РАФА

 
Я хочу написать о Рафе – одном из самых близких мне людей, о семье Лашевских – ближайших друзьях моей семьи, моей дочери, моего внука. Хочу рассказать о наших многочисленных встречах, происходивших в разных частях света: в Японии, Австралии, Европе.

Рафа – это имя встречается многократно в книге «Прыжок кита» и в материалах, размещённых на прилагающемся к ней диске.

Рафа, Рафаил Аронович Лашевский – член команды, воспитанной и созданной Старосом в 60-е годы. После развала конторы и ухода на пенсию, когда, казалось бы, творческая жизнь должна закончиться, он сумел начать её заново самым неожиданным образом. Рафу пригласили работать в Японию в международный университет в далёком северном городе Айдзу Вакамацу, где преподавали профессора из разных стран мира. Рафа там проработал около десяти лет, занимал очень высокий пост в университетской системе Японии, при этом много работал как учёный в области микроэлектроники, продолжал заниматься творчеством, писать стихи, замечательные мемуары о своём пребывании в Японии, о поездках по всему миру.

В период пребывания семьи Лашевских в Японии мы встречались много раз. Это происходило, в основном, во время наших транзитных перелётов между Ленинградом и Мельбурном. Остановки в Японии на два-три дня не требовали никакой визы и стали просто обязательными для нас. Такие остановки позволяли, во-первых, прийти в себя после длительного перелёта и подготовиться к следующему. Во-вторых, давали возможность повидаться с друзьями и хоть немного познакомиться с Японией.

Мы останавливались в Айдзу Вакамацу или сразу ехали в какой-нибудь маленький городок или в горный монастырь. Лашевские всегда старались познакомить нас с настоящей глубинной Японией. И только в последний приезд нам, наконец, показали Токио.

Начну с рассказа о первом зарубежном контакте с семьёй Лашевских. Это произошло в одной из моих поездок в Америку, где я встретился с их дочерью, уехавшей из России раньше своих родителей и жившей многие годы в Бостоне. Я приехал в Америку с коротким деловым визитом. Мы строили гигантские планы в части организации каких-то новых видов бизнеса, в частности, имелось предложение по продаже цемента из России в Америку. Это была одна из бредовых идей, из которой ничего не получилось.

Я прилетел в Бостон поздно вечером каким-то местным рейсом. Мы договорились, что дочь Лашевских Аня будет меня встречать в аэропорту, но аэропорт был совершенно пуст, и никто меня не встречал. Как потом выяснилось, там безобразно работала громкая связь и поэтому неоднократное объявление о том, что меня ждут у такой-то стойки, я не расслышал и преспокойно поехал в свою гостиницу. Оттуда я созвонился с Аней, и на следующее утро она приехала ко мне в отель. Встреча с ней являлась, пожалуй, основной целью моего визита. Я хотел увидеть дочь своих друзей, узнать как у неё дела, и отчитаться перед её родителями, что она в добром здравии, что у неё всё в порядке, и она прекрасно себя чувствует.

В этот же день я собирался выехать в Нью-Йорк на автобусе довольно сложным маршрутом, чтобы немного познакомиться с американской глубинкой. Время у меня было ограничено, а мне предстояло ещё встретиться с представителями компании, занимающейся цементом. Чтобы не тратить лишнего времени на разъезды я пригласил их в свой довольно просторный номер. Пришли два джентльмена. Мы поговорили о деле, потом я посетовал, что этот визит такой короткий. Рассказал им, что Бостон для меня в каком-то смысле священный город, потому что здесь находится Массачусетский технологический институт (MIT). Мой американский учитель, профессор Старос относился к нему с очень большим уважением. У него на полке стояло много книг по радиолокации, радиоэлектронике, изданных в МIТ. А у меня даже нет возможности посетить этот институт. Один из моих гостей подошёл к окну, раздвинул шторы и сказал: «Господин Гальперин, я Вам предоставляю возможность увидеть MIT. Вот он, расположен как раз на другом берегу реки». Таким образом, я «побывал» в этом очень знаковом для меня и для многих советских и российских инженеров месте. У меня, к сожалению, не хватило времени, чтобы туда пойти и хотя бы просто побродить по кампусу, по университету, ну, не получилось. Всегда кажется, что ещё столько возможностей в жизни, и можно будет ещё вернуться сюда, но не тут-то было. Я больше никогда не бывал в Бостоне и уже точно никогда не соберусь в МIТ.

