Они были первыми

 

К 110-летию Подводного флота России

 

Первым морякам-подводникам

посвящается

19 марта 1906 года с Высочайшего соизволения императора Николая II морским министром России был подписан приказ о включении в классификацию корабельного состава флота подводных лодок (тогда их было всего 10). Именно эта дата стала отправной для отсчета времени со Дня образования подводного флота России и празднования Дня моряка-подводника.

За 110 лет подводный флот прошел путь развития от простейших маломерных субмарин до мощных атомоходов с ракетным и торпедным вооружением.

Мы с чувством глубокого признания вспоминаем тех, кто стоял у истоков его становления и развития. Преклоняясь перед мужеством и героизмом подводников Великой Отечественной войны, вспоминая трудности первых и последующих походов атомных подводных лодок в послевоенный период, мы не забываем и подвиги, совершенные подводниками в Первой мировой войне.

В те годы экипажи подводных лодок комплектовались исключительно из добровольцев – на подводников смотрели как на «смертников». Когда речь зашла о прибавке денежного содержания подводникам, морской министр адмирал А.А. Бирилев цинично заявил: «Прибавить можно… Все равно они все скоро перетонут…».

Условия обитания подводников на первых подводных лодках были крайне тяжелые: холодно – температура в отсеках была равна температуре забортной воды, спертый воздух, насыщенный маслом от работающих механизмов, сырость, изнуряющая качка.

«Мало кто из офицеров флота мечтал о службе на подводных лодках, – признавался один из первых выпускников Отряда подводного плавания старший лейтенант В.А. Меркушов, – едва двигающихся, плохо погружавшихся и таящих в технической неразработанности массу неприятностей… Тем не менее к началу войны все же мы имели достойный и хорошо подготовленный личный состав».

В декабре 1907 года, А. Колчак, будучи в то время начальником отделения русской статистики Морского генерального штаба и пользующийся большим авторитетом в морских кругах, сделал в Санкт-Петербургском морском кружке доклад (позднее он был напечатан в журнале «Морской сборник») «Какой нужен России флот?».

Колчак доказывал, что подводным лодкам нет, и не может быть места в составе флота морской державы: «Идея замены современного линейного флота подводным может увлечь только дилетантов военного дела.. Специально минный или подводный флот – фиктивная сила… Что же касается самостоятельности её (подводной лодкиИ.Г.) действия в открытом море в качестве главного агента войны, то ясно, что лодка до этого еще не доросла, да и вряд ли когда-нибудь дорастет…».

В жесткую полемику с ним вступил лейтенант И.И. Ризнич, выступивший в той же аудитории с лекцией «Подводное плавание и его значение для России». Его поддержали командиры подводных лодок С.Н. Власьев и М.М. Тьедер, аргументировано доказывающие роль и значение подводных лодок в войне на море…

С. Власьев в своем докладе «Отчет командира подводной лодки «Пескарь» о плаваниях и маневрах», в частности, заявил: «Морское могущество России неизбежно сопряжено с развитием подводного флота». Ему вторил М. Тьедер: «Подводники – это моряки будущего».

Кто оказался прав, показало время…

Боевые действия подводных лодок того времени «Тюлень», «Окунь», «Волк», «Вепрь», «Акула, первого в мире подводного минного заградителя «Краб», имена первых командиров-подводников М.Н. Беклемишева, И.И. Ризнича, М.А. Китицына, В.А. Меркушова, И.В. Мессера, С.Н. Власьева навсегда вошли в историю флота. Они были первыми.

И сегодня, в канун юбилея, я думаю, читатель, будет уместно нам вспомнить события и героев тех лет…

Часть I
Рыцарь морских глубин
Китицын Михаил Александрович

Старший лейтенант Китицын Михаил Александрович

В плеяде пионеров подводного флота особое место и роль принадлежат выдающемуся подводнику, одному из самых результативных командиров Императорского флота России Китицыну Михаилу Александровичу.

Будущий подводник родился 29 (17) сентября 1885 года в Чернигове, в семье потомственного дворянина, коллежского асессора, помощника прокурора окружного суда. Был крещен в Свято-Николаевской церкви.

В двенадцатилетнем возрасте лишается отца – Александр Александрович скоропостижно скончался в ночь на 25 (13) октября 1897 года. Дальнейшим воспитанием сына занималась мать – Лидия Николаевна. Особого достатка семья не имела, приходилось сдавать комнаты в аренду, а с нерадивыми жильцами судиться. В Чернигове прошли детские и юношеские годы Михаила. Здесь же он учился в местной гимназии, овладел французским языком.

В 17 лет поступил в Морской кадетский корпус в Санкт-Петербурге. В 1905 году, с окончанием обучения, был произведен в мичманы и отправлен для прохождения службы на Тихоокеанскую эскадру, на должность вахтенного начальника крейсера «Олег», участвовал в Цусимском сражении.

После русско-японской войны его направили на Балтийский флот.

На Балтике Михаил Александрович продолжал службу в должности вахтенного начальника сначала учебного судна «Крейсер» (1906), а затем минного крейсера «Финн» (1906-1908). В 1908-1909 годах служил на транспорте (патрульном судне) «Бакан», охранявшем территориальные воды на Севере.

Вернувшись на Балтику, Китицын принял решение, которое стало определяющим на всю его дальнейшую жизнь – пошел в подводники.

После окончания офицерского класса в Учебном отряде подводного плавания, лейтенанта Китицына назначили на Черноморский флот помощником командира подводной лодки «Судак», затем и ее командиром (1910-1912).

В 1913-1914 годах проходил обучение в Николаевской морской академии, потом служил флагманским офицером бригады подводных лодок (1915 г.). За достижения в морской службе М.А. Китицына наградили орденами Св. Станислава III ст. (1910 г.), Св.Анны III ст. (1914 г.).

В начале Первой мировой войны подводные лодки Черноморского флота в войне на море участия не принимали, и только с февраля 1915 года стали действовать на коммуникациях по срыву морских перевозок противника. Экипажи подводных лодок начали приобретать бесценный опыт ведения боевых действий.

В сентябре 1915 года старшего лейтенанта Китицына назначили командиром подводной лодки «Тюлень», второй в серии из трех подводных лодок типа «Морж», заложенных в 1911 году в Николаеве Балтийским заводом. Надводное водоизмещение составляло 630 тонн, подводное – 758 тонн. Подводная лодка имела на вооружении два носовых и два кормовых торпедных аппаратов, восемь бортовых торпедных аппаратов системы Джевецкого, по одному 75-мм и 57-мм артиллерийскому орудию. Два электродвигателя позволяли развивать скорость под водой до 7,8 узла. Надводную скорость в 11 узлов обеспечивали два дизеля мощностью 250 л.с. каждый…

С каждым выходом в море боевая результативность действий подводной лодки росла. Только за осень и зиму 1915 года она потопила пять парусников.

