Много лет я водила туристов по хребтам Памиро-Алая и все мечтала побывать на самом Памире. И такая возможность мне представилась. У нас в университете на факультете русского языка и литературы, где я работала, появилась группа памирцев, предполагалось готовить учителей русского языка для Памира. Учились они старательно и успешно, вот только их красивый певучий акцент