Мой младший брат Юра после окончания института.

Смерти, о которых я здесь рассказал, не принесли мне ни радости, ни печали. Все эти усопшие были очень далеки от меня и по положению, и по восприятию, и они не вызывали у меня уважения. Другое дело, когда уходят близкие тебе люди.

Когда уходят родители, больно и горько, но это ожидаемо, потому что естественно. Рано или поздно родители уходят у всех. Но когда умирает младший брат, это невыносимо, несправедливо, это какая-то невероятная ошибка. Юра умер в 1984 году от инфаркта, вторичного, в сорок шесть лет. Когда ему исполнилось сорок пять, случился первый обширный инфаркт. Он был в сознании, но к нему в реанимационную палату не пускали. Он никак не мог поверить в серьезность случившегося и стеснялся лишний раз обратиться к медсестре. Однажды он даже сам спустился с кровати. Когда его перевели в обычную палату, сестра уехала в отпуск, а я весь месяц ежедневно приходил и видел, как ему это нужно. Потом его отправили в реабилитационный санаторий. И я каждую неделю приезжал к нему на Черную речку в районе Зеленогорска. Юра уже гулял, и мы медленно прогуливались по территории. Иногда он останавливался и принимал таблетки. Он говорил, что поправился и пошел на работу в школу. Так прошел почти год, как вдруг ко мне на работу на Большой проспект прибегает Славик и говорит, что Юра, мой Юра умер. У входа нас на машине ждали Тамара и Гриша, и мы поехали к ним домой.

Юра лежал один в комнате. Сама мысль, что уже ничего нельзя исправить, казалась чудовищной. Пока живет человек, этого можно даже не замечать, как воду, которую пьешь, как воздух, которым дышишь, но когда человека, родного человека не стало, вот тогда и понимаешь, как тебе его не хватает, и ты уже не весь, часть тебя ушла.

Так на нашем памятнике, что стоит на Еврейском кладбище, появилась  третья фотография и такая же, как и родителей, у меня на стенке.

Далее

В начало