борьбу с мерзкой блохой, но тщетно. Сколько её не поливали дихлофосом, она, как птица Феникс, возрождалась во славе, ещё более здоровой и плодовитой, в смысле, гадкой и неистребимой. И тогда советская химическая наука опустила руки, в смысле, подняла вопрос. На заседании крайкома партии – о затоплении яхты, как о единственном средстве спасения страны от омерзительной гниды. И секретарю крайкома, кандидату в члены ЦК коммунистической партии, пришлось согласиться. Он, конечно, отправил руководить самым дальним бурятским сельсоветом секретаря парткома НИИ и сослал в председатели отстающего чукотского рыбоколхоза директора – вше на «Росинанте» от этого ни тепло, ни холодно. Пора было начинать думать о своей голове.

И тогда были проданы билеты на сидячие места на всех сопках Манчжурии, а от корейской границы до Камчатки берега заняли толпы зевак. Даже на вершину Ключевской сопки поднялась команда альпинистов с телескопом, чтобы оттуда наблюдать за представлением. И вот, ровно в полдень по местному времени из Магадана на раздутых парусах вышел «Росинант» курсом на юго-восток, а с острова Кунашир Курильской гряды звено из двух торпедных катеров строем уступ со скоростью сорок узлов ушло на северо-запад. «Росинантом» управляла команда пленных японских моряков, специально для этого случая доставленных американцами с Окинавы. Американский адмирал дал слово офицера японцам, что, если они доберутся до мыса Соя на северной оконечности острова Хоккайдо, никто их преследовать не будет ни на суше, ни на море. Советским же морякам была поставлена задача найти и уничтожить американскую яхту, а неисполнение задания будет приравнено к измене родине. Разумеется, причина, по которой следовало торпедировать яхту, советским морякам известна не была.

За штурвалом головного катера стоял старший лейтенант Вдов. Ремешок от фуражки он затянул под подбородком, кирпичное от водки и колючего ветра лицо выражало железную волю и решимость, на погонах кроме трёх звёздочек старлея была дырка от четвёртой звёздочки капитан-лейтенанта, звания, которого Вдов был лишён за пьянство. Вторым катером управлял такой же офицер-расстрига, добровольцем ушедший на задание, чтобы уж или грудь в крестах, или голова в кустах. Его звали лейтенант Пестич. Эти катера были вооружены двумя торпедами каждый, на баке у них стояло по пулемёту, но стрелять из них всё равно было некому: на каждом катере находился только один офицер. Тысячесильный дизель завода «Звезда» позволял идти со скоростью сорок узлов, но кроме двигателя, топливного бака, двух торпед по бортам и пулемёта на баке места на катере не было ни для чего.

Наконец, где-то на 55-ой параллели, старший лейтенант Вдов различил силуэт американской яхты. Но и японцы заметили катера и резко повернули на восток. Советские катера бросились в погоню. Первая торпеда старлея Вдова прошла мимо, у него осталась последняя. Второй катер тоже выпустил торпеду в сторону яхты, однако японский шкипер переложил руль лево на борт и ушёл от выстрела. От суда и позорной казни старлея Вдова и его напарника лейтенанта Пестича отделяли всего две торпеды, и тогда лейтенант Пестич на полной скорости направил свой катер прямо в борт американской яхты. Катер Вдова находился менее чем в полукабельтове¹ от взрыва. Он едва успел защитить голову руками от летящих обломков. Один из них срезал ему фалангу большого пальца левой руки, второй проткнул правую щеку. Здоровой рукой Вдов заглушил двигатель. В первый момент он не почувствовал боли, только свет померк вдруг, как будто солнце закрыла тяжёлая туча, и низкий гул заполнил пространство. Вдов посмотрел вверх. Не туча заслонила солнце, да и откуда взяться туче в безоблачной синеве? Закрыв полнеба, из пике выходил сверхбольшой, сверхтяжёлый, сверхдальний советский бомбардировщик. Сопки Манчжурии взорвались аплодисментами.

(Документально зафиксированный факт торпедирования парусника в истории действительно имел место. У португальских владельцев клипера «Педро Нуньес» (Pedro Nuñes) не поднялась рука продать на слом старый корабль. Ведь в прошлом он носил гордое имя «Фермопилы» (Thermopylae) и был чемпионом по скорости среди британских чайных клиперов. Корабль был с морскими почестями торжественно торпедирован и захоронен перед строем военных кораблей в 1907 году. При сём присутствовала португальская королева Амелия Орлеанская и звучал похоронный марш Шопена в исполнении военного оркестра. Останки клипера лежат на глубине 30 метров близ Лиссабона. Между прочим, Педро Нуньес, или, как его называли в Португалии, Педру Нуниш, был из семьи марранов, крещёных евреев, которые перешли в христианство в 1496 году, когда король Мануэл I приказал изгнать из страны всех евреев. Потомки дона Педро были осуждены инквизицией за тайное исповедование иудаизма. Сам Педру Нуниш был математиком, занимавшимся проблемами навигации. Его латинизированным именем (Petrus Nonius) названа шкала-нониус, известная каждому, кто держал в руках штангенциркуль).

¹ – Кабельтов – одна десятая морской мили, 185 метров

12. Грютвикен

Залив Кемберленд-Ист-Бей

Ocean Diamond встал на якорь в заливе Камберленд-Ист-Бэй (Cumberland East Bay), и мы, после процедуры биосекьюрити и двойной проверки персоналом корабля и английскими офицерами, ушли на зодиаках к берегу. Зодиаки причалили к галечному пляжу метров в семь шириной, за которым начинался покрытый мхом и низкорослой травой пологий подъём, а из травы торчали обросшие мятликом кочки. Ещё через метров десять подъём становился круче и уходил в горы. В эпоху китобойного промысла в бухтах Южной Георгии было семь китобойных баз, а население доходило до двух тысяч человек. Сейчас осталась одна недействующая база, Грютвикен, с постоянным населением в 23 человека. Она сохранена как музей под открытым небом.

Грютвикен

Есть там и музей под крышей, но ржавые китобойные суда, огромные котлы, оборудование для разделки китовых туш под крышу не спрячешь.

Тюлени с пингвинами пляж и посёлок считают своей территорией, на нас они внимания не обращали.

Морские котики

Молодой морской котик

Молодой тюлень Уэдделла

Королевские пингвины

Морской котик и королевский пингвин

По-норвежски Грютвикен значит котельный залив. Ржавые котлы, в которых вытапливали китовый жир, стоят там и ныне. На гигантских китовых рёбрах и позвонках дремлют тюлени, не думая о прошлом. Один из экспонатов музея – старое пианино, а на нём раскрытые ноты норвежской музыки.

Пианино в музее Грютвикена

Грютвикен населяли в основном норвежцы. Посёлок был основан норвежцем и британским подданным Карлом Антоном Ларсеном в 1904 году, а в 1913 году в посёлке появилась норвежская деревянная церковь, стоящая там до сих пор.

Церковь в Грютвикене

На небольшом кладбище скромная могила Эрнеста Шеклтона, скончавшегося здесь в возрасте 47 лет от сердечного приступа. Он собирался отсюда отплыть в свою четвёртую антарктическую экспедицию, последнюю экспедицию героического века освоения Антарктиды. Судьба распорядилась иначе.

Могила Эрнеста Шеклтона

13. Евангелие от Шеклтона

Эрнест Генри Шеклтон

Как мелки с жизнью наши споры,
Как крупно то, что против нас!
Когда б мы поддались напору
Стихии, ищущей простора,
Мы выросли бы во сто раз.
Райнер Мария Рильке
(перевод Б. Пастернака)

Эрнест Генри Шеклтон был ирландцем, родился близ Дублина в 1874 году. Когда ему было десять лет, его отец стал врачом и переехал в пригород Лондона. В шестнадцать лет будущий полярник стал матросом на торговом судне, ходил в южную Америку и на дальний Восток, сдавал экзамены – сначала на помощника капитана, а потом и на капитана, и к своему двадцать седьмому дню рождения стал младшим лейтенантом Королевского ВМФ и третьим помощником командира экспедиционного барка «Дискавери» (Discovery), 31 июля 1901 года отплывшего в Антарктиду. Командиром экспедиции был Роберт Скотт, погибший в 1912 году на пути от Южного полюса к базе. Над шельфовым ледником Росса Шеклтон летал на воздушном шаре на ледовую разведку, перезимовал антарктическую зиму 1901-1902 годов, а 2 ноября Роберт Скотт взял его и Эдварда Уилсона в поход к Южному полюсу. Смельчаки достигли 82° 17′ южной широты на 59 день похода. В этой точке они были вынуждены повернуть назад. Все 22 ездовые собаки пали, люди были изнурены, а последние мили Шеклтона пришлось положить на нарты и тащить на себе: от сердечной недостаточности у него началась одышка и кровохарканье, сил не было совсем. Шеклтон был эвакуирован в Британию на вспомогательном судне «Морнинг», а «Дискавери» остался на вторую зимовку.

