Ханов О.А.:
Задача, которую я себе поставил, противоречива — по возможности совместить документальность и художественность. С документальностью, казалось бы, ничего сложного нет — документируй себе, да поточнее! Но чистый документ слишком скучен для чтения и значит, он может быть интересен лишь специалисту, в моем варианте — воображаемому. Это значит, что читателя нет и, вероятно, — никогда не будет. Работа лишается смысла.

Получается, что надо «педалировать» художественность. Но тогда воспоминание превращается в литературный рассказ — «по мотивам…», где может присутствовать неуверенная ремарка о том, что все было так на самом деле. «Неуверенная» — по той причине, что таковыми бывают и художественные приемы (см. конец фильма «Полосатый рейс»). Меня такое не устраивает — хочу «чистой» подлинности. Малейший вымысел «для связки слов или сюжетов» убивает документальность наповал. Средств остается не так много — только компоновка, отбор материала (==умолчание), комментарии и ассоциации.

04.04.2011. С.О.:
Ну, блин, ты и задачи ставить! На это не то что 2-х страниц мало исписать, а и всех 200 может не хватить.

По части подлинности. «Мысль изреченная — есть ложь». Подлинность события страдает еще на уровне восприятия его очевидцем. Иногда этот факт ставит в тупик: смотрели в одно место, видели одно и тоже, совещались, обсуждали — что еще надо? Но кто-то понял так, а кто-то по-своему. Дальше идут умышленные искажения. Если событие яркое, интересное, оно постоянно вспоминается и переосмысливается. Запоминается оно в подправленном, вычищенном до блеска идеальном виде. Процесс хранения этого идеального события также не безгрешен. К нему могут подмешаться несвязанные исторически события, чем-то похожие на исходное ассоциативно или просто дополняющие его общую картину. Пересказ того, что получилось в итоге зависит от обстановки, уровня собеседника, состояния рассказчика и т.п. Выходной результат не может являться документом. Это сочинение на тему, в лучшем случае вольный пересказ. Он недостоверен в принципе. Хорошо еще, если тема хорошо знакома. А если не очень? Попробуй спросить об одном и том же сейчас и через год — уверен, это будут разные ответы.

Существование «чистой» подлинности весьма и весьма сомнительно. Искажение, которые ты вносишь в свое изложение на момент стыковки слов и отбора материала уже настолько велико, что понятие «по мотивам» не должно вызывать отторжение. Конечно по мотивам. Потому что и сам рассказ по мотивам, и ничего в этом дурного нет. А если даже это максимально «чистая» подлинность, то кто же в это поверит! Здесь возможен даже обратный эффект — все думают, что по мотивам (да ладно, фигня, такого быть не может), и переносят это отношение на сам неискаженный факт. И тогда сам факт становится по мотивам!

Вот если бы ты наврал и приукрасил, то, вычистив всю мишуру (как мы это обычно делаем), мы бы обнаружили истинный и нетронутый факт. Каждый бы свой, но это уже не важно.

Так что я за литературность, метафоричность и художественность. Пишешь ты не научный труд, а правды и так нигде нет.

05.04.2011. Ханов О.А.:
У меня нет причин для возражений по поводу развернутого мнения о том, что «правды нет» — моя позиция совпадает с ним на 100% — см. текст «О правде, реальности и взаимопонимании». Правды нет в рассказах, текстах, воспоминаниях отдельных лиц. Потому такие рассказы могут сильно различаться. Однако совокупность субъективных рассказов, представляющих разные срезы и ракурсы событий будет уже некоторым приближением к «правде». Правды нет, но статистическое приближение к ней возможно. Если это отрицать, то следует признать невозможными любые модели и реконструкции событий, и тогда из области реального мы смещаемся в область фантастического хаоса, где все возможно. Если «идти до конца» в этом направлении, то следует опрокинуть науку, предназначение которой — извлекать «правду» из окружающего мира.

Правды нет, но к ней надо стремиться — такой принцип я вкладываю в свою концепцию. Я готов ретранслировать фантазии, но не готов их осознанно добавлять. По опыту предыдущих занятий, мне все-таки ближе «научные труды», чем фантастические рассказы.

Несколько сюжетов «по теме».

Задержался у телевизора, который все время что-то говорит и показывает. На этот раз была тема — преподавание истории. Проблема в том, что надо бы воспитывать «любовь к Родине», история в этом процессе играет большую роль. Но история нашего государства переполнена событиями отвратительными, которые надо как-то все-таки излагать, если не забывать об объективности. В качестве примера решения проблемы приводят американский опыт, где на уроках истории школьникам откровенно лгут. И вывод был таков — надо перенимать хороший опыт и все лучшее внедрять в нашу практику, т.е. надо учиться лгать (было сказано другими словами, но смысл таков).

Я учился в Советском Союзе, где история была весьма лживая. В отличие от Америки, эта лживость не способствовала росту «патриотизма», а порождала стремление узнать «правду». Вероятно, наши лжецы — в отличие от американских, не умели лгать профессионально. Т.е. учиться лгать действительно надо — если поставить такую цель, конечно.

Платон в одном из своих диалогов написал рассказ о древней стране с высокой цивилизацией, которая однажды в результате катаклизма погрузилась на дно морское. Никто не знает, был ли это художественный вымысел или изложение реальной истории. И вот уже 2,5 тысячи лет тысячи энтузиастов занимаются поисками Атлантиды.

Другой грек, Гомэр, рассказал историю о падении Трои. Возможно, это был художественный вымысел, но тысячи энтузиастов все последующее время искали следы этого города. 140 лет назад — нашли!