За этот период Китицын был награжден орденом Св. Анны IV ст. «За храбрость», мечами и бантом к ордену Св. Анны III ст., орденом Св. Станислава с мечами и бантом.
Учитывая несовершенство торпедного оружия того времени и его ограниченное количество, командир все чаще стал применять артиллерию.

В середине марта 1916 года «Тюлень» торпедировал транспорт «Дубровник». В этом же походе уничтожает 11 шхун с грузом. В апрельском походе торпедирует пароход и артиллерийским огнем уничтожает бригантину. Мечтой командира было привести в базу приз с ценным грузом (призом в то время называли захваченное судно противника).

В майском походе эта мечта сбылась: около берегов Болгарии подводная лодка артиллерийским огнем уничтожила четыре шхуны, а турецкий двухмачтовый барк «Балджи» на буксире привела в Севастополь.

Подводная лодка «Тюлень»
буксирует захваченную ею турецкую шхуну в Севастополь

С июльского похода лодка вновь возвратилась с призом.

Подводная лодка успешно осуществляла и разведывательные действия. В июле 1916 года, пройдя между береговой линией и минными полями, разведав и зарисовав северный и южный фарватеры, она вошла в бухту Варна и составила схему самой бухты, зарисовав местоположение основных сооружений и береговых батарей.

Это был очень сложный и опасный поход: кроме возможности подрыва на минах, угрозы обнаружения противником, были и сложности, вызванные эксплуатацией самой подводной лодки. Впоследствии Михаил Александрович в своих воспоминаниях «Разведка из-под воды» напишет: «На наших подводных лодках никаких средств для очищения воздуха не существовало, и мы семнадцать часов дышали тем же воздухом, с которым закупорились. Это был рекорд для наших лодок. От ненормального избытка углекислоты всех нас мучила страшная головная боль…».

По данным произведенной ею разведки отряд кораблей и самолетов флота 12 августа нанес артиллерийский и бомбовый удары по транспортам и береговым объектам противника в бухте Варна.

За выполнение рискованного задания весь экипаж «Тюленя» был награжден орденами и медалями. Командир получил орден Св. Георгия 4 степени.

Но главная победа, принесшая славу подводной лодке и ее командиру, была впереди…

11 октября 1916 года. Заканчивался четвертый день боевого дежурства «Тюленя» у турецких берегов на важной морской коммуникации противника Зонгулдак – Стамбул, по которой осуществлялась основная поставка угля из Зонгулдакского угольного бассейна.

Подводная лодка находилась в надводном положении недалеко от острова Кефкен, когда в 22 часа сигнальщик заметил большой пароход, шедший от Босфора вдоль турецкого берега. По сигналу боевой тревоги орудийные расчеты заняли свои места, и Китицын повел лодку вокруг острова, чтобы опередить пароход и внезапно его атаковать.

В 22 часа 45 минут с лодки прозвучал первый выстрел, и сразу же в ответ с парохода грянули два орудия (как выяснилось потом, на нем были 88-мм и 57-мм орудия, причем первое обслуживали германские артиллеристы с крейсера «Бреслау»).

Сгущавшаяся темнота, нервное напряжение не позволили противнику вести точный огонь. При этом силуэт подводной лодки, и так низкий и малозаметный, на фоне береговых скал различить было просто невозможно.

На пароходе по частоте выстрелов приняли подводную лодку за эсминец. Прицелы его орудий были выставлены на 8-10 кабельтовых, в то время как фактически бой шел на дистанции 5-6 кабельтовых. Из 30 выпущенных с парохода снарядов ни один не причинил лодке повреждений. Зато огонь комендоров «Тюленя» был точным.

В течение 50 минут с лодки было выпущено 46 снарядов, около 30 из которых попали в цель. Часть команды парохода сбежала на шлюпке. На самом пароходе вспыхнул пожар, но он выпустил дымовую завесу и упорно не желал сдаваться.

Когда на подводной лодке осталось всего семь снарядов, Китицын подвел ее к пароходу на дистанцию 3 кабельтова. Это было решение смелое и рискованное: подводные лодки этого проекта не имели водонепроницаемых переборок и любой снаряд, попавший в подводную лодку, неминуемо привел бы к ее гибели. Подводная лодка выпустила еще шесть снарядов по цели. Только после этого турецкий пароход остановился.

В результате прямых попаданий пожар на нем усилился, вышло из строя рулевое управление, и турки стали выбрасываться в море.

Тогда лодка подошла к пароходу вплотную, обнаружила шлюпку с немецкими офицерами и матросами и подняла из воды восемь человек из его команды. На палубу парохода взобралась группа подводников. Они быстро устранили повреждения и потушили пожар. За 40 часов подводная лодка привела свой приз в Севастополь. Им оказался военный транспорт «Родосто» водоизмещением 6 тысяч тонн. Это был первый (и единственный!) в истории случай, когда подводная лодка не только вышла победительницей в бою с крупным надводным кораблем, но и захватила его.

Капитан 2 ранга М.А. Китицын

Подвиг, совершенный экипажем подводной лодки «Тюлень» под командованием Китицына, яркой страницей вошел в героическую летопись Военно-Морского флота России. За отвагу и высокое воинское мастерство, проявленные в этом бою, все подводники были награждены Георгиевскими крестами и медалями. Командир был награжден Георгиевским оружием.

Всего умелыми действиями командира и экипажа «Тюленя» было одержано 36 побед, потоплено судов противника общим водоизмещением 8973 брутто-регистровых тонны. По количеству потопленных судов М.А. Китицын занимает первое место среди командиров подводных лодок, а по тоннажу уступает только балтийцу капитану 1 ранга И.В. Мессеру – 9629 брутто-регистровых тонн.

О подвигах экипажа подводной лодки узнала вся страна, а капитан 2 ранга Михаил Китицын стал популярнейшим подводником, удостоенным за свои подвиги всех офицерских орденов России и золотого именного оружия…

В начале осени 1917 года Китицына назначили командиром 3-й роты Отдельных гардемаринских классов в Петрограде и присвоили звание капитана 1 ранга.

Капитан 1 ранга М.А. Китицын

В начале октября роту спецпоездом отправили во Владивосток для прохождения практики, а по прибытии разместили на вспомогательном крейсере «Орел».