Запомнилось ещё, что в оставшиеся полчаса до отъезда я прошёлся по центру Бостона, и мне показалось, что это самый европейский город в Америке. До этого я уже успел промчаться через некоторые города в центральной части Америки. Там часто встречались какие-то очень небрежно одетые, явно перекормленные люди, ужасно пахло попкорном, который продавался на каждом углу. Хотя всё было чисто и пристойно, всё же не хватало какой-то европейской собранности, аккуратности. Ну, а в Бостоне я это почувствовал, даже проходя по центральной улице. Это выражалось и в одежде людей и в манере их поведения на улице. Всё это резко отличало Бостон от других американских городов. Вот такие первые впечатления о Бостоне.

Немного о наших встречах в Японии. Рафа очень хорошо написал о Японии в своих воспоминаниях. Какие-то выдержки из них он любезно разрешил мне использовать в своей книге, но я всё же буду писать в основном о своих личных впечатлениях.

Лашевские каждый раз встречали нас в аэропорту Токио и никогда не давали, за исключением последнего приезда или, точнее, проезда, подробно познакомиться со столицей Японии. Они говорили: «Марк, Токио ты ещё успеешь посмотреть и без нас. Токио – это же не Япония, это Токио. Мы тебе покажем настоящую, глубинную Японию, ту, которую не покажет тебе никто».

Они действительно быстро освоились в Японии, очень много путешествовали. У них для этого имелись и транспортные и финансовые возможности. Они возили нас в совершенно отдаленные районы – в какой-нибудь горный монастырь, в какие-то маленькие городишки и деревушки, где и белых людей-то никогда не видели. И конечно они познакомили нас со своим университетом Айдзу Вакамацу.

Это вновь созданный специальный университет, в который пригласили работать преподавателей, учёных, инженеров из самых разных стран, с разными языковыми культурами – из англоязычных стран, из Франции, из Германии и, как ни странно, из России. Из России пригласили двадцать три профессора и доцента, которые читали лекции, занимались со студентами, вели научную деятельность, и в их числе оказался мой друг Рафаил Аронович Лашевский. Главная цель, которую преследовали создатели университета – открыть японской молодежи окно в международную цивилизацию.

Обычно в первый день нашего приезда к Лашевским мы просто сидели и разговаривали, потому что долго не видели друг друга, и хотелось просто пообщаться. Потом мы обязательно ехали в какие-нибудь не очень отдаленные районы. Мы побывали в удивительно красивых местах, о них можно бесконечно говорить и вспоминать. Кроме того, нам устраивали какие-то экскурсии.

Впечатлил поход в местную баню. Здание, где размещалась баня, представляло собой скорее мраморный дворец, многоэтажный, работающий круглые сутки, предлагающий разные варианты банной культуры многих стран мира. Везде стояли какие-то фантастические телевизоры, даже прямо в парной или финской бане и, тем не менее, ничего не ломалось, всё прекрасно работало. Всё было подчинено созданию максимального комфорта для посетителей. Люди имели возможность, удобно устроившись в креслах, на диванах, выпить какие-то напитки – алкогольные, безалкогольные, потом поспать, устроившись где угодно, хоть прямо на полу. В общем, всё было замечательно, хоть оставайся там круглые сутки. Правда, не обошлось без «ложки дёгтя» – я там потерял кошелёк с деньгами, но, в конце концов, это тоже стало частью туристических воспоминаний, не более того.

Посещение университета оставило тоже неизгладимое впечатление. Казалось, что там сконцентрированы все возможности, какие только могут быть предоставлены молодому человеку для обучения. Великолепный кампус, прекрасные аудитории, современное оснащение, кажется всё продумано до мелочей. Я думаю, только японцы умеют так тщательно реализовывать новые сложные проекты. Провинция Айдзу находится довольно далеко даже от центра японской цивилизации. Рафа рассказывал, что когда они – группа европейских профессоров из разных стран, там появились, к ним на улице подходили дети и трогали их за руку, потому что они никогда не видели белых людей.

Лашевские несколько раз ненадолго приезжали к нам в Австралию. В Мельбурне они обычно останавливались всего на несколько дней, потом ехали на курорт, там проводили какое-то время и снова улетали в Японию.