Через пять лет Эрнест Шеклтон возглавил новую экспедицию в Антарктиду. Это было очень непросто. Роберт Скотт, бывший начальник Шеклтона, считал море Росса, остров Росса и вообще всю территорию к западу от 170 меридиана западной долготы своим полем деятельности. У него были могущественные сторонники. Шеклтону даже пришлось дать обязательство Скотту не вторгаться на «его» территорию, которое он, впрочем, нарушил, потому что не нашёл восточнее 170 меридиана подходящего мета для зимовки. Баркентине «Нимрод» (Nimrod), которую Шеклтон купил за пять тысяч фунтов, было сорок лет, и она не блистала эксплуатационными характеристиками. Её паровая машина мощностью в 60 лошадиных сил, жрала в сутки четыре тонны угля, тогда как, например, «Фрам» Фритьофа Нансена имел машину в 220 лошадей, потреблявшую две тонны восьмисот килограммов угля в сутки.

Шеклтон консультировался с Нансеном, но не всегда следовал его советам. Так, он сделал ставку на пони, а не на собак, помятуя о неудаче экспедиции на «Дискавери». Он взял на «Нимрод» даже автомобиль, оказавшийся практически бесполезным. Денег тоже катастрофически не хватало, помощь спонсоров оказалась недостаточной. Кстати, одним из спонсоров был Эдвард Гиннес, глава знаменитой пивоварни. Долги экспедиции в двадцать тысяч фунтов впоследствии покрыло правительство. Но, как говорится, если б я был сегодня таким умным, как моя жена завтра. «Нимрод» прибыл в море Росса и встал под разгрузку. Несмотря на тяжелейшие условия – 27° мороза при ветре 44 метра в секунду (это в разгар лета, в конце января 1908 года!) люди работали 36 часов кряду, чтобы закончить выгрузку снаряжения с корабля на место зимовки на острове Росса. Рядом была колония пингвинов адели, источник свежего мяса. Собрали дом для зимовки об одной комнате менее 60 метров, в которой разместились шестнадцать человек. К началу зимовки пали шесть пони из десяти. Оставшихся четырёх необходимо было сохранить до весны, хотя, по расчётам, нужны были минимум шесть тягловых лошадей.

В начале марта четверо участников совершили восхождение на вулкан Эребус. Он получил своё название не в честь греческого бога мрака, а в честь корабля «Эребус», одного из двух кораблей экспедиции Джеймса Росса 1839-1843 годов. Именем второго корабля, «Террор», назван второй вулкан на острове Росса. Трое из восходителей достигли вершины, провели там геологические и метеорологические наблюдения. Шеклтон, для привлечения спонсоров и создания имиджа своего предприятия, декларировал обширные научные исследования, но ни для кого не было секретом, что главной его целью является покорение полюса. Однако, в команде присутствовали геологи, метеорологи, врач, ветеринар, биолог, художник и фотограф. Все они занимались научными экспериментами во время зимовки и даже издавали печатный журнал Aurora Australis тиражом аж девяносто экземпляров – для будущих коллекционеров. У зимовщиков был печатный станок. Но главной задачей была подготовка к броску на полюс, для которого Шеклтон выделил четверых участников – по числу выживших лошадей. Да, температура в доме была чуть выше нуля, впрочем, не всегда.

Наконец, в 1 ноября 1908 года, четверо полярников вышли на старт. Они должны были проходить по 30 км в день, что было очень трудно даже вначале. Пони проваливались по брюхо в рыхлый снег. (Я вообще не понимаю, как они двигались вперёд. Как-то в Лапландии я решил сократить путь и сошёл с тропы. Сразу провалившись в снег на всю длину ног, я потратил четверть часа на несколько шагов, потом лёг на снег и покатился назад к тропе). Тут нужны лыжи, а Шеклтон лыж не любил и не хотел учиться на них ходить. Думаю, такова была одна из причин его неудач. 82°17´ южной широты, рекорда прошлого похода к полюсу со Скоттом, достигнутого на 59 день похода, в этот раз достигли на 29 день. Это был успех, но достигнут он был не малой ценой. Экспедиционеры потеряли одного пони. Его пришлось частично съесть, частично отложить на обратный путь. Эрик Маршалл, врач экспедиции, измерил всем температуру, и она оказалась на три градуса ниже нормы.

Шеклтон и его спутники шли по высокогорному плато на высоте 3300 метров и тратили втрое больше калорий, чем получали с пищей. Сам начальник экспедиции периодически страдал головными болями, временами такими сильными, что он терял сознание. 7 декабря в трещину провалился последний пони, но постромки оборвались, и нарты со снаряжением удалось сохранить. Трещины изматывали путешественников, но без лыж падения в них неизбежны. Они ели маис и горох, лошадиный фураж, причём есть его приходилось полусырым, потому что керосина не хватало, а надо было оставить его и на обратный путь. Море Росса позволяло подойти на корабле ближе всего к полюсу, но на пути встал неизвестный ранее трансантарктический хребет и ледник. Шеклтон дал леднику имя Бирдмора, главного спонсора экспедиции. Они нашли проход в леднике и оказались на плато высотой в 3500 метров над уровнем моря. 4 января 1909 года врач Эрик Маршалл провёл медосмотр и измерил температуру участникам похода. Насколько она оказалась ниже 34 градусов, точно неизвестно: ниже 34 градусов делений на термометре не бывает. Люди быстро сдавали. 9 января, на точке с координатами 88° 23´ южной широты и 162° восточной долготы, Шеклтон установил «Юнион Джек», вручённый ему королевой, и решил повернуть назад. Шёл 73 день похода.

По мнению участников экспедиции, если бы они задержались хоть на час, им бы не удалось вернуться. Современные исследователи уверены, что поворот назад был не поражением, а победой Шеклтона, потому что, если бы экспедиция погибла при возвращении, все её результаты были бы потеряны для человечества. А сам Шеклтон сказал жене по возвращении: «Живой осёл лучше мёртвого льва!» Путь назад был и легче, и тяжелее. Легче, потому что им помогал попутный ветер. Так называемые катабатические ветра, холодные и сильные, дуют в Антарктиде с гор, к тому же путников воодушевляло сознание, что они идут домой. Но мороз, недоедание и общее истощение давали о себе знать. Третий месяц они проходили ежедневно десятки километров. Общая продолжительность похода составила 117 дней, пройденное расстояние 2824 километра. В среднем по 24 километра в день, по снегу и бездорожью, при зверском ветре, морозе и постоянном недоедании.

Параллельно трое полярников из экспедиции Шеклтона, австралийские геологи Эджуорт Дэвид и Дуглас Моусон и шотландец, врач Алистер Маккей, шли к южному магнитному полюсу, проводя геологические и метеорологические исследования. Они пришли к магнитному полюсу в точке с координатами 72° 15´ южной широты и 155° 16´ восточной долготы 16 января 1909 года. Южный магнитный полюс с тех пор довольно быстро бежал на север. В 2012 году он был уже севернее южного полярного круга, в Индийском океане, в Австрало-Антарктической котловине, в точке с координатами 64° 24´ южной широты и 137° 06´ восточной долготы. Несмотря на краткость экспедиции, она проделала огромный объём работ. Уже четвёртого ноября 1909 года вышла в свет книга Шеклтона «В сердце Антарктики» (The Heart of the Antarctic). Король Эдуард VII произвёл его в рыцари, а Королевское географическое общество наградило золотой медалью, правда, не такой большой, как у Роберта Скотта — не преминул заметить председатель общества. А Руаль Амундсен сказал: «Что Нансен для Севера, то Шеклтон для юга».