12 ноября учебный отряд кораблей (вспомогательный крейсер «Орел», миноносцы «Бойкий» и «Грозный») под командованием Китицына вышел в море. Во время стоянки в Нагасаки экипажи кораблей получили известие о революционных событиях в Петрограде, что отразилось на настроении значительной части офицеров, гардемарин и матросов.

Часть команды взбунтовалась и требовала возвращения домой, но М.А. Китицын предпочел дождаться прояснения обстановки. 7 декабря отряд вышел в море и направился в Гонконг. В Гонконге часть революционно настроенных гардемарин и матросов перешли на английский крейсер «City of London» для перехода во Владивосток. Программа практики была фактически сорвана…

В июле 1918 года Китицын также возвратился во Владивосток, где в Сибирской флотилии Белой гвардии заведовал гардемаринами, а после открытия в октябре по его инициативе Морского училища стал его начальником.

Под крышей училища Михаил Александрович собрал своих воспитанников…

Дальнейшие события на Дальнем Востоке привели к необходимости эвакуации личного состава Сибирской флотилии, членов их семей и воспитанников училища в Севастополь. С этой целью был сформирован отряд кораблей в составе вспомогательного крейсера «Орел» и транспорта «Якут» под общим руководством М.А. Китицына. 31 января 1920 года отряд взял курс к берегам Японии.

В Японии Михаил Александрович принял командование «Орлом», сменив его списавшегося командира. Перевозя попутный груз, «Орел» и «Якут» дошли до Порт-Саида, где агент Добровольного флота попытался задержать крейсер и вернуть его Добровольному флоту («Орел» был мобилизован во время войны) без предоставления команде средств для возвращения в Россию. Китицын отказался. Английский командир порта запретил выход кораблям отряда. Положение стало катастрофическим: кончились уголь, вода и провизия. Тогда Китицын пошел на отчаянный шаг и поставил ультиматум английскому комиссару в Египте: если через 36 часов ему не дадут уголь, воду, провизию и разрешение на выход, он выведет корабли и затопит их поперек Суэцкого канала. Через сутки англичане предоставили все необходимое.

12 августа 1920 года корабли пришли в Дубровник, где «Орел» был сдан Добровольному флоту. Китицын связался с Севастополем и получил приказ прибыть на «Якуте» в Крым, взяв по пути груз с военным снаряжением. Через пять дней после прибытия «Якута» в Севастополь там началась эвакуация войск Врангеля.

Михаил Александрович любил свою Родину, но не принял революцию. Командуя транспортом «Якут», он покинул Севастополь.

В составе Русской эскадры Китицын вместе с гардемаринами Морского корпуса перешел сначала в Константинополь, а оттуда в декабре 1920 года – в Бизерту (Тунис). Всего Севастополь покинули в составе Русской эскадры 150 боевых кораблей и вспомогательных судов, около 150 тысяч эмигрантов. Часть из них (34 корабля, в т.ч. 4 подводные лодки: «Тюлень», «Буревестник», «Утка», «АГ-22», около 7 тысяч эмигрантов) нашла приют в Бизерте – колониальной базе Франции. Эскадра, как боевое соединение, прекратила свое существование после признания СССР Францией в сентябре 1924 года. Корабли, пришедшие в Бизерту, в дальнейшем были проданы или разобраны на металлолом, а люди, брошенные на произвол судьбы, испили полной чашей горечь эмиграции.

В организованном в Бизерте Морском корпусе Михаил Александрович Китицын стал начальником строевой части, помощником директора. Вот как характеризовал его в этот период командир «севастопольской» роты капитан 1 ранга В.В. Берг: «Китицын – фанатик морской идеи, весь пропитан лучшими традициями флота».

В марте 1922 года, закончив обучение, 34 старших гардемарина «владивостокской» роты были произведены в корабельные гардемарины. После этого события, в августе 1922 года, Китицын уехал в эмиграцию в США.

Для своих воспитанников и сослуживцев, как писал один из них, «…он был олицетворением примера. Рыцарь без страха и сомнения. Идеальный Офицер и Командир».

Вначале Михаил Александрович жил в Нью-Йорке, работал таксистом, затем, получив американское гражданство, инженером в городской службе, участвовал в строительстве туннеля под Гудзоном.

М.А. Китицын в эмиграции

В 1923 г. стал одним из основателей «Общества бывших русских морских офицеров в Америке» (с 1953 года – «Общество офицеров Российского Императорского флота в Америке») и его первым председателем (оставался им до 1926 года). Это общество выпускало свою литературу и создало музей Императорского Флота. Михаил Александрович написал книгу воспоминаний «На подводной лодке «Тюлень».

В период «Великой депрессии» (1929 – 1933) три года проработал в Колумбии, занимаясь топографическими съемками. Вернулся в Нью-Йорк, сдал экзамен и продолжал работать топографом в городской службе. Участвовал в строительстве Бруклинского моста в Нью-Йорке.

Во время Второй мировой войны Михаил Александрович работал топографом на строительстве военно-морской базы в Вирджинии. Там он остался и после окончания войны, работал топографом на строительстве дамбы оросительной системы, позже инженером в штатах Айдахо и Вашингтон.
В 1955 году, выйдя на пенсию, переехал в штат Флорида, в город Сент-Питерсберг, где и скончался в своем доме в ночь на 22 августа 1960 года. Панихида о нем была отслужена во многих странах мира…

Подвиги экипажа подводной лодки «Тюлень» и его замечательного командира Михаила Александровича Китицына, совершавшего дерзкие атаки против турецкого флота в 1915-1916 годах, прославившегося единственным в истории захватом в качестве приза крупного боевого корабля неприятеля, возглавившего беспримерный переход отряда кораблей с Дальнего Востока в Черное море, беззаветно преданного своему воинскому долгу, навсегда вписаны в боевую летопись флота.

17 декабря 2010 года по инициативе Черниговской областной организации ветеранов-подводников в память о своем выдающемся земляке сессия городского совета приняла решение о переименовании одной из улиц Чернигова в улицу Подводника Китицына, а 22 апреля 2011 года на стене дома №15-А по улице Подводника Китицына в торжественной обстановке была открыта мемориальная доска.

Мемориальная доска на стене дома
по улице Подводника Китицына в г. Чернигове

Часть II

Витязи морских глубин

Михаил Николаевич Беклемишев

Беклемишев Михаил Николаевич вошел в историю флота как один из создателей и первый командир первой российской боевой подводной лодки – подводник №1. Еще при жизни его называли «Русским капитаном Немо».

Михаил Николаевич Беклемишев родился 26 сентября 1858 года в селе Боженинове Алексинского уезда Тульской губернии (ныне Алексинский район Тульской области). Он был выходцем из древнего рода: достаточно сказать, что отцы князей Дмитрия Пожарского и Михаила Кутузова были женаты на девицах из рода Беклемишевых.

