Все группы озёр в Фанских горах хороши по-своему. Алаудинские озёра загадочны. Начнём с названия: Алаудин – Аламедин – Алладин… Может быть, Ала – это отголосок тайных сигналов, которые подают кишлаки друг другу: в нижнем некто становится на плоскую крышу верхней кибитки и кричит напевно:

– Алла – ри – ууу! А в ответ доносится: Ала – ла – ла – ии – тыт!
И так до верхнего селения. Отражаясь от скалистых стен узкого ущелья, звуки эти производят впечатление ритуального пения.
И не нашлось ещё такого фотографа, которому удалось бы передать разноцветье большого Алаудина и нежные тона малых. Похоже, это солнечный свет, преломляясь в особо чистом воздухе ущелья, даёт такой эффект. И вершины вокруг озёр имеют своё звучное имя и своё непохожее лицо: Чапдара и Бодхона так же отличаются от Адамташа и Мирали, как заморские принцессы от местных царевичей. А река Чапдара размыла однажды одну из тайных пещер и по ней поплыли книги ещё времён Македонского. Её даже стали называть Об Китоб (об – вода, китоб – книга).
Вот и встречи на алаудинских тропах имеют романтический оттенок.

Однажды спускались мы с группой с Алаудинского перевала. Уже на подходе к озеру наш юный богатырь Дима бросает свой тяжеленный рюкзак и плывёт к центру. Вода холодная, но Диме не привыкать – он морж. Вот он поворачивает к берегу, и мы видим, что в зубах у него пустая консервная банка. Как, дескать, посмели такую красоту поганить!
Из-под деревьев выходят свидетели его экологического подвига (в тот раз, кроме наших, там были французы и итальянцы), они хлопают в ладоши и кричат: «Браво, русский!»
Тропа, ведущая к озёрам с перевала Казнок, заканчивается большой поляной, слегка нависающей над озером – этакая эстрада. На ней и разводим вечером большой костёр, вокруг которого постепенно собираются все туристы. Сначала поём всем известные «Лучше гор могут быть только горы» и «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались», а потом каждая группа – свою коронку. У нас был свой Клуб бардовской песни, и мы поём свою шуточную: «Для чего человеку природой подарены ноги? Для того, чтоб на ноги вставать и бежать по дороге, по дороге, ведущей к каким-нибудь ближним горам. А там…»
Мы из Таджикистана, и я чувствую себя хозяйкой: угощаю всех чаем с душистыми травами, рассказываю легенды, читаю Омара Хайяма. Но истинный хозяин – местный чабан, он тоже читает Хайяма, но на таджикском языке, достаёт лепёшку и высыпает на неё восточные сладости: парварду, рахат-лукум, миндаль, набот – это такой кристаллический сахар, похожий на друзу горного хрусталя. У нас даже шутка такая практиковалась: мы незаметно выкладывали вдоль тропы куски набота, а нашедшим говорили: «Вот попробуйте, у нас даже камни в горах сладкие».
Словом, встреча удалась на славу. И весь вечер сквозь костёр ласково глядел на меня очень красивый мужчина. Он поддерживал меня за плечи, когда я показывала любимое созвездие Дельфин, помогал выискивать в темноте сухие ветки для костра и так умело подкладывал их, что костёр горел ровной стеной. При высоком росте и мощной фигуре пальцы у него были длинные и тонкие, видимо, он играл не только на гитаре и пел так, что вспомнились слова нашей песенки:

     Для чего человеку природой подарены уши?
     Для того, чтоб почаще на звук головою вертеть,
     Для того, чтоб почаще на звук головою вертеть,
     Даже если на ваших ушах потоптался медведь

Разошлись далеко за полночь – завтра всем в путь: кому на Искандеркуль, кому на Куликалоны. Мне не хотелось лезть в палатку, и я устроилась под арчой. Долго ещё любовалась звёздным небом, и всё стояло перед глазами лицо незнакомца. Я перебирала в памяти все события этого вечера: прямо туридеал какой-то. Как тут не влюбиться!
А на рассвете ветви арчи раздвинулись, и надо мной наклонился он сам:
За ним пламенел восход в снежных объятиях Чапдары, блестело озеро. А он говорил что-то на незнакомом языке. И я перевела для себя: «Я полюбил тебя и всё, что ты мне здесь подарила. Прощай. Я не забуду этого никогда». Надеюсь, что в моих глазах он прочитал то же самое. Он положил мне на спальник цветок эдельвейса и ушёл. Я поняла, что не следует мне, растрёпанной и неумытой, вылезать из спальника и бежать следом, чтобы не разрушить бытовыми подробностями очарование минуты. Вспомнились слова Сент-Экзюпери:
– Любить – это не значит смотреть друг на друга.
– Это значит смотреть в одном направлении.
Долго ещё глядела я в направлении их маршрута, предвкушая, как восхитит его вид с перевала, как залюбуется он пиком Марии, как порадуют его уютные Куликалонские озёра. А вечером мы вместе будем любоваться созвездием Дельфин.

В начало

Далее