Шеклтон ещё дважды возвращался в Антарктиду. Следующая экспедиция 1914-1917 годов под его началом имела претенциозное название Имперской, что, впрочем, не принесло ей удачи. За те пять лет, что прошли со времени возвращения Шеклтона из Антарктиды, произошли важные события: сначала Руаль Амундсен, а через 35 дней Роберт Скотт достигли Южного полюса, причём Скотт и четверо его спутников погибли при возвращении. Шеклтон решил, что теперь, после покорения полюса, значительным достижением сможет называться лишь пересечение всего Антарктического континента через Южный полюс. Для этого Шеклтон решил разбить экспедицию на два отряда на двух судах. Баркентина «Полярная звезда» (Polaris) была куплена за четырнадцать тысяч фунтов. Шеклтон переименовал её в «Эндьюранс» (Endurans) в честь своего родового девиза By endurance we conquer, что значит «Стойкостью победим». Второе судно, барк «Аврора» (Aurora), обошлось вчетверо дешевле, но зато было старше «Эндьюранса» на 30 лет.

Но дело было не в возрасте кораблей и не в их стоимости. Оба судна были превосходны, но не предназначены для плавания в тяжёлых паковых, то есть, многолетних льдах. Только «Фрам» (Fram, «Вперёд» по-норвежски) Фритьофа Нансена, а позже германское судно «Гаусс» (Gauß) были построены специально для дрейфа в многолетних льдах. Благодаря яйцевидной форме и повышенной прочности корпуса льды не раздавливали их, а выдавливали на льдину. По плану «Эндьюранс» во главе с Шеклтоном должен был подойти к побережью Антарктиды по морю Уэдделла и после зимовки отправить отряд к Южному полюсу, а второй отряд на «Авроре» должен был зайти в море Росса, перезимовать на острове Росса, а потом заложить склады продовольствия и снаряжения на пути отряда Шеклтона, чтобы он мог вернуться от Южного полюса к базе на острове Росса. Но «Эндьюранс» был раздавлен льдами и затонул в ноябре 1915 года, а «Аврору» дрейфующие льды сорвали с якоря и потащили на север, повредив руль и обшивку. Причём, когда «Аврора» не по своей воле легла в дрейф, берегового отряда на борту не было: он оборудовал склады для отряда Шеклтона.

После потери «Эндьюранса» не могло быть и речи о путешествии к Южному полюсу, надо было спасать людей. Три шлюпки с корабля моряки сохранили, разбили лагерь на льдине и доверились дрейфу. Было ясно, что пешком им до суши, до Южных Шетландских островов, не добраться. Потом раскололась льдина, на которой был разбит лагерь, и им пришлось сесть в шлюпки. Они смогли высадиться на острове Элефант, он же остров Мордвинова. Часть географических объектов в Антарктике кроме английских имеют русские названия, потому что они были открыты и картографированы независимо английскими моряками и экспедицией Беллинсгаузена и Лазарева в 1821 году. Необитаемый и не посещаемый китобоями остров Элефант годился для зимовки, потому что на нём была пресная вода, тюлени и пингвины, то есть мясо и топливо, но ждать на нём спасения можно было до второго пришествия.

Тогда Эрнест Шеклтон принимает очень авантюрное, но в тех условиях единственно верное решение – он с пятью добровольцами садится в одну из шлюпок и пускается по штормовому морю в восьмисотмильное, то есть в полуторатысячекилометровое путешествие к острову Южная Георгия. Фолкленды были в полтора раза ближе, но они на севере, а в этих местах, как известно, господствует течение Западных Ветров, поэтому Южная Георгия представлялась более реалистичной целью. 24 апреля 1916 года, в преддверии полярной зимы, на воду была спущена шлюпка «Джеймс Кэйрд» (всем трём шлюпкам были даны имена спонсоров экспедиции). Вообще-то это была не шлюпка даже, а китобойный вельбот без палубы, зато этот вельбот был построен по чертежам самого Колина Арчера, конструктора «Фрама». Плотник Генри Макниш поработал над шлюпкой – нарастил борта, натянул брезент вместо палубы, из мачты другой шлюпки соорудил фальшкиль, но его возможности были весьма ограничены.

14. Плотник Чиппи Макниш

Не могу не сказать пары слов о плотнике Макнише (Henry McNish), которого вся команда называла просто Чиппи. Как на русских кораблях называют всех механиков Дедами, так на английских плотников называли Чиппи (от английского Chips – стружка). Когда затонул «Эндьюранс», Шеклтон застрелил кота плотника, Миссис Чиппи, и трёх щенков. Это не оговорка, Миссис Чиппи был котом. Мол, не те нынче обстоятельства, чтобы заботиться о слабых, самим бы выжить. Плотник очень переживал, даже взбунтовался – мол, я корабельный плотник, а раз корабля больше нет, пошли бы вы все куда подальше – хотя, куда уж дальше? Его успокоили, но Шеклтон не забыл непокорности и не представил Макниша по возвращении к награждению Полярной медалью. Это было большой несправедливостью, потому что, если бы не старания плотника, не добраться бы «Джеймсу Кэйрду» до Южной Георгии, и тогда бы погибли не только шестеро мореходов, но, возможно, и вся команда из двадцати восьми человек.

После экспедиции Генри Макниш ходил на торговых судах, но полярная зимовка и плавание на вельботе подорвали его здоровье. Он стал работать в доках Веллингтона в Новой Зеландии, получил травму, остался без средств и умер в возрасте пятидесяти шести лет в 1930 году в богадельне. Тогда вспомнили о его заслугах – как всегда, только после смерти! – и похоронили с военно-морскими почестями. Только в 1959 году Новозеландское Антарктическое общество установило надгробие над его могилой, а в 2004 году усилиями того же общества в память о великом плотнике Генри Макнише на могильной плите появилось скульптурное изображение его любимого кота. «Как мы гордимся, сволочи, что он умер в своей постели!»

15. Конец эпопеи Шеклтона

То плавание на вельботе «Джеймс Кэйрд» от острова Элефант к Южной Георгии уже было названо эпическим, невероятным и беспримерным. Не мне соревноваться с летописцами экспедиции в выборе эпитетов. Поход на открытой лодке в девяти- десятибалльный шторм, с постоянной необходимостью очищать ото льда снасти и брезент, практически без сна из-за постоянных штормов, в мокрой одежде, которую невозможно высушить, с необходимостью ложиться в дрейф когда на день, а когда и на два, был выше человеческих сил. Они не должны были выжить. Но выжили! Течение и ветра принесли мореходов к намеченной цели. Они высадились на берег залива короля Хокона (King Haakon bay), но открылись два обстоятельства, плохое и очень плохое. Во-первых, двое из шести путешественников были на грани жизни и смерти и, во-вторых, китобойная база находилась на противоположном, северном, берегу острова. Вдоль берега на лодке до неё было сто пятьдесят миль, а пешком гораздо короче, но через покрытый льдом и снегом горный хребет.

18 мая 1916 года Шеклтон с двумя спутниками ушёл в горы. Они шли без сна, без карт, без снаряжения, обходя ледники и обрывы, и за 36 часов дошли до китобойной базы Стромнесс. В тот же день, 19 мая, норвежцы отправили моторный катер за тремя оставшимися путешественниками, а заодно забрали и «Джеймса Кэйрда». Уже через три дня на китобойном судне Шеклтон попытался выручить своих товарищей, оставшихся на острове Элефант, но не смог пробиться через паковые льды. Он отбыл в Порт-Стэнли, предпринял ещё три попытки на трёх разных судах пробиться к Элефанту, но все три не увенчались успехом. Только с четвёртой попытки на чилийском паровом буксире Шеклтон дошёл до острова и забрал оттуда всю команду. Это случилось 30 августа 1916 года, через четыре месяца и неделю с того момента, как он ушёл за помощью на вельботе «Джеймс Кэйрд». Все были живы, и все вернулись в Англию, но в разгар Первой мировой войны было не до них.

Меньше повезло отряду «Авроры» и моря Росса. Как уже было сказано, «Аврору» сорвало с якоря и понесло в море вместе с ледовым полем. Когда корабль освободился из ледового плена, руль был безнадёжно повреждён. С самодельным рулём плохо управляемый корабль как-то добрался до новозеландского Порта-Чалмерс (Chalmers), но с многочисленными течами и практически без руля. «Аврора» нуждалась в ремонте, денег на который не было. С большим трудом собрав деньги и отремонтировав судно, экипаж уже с новым капитаном вышел в море и добрался до мыса Эванс на острове Росса 10 января 1917 года. Трое полярников погибли, не дождавшись помощи. Остальные ожидали Шеклтона с его отрядом с другой стороны. Люди были горько разочарованы тщетностью усилий и смертей.