После смерти мужа мать с детьми переехала в Тулу, где Михаил окончил местную гимназию, в 1879 году – Техническое училище Морского ведомства (так тогда называлось Высшее военно-морское инженерное училище), стал прапорщиком по морской части. После обучения в Минном офицерском классе в 1884 году получил должность минного офицера второго разряда, в 1886 году минного офицера первого разряда.

В 1885 году он сдал экзамен и получил чин подпоручика по адмиралтейству. В 1891 году Михаил Николаевич с отличием окончил Морскую академию по двум специальностям – кораблестроителя и инженер-механика, после чего был переаттестован из поручика в мичманы. После окончания академии Беклемишев преподавал в Минном офицерском классе, служил на кораблях Балтийского флота. В 1898 году Михаил Николаевич издал отдельной книгой свой курс «Специально-минные суда».

19 декабря 1900 года по представлению Морского ведомства лейтенант Беклемишев вместе с ученым-кораблестроителем Иваном Григорьевичем Бубновым и помощником инженер-механика флота Иваном Семеновичем Горюновым вошел в комиссию по проектированию подводных лодок. Комиссия тщательно изучала опыт зарубежного строительства подводных лодок, с этой целью Беклемишев побывал в США, в Англии, Германии и Италии. В Америке ему удалось присутствовать во время одного из погружений лодки американского изобретателя Голланда.

Собрав и обобщив полученные сведения, Бубнов и Беклемишев разработали свой проект подводной лодки, применив много новых конструктивных решений. Проект был утвержден и выдан Балтийскому заводу в Петербурге на постройку. Рабочие чертежи было поручено составлять конструкторскому бюро завода, ставшему прародителем известного ЦКБ МТ «Рубин».

В мае 1903 года первая русская подводная лодка, строившаяся сначала под названием «Миноносец №113», а затем «Миноносец №150», получила название «Дельфин», была спущена на воду, и начались ее испытания. На «Дельфин» была назначена команда из специалистов надводного флота (унтер-офицеров) и двух офицеров.

Подводная лодка «Дельфин»

Командиром «Дельфина» назначили капитана 2 ранга Михаила Николаевича Беклемишева. Это, наверное, единственный случай в истории кораблестроения, когда создатель корабля стал и его командиром – первым командиром первой боевой подводной лодки России.

«Дельфин» по своим тактико-техническим данным превосходил по многим показателям зарубежные подводные лодки такого же класса. Имел водоизмещение 113 тонн, длину 20 м, ширину – 3,6 м, мог развивать скорость в надводном положении до 9 узлов, в подводном положении – до 6 узлов, погружаться до глубины 50 метров, на вооружении были 2 торпедных аппарата Джевецкого, 2 торпеды.

В 1904 году «Дельфин» и еще несколько подводных лодок были отправлены по железной дороге во Владивосток на помощь флоту во время русско-японской войны. Первый боевой выход в море состоялся лишь 28 февраля 1905 года. «Дельфин» нес позиционную и дозорную службы, совершил боевой поход продолжительностью 8 суток. За все время пребывания на театре военных действий лодка не произвела ни одного боевого выстрела. Однако само присутствие русских подводных лодок заставило японцев отказаться от блокады Владивостока с моря.

Каждый выход в море современной подводной лодки – это риск оправданный и неизбежный, а в то время просто выход в море – уже был подвигом. Тогда перед выходом в море экипаж писал завещания, которые хранились до возвращения с моря, потом уничтожались. Перед каждым последующим выходом все повторялось вновь. Холодильных машин или обогревателей воздуха на лодке не было, а о регенерации воздуха речь вообще не шла. Пригодность его для жизни определялась спичками – если спичка не воспламенялась, а только шипела – значит, пора всплывать. И во главе этих витязей морских глубин стоял подводник №1 капитан 2 ранга М.Н. Беклемишев.

Вот как Валентин Пикуль в романе «Крейсера» характеризует Беклемишева, описывая встречу с ним героя романа мичмана Сергея Николаевича Панафидина:

«Беклемишев Михаил Николаевич, честь имею… во Владивостоке командую подводными лодками, которые я сам и доставил из Петербурга на железнодорожных платформах… Садитесь, мичман. Побеседуем…

Беседовать с Беклемишевым было одно удовольствие. Он оказался человеком высокой культуры, технически грамотным, на уровне последних достижений науки. Михаил Николаевич был фанатиком подводного плавания, считавшим, что будущее морских войн – удар из-под воды!».

В 1908-1909 году капитан 1 ранга Беклемишев заведует отделом подводного плавания Морского технического комитета, в 1910 году становится членом этого комитета и заведующим отделом подводного плавания Главного морского штаба. В 1910 году М.Н. Беклемишев в чине генерал-майора по адмиралтейству выходит в отставку. За время службы был награжден пятью орденами. В дальнейшем он преподавал в Петербургском политехническом институте и был консультантом на Балтийском заводе.

После событий 1917 года М.Н. Беклемишев остался в России. В 1918 году работал в комиссии по судостроению, в 1919 году начальником отдела подводного плавания Главного управления кораблестроения Морских сил Республики. Трижды подвергался аресту органами НКВД, трижды освобождался. В 1931 году вышел на пенсию.

18 февраля 1936 года, на 78-м году жизни, М.Н. Беклемишев скончался в Ленинграде, в доме близ Поцелуева моста, и был похоронен на Никольском кладбище, могила, к сожалению, утрачена. Умирая, командир и создатель первой русской боевой подводной лодки «Дельфин» сказал сыну: «На могилу мою не ходи. Для тебя я навсегда ушел в море…».

Так закончилась жизнь «русского капитана Немо», человека непростой и во многом необычной судьбы, который заслужил нашу память и благодарность. Его имя и дела принадлежат истории. 

Ризнич Иван Иванович вошел в историю флота как теоретик и практик подводной службы. Офицеры первого отряда подводников называли его Подводником №2.

Родился он 19 января 1878 года в Киеве. Его дед – Иван Стефанович был статским советником и старшим директором Киевской конторы Коммерческого банка, кавалером ордена Владимира IV степени, женатым вторым браком на младшей сестре жены Бальзака графине Эвелине Ганской – урожденной аристократке Полине Ржевуской.

Будущий подводник в 1898 году окончил Морской кадетский корпус и был распределен в Черноморский флотский экипаж. Служил вахтенным начальником на броненосце «Синоп», ревизором и водолазным офицером на крейсере «Память Меркурия».

В 1900 году Иван Иванович оканчил Водолазную школу, в 1902 году его назначили помощником начальника школы.