Мы с Рафой, отдав должное нашей предыстории, посетили австралийское представительство компании SGS-THOMSON в Мельбурне. С этой компанией я пытался организовать сотрудничество Рафы как профессора японского университета. К этой теме мы вернемся чуть позже, когда будем говорить о наших встречах в Италии. Это был просто визит вежливости, но в то же время попытка наладить какие-то международные контакты.

Во всяком случае, для нас главное в этих встречах – это, конечно, возможность пообщаться с очень близкими людьми, побродить, поспорить, немножко выпить, почему бы и нет. Немного больше внимания я хотел бы уделить нашим встречам в Италии.

Как я говорил выше, мне хотелось наладить деловые контакты между профессором японского университета Рафаилом Лашевским и моими итальянскими коллегами из компании SGS. Заинтересованность в этом проявил один из учёных компании, Джиан Гвидо Ризотто, имеющий довольно близкие отношения с её президентом. В 1999-м году Ризотто стал действительным иностранным членом Российской академии наук. Мы с ним много встречались в России, и он очень хотел познакомиться с профессором Рафаилом Лашевским. Тогда это закончилось просто серией встреч. Рафаил как раз приехал в Россию и сделал доклад о некоторых особенностях схемотехники, которую он разрабатывал. После этого они с Ризотто опубликовали какие-то совместные статьи, по-моему, вошедшие в сборники корпорации SGS. После этого Рафу пригласили в Италию на конференцию компании «Thomson».

Поездка оплачивалась за счет бюджета университета в Айдзу Вакамацу. Рафа приехал в Италию с семьёй. Мне удалось выкроить несколько свободных дней, и мы организовали совместное путешествие. Это как раз тот редчайший случай, когда я мог себе позволить короткий отдых. Мы побывали в Милане, в Венеции, а в Рим они уже полетели одни – у меня, как всегда образовались какие-то неотложные дела.

Я встречал их в аэропорту Милана, рейс почему-то задержали, поэтому мы довольно поздно приехали в отель «Кавур». Я уже писал о нём в главах, посвященных микроэлектронике – это мой любимый отель, с которым у меня связана масса воспоминаний. Это и личные воспоминания, и деловые, связанные не только с микроэлектроникой, но и с угольным бизнесом, по крайней мере, с одним эпизодом, который серьезно поспособствовал моему выходу на уровень общеевропейской торговли углем.

Конверт, который я получил из Милана от бармена отеля «Кавур»

Итак, мы приезжаем в отель «Кавур» недалеко от площади Кавур, входим в холл гостиницы. Всё забронировано, приготовлено, нас ждут. Вдруг нам навстречу выходит мой друг, бармен этого отеля. Он несёт поднос с какими-то напитками для людей, сидящих в холле. Увидев нас, бармен сразу узнаёт меня и ставит свой поднос на ближайший столик. Начинаются объятия, рукопожатия и так далее. Я знакомлю его с моими друзьями, прилетевшими из Японии. Эта сценка на Лашевских производит шоковое впечатление. Их очень удивило, что первый, кто так активно меня встречает, это бармен. Эта история имела своё продолжение. Уже будучи в Австралии, я получил конверт из отеля «Кавур», от моего друга-бармена, в котором лежала открытка – поздравление с Рождеством.

Поселившись в отеле, мы пошли в маленький, любимый мною ресторанчик на другой стороне улицы, буквально в 20 метрах от отеля. Когда я со своими коллегами приезжал по электронным делам в Милан и останавливался в отеле «Кавур», мы всегда ужинали в этом ресторане, нас там знали и всегда хорошо принимали. Ресторан принадлежал одной семье. Человек, который его создавал, был уже очень стар. Он ежедневно перед открытием приходил в свой ресторан, садился в углу и отдавал команды своим детям и внукам, которые там активно трудились. В общем, он продолжал держать в руках этот бизнес.

И вот мы с Лашевскими входим в ресторан, там, как всегда, много народу. Мимо нас несётся немолодой официант. Он вдруг увидел меня. Его шаги замедляются и он возвращается – опять начинаются объятия, нас принимают как самых близких друзей. Тут же подходит администратор, менеджер ресторана. Я ему говорю, что это мои друзья из России, но они приехали из Японии. Нам тут же предлагают пересесть за другой столик, который закреплен за консулом Японии. Оказывается, японский консул часто посещает это заведение, поэтому они с особым удовольствием как бы передают эстафету гостям из Японии, и говорят, что теперь этот столик станет японским.