В 1921 году на корабле «Квест» (Quest) Шеклтон возглавил очередную Антарктическую экспедицию, но смерть от сердечного приступа 5 января 1922 года в Грютвикене на острове Южная Георгия избавила его от очередной неудачи – или, наконец, триумфа. Ему было всего сорок семь лет. Английский аристократ, участник экспедиции Роберта Скотта, Эпсли Черри-Гаррард (Apsley Cherry-Garrard) в книге «Самое ужасное путешествие» (The Worst Journey in the World) писал: “For a joint scientific and geographical piece of organization, give me Scott; for a Winter Journey, Wilson; for a dash to the Pole and nothing else, Amundsen; and if I am in the devil of a hole and want to get out of it, give me Shackleton every time”. Стандартный перевод этой фразы не передаёт её экспрессии, поэтому попробуем перевести её близко не к тексту, а к смыслу: «Для научной и географической организации экспедиции нет никого лучше Скотта; для зимнего полярного перехода – Уилсона; для рывка к полюсу лучше всех подойдёт Амундсен; но если я окажусь в совсем уж глубокой чёртовой жо…то есть, яме, никто не выручит меня, кроме Шеклтона.»

Антарктический материк был пересечён по маршруту Шеклтона. Это случилось в 1958 году за 98 дней с помощью гусеничного транспорта и ледовой разведки с воздуха.

16. Страшная одиссея моряков судна «Эссекс»

Если бы какой-то сумасшедший мясник украсил свой прилавок фотографиями бойни, с картинами умерщвления, свежевания и разделки быков и овец, мы бы подали на него в суд за оскорбление нашего вкуса и пошли бы в другую лавку. Господа! Грютвикен – как раз такая бойня, слава богу, не работающая уже более полувека. Гигантские пилы для разделки китовых туш, котлы для выплавки жира. Гарпунные пушки, мачты, винты. И везде кости, кости, циклопической величины кости. Брутальные мясники, живодёры. А они в церковь ходили, пластинки на патефоне крутили, на пианино тренькали, песни пели. А моряки ещё ежечасно рисковали жизнью. У берега стоят ржавые китобойные суда, у каждого на фок-мачте бочка, «воронье гнездо», из которого вперёдсмотрящий высматривал китов.

Старое китобойное судно

До внедрения в человеческую жизнь керосина, а позже электричества, люди всего мира освещали дома китовым жиром.

Есть в штате Массачусетс на Атлантическом побережье США небольшой островок Нантакет (Nantucket). Островок в Атлантике, милях в двадцати к югу от Трескового мыса, более известного как Кейп-Код (Cape Cod), фешенебельного пригорода Бостона. То есть, это сейчас Нантакет скромный островок с маленьким городишком, а когда-то он был почти столицей американского китобойного промысла. К порту Нантакета были приписаны сто двадцать пять китобойных судов, а флаг города и сейчас украшает белый силуэт кашалота, дротик и корабельный канат на синем фоне. Из этого порта 12 августа 1819 года вышел китобоец «Эссекс» и направился на юг, чтобы, обойдя мыс Горн, выйти в Тихий океан на промысел кашалотов. К проливу Дрейка корабль подошёл в январе 1820 года, как и было задумано, в сезон относительно спокойный в этих широтах, однако кораблю не повезло: шторм и встречные западные ветра задержали проход судна в Тихий океан на целых пять недель.

Это был типичный китобоец Новой Англии, трёхмачтовое судно с прямыми парусами, барк на языке моряков. При длине 27 метров и водоизмещении 238 тонн он нёс четыре двадцативосьмифутовых (восемь с половиной метров) вельбота для охоты на кашалотов. Команда состояла из двадцати одного моряка от капитана до юнги. На корабле, само собой, был вместительный трюм для бочек с китовым жиром, ради которого и затевалось всё предприятие. «Эссекс» был не новым, но удачливым судном, его прежние походы приносили неплохую прибыль. По расчётам капитана, кстати, самого молодого капитана на китобойном флоте, двадцатидевятилетнего Джорджа Полларда-младшего, весь поход должен был занять два с половиной года. Судя по приписке «младший», папа капитана тоже был капитаном китобойного судна.

Двигаясь на север вдоль побережья Южной Америки, «Эссекс» охотился без особого успеха, пока не повстречал другое китобойное судно, капитан которого рекомендовал идти на юго-запад. Поллард решил последовать совету, но перед дальним плаванием запастись едой и водой в Эквадоре, где с корабля дезертировал один из матросов. Из Эквадора «Эссекс» взял курс на запад, а по пути зашёл на Галапагосские острова, чтобы наловить огромных местных черепах. Черепаха может год жить без воды и пищи, представляя собой как бы живой мясной консерв. Жестоко, но это было обычной практикой среди моряков в то время. С Галапагосов под властью пассатов корабль быстро пошёл на запад и к ноябрю 1820 года пришёл в район промысла. Неделю охота не приносила результатов. Видя в этом вину капитана, приведшего корабль в такие далёкие и пустые воды, команда начала роптать. Нарастало так же напряжение между капитаном Поллардом и его первым помощником, Оуэном Чейзом. Но роковые события разыгрались как раз позже, когда киты появились.

16 ноября вельбот Чейза загарпунил кашалота, но тот поднырнул под днище лодки и всплыл. Вельбот развалился на куски. Команда спаслась, но лодка восстановлению не подлежала. Через четыре дня команда увидела фонтан прямо по курсу и на трёх оставшихся вельботах бросилась в погоню. Лодка Чейза настигла кита и гарпунщик вонзил дротик в его голову, но кит ударил хвостом в борт лодки, и в ней образовалась течь. Морякам пришлось перерезать фал и срочно возвращаться на корабль для ремонта лодки. Между тем, вельбот капитана Полларда загарпунил другого кита, который потащил лодку прочь от корабля. По-видимому, «Эссекс» зашёл на территорию семьи кашалотов, и отец семейства был настроен решительно. Он был крупнее других кашалотов, метров двадцати пяти или даже больше. Сначала он просто лежал на воде неподвижно головой к носу судна, и казалось, безразлично наблюдал за происходящим, но, на самом деле, на моряков смотрели через маленькие кашалотовы глазки пятьдесят тонн ярости.

Кит поплыл, постепенно набирая скорость, прямо к носу судна. Корабль потряс страшный удар, он накренился, потом выправился. Кит выплыл с правого борта, головой к носу судна. Он явно был оглушён ударом. Чейз хотел было его загарпунить, но страшный хвост животного был рядом с пером руля. Удар мог сделать корабль неуправляемым в тысячах миль от ближайшего берега. А кашалот пришёл в себя. Несколько неуловимых движений, и он оказался в трёх кабельтовых от судна, развернулся и, набирая скорость, снова устремился в атаку. На этот раз обшивка судна не выдержала удара. Она раскололась, как яичная скорлупа. В трюм хлынула вода. Моряки спустили на воду едва залатанный вельбот и кое-как установили на нём такелаж. Другие перегружали в лодку черепах, воду и галеты. Когда подошёл вельбот капитана, корабль уже почти затонул. «Боже мой, что случилось, мистер Чейз?», – спросил Поллард. «Нас протаранил кит!»

Так двадцать моряков на трёх вельботах, вовсе не предназначенных для долгих морских переходов, оказались в открытом океане. В тысяче с лишним миль к западу находились Маркизские острова, и Поллард предложил идти к ним, но команда и первый помощник капитана Чейз наотрез отказались, испугавшись дикарей-людоедов. Капитан не стал спорить, согласившись плыть к берегам Южной Америки, на восток. Но легко сказать – на восток! Ведь они были в зоне пассатов, восточных ветров. Западные ветра, способные отнести лодки на восток, дули на тысячу миль южнее. Вельботы пошли на юг.

(Пардон, что вмешиваюсь, но зря они не остались в тропиках. Путь бы сократили втрое, но не только. Они, конечно, не знали тогда, что будут есть друг друга, подыхая от голода и жажды, но не могли же они не знать про летучих рыб, которые по ночам натыкаются на парус и падают прямо в лодку. Так, по крайней мере, писал Ален Бомбар, в середине XX века пересекший Атлантику на резиновой лодке без еды и воды от Канарских островов до Барбадоса. А летучие рыбы – это не только вкусное мясо, но ещё рыбный сок, по сути, пресная вода. А если они боялись дикарей-людоедов на Маркизских островах, шли бы к ласковым таитянкам на Таити, там уже рукой подать).