За службу в годы русско-японской войны «за труды по обстоятельствам военного времени» награждён орденом Святой Анны III степени.

В 1904 голу проходил стажировку на первой русской подводной лодке «Дельфин», затем командовал подводными лодками «Стерлядь», «Щука», «Лосось», «Белуга».

Это были корабли малого водоизмещения (105 тонн), длиной 19,8 м, шириной 3,6 м, могли развивать скорость в надводном положении до 9 узлов, в подводном положении – до 6 узлов, погружаться на глубину 30 метров, пройти в надводном положении 500 миль, в подводном – 30 миль, имели на вооружении 1 торпедный аппарат с 1 торпедой.

В 1906 году, командуя «Стерлядью», Ризнич совершает беспримерный по тому времени переход в штормовую погоду (ветер до 7 баллов, обледенение) из Либавы в Ригу без корабля-конвоира. Об этом переходе он издал брошюру «Подводная лодка «Стерлядь», которая стала одним из первых учебников по практике подводной службы.

В декабре 1907 года Ивана Ивановича назначили помощником начальника только что созданного Отряда подводного плавания. В этом же году он опубликовал лекцию «Основы управления подводной лодкой», в которой были закреплены и до сих пор используются командные слова по управлению подводной лодкой: «По местам стоять. К погружению», «Продуть балласт», «По местам стоять. К всплытию» и другие. Кстати, ему принадлежит и авторство тоста, ставшего традиционным для подводников: «За то, чтобы число погружений всегда равнялось числу всплытий!»…

В 1907 году в печати много писалось о подводных лодках и их роли в войне. И это было не случайно – после Цусимы решалась судьба флота: корабли каких классов закладывать на стапелях, строить ли линейно-броненосную армаду или развивать новые виды морского оружия?

Мы уже, читатель, познакомились с развернувшейся полемикой между сторонниками А. Колчака, занимающего видную должность в Морском генеральном штабе, и доказывающих, что подводным лодкам нет места в составе флота, и их оппонентами, аргументировано доказывающих необходимость строительства подводных лодок.

В журнале «Морской сборник» И.И. Ризнич дальновидно писал: «…общество считает меня фанатиком подводного плавания. Почему? Потому, что я говорю, что подводная лодка есть могущественное, хотя и неуниверсальное оружие… Я оптимист и потому считаю, что все улучшается на этом свете, все идет вперед… Сегодня фантазия, а завтра факт. Быть может, скоро появятся подводные крейсера…». Ризнич оказался прав – сегодня моря и океаны бороздят сверхмощные атомные подводные крейсера стратегического назначения и многоцелевые атомные подводные лодки с крылатыми ракетами и торпедным вооружением.

Но силы дискутирующих были явно неравны. И.И. Ризнича и М.М. Тьедера, ученика «первого подводника России» М.Н. Беклемишева, командира подводной лодки «Скат», участника войны с Японией, рутинеры вынудили уйти в отставку.

И Ризнич, и Тьедер, оказавшись вне флота, руки не опустили. Тьедер написал книгу «На подводной лодке», которая выдержала сразу два издания. «Наши пионеры подводного плавания, – писал он, – спасли Владивосток от нашествия японского флота». Ризнич продолжал выступать с публичными лекциями в защиту своих идей. Одна из них называлась «Ответ сомневающимся в пользе подводных лодок». Свои лекции и доклады издавал за свой счет в виде иллюстрированных брошюр.

С началом Первой мировой войны лейтенант Иван Иванович Ризнич был призван из запаса. В августе 1914 года он получил назначение на должность командира подводной лодки № 3. В мае 1915 года его назначили начальником дивизиона сверхмалых подводных лодок особого назначения, имеющих водоизмещение в 35 тонн, дальность плавания 150 миль и глубину погружения до 30 метров. 3 августа 1915 года И.И. Ризнич получил звание старшего лейтенанта «за отличия ревностной службы и особых трудов, вызванных обстоятельствами войны».

В 1916 году дивизион был расформирован. Ризнич вместе со своей лодкой № 3 был направлен на Дунай, базируясь на русский порт Рени. Таким образом, Ризнич стал первым подводником России, действовавшим в речных условиях.

В 1917 году по личному распоряжению вице-адмирала Колчака, в то время уже командующего Черноморским флотом, И.И. Ризнич был назначен командиром подводной лодки «Святой Георгий», строящейся в г. Специя (Италия) по заказу Морского министерства Российской империи. Это была малая подводная лодка водоизмещением 260 тонн, длиной 41 м, шириной 4,3 м. Она могла развивать скорость в надводном положении до 16 узлов, в подводном – до 9 узлов, погружаться на глубину до 30 метров. Имела на вооружении два 75 мм орудия, 2 пулемета, 2 торпедных аппарата, боекомплект – 4 торпеды. 

Подводная лодка «Святой Георгий»

На этой небольшой лодке с мая по сентябрь 1917 года Ризнич совершил первый в мире беспрецедентный дальний переход в 5000 миль вокруг Европы, из Специи в Архангельск через два океана, пять морей, дважды попадая в серьезный шторм и один раз – под атаку немецкой подводной лодки.

1 сентября 1917 года «Святой Георгий» под марши духового оркестра и перезвон колоколов ошвартовался у пирса в Архангельске. Это была четвертая подводная лодка, вошедшая в состав флотилии Северного Ледовитого океана. 8 сентября 1917 года старший лейтенант Ризнич докладывал командующему флотилией: «Доношу Вам, г. Адмирал, что сего числа с вверенной мне командой прибыл из Специи и ходатайствую о зачислении ее в дивизион подводных лодок особого назначения с 1.IX.1917 г.

При сем доношу, что нам пришлось все время прорывать блокируемые подводными лодками зоны и проходить вблизи минных полей неприятеля, выдерживать жесточайшие погоды, как-то у Сан-Винсента и Нордкапа, конвоировать суда, не потеряв ни одного, что в настоящее время считается чрезвычайно редким в Средиземном море.

Старший лейтенант Ризнич».

Морской министр контр-адмирал Д.Н. Вердеревский писал в приказе по флоту: «Этот блестящий, исключительный по условиям плавания переход лодкою малого водоизмещения в осеннее время св. 5000 миль через ряд зон расположения германских подводных лодок, минных заграждений и т.п. наглядно показывает, что офицерам и матросам, сплоченным взаимным уважением и преданным своему делу, не страшны не только поставленные врагом всевозможные преграды, но и сама стихия… Родина вправе будет гордиться беспримерным в истории подводного плавания переходом подводной лодки малого водоизмещения из Италии в Архангельск». 