Ресторан был очень уютный, его стены украшали картины и рисунки. Там всегда можно было познакомиться с людьми, которые относились, бесспорно, к литературной и культурной элите Италии. Это издатели, редакторы крупных литературно-художественных изданий, художники, сценаристы, актеры. Думаю, что некоторые картины художники просто дарили хозяину ресторана, а, возможно, просто расплачивались ими за ужин.

Однажды я спросил хозяина ресторана: «Слушай, а вот, если я приду в следующий раз, и у меня не будет денег, чтобы расплатиться, ты накормишь меня хорошим ужином?» Он ответил: «Да, Марк, конечно, накормлю. Только у меня к тебе большая просьба. Ты, пожалуйста, когда такое случится, скажи, что у тебя нет денег, когда ты войдешь в ресторан, а не тогда, когда ты решишь из него уходить. Поверь, что мы тебя примем и накормим не хуже, чем всегда, но ты всё же скажи нам об этом заранее».

Вот такая мелкая подробность. Короче говоря, запомнились вот эти встречи, этот ресторан, эти объятия и приветствия с итальянской экспрессией.

Во второй день мы бродили по Милану. Посетили какие-то магазинчики. Хотели купить что-то из одежды, потому что Италия и особенно Милан, бесспорно, для меня, во всяком случае, город, обладающий высочайшей культурой пошива одежды, продажи одежды. Это касается и обуви, и аксессуаров, галстуков и чего угодно, то есть побывать в Милане и не купить себе чего-то нового из одежды, это преступление. Даже, если это будет что-то простенькое и дешёвое, но все равно оно будет миланское. Тогда ещё в магазинах не началось засилье китайских вещей, одежда продавалась действительно миланская. Многие миланцы могут с первого взгляда определить не просто, на какой улице или в каком районе Милана куплен твой костюм, галстук или туфли, но и назвать один, два или три магазина, не больше, в одном из которых это было сделано. Это совершенно фантастическая вещь, но настоящие миланцы в этом прекрасно разбираются.

Кстати, случай, о котором я сейчас расскажу, имел место с женщиной русского происхождения, которая много лет жила в Милане, занималась написанием каких-то фантастических стихов и переводом русских стихов на итальянский язык. И вот на одной деловой встрече, где эта женщина выступала в качестве переводчика, она точно определила магазин, в котором я купил свои туфли. Вот такие бытовые мелочи.

Потом мы запаслись билетами в театр Ла’Скала на музыкальный спектакль, посвященный юбилею Мстислава Ростроповича, на котором он должен был дирижировать оркестром. Я никогда не был знаком с этим великим музыкантом, о чём горько сожалею. Но и эта, можно считать, моя вторая виртуальная встреча с ним, к сожалению, не состоялась.

Так случилось, что за день до представления мне потребовалось срочно улететь в Варшаву, бросив своих друзей и бросив билет, который так и пропал, билет на замечательный оперный спектакль в постановке Льва Додина. Я боюсь назвать оперу, но, по-моему, тогда ставили «Царскую невесту».

С Рафой в Венеции на площади Святого Марка

Потом очень интересный день мы вместе провели в Венеции. Поехали туда ранним поездом, потом пересели на речной трамвайчик. Мы целый день бродили по городу, катались на гондоле, сидели в каких-то маленьких тавернах, какое-то время провели на площади Святого Марка. В моей записной книжке хранятся несколько строк, которые Рафа сымпровизировал, именно сидя за столиком на этой площади. Звучат они по памяти примерно так:

Признаться в этом нелегко,
но вот ремарка,
Мы пили кофе с коньяком
на площади Святого Марка.
Скрывать от вас я не намерен
Был вместе с нами Марк Гальперин.

Вот такой подарок Рафа сделал мне на площади Святого Марка. Потом я улетел, и дальнейшая поездка в Рим, к сожалению, проходила уже без меня. Во всяком случае, эти встречи в Италии, в компании SGS, посещения маленьких итальянских ресторанчиков и кафешек, конечно, для меня незабываемы.

Мосты Венеции

Я понимаю, что сегодня это уже неинтересно людям – они свободно путешествуют по всей Европе и по всему миру. Но не забывайте, друзья, речь идёт о начале 90-х годов, когда всё это для нас, людей из России, было в диковинку. А людей, которые часто бывали за границей, тогда можно было пересчитать по пальцам.

Вот на этом заканчиваю краткий рассказ о наших итальянских встречах.

Далее
В начало

Автор: Гальперин Марк Петрович | слов 2584


Добавить комментарий