Еда, которую моряки успели перегрузить в вельботы, почти сразу пропиталась морской водой – лодки-то были латаные-перелатанные, они сразу потекли, да и через борт перекатывались волны. Матросы нарастили борта теми немногими досками, что побросали в лодки, но это не решило проблемы. Они ели пропитанные морской водой галеты и пили собственную мочу. Когда уже часть матросов была на грани смерти от жажды, они увидели землю. Это был необитаемый остров Хендерсон (Henderson Island) из архипелага Питкэрн (The Pitcairn Islands). Ирония судьбы заключалась в том, что сам остров Питкэрн тоже был необитаем до 1790 года, когда на нём высадились и его колонизировали вместе с таитянами и таитянками моряки с мятежного английского корабля «Баунти». Потом таитяне убили англичан, таитянки убили таитян, так что остался только один метис Джон Адамс, его гарем из восьми таитянок и их многочисленные потомки. Они бы, наверное, накормили и напоили моряков «Эссекса», а заодно научили бы, как добраться до Таити, но до Питкэрна было сто с лишним миль на юго-юго-запад и, скорей всего, измученные моряки «Эссекса» не знали о его существовании, а если и знали, они не могли под самодельными парусами вельботов идти на запад, потому что в этих широтах уже господствовали западные ветра и западное южно-тихоокеанское течение.

На Хендерсоне потерпевшие кораблекрушение моряки нашли пресную воду и кое-какую пищу – крабов, птичьи яйца, удалось даже поймать нескольких птиц, но через неделю матросы поняли, что ресурсы острова подходят к концу, и скоро наступит голод. Трое пожелали остаться, остальные решили плыть к острову Пасхи. Запас яиц и крабов закончился через три дня. Остров Пасхи лодки проскочили на приличном расстоянии с юга, но люди начали умирать ещё до этого. Первые два покойника были зашиты в собственную одежду и похоронены в море, третьего решили съесть, чтобы спасти выживших. Вельбот первого помощника капитана Оуэна Чейза во время сильного шквала отделился от остальных. 18 февраля 1821 года троих оставшихся в живых моряков этой лодки спас британский китобойный корабль «Индиан». Последние три дня они ничего не ели и не пили. Со дня крушения «Эссекса» прошло 90 дней.

Ещё одна лодка, в которой после нескольких смертей и вынужденного каннибализма оставалось трое моряков, отделилась от лодки капитана Полларда, и после этого никто никогда её не видел. Все трое считаются погибшими. В лодке Полларда, кроме него самого, оставалось ещё трое, и им пришлось бросать жребий дважды: кто будет жертвой и кто будет палачом. Через несколько дней умер ещё один моряк, его хотя бы не пришлось убивать. 23 февраля 1821 года двоих оставшихся, когда они обгладывали кости своих товарищей, спасло китобойное судно «Дофин». В чилийском порту Вальпараисо спасённые моряки рассказали о трёх своих товарищах, оставшихся на необитаемом острове Хендерсон. Туда был послан корабль американских ВМС. Все трое были на грани голодной смерти, но живы.

Из восьми человек, переживших трагедию, по крайней мере шестеро вернулись в море. Юнга Томас Никерсон, которому было всего четырнадцать лет, когда он ушёл из Нантакета, стал капитаном торгового флота. До старости он скрывал случаи каннибализма во время своих жутких странствий из страха, что жена не вышла бы за него, узнай она о страшных страницах его биографии. Оуэн Чейз, уйдя с флота, приобрёл привычку прятать еду на чердаке своего дома. Через тридцать лет после гибели «Эссекса» Герман Мелвилл написал великий роман «Моби Дик», где морская романтика и религиозная мистика соседствуют с энциклопедией китобойного промысла. Вместо молодого Полларда капитаном «Пекода» в романе становится старый гордец Ахав на костяной ноге, а у капитана встреченного китобойца костяная рука – память о встрече с Белым Китом, воплощением злого рока. «Привет, дружище, ударим кость о кость! Рука, которая никогда не дрогнет и нога, которая никогда не побежит!»

К чему это я? А чтобы кто-то не подумал, что бездушные живодёры-китобои развлекались, убивая невинных животных, как пузатый помещик после сытного завтрака шёл в лес настрелять зайцев от нечего делать. И пара ремарок напоследок. Правильно сделал Мелвилл, что закончил эпопею тараном кита и гибелью судна и всей команды. Уж Стивен Кинг оттянулся бы, мусоля голодные страдания и разделку трупов. Но Кинг остался Кингом, а Герман Мелвилл писателем. И второе. Мелвилл, который сам был моряком-китобоем и знал этот район Тихого океана, тоже считал, как и я, что все моряки остались бы живы, последуй они совету Полларда и плыви с самого начала на восток, к Маркизским островам и островам Туамоту. Мелвилл встречался с Поллардом, Никерсоном и с Генри, сыном Оуэна Чейза, и читал записки его отца о гибели «Эссекса» и последующих событиях.

17. Морские слоны

Пляж в заливе Голд-Харбор

Корабль Ocean Diamond после посещения Грютвикена переместился на юг, в залив Голд Харбор (Gold harbor), расположенный на юго-востоке острова, поближе к лежбищам морских слонов. Там много всякой живности: колония королевских пингвинов, их вечные спутники буревестники и поморники, морские котики и пингвины генту, но мы прибыли поглазеть на морских слонов, а точнее, на южных морских слонов (mirounga leonine) – северные живут в Северном полушарии. Это очень крупные звери, самые крупные из ластоногих. Слонами их прозвали за тучность и хоботоподобный нос у самцов.

Морской слон

Северные морские слоны, живущие в Калифорнии, не такие здоровенные, зато хобот у них длиннее. Здесь, на острове Южная Георгия, обитает половина всего мирового поголовья южных морских слонов.

Молодые морские слоны

Как большинство ластоногих, они полигамны, причём чем крупней мужчина, тем он популярнее у дам и его гарем больше. Самки гораздо миниатюрнее – всего-то до тонны весом, тогда как самцы могут достигать пяти, а то и шести тонн. Они очень громко орут, впрочем, не на нас, а друг на друга, охраняя гарем, мы им не интересны. Вплоть до середины прошлого века морские слоны были объектом промысла из-за своего ценного подкожного жира, но с тех пор, слава богу, на них не охотятся.

Королевские пингвины

18. Залив Купера

Залив Купера

Оттуда наш корабль пошёл ещё южнее, в залив Купера, Cooper bay. Это самое южное место на острове Южная Георгия, где могут причалить зодиаки. Южнее только Дригальски фьорд, но там нет пологих берегов. Впрочем, причалить, может быть, и можно, но мы этого не сделали: слишком скалистые и скользкие берега в заливе Купера. Он назван в честь лейтенанта Роберта Купера, офицера корабля Джеймса Кука «Резолюшн» (Resolution), на котором английский капитан совершил второе кругосветное путешествие в 1772-75 годах. Подступающие к самой воде высокие скалы с острыми краями и узкие проходы между ними создают суровые пейзажи и совершенно неживую атмосферу.

Сланцевые скалы

Люди, оказавшись здесь, как бы переходят запретную черту. Сначала мне казалось, что мы на «Острове мёртвых» Арнольда Бёклина. Но на «Острове» Бёклина растут кипарисы… Но дело даже не в них. Смерть – продолжение жизни, а здесь жизнь ещё не началась.

Но мы-то знаем, что жизнь на земле каким-то образом возникла, причём довольно давно. И там, где сланцевые скалы не обрываются отвесно в воду, она заявляет о себе мхом на скалах и тяжёлыми бесконечными извивающимися ремнями морской капусты (laminaria) цвета хаки. Со скользких камней чудом не соскальзывали в воду пингвины макарони.

Пингвины макарони и ламинария

Чуть выше, там, где за камни можно зацепиться, сидели две белые ржанки (Chionis albus). Эти птицы, величиной с крупного голубя или мелкую курицу, повадками и видом очень их напоминали. Может, сбежали с соседней голубятни? Ага, сейчас! До ближайшей голубятни больше тысячи миль! Белые ржанки – единственные птицы субантарктических островов, не имеющие перепонок на лапках, то есть единственные не водные птицы. В отличие от кур и голубей, они плотоядны, вернее, всеядны, к тому же клептопаразиты, то есть воруют криль у пингвинов, яйца из гнёзд, если удастся, а нет, так мы, белые ржанки, птицы не гордые – можем и дерьмо поклевать. Только ламинарию никто не ест. Столько протоплазмы пропадает!