Так Ризнич поставил жирную точку в своем давнем споре с Колчаком о целесообразности использования подводных лодок. Иван Иванович Ризнич был произведен в капитаны 2-го ранга и награжден орденом Владимира 4-й степени с мечами и бантом.

Достоверных сведений о дальнейшей судьбе капитана 2 ранга Ивана Ивановича Ризнича нет. Можно только предполагать, что он погиб в круговерти тех военных и революционных лет.

Удивительная жизнь. Беспрецедентный подвиг. Неизвестная кончина. Но Ризнич – это не только подводник №2 России. Ризнич – это честь и достоинство, стойкость и верность раз и навсегда выбранному пути.

Василий Александрович Меркушов

Меркушов Василий Александрович был выдающимся подводником, первым Георгиевским кавалером из числа офицеров Балтийского флота, талантливым морским писателем – летописцем русского флота. Родился Василий Александрович 8 декабря 1884 года в Санкт-Петербурге в семье потомственных дворян Таврической губернии.

По окончании в 1905 году Морского кадетского корпуса был произведен в мичманы и назначен на подводную лодку «Сиг» помощником командира. Практический опыт службы на этой подводной лодке В.А. Меркушов обобщил в статье «Под водой».

В 1906-1907 годах он – слушатель офицерского класса Учебного отряда подводного плавания, после окончания которого направлен на Дальний Восток, где вступил в командование подводной лодкой «Кефаль». «Кефаль» была водоизмещением 153 тонны, длиной 22 м., шириной 3,6 м., могла развивать скорость в надводном положении до 8 узлов, в подводном – до 4 узлов, погружаться на глубину 30 метров. Имела на вооружении 3 торпедных аппарата (2 в носу, 1 в корме), 2 запасные торпеды.

19 декабря 1908 года на этой подводной лодке в Японском море, в проливе Босфор Восточный, Меркушов совершил первый в мировой истории подледный поход. На глубине 6-7 метров ПЛ «Кефаль» за 1 час 32 минуты преодолела под ледяным покровом 4 мили. Вот как описывает этот поход сам командир «Кефали» в книге «Записки подводника. 1905 – 1915 г.»:
«Погрузившись в полынье, дал ход и ушел под лед, взяв курс на темневший вдали остров Скрыплев. Яркое солнце пронизывало толщу сплошного льда, покрывавшего пролив Босфор Восточный от берега до берега. Подо льдом было настолько светло, что можно было видеть не только оконечности лодки, но и много дальше, чем летом. В перископ была отлично видна переливавшаяся алмазами гладкая нижняя поверхность ледяного поля. Целый час «Кефаль» шла подо льдом, ничем не выдавая своего присутствия, нервируя находившихся на конвоире людей, не знавших, что делать, как быть, где искать подводную лодку. Пробив лед и подняв его на себя, «Кефаль» поднялась на поверхность.

Первый как в России, так и за границей опыт плавания под сплошным ледяным покровом прошел благополучно».

По итогам этого уникального экспериментального плавания был сделан вывод о возможности плавания подводных лодок в ледовых условиях при специальной подготовке экипажа и корабля.

В декабре 1910 года, уже лейтенантом, Меркушов был переведен на Балтику, где сначала был назначен старшим помощника командира подводной лодки «Аллигатор», а затем, в ноябре 1912 года, вступил в командование подводной лодкой «Окунь». Эта была малая подводная лодка водоизмещением 140 тонн, длиной 33,5 м, шириной 3,7 м, могла развивать скорость в надводном положении до 8,5 узлов, в подводном – до 5,5 узлов, погружаться на глубину 50 метров, имела на вооружении 4 торпедных аппарата системы Джавецкого.

Подводная лодка «Окунь»

На ПЛ «Окунь» Меркушов начал Первую мировую войну. 21 мая 1915 года, находясь в Балтийском море, подводная лодка «Окунь» встретила соединение немецких кораблей, шедших в охранении миноносцев. Преодолев охранение, она атаковала один из кораблей, который, обнаружив лодку, пытался ее таранить. «Окунь» успел дать торпедный залп и погрузиться, хотя был сильно помят корпусом немецкого корабля. Командир получил тяжелую травму позвоночника. За эту атаку, вынудившую неприятельские корабли повернуть на обратный курс, Меркушев был удостоен ордена Св. Георгия 4-й степени, а команда – Георгиевских крестов той же степени.

15 июня 1915 года «Окунь» атаковал немецкий крейсер «Аугсбург», за что лейтенант Меркушов был награжден Георгиевским оружием и Кавалерским крестом французского ордена Почетного Легиона, а 26 ноября 1915 года произведен в старшие лейтенанты. Он стал одним из самых известных командиров-подводников Балтийского флота.

Полученная травма позвоночника не позволила далее служить на подводной лодке. Василий Александрович был переведен в Минную дивизию и назначен старшим офицером эскадренного миноносца «Гавриил».

С «Гавриила» В.А. Меркушова перевели на берег, в Службу связи Балтийского моря. После заключения Брестского мира его назначили сначала в Севастополь, затем в Одессу. Он участвовал во многих операциях, в том числе в составе добровольческих частей.

В ноябре 1919 года за отличие по службе был произведен в капитаны 2 ранга, служил при штабе Главнокомандующего Вооруженными Силами Юга России. В мае 1920 года его произвели в капитаны 1 ранга. В этом же году он опубликовал статью «Записки командира подводной лодки «Окунь».

В ноябре на пароходе «Харакс» Василий Александрович эвакуировал из Керчи донских казаков. В марте 1921 года в Константинополе почти двадцатилетняя служба 36-летнего В.А. Меркушова в русском военном флоте закончилась. Одиннадцать лет из них было отдано службе на подводных лодках.

В Константинополе Меркушов одно время служил в управлении русского транспортного флота, состоял членом Союза морских офицеров. В ноябре 1922 года, командуя буксиром «Скиф», принял участие в переходе русских тральщиков и буксиров, реквизированных французским правительством, из Константинополя в Марсель. Возглавлял переход его «однокашник» по Морскому корпусу и сослуживец на подводных лодках капитан 1 ранга С.Н. Власьев. Это событие нашло свое отражение в повести Меркушова «Без страха и сомнения», напечатанной в журнале «Морской сборник», издававшемся на Русской эскадре в Бизерте.

В эмиграции Василий Александрович опубликовал ряд статей по истории флота в парижском журнале «Часовой» и газетах «Возрождение», «Русский инвалид», «Русская мысль».