В проза.ру прочитал рассказ женщины, которая меня туда привела. Рассказ о войне, выполнен безупречно во всех отношениях — сюжет, язык — все хорошо. Но мне показалось, что наше поколение к войне располагается слишком близко, чтобы что-нибудь о ней писать. Мы ее не видели, но много слышали, в том числе рассказы участников, которые долгое время нас окружали. Поэтому мы можем передавать чьи-то рассказы со ссылкой на источник, но не писать фантазии от своего имени. Почему-то я здесь увидел такую аналогию — штатский тыловик пишет про фронтовые будни.

Мне кажется, о чем бы я ни фантазировал, непременно окажусь в шкуре того самого «штатского тыловика», поскольку бесконечно далек от театра и литературы.

05.03.2011.  С.О.:
Правды нет, но это не убьет науку. Потому, что наука не накапливает исторические данные — она уточняет существующую модель. История науки анекдотична. Древние греки настолько нелепо объясняли явление цвета, что некоторые историки предполагают, что греки были поголовно дальтониками.

Научный подход хорош именно тем, что выносит недостоверность за пределы своих моделей и не оперирует ими. Это хорошо, но здесь есть одно глобальное зло — наука может быть неверна целиком, но никогда не узнает об этом.

Лживая история — часть науки. В ней присутствует градиент неверности, направленный вглубь веков. Чем старше событие, тем оно недостовернее. Совсем далекие события представляют собой легенды, и это роднит их с литературным вымыслом.

Думаю, через тысячу лет ученые вполне могут всерьез ломать голову на тему посещений Земли инопланетянами. Последние 100 лет эта (ложная) тема была настолько популярна, что человеку, не живущему среди нас, она может показаться заслуживающей особого внимания. Сохранится множество документов, писем, сообщений, видеоматериала. Эта тема будет отражена в искусстве — в книгах и фильмах. Но посещения не станут от этого правдой. Через тысячу лет, возможно, человечество будет верить в существование мифических персон, и уж точно забудет миллионы, реально существовавших.

Можно намеренно искажать реальные события, или пытаться не искажать их — это не имеет большого значения. Если ты — не единственный человек, их описывающий, статистическое историческое большинство тебя поправит. Если же ты описываешь нечто неординарное, всегда останутся сомнения — как в первом, так и во втором случае. Конечно, если имела место явная ложь, она будет очевиднее сейчас, чем потом. Но пройдут годы, и она начнет называться версией, пройдет столетие — легендой. А через десяток столетий, твоя шутка может даже развлечь человечество, если оно бросится искать Атлантиду на основании туманных намеков.

06.04.2011.  Ханов О.А.:
У меня почему-то сегодня получается последовательность возражений.

1. Я давно обратил внимание на то, что цвет и некоторые другие ощущения невозможно описать и рассказать, что это такое, тому, кто не способен воспринимать. Можно только показывать образцы и говорить — это красное, это синее, а это — зеленое. Я, например, не представляю, как можно словами рассказать об отличиях синего от зеленого (например). Поэтому я могу понять древних греков, но не тех самых (наивных) историков.
2. Я верю в науку. Ее модели даже лучше самой реальности. Геометрические линии, точки, плоскости и прочие фундаметальные понятия в реальности найти нелегко, а некоторые — просто невозможно. С методами верификации науки разобрались лет 400 назад, и пока новые проблемы беспокоят не сильно.
3. Я уже кому-то возражал по поводу направления «градиента неверности». Со временем человечество знает о своем прошлом все больше, точнее и достовернее. Благодаря накоплениию фактов и использованию новых технологий для их извлечения.
4. Сто лет назад было в моде столовращение и прочий оккультизм. Вызывались духи предков, которые выплескивали много информации, ее можно найти в соответствующих сохранившихся изданиях. Но за прошедшее время реальность этих фактов ничуть не стала больше.
5. Около двух тысяч лет назад были написаны книги Нового завета, претендующие на абсолютную достоверность. Некоторые сюжеты можно уверенно определить как фантазии. Они были таковыми при написании, и сейчас их достоверность никак не повысилась. Но ее «туманные намеки развлекают» многих. Как в древние времена, так и до сих пор.

Об относительности фактов.
Предположим, что некоторые факты были приняты как истинные и следствия из них были положены в основание некой системы, которая воплотилась в каких-то конкретных реалиях. Система устоялась, растет и развивается. И вот однажды некто узнает, что факты, положенные в ее основание ложны, т.е. вся система (возможно, случайно) оказалась построенной на лжи! Казалось бы, система должна бы тут же и рассыпаться. Но этого, конечно, не произойдет. Будут попытки сначала скрыть новые данные, затем — дискредитировать исследователей и их методы, и если все это не даст результатов — появится новая трактовка имеющегося материала.

Можно сказать, что такой пример подтверждает тезис об относительности истории. Но тут весь вопрос в том, что считать историей — последовательность фактов или их трактовку. Насколько понимаю, хронология и история — понятия разные. История включает в себя хронологию, но главное в ней (как и в любой науке) — систематизация фактов и их интерпретация. Ныне историки еще не научилась четко выделять и классифицировать имеющиеся факты. Кроме того, существуют пробелы, которые заполняются предположениями и фантазиями. Все это ведет к относительности, нерегулярности и субъективности исторического повествования. Думаю, со временем трудности будут преодолены. Мои скромные занятия пребывают именно в этом направлении.

В начало