Белая ржанка

19. Дригальски фьорд

Дригальски фьорд

Перед тем, как покинуть Южную Георгию, мы зашли в Дригальски фьорд (Drygalski Fjord), узкий залив на южной оконечности острова около мили шириной и миль шесть длиной. Он был картографирован в 1910 году немецким исследователем Вильгельмом Фильхнером и назван им в честь другого немецкого географа и полярника, Эриха Дагоберта фон Дригальского, возглавлявшего германскую антарктическую экспедицию 1901-1903 годов. Экспедиция Дригальского замечательна тем, что она базировалась на судне «Гаусс» (Gauß), специально, как и нансеновский «Фрам», построенном для полярных путешествий таким образом, чтобы льды его не раздавили, а выдавили. Расчёты полностью себя оправдали: «Гаусс» был зажат льдами моря Дэвиса на востоке Антарктиды, но раздавлен не был, а был выдавлен на льдину. Экспедиция дрейфовала со льдами четырнадцать месяцев, после чего корабль освободился из ледового плена целым и невредимым. Во фьорде мы не ходили к берегу на зодиаках, просто любовались скалами и ледниками с палубы корабля.

20. Маршрут клиперов

И пошли мы, ветер в морду, от этого фьорда на запад-юго-запад, по морю Скоша, или Скотия (Scotia Sea) к Южным Шетландским островам, а точнее, к острову Мордвинова, он же Элефант. Море названо в честь экспедиционного судна Scotia Шотландской антарктической экспедиции 1902-1904 годов. Почему ветер в морду? А потому, что шли мы наперекор течению Западных Ветров, оно же Антарктическое циркумполярное течение, навстречу этим самым ветрам. Шли мы над южным хвостом Срединно-Атлантического хребта, повторяя маршрут Эрнеста Шеклтона и его пяти спутников на шлюпке «Джеймс Кэйрд», только он шёл с острова Элефант на Южную Георгию, а мы наоборот. Море было относительно спокойным, всё-таки мы шли в начале февраля, а они в начале мая. В эпоху парусного флота это течение и эти ветра определяли пути торговых кораблей. Вся история торговых отношений Востока с Западом была бы иной, если б не это течение.

Всё началось с Хендрика Брауэра (Hendrik Brouwer). До него корабли из Европы в Индию и Индонезию шли по маршруту Васко да Гамы (вернее по-португальски: Вашку да Гама, Vasco da Gama), то есть, от мыса Доброй Надежды на север вдоль восточного побережья Африки. Только через сто с лишним лет Хендрик Брауэр, капитан Голландской Ост-Индской компании, кстати, первого в мире открытого акционерного общества, обнаружил, что южнее мыса Доброй Надежды миль на 800-1000 дуют постоянные западные ветра и проходит течение, несущее корабли на восток. Эти ветра позволили сократить вдвое время в пути от Голландии до Индонезии, или, как тогда она называлась, Голландской Ост-Индии. Корабли шли на восток приблизительно до сто пятого градуса восточной долготы, а потом поворачивали на север, на Яву, в Батавию. Теперь этот город называется Джакартой. С 1616 года маршрут Брауэра стал обязательным для всех судов Голландской Ост-Индской компании. Тогда не было способа точного определения долготы, но опытные капитаны справлялись.

В XIX веке из маршрута Брауэра вырос маршрут клиперов. Чай, дорогой товар по природе своей, сильно терял в качестве, а, значит, и в цене, при перевозке из Китая, которая порой занимала до года. И тогда капитаны решили идти из Китая не на запад, а на юг, а потом на восток, через южную часть Тихого океана, огибать мыс Горн, а потом на север через Атлантику. Правда, злые языки говорят, что львиную долю прибыли судовладельцы получали не от импорта чая из Китая, а от экспорта опиума в Китай, но это совсем не наша тема. В середине XIX века сначала в США, а потом и в Европе появились скоростные парусные суда, клипера, от английского clipper – стригущий. У них было соотношение длины к ширине значительно большее, чем у коммерческих судов той поры, до 7:1, и острые обводы корпуса. По парусному вооружению это были, как правило, трёхмачтовые барки, но попадались и шхуны, то есть суда с косыми парусами. Их грузовые трюмы уменьшились, но чай из Китая и шерсть из Австралии стоят дорого, а весят мало.

Чем южнее забирался капитан, тем короче путь, тем сильнее ветер, но тем выше риск обледенения, столкновения с айсбергом, шторма. Но и премия выше! Капитаны-рекордсмены получали высокие призы, на клипера делались большие ставки, как на ипподроме. Великую чайную гонку 1866 года выиграли клипера «Тайпинг» и «Ариэль». Они дошли из Китая до Лондона за рекордных сто дней! Путь клипера «Катти Сарк» (Cutty Sark, ведьма в короткой рубашке из поэмы Роберта Бернса Тэм о´Шентер, Tam о’Shanter) в 1885 году из Сиднея в Лондон с грузом шерсти занял всего 73 дня. Он обошёл на неделю своего вечного удачливого соперника «Фермопилы». «Нет ничего прекраснее скачущей лошади, танцующей женщины и клипера под всеми парусами» – говорили англичане. А потом появились пароходы, потом построили Суэцкий канал, потом Панамский… Ушла эпоха. Теперь только яхтсмены гоняют по маршруту клиперов.

21. Всё, что выше 60° – Антарктика

Чем дальше мы уходили от Южной Георгии, постепенно продвигаясь на запад и на юг, тем больше встречали айсбергов на своём пути, тем чаще пробирались сквозь туман, тем заметней падала температура. Устье Дригальски фьорда лежит на широте 54° 49´, а остров Элефант на широте 61° 07´, иными словами, мы продвинулись к югу на 6° 58´, что составляет 418 миль или 774 километра. В высоких широтах это существенный сдвиг. Напомню, что морская миля – это одна минута дуги земного меридиана или 1852 метра. От субантарктического острова Южная Георгия мы спускались (или поднимались? С одной стороны, мы поднимались в высокие южные широты, с другой стороны, спускались – то ли в ад, то ли на нижнюю горбушку глобуса, на который привыкли смотреть сверху. Скажем так: объективно мы поднимались, а субъективно спускались. Попробуем быть объективными); итак, мы поднимались в Антарктику.

22. Остров Элефант

Остров Элефант

Остров Элефант (Elephant) в архипелаге Южных Шетландских островов (South Shetland Islands) находится на отшибе. Он почти что самый восточный, восточнее только пара скал, поэтому Эрнест Шеклтон, оказавшись на нём после гибели своего корабля «Эндьюранс» и тяжелейшего пути по льдам моря Уэдделла, решил идти на шлюпке на Южную Георгию, он понимал, что его будут искать где угодно, только не на Элефанте. Своё название остров получил от зверобоя Роберта Филдса, увидевшего на берегах острова множество морских слонов, see elephant. Первооткрывателем острова считается Эдвард Брансфилд (Edward Bransfield), обнаруживший остров в 1820 году, а через год, в 1821, остров картографировал Фаддей Беллинсгаузен, давший ему название остров Мордвинова в честь русского адмирала С.И. Мордвинова. Как отмечено ранее, многие объекты в Антарктике, кроме английских, имеют русские названия, данные экспедицией Ф.Ф. Беллинсгаузена и М.П. Лазарева.

Ледник на острове Элефант

Остров этот почти весь покрыт ледниками, кроме скал, на которых ледникам не удержаться. Морских слонов мы там не видели, но тюлени Уэдделла чувствуют себя на его камнях прекрасно. Основное же население острова составляют пингвины чинстрап, по-русски они называются антарктическими пингвинами (Pygoscelis Antarctica).

Колония пингвинов чинстрап на скалах острова Элефант

У них под подбородком на белой шее чёрная полоска, похожая на ремень от фуражки, по-английски chinstrap. Похожи на пингвинов адели, но, пожалуй, покрупнее будут, а их птенцы покрыты не коричневым пухом, а светло-серым. Ложбина между двумя склонами, с одного из которых спускается ледник, так и называется – Чинстрап Кэмп (Chinstrap Camp), что значит Лагерь пингвинов чинстрап.

Пингвины чинстрап

Неуютное место, скалы и лёд. Где и как провели на нём несколько месяцев спутники Шеклтона, совершенно непонятно.

23. О вреде географии

Айсберги в Антарктическом проливе

От острова Элефант мы двинулись на юг, к Антарктическому полуострову (Antarctic Peninsula), вернее, Антарктическому проливу (Antarctic sound), отделяющему узкий конец Антарктического полуострова, полуостров Троицы (Trinity peninsula), от острова Жуэнвиль (Joinville Island). Антарктический полуостров длинной тонкой слегка изогнутой сосулькой тянется к южному узкому концу континента Южная Америка, но не дотягивается: до Огненной земли остаётся 432 мили, которые и называются проливом Дрейка (Drake Strait). Антарктический полуостров, особенно с запада и севера, окружён маленькими островками, один из которых, Паулет (Paulet), оказался у нас по левому борту, когда мы шли на юг, в море Уэдделла.

Айсберг в море Уэдделла

У берега острова Паулет

Остров Паулет это, по сути, вулкан, причём действующий. Геотермальное тепло этого вулкана почти очистило остров ото льда, но пингвины адели и птицы помельче находят его вполне годным для проживания, поэтому остров был объявлен важной орнитологической территорией.

Мыс на острове Паулет

Да, чуть не забыл: к востоку от Антарктического полуострова плещется море Уэдделла (Weddell Sea), а к западу море Беллинсгаузена (Bellingshausen Sea).

Зодиак с туристами справа показывает масштаб ледяной горы

География, конечно, наука не господская, куда надо извозчик довезёт, но ведь это только небольшой кусок Антарктиды и окружающих её архипелагов, причём перечислена едва ли десятая часть всех объектов – островов, полуостровов, проливов, вулканов, мысов, земель и так далее. Если перечислить все названия, эти заметки будут похожи на телефонную книгу, самую скучную и самую нужную книгу в мире. А поскольку автор не претендует на написание самой нужной книги и не хочет, чтобы его книга была самой скучной, он, по возможности, оставляет шкиперам, зашедшим в антарктические воды, эту бесконечную номенклатуру. Честь открытия и картографирования южной горбушки Земли принадлежит в равной степени исследователям и зверобоям, правда, зверобоям, в силу обстоятельств, приходилось становиться исследователями и картографами, а исследователи согревались, сжигая тюлений жир, и ели мясо пингвинов. Джеймс Уэдделл, Натаниэль Палмер, Джордж Пауэлл, Уильям Смит были промысловиками, а Джеймс Кук, Фаддей Беллинсгаузен, Михаил Лазарев, Жюль Дюмон-д’Юрвиль, Джеймс Росс исследователями. Этот список можно продолжать долго, но кто такая Адель, в честь которой назван вид пингвинов? Жена капитана Дюмон-д’Юрвиля!

Пингвин адели на айсберге

24. О пользе зоологии

В море Беллинсгаузена

На севере полуострова Троицы в море Уэдделла выдаётся небольшой полуостров Табарин, а на его северном берегу стоит вулкан Браун-Блафф (Brown Bluff). Вулкан этот извергался подо льдом, поэтому лава его застывала довольно быстро, далеко не утекала, а образовывала крутые, почти отвесные склоны коричневого цвета, отсюда название – коричневый и обрывистый. Недалеко от вулкана пологий берег, годный для высадки зодиаков и для колоний пингвинов генту (Pygoscelis papua) и адели (Pygoscelis adeliae), а в море вокруг Табарина полно фотогеничных айсбергов самой причудливой формы. А где есть пингвины, есть и морские леопарды (Hydrurga leptonyx), которые на пингвинов охотятся.

Бухта Миккельсена

Морской леопард вырастает до четырёх метров в длину и весит до четырёхсот килограммов. Имеет, как легко догадаться, пятнистую шкуру. Он – настоящий тюлень. Это в данном случае не комплимент, а констатация. Все хищные ластоногие делятся на ушастых тюленей и настоящих. Ушастые, например, морские львы и морские котики, имеют небольшие, но заметные ушные раковины, которые дали название семейству, но дело не только в них. У них задние ласты на суше или на льду служат опорой телу, сгибаясь в пяточных суставах, поэтому ушастый тюлень может ходить на четвереньках. Специалисты считают, что ушастые тюлени немножко недоэволюционировали до настоящего морского зверя, сохранив на всякий случай некоторые признаки сухопутных предков. Настоящие тюлени, например, тюлени Уэдделла и морские слоны, на задние ласты опираться не могут, поэтому по суше ползут, помогая себе передними ластами и волоча тело. Ушных раковин у них нет.

Морской леопард

На этом сходство морского леопарда с тюленями Уэдделла и морскими слонами кончается. Он, как и его сухопутный тёзка, ведёт одиночный образ жизни. На берегу этот зверь тоже лежит всегда один, очень довольный жизнью, растягивая в улыбке зубастую пасть. Он гораздо изящнее и длиннее других тюленей, возможно, за счёт более тонкого слоя подкожного жира. Ему повезло – зверобои им не интересовались: жира мало. Зато изящные пропорции позволяют ему быть гораздо проворнее и манёвреннее других тюленей и пингвинов, он их запросто догоняет. Его скорость в воде достигает двадцати двух узлов, а самый быстрый из пингвинов, генту, с трудом развивает семнадцать. Поэтому морской леопард обычно сыт, а значит, добродушен. Один аквалангист, забыл фамилию, рассказывал, что под водой однажды его голову держал в пасти морской леопард. Бедолага уже решил, что закончил свой жизненный путь, и стал вспоминать молитвы. Но зверь передумал питаться братом по разуму, выпустил из пасти его голову и стал ловить пингвинов и кормить неуклюжего братана, суя ему в кинокамеру, которой, по мнению хищника, аквалангист ел, сначала мёртвых, а потом и живых пингвинов. Вот насколько альтруистичен может быть сытый хищник!

Пингвинов очень интересно наблюдать на суше, потому что они совершенно не боятся людей. Колонии их многочисленны, каждую особь можно рассмотреть во всех деталях.

Пингвин генту кормит подросшего птенца

Иногда они разыгрывают жанровые сценки между собой или с пингвинами других видов, а то и с тюленятами. Но всё-таки это водные птицы, они то и дело бросаются в воду с пляжа, со скал или со льдин. Плавают они не так, как привычные нам утки или чайки. Они погружаются в воду почти целиком, потому что гребут не лапками, а ластами, в которые превратились их крылья. Их ноги с перепонками при этом вытянуты назад и служат рулями. Плавание пингвинов генту напоминает плавание дельфинов, они целиком выпрыгивают из воды и всем телом в воду ныряют. Из человеческих стилей это напоминает баттерфляй.

Пингвины генту в море

25. Остров Троицы

Айсберги у острова Троицы

После высадки на полуостров Табарин наш Ocean Diamond пошёл на север, прошёл Антарктическим проливом, потом повернул на юг и вошёл в море Беллинсгаузена. Так мы оказались на западном побережье Антарктического полуострова.

Ледники сползают к берегу и обрываются в море

Идя на юго-запад, мы дошли до архипелага Палмера, вернее, его северной оконечности, острова Троицы (Trinity Island). Это не ошибка: кроме полуострова Троицы, оконечности Антарктического полуострова, в архипелаге Палмера есть ещё остров Троицы. Этот маленький остров своей неправильной корявой формой напоминает корень имбиря. Там много заливчиков и бухт, где не бывает волнения. В самую южную из них, бухту Миккельсена, мы зашли и спустили на воду зодиаки. Это место было обнаружено Отто Норденшёльдом, племянником Адольфа Эрика Норденшёльда, который первым из европейцев прошёл Северным морским путём на восток, из Атлантического океана в Тихий.

Морские львы в бухте Миккельсена

Отто Норденшёльд был руководителем шведской антарктической экспедиции 1901-1904 годов, а капитаном его судна «Антарктик» был Карл Антон Ларсен, китобой, который основал Грютвикен на Южной Георгии. Судно Ларсена было затёрто льдами и затонуло, но экипаж был спасён аргентинским военным кораблём. Бухта Миккельсена, судя по многочисленным китовым позвонкам и рёбрам, использовалась китобоями для разделки китовых туш. Здесь большая колония пингвинов генту, никакого внимания не обращающих на серые сухие кости.

Следы пребывания человека

Снег окрашен в грязно-зеленый цвет водорослями Chlamydomonas nivalis. Их хлоропласты зелёные, но клеточные стенки красные у взрослых водорослей, поэтому иногда они окрашивают снег и в зелёный, и в красный цвета.