Борясь с прогрессирующей болезнью (в конце жизни он с трудом передвигался и ослеп на один глаз), написал две книги – «Подводники. (Очерки из жизни русского подводного флота 1905 – 1914 гг.)» и «Дневник подводника». О масштабах работы говорит такой факт: машинопись трех томов «Дневника подводника» насчитывала 1983 страницы, не считая карт, планов, текстовых приложений. Ныне собрание литературно-исторических произведений и документов В.А. Меркушова находится на хранении в Российском государственном архиве Военно-морского флота.

Скончался В. А. Меркушов 4 декабря 1949 года, похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. На сером надгробии выбиты слова: «Командир подводной лодки «Окунь», Георгиевский кавалер капитан 1-го ранга В. А. Меркушов, 1884 – 1949».

После его смерти издатель журнала «Часовой» В.В. Орехов написал: «Вся его жизнь была посвящена России и ее флоту. Он не переставал все время эмиграции быть его трубадуром. Одиннадцать лет подводного плавания поставили его имя на одно из самых уважаемых мест среди наших моряков. Человек смелого, независимого и рыцарского характера, Василий Александрович был любим, ценим и уважаем всеми его начальниками, друзьями и сотрудниками».

Сергей Николаевич Власьев

Власьев Сергей Николаевич был одним из первых подводников России, известным изобретателем в области вооружений. Родился он 18 мая 1880 года в Ярославле, в семье потомственных военных моряков. В возрасте 13 лет поступил в Морской кадетский корпус, с окончанием которого в 1900 году был произведен в мичманы и направлен на Черноморский флот. В 1900-1901 годах проходил службу на кораблях Черноморского флота, участвовал в гидрографической съемке Чёрного моря, в 1902-1903 годах служил на Балтике, проходил обучение в Минном офицерском классе, был учеником изобретателя радио А.С. Попова.

В декабре 1903 года Сергей Николаевич получил назначение на Тихоокеанскую эскадру. Он доставил в Порт-Артур первую радиостанцию. В ходе Русско-японской войны служил на минном заградители «Енисей».
На второй день войны «Енисей» подорвался на своей же выставленной мине, Власьев был тяжело ранен. После лечения продолжил службу на кораблях, участвовал в боевых действиях, тралении рейда Порт-Артур. За боевые отличия награждается орденом Св. Анны 4-й степени с надписью: «За храбрость».

В ходе обороны крепости у Сергея Николаевича возникла идея создания артиллерийского оружия для ведения ближнего боя. Она воплотилась в создании нового замечательного оружия — первого в мире миномета, созданного С.Н. Власьевым совместно с талантливым инженером Л.Н. Гобято . В корабельной мастерской эскадренного броненосца «Пересвет» Сергей Николаевич организовал производство первых самодельных ручных гранат, получивших название «бомбочки». За отличия при обороне Порт-Артура его наградили орденами Св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом, Св. Анны 3 ст. с мечами и бантом.

В ночь с 20 на 21 декабря 1904 года, не желая сдаваться в плен при капитуляции Порт-Артура, Власьев на маленьком минном катере броненосца «Победа» прорвался в китайский порт Чифу. Переодевшись, прибыл в ставку Главнокомандующего силами России, действующими против Японии, генерала А.Н. Куропаткина. В феврале 1905 года принял участие в Мукденском сражении.

В середине июня 1905 года Власьев убыл в отпуск в Европейскую часть России для лечения ран и контузий. В декабре этого же года подал докладную записку о состоянии минного дела в русском флоте на имя морского министра. В этой записке он изложил свои предложения о необходимых мерах по развитию этого направления.

В сентябре 1905 года, с окончанием отпуска, Сергея Николаевича назначили помощником командира подводной лодки «Макрель», в декабре произвели в лейтенанты и наградили орденом Св. Владимира 4 ст. с мечами и бантом, а в начале 1906 года его уже назначили командиром ПЛ «Макрель», в 1907 году – командиром подводной лодки «Пескарь».

В 1907 году Власьев активно участвовал в дискуссии с Колчаком и его сторонниками о дальнейшем развитии подводного флота, прочитал свой «Отчет командира подводной лодки «Пескарь» о плаваниях и маневрах». В отличие от И.И. Ризнича и М.М. Тьедера с флота его не уволили, но объявили выговор за то, что «вмешивался в прерогативы, ему не принадлежащие». Помогло и заступничество известного кораблестроителя академика А.Н. Крылова.

Оставаясь страстным пропагандистом развития подводного флота, обобщил опыт плавания малых подводных лодок и обосновл необходимость строительства более крупных с увеличенной дальностью плавания и усиленным торпедным вооружением, с улучшенной обитаемостью. В дальнейшем эти обоснования нашли свое отражение в разработке проектов подводных лодок типа «Барс» и «Морж».

В 1907 году его назначили командиром строящейся подводной лодки «Акула» – самой крупной и современной по тем временам подводной лодки Российского флота.

Подводная лодка «Акула»

Сергей Николаевич пользовался очень большим авторитетом в военных кругах. Его  пригласили для конструирования заградительных мин первого в мире подводного заградителя «Краб». В конце сентября 1909 в докладе председателю Морского техкомитета капитан второго ранга Шрейбер сообщил: «Предпринятая на Ижорском заводе … разработка мин заграждения для их постановки с подлодок увенчалась успехом… В основу конструкции мин положены принципы, выработанные совместно с лейтенантом Власьевым и корабельным инженером Бубновым…». 

Подводная лодка «Акула» была водоизмещением 370 тонн, длиной 56 м, шириной 3,7 м, могла развивать скорость в надводном положении до 11,5 узлов, в подводном – до 6,5 узлов, погружаться на глубину 50 метров, имела на вооружении 37-мм артустановку, 4 трубчатых торпедных аппарата (2 носовых и 2 кормовых), 4 торпедных аппарата системы Джавецкого.

В 1910 году за большую и плодотворную работу по развитию подводного флота Сергея Николаевича наградили орденом Св. Станислава 2 степени.

В 1911 году Власьев, обобщив свой опыт плавания на подводных лодках «Макрель», «Пескарь» и «Акула», выработал самые первые рекомендации по выполнению торпедных стрельб с различных подводных лодок.

В 1912 году ему присвоили звание капитана 2 ранга. Являясь командиром «Акулы» и одновременно командиром дивизиона подводных лодок, Власьев внедрял новые методы подводного боя. Перед Первой мировой войной, в июне 1914 года, в ходе проводимых учений произвел торпедный залп из 5 мин, три из них попали в цель. Ему принадлежала и инициатива группового использования подводных лодок в боевых действиях, разработка новых методик ведения боя.

В первый же день Первой мировой войны «Акула» вышла в дозорное плавание. 26 августа 1914 года, обнаружив крейсер «Амазоне», атаковала приближающийся миноносец. Заметив торпеду, миноносец успел уклониться. Эта первая атака русской подводной лодки в Первой мировой войне вынудила отряд германских кораблей отказаться от выполнения своей задачи и покинуть район. В Данцигской бухте 22 октября 1914 года потопила немецкий транспорт, а 17 декабря того же года у Готланда торпедировала крейсер «Аугсбург». В 1914 году «Акула» была единственной подводной лодкой Балтийского моря, атаковавшей корабли противника с выпуском торпед.

В начале 1915 года С.Н. Власьева наградили орденом «За отличное несение дозорной службы в районе боевых действий» и мечами к ордену Св. Станислава 2 степени. Восемь лет Сергей Николаевич командовал подводной лодкой «Акула». В мае 1915 года, его назначили командиром минного заградителя «Нарова».

В начале августа 1915 года, вступившись за честь женщины (потом она стала его женой), ранил выстрелом из пистолета оскорбителя, за что был отстранен от командования кораблем и предан суду. Но отбывать наказание по суду ему не пришлось – он был откомандирован в транспортную флотилию Черноморского флота, где и прослужил до января 1919 года.

В Гражданскую войну Власьев присоединился к Добровольческой армии, в 1920 году ему присваивоили звание капитана 1 ранга.

В ноябре 1922 года капитан 1 ранга С.Н. Власьев возглавил переход русских тральщиков и буксиров, реквизированных французским правительством в счет погашения долга, из Константинополя в Марсель. В этом переходе командовал одним из буксиров, и другой подводник – А.В. Меркушов. В своей повести «Без страха и сомнения» Меркушов, говоря о начальнике отряда Власьеве, называет его «старым сослуживцем, с которым прожили душа в душу в течение долгих семнадцати лет». 

В 1923 году Власьев обосновался в Париже, некоторое время работал в конторе автомобильной фирмы, затем шофером такси. С 1928 года член Военно-морского исторического кружка в Париже.

После окончания Второй Мировой войны получил советский паспорт.

Скончался Сергей Николаевич 3 сентября 1955 года в Париже и погребен на кладбище русских эмигрантов Сент-Женевьев-де-Буа. Так закончил свою жизнь Сергей Николаевич Власьев – один из пионеров подводного плавания России, – жизнь героическую, во многом интересную, во многом необыкновенную.

Вместо эпилога

Они были первыми… К сожалению, их имена сегодня мало кому известны, даже подводникам. Это в высшей степени несправедливо – ведь они были гордостью России! На Родине нет даже их могил: одни утрачены, другие находятся в чужих странах: М.А. Китицына и И.В. Мессера – в США, М.М. Тьедера – в Финляндии, В.А. Меркушова и С.Н. Власьева – во Франции… Сколько их еще?! 

«…Плотно лежат они, вдоволь познавши
Муки свои и дороги свои.
Все-таки русские. Вроде бы наши.
Только не наши скорей,
А ничьи…» 

Время, как и история, все-таки имеет свойство возвращаться назад. И сегодня, в преддверии 110-летия со Дня создания подводного флота России и Дня моряка-подводника, мы вспоминаем имена и подвиги пионеров подводного плавания, вошедшие яркой страницей в героическую летопись флота. Памяти их и посвящена эта публикация.

Конечно, здесь не обо всех и не о всём рассказано. Много интересного можно было бы почерпнуть и из биографий других подводников. Все они были личностями неординарными, лихими, отчаянно смелыми, мужественными. Русские подводники много писали – писали не только мемуары, но и учебники, были среди них и изобретатели. Вот несколько примеров:

Николай Александрович Гудим, участник русско-японской войны, одно время служил на крейсере «Россия», затем – в авиации, в 1902 году на воздушном шаре «Кобчик» совершил экспериментальный полет над Севастополем, с 1907 года поочередно командовал подводными лодками «Скат» (1907-1910), «Окунь» (1911-1912), «Дракон» (1912-1915), «Акула» (1915). В 1910 году предложил применить телескопическую трубу для судовой вентиляции и удлинить газоотводную трубу от дизелей – прообраз современного устройства, обеспечивающего работу дизелей подводной лодки в перископном положении, в 1911 году опубликовал учебник «Тактика подводных лодок».

Александр Владимирович Плотто, командир подводной лодки «Касатка» (1904-1905) и одновременно первый командир первого соединения подводных лодок России, сыгравший ключевую роль в защите Владивостока в период русско-японской войны, впоследствии контр-адмирала, автор воспоминаний «Начало подводного плавания в России». Это его внук, полный тезка, Александр Владимирович Плотто, историк флота, проживающий в Париже, в 2004 году передал в дар России принадлежащий их семье бесценный Морской архив Русской эскадры в Бизерте.

Федор Михайлович Белкин, человек, одаренный многими способностями, командир подводных лодок «Налим» (1904 -1906), «Окунь» (1906), затем командир дивизиона подводных лодок. После службы стал участником ряда гидрографических экспедиций, был членом-корреспондентом Императорской Академии наук, изобрел инструмент для производства съемки местности в закрытых местах и тембровое устройство для граммофонов, занимался живописью.

Борис Алексеевич Мантьев, командир подводной лодки «Сиг» (1910), разработал теорию перископа, по его проекту был построен усовершенствованный перископ для подводных лодок, принятый на вооружение в русском флоте и запатентованный во всем мире, изобрел минный оптический прицел к нему, написал учебник по их использованию…

Традиции, заложенные первыми подводниками, живут. Собственно, поэтому они и являются традициями. Но, оставаясь неизменными в главных своих проявлениях, они преображаются качественно под воздействием новых условий и требований. На протяжении всей истории действия подводных лодок отличались высокой активностью, а моряки-подводники являли собой пример самопожертвования и профессионализма. Это они подтвердили и в годы Великой Отечественной войны.

То, о чем раньше только мечтали пионеры подводного плавания, ныне воплощено в жизнь: подводники стали элитой флота, а сами подводные лодки – ударной силой флота, способной скрытно и быстро развернуться в любой район Мирового океана и нанести мощный удар из глубины.

И как наглядное подтверждение преемственности поколений моряков-подводников и верности традициям, имена отслуживших кораблей передаются восприемникам – новым. Имена «Дельфин», «Дракон», «Волк», Вепрь», «Гепард» были присвоены многоцелевым атомным подводным лодкам третьего поколения, имя самой большой и современной по тем временам подводной лодки Российского флота – «Акула» – присвоено серии самых больших в мире тяжелых ракетных подводных крейсеров стратегического назначения.

На этом, читатель, пока поставим точку.

Автор: Галутва Игорь Григорьевич | слов 7160


Добавить комментарий