Не только плохое можно вспомнить из девяностых. Было и много хорошего. Не обходилось и без курьезов. Мы стали много ездить. Мне приходилось по делам часто бывать в Европе. Старался брать с собой жену и ребенка.

Первая послеперестроечная поездка. Впервые летим в капстрану. В Грецию, на Корфу. Прошли паспортный контроль. Не можем вылететь. Забастовка украинских авиадиспетчеров. Почти трое суток сидим в таможенной зоне. На одну ночь нас отвозят в страшную, замызганную гостиницу. Из туалета течет. Номер залит водой. На следующий день к вечеру едем ночевать домой. Родные с удивлением узнают, что мы еще не улетели. Кто-то не покидает аэропорт. Почему? Показывают гитару. Инструмент изнутри оклеен валютой. Разрешается вывозить не более пятисот долларов. Один раз пронесли гитару через таможню, не хотят еще раз рисковать. Все, кто ожидал полета, перезнакомились, сплотились. Отдых. Занюханный, пыльный Корфу с мелкими, грязными пляжами кажется нам пределом мечтаний, раем на земле. Свобода. Можно ходить купаться в бассейны любых отелей. Никто не спросит. Делай, что хочешь. Можно везде оставить открытую машину, никто не тронет вещи. На автомобиле едем вокруг острова. Знакомимся с местами боевой славы адмирала Ушакова. Попадаем на западное побережье Корфу. Здесь – совсем другое дело. Отвесные скалы, прибой, фантастическая красота. Грек среднего возраста показывает на что-то в волнах между скалами. Он опускает в расщелину ногу и ждет. Оказывается, в расщелине прячется довольно большой осьминог. Животное опутывает щупальцами ногу, и грек вытаскивает его из воды. Выворачивает капюшон головоногого моллюска, чтобы закрыть осьминогу глаза. Грек берет животное и уходит, говорит – продать англичанам.

Потом было множество поездок: разные страны, города, выставки, музеи, замки, автосалоны. Много, очень много поездок по красивейшим местам Европы.

Возвращаемся в свой отель на восточном берегу Корфу. Мы, соотечественники, пока еще любим друг друга. Туристское братство: предприниматели, просто семьи, накопившие деньги на поездку, подруги папиков, проститутки, выехавшие на заработки. Проститутки днем не размалеваны, держатся с нами, туристами, просто, буднично, доброжелательно. Не вызывающе, не вульгарно. Как обычные соседи. Не в пример, кстати, подругам папиков. Одну из этих путан я позже встретил в холле петербургской гостиницы Прибалтийская. Тощая, страшная, темное лицо с изъеденными зубами. Посмотреть не на что. Привет, что здесь делаешь? Итальянцев жду. Я по итальянцам специализируюсь. Трудная у тебя работа? Совсем не трудная, – ответила она скучным обыденным голосом. Снимаешь клиента. Берешь деньги. Презерватив, и вперед! В чем проблема?

Однажды звонит мне хороший московский знакомый Юрий, сообщает: «Я в Питере. Остановился в гостинице Москва. Подъезжай, поболтаем». Сидим в лобби-баре. Юрий – респектабельный, элегантно одетый, усы и бородка аккуратно подстрижены. Я тоже неплохо одевался. Группа молоденьких женщин сомнительной профессии поглядывают на двух ухоженных мужчин. К нам подсаживается симпатичная, улыбчивая особа. Угостите девушку, ребята. Наливаем ей белого вина. Подсаживается вторая барышня. Ее тоже угощаем. Несколько ничего не значащих фраз. Первая говорит: «Могу вас обоих обслужить. Если хотите – вдвоем». «Вы, девушки, не по адресу». «Гомики, что ли? Не похоже». «Мы – ваши сестрички». «Как это? Не поняла». «Мы тоже на работе. Ждем богатых клиенток». Вздох разочарования. Сконфуженные ночные бабочки возвращаются к подругам. Шепчутся, оглядываются на нас. Объясняют друг другу: «Сестрички!». Наверное, поверили.

В Санкт-Петербурге англичане выкупают Модный дом на Невском. Покупатели – фирма Ede & Ravenscroft, портные королевского дома. Руководители – Майкл Миддлтон и Тони Уорд. Я помогаю им в некоторых вопросах организации фирмы. У нас складываются хорошие отношения. В те годы мы часто встречаемся с ними и в Петербурге, и в Англии. Миддлтон представляет нас с Ирой принцу Майклу Кентскому. Принц – член британской королевской семьи, двоюродный брат королевы Елизаветы II, внучатый двоюродный племянник российского императора Николая II. Принца назвали в честь младшего брата Николая II, великого князя Михаила Александровича.

В конце девяностых в России было модно обсуждать возрождение монархии в России. Пик реставрационных настроений пришёлся на 1997-1998 годы. Борис Ельцин, озабоченный поисками преемника, всерьёз задумался о реализации «Русского пакта Монклоа», то есть подписания, по образцу постфранкистской Испании, некоего договора о политическом примирении – на условии возвращения монархии. Подготовка к «возвращению государя», казалось, вступила в практическую фазу. Нашлись у проекта «Царь» и влиятельные лоббисты: Борис Немцов, вице-премьер в «правительстве младореформаторов», и всемогущий Управляющий делами президента Павел Бородин. Наша и британская пресса обсуждала: кто станет претендентом на Российский престол? Такая масс-медиа забава, не имеющая абсолютно никакого отношения к реальной жизни. Одним из претендентов был принц Майкл. Родственник императора, знает русский язык. Часто приезжает в Россию. Участвует в каких-то проектах. Похож на последнего российского императора.

Принц Майкл был почетным гостем при открытии Модного дома. Возможно, не только гостем, но и почетным Президентом. Что-то в этом роде. Презентация дома обставлена очень пышно. В Эрмитажном театре поставлен специальный спектакль для гостей. В самом Модном доме – показ моделей одежды, подготовленных его персоналом. Миддлтон попросил Иру сесть рядом с принцем на время дефиле. Чтобы составить ему компанию. Презентацию снимал пятый петербургский телеканал. Вечером дома смотрим новостной репортаж. Идет текст. «На дефиле присутствует принц Майкл Кентский. Девушки демонстрируют новые модели одежды. Принц – большой поклонник женской красоты. Его супруга – очень красивая женщина». И тут показывают Ирину крупным планом. Я согласен: Ира – красавица, но это ведь моя жена! Недопустимый профессиональный промах телевидения. Тем более непонятный, что режиссеры и операторы прекрасно знают Иру в лицо, она давно работает на пятом канале, она – их товарищ по работе. Вот такой курьезный случай.

Портрет «наших 90-х» был бы неполон, если не рассказать о Комарово.

В начало

К предыдущей главе

Далее