Водоросли окрашивают ледник в красный и зелёный цвета

Серые гигантские кости, останки разбитого вельбота и оранжевая хижина, в которой когда-то люди спасались от мороза и ветра – это всё, что осталось от эпохи норвежского китобойного капитана Клариуса Миккельсена.

В этом домике давно никто не живёт

26. Пролив Жерлаш

Яхта «Базилиус» в проливе Жерлаша

Выйдя из бухты, мы продолжили движение на юго-запад по проливу Жерлаша (Gerlache Strait), отделяющему острова архипелага Палмера от Антарктического полуострова. Пролив этот изобилует айсбергами самых разных размеров и причудливых форм. Вода и ветер создали скульптуры, поражающие воображение. На солнце они играли множеством оттенков голубого и белого, а стекающие потоки воды делали лёд прозрачным. Дело в том, что айсберг – единственная на свете плавающая дура, имеющая отрицательную остойчивость. Не будем пудрить мозг читателя предметом, ему неинтересным, скажем только, что если айсберг накренить, то он, в отличие от корабля, запросто может перевернуться. Айсберги большой площади переворачиваются относительно редко, а если площадь сравнима с высотой, то перевернуться им проще, что они и делают сплошь и рядом. Поэтому верхушки многих айсбергов гладкие, полированные и девственно чистые. Иногда хорошо видна линия, которая когда-то, до последнего переворота, служила границей подводной и надводной частей ледяной горы.

Айсберг, что недавно перевернулся

Иногда на айсберги забираются пингвины. То ли просто загорают, то ли спасаются от морского леопарда.

Таяние айсбергов на солнце

А ещё в проливе Жерлаш можно наблюдать за китами. Ещё Джеймс Росс, начальник британской экспедиции 1839-1843 годов на кораблях «Эребус» и «Террор», отмечал, что в этих местах много китов. Касатки нам, увы, не попались, а горбатых китов было много, и к ним мы подходили на зодиаках довольно близко, так, что можно было рассмотреть дыхало.

Голова горбатого кита

Этот пролив отделяет архипелаг Палмера от земли Грэма (Graham Land), что на западном берегу Антарктического полуострова. Когда наш корабль пересёк шестьдесят четвёртую параллель, мы зашли в бухту Сьерва (Cierva Cove), названную так почему-то в честь Хуана де ла Сьервы, испанского конструктора автожира, летательного аппарата с двумя винтами, несущим и толкающим. Возможно, такие аппараты использовались при исследовании Антарктики – мне об этом ничего не известно.

В этой бухте, кроме традиционной колонии пингвинов генту, стоит небольшая избушка, называется она «Убежище капитана Коббетта» (Refuge Capitán Cobbett). Капитан Коббетт там никогда не бывал, потому что погиб при кораблекрушении фрегата «Буэнос-Айрес» у мыса Горн в 1826 году, а убежище аргентинцы открыли в 1954 году, но назвали его именем. В избушке достаточно припасов на троих мужиков на три месяца. А в другом заливчике стояла чья-то яхта под названием «Базилиус» (Basilius), но людей ни на яхте, ни вокруг неё мы не видели. По возвращении на корабль всем желающим был предложен аттракцион: купание в антарктических водах. Желающих оказалось довольно много, в основном женщины. Из мужчин было несколько молодых парней, которые не могли упустить случая показать свои рельефные мускулы, пара старых гомосеков и автор этих записок. Все выстроились в очередь у трапа, потому что купались строго по одному.

Купание в антарктических водах

На соискателя моржевания одевался прочный пояс с кольцом на спине. К кольцу пристёгивался фал, а другой конец фала был в надёжных руках двух парней из персонала. После этого моржуемый мог спуститься в воду по вертикальному трапу или прыгнуть – в пределах длины фала ему предоставлялась полная свобода. Длины всем хватало. По выходе из воды предлагалось полотенце, полстакана водки, весёлая музыка и улыбка продавщицы бутика с вопросом: «Хочешь футболку, как у меня?» На её футболке было написано по-английски «Полярное погружение» и «Выживатель», и то же самое на спине, но гораздо крупнее. Гордый любитель экстрима, водки и халявы, естественно, говорил: «Хочу!» Он получал футболку на месте и счёт на 29, 90$ через день в каюту.

27. Остров Кувервиль

Колония пингвинов Генту на острове Кувервиль

Морской леопард на берегу острова Кувервиль

На следующий день, 12 февраля 2023 года, мы продвинулись чуть южнее и зашли в пролив Эррера (Errera Channel). Этот пролив между островом Ронже (Ronge Island) и западным берегом земли Грэма на карте найти трудно, так он мал. Ещё трудней, почти невозможно, найти на ней крохотный островок Кувервиль (Сuverville Island) в этом проливе. Но шесть с половиной тысяч пар пингвинов генту об этом не знают, а может быть, наоборот, знают, но считают малость острова его достоинством. Так или иначе, на острове Кувервиль самая большая колония этих пингвинов в море Беллинсгаузена. А в проливе вокруг острова между айсбергами гуляют киты.

Между айсбергами гуляют киты

Поэтому туда зайти стоило, тем более что кроме китов мы нашли там полузатонувший ржавый изувеченный льдами корабль, что убедило нас лучше всех историй про освоение высоких широт: с паковыми льдами шутки плохи.

Раздавленный льдами и затонувший корабль

Островок Кувервиль с координатами 64° 41´ южной широты и 62° 38´ западной долготы был самой южной точкой нашего путешествия. До Южного полярного круга на широте 66° 33´ 44´´мы не дошли 115 миль. Возможно, туристическая компания решила, что мы видели достаточно, а может быть, там, южнее, тяжёлые льды, и для нашего судна они представляют опасность. Мы повернули на север и пошли в Ушуайю, а 15 февраля ошвартовались у причала ушуайского порта. Теперь я смею думать, что знаю, чем привлекали эти негостеприимные места Кука и Росса, Скотта и Амундсена, Дригальски и Жерлаша, Палмера и Ларсена и, конечно, великого неудачника сэра Эрнеста Шеклтона.

Примечание:
Фотографии в тексте можно увеличить, для этого надо навести на фотографию курсор и щёлкнуть левой кнопкой мыши.

Автор: Локшин Борис | слов 16104 | метки: Антарктида, Вест Пойнт, Вильгельм Канарис, Маргарет Тэтчер, Морские котики, Морские леопарды, Морские слоны, Пингвины, Порт Стенли, Тюлени, Ушуая, Фолклендская война, Фолклендские острова, Чернобровые альбатросы, Шеклтон

Колонутов Михаил Георгиевич
16/11/2023 15:06:08

Прочёл на одном дыхании! Интересно и познавательно. Впечатляет авторское знание исторических обстоятельств и способ их преподнесения читателю. Большое спасибо!

Что было бы ещё лучше, так это дополнить описание каждой смены курса корабля ситуативной картой на фоне общей карты маршрута. Трагизм и героизм описываемых событий воспринимался бы ещё острее.

Ещё раз спасибо!
Здоровья и успехов в новых путешествиях по экзотическим окраинам Ойкумены.
С уважением, М. Колонутов

Беспрозванная Полина Владимировна
17/11/2023 12:02:05

А это из кого цитата про то, что «из двадцати трёх букв своего алфавита десять они не произносят, а остальные произносят не так, как пишут»?

Отвечает Локшин Борис
17/11/2023 17:28:30

Ответ Полине: это никакая не цитата, а моё личное наблюдение и отношение к английскому языку.
Ответ Мише: карта-схема, надеюсь, будет завтра-послезавтра.

Беспрозванная Полина Владимировна
17/11/2023 18:50:29

И текст интересный, и фотографии замечательные! Спасибо!

Ирзак Александр
19/11/2023 20:45:10

Интересно, но мне на одном дыхании прчесть не удалось. Очень много разнообразной информации. Наверное, если бы главы появлялись одна за другой, то было бы полегче их воспринимать.
Попутно — об английском языке точно и едко высказался Карамзин в «Письмах русского путешественника: «Кажется, что у англичан рты связаны или на отверстие их положена министерством большая пошлина: они чуть-чуть разводят зубы, свистят, намекают, а не говорят.»

Отвечает Локшин Борис
20/11/2023 01:35:01

Саша! Да кто ж тебе мешал читать главы одну за другой? А Карамзин сказал, как припечатал. Я рад, что он на моей стороне.

Сергеев Юрий
11/01/2024 18:14:30

Боря, спасибо! Очень интересный материал. Желаю много новых путешествий и рассказов в нашем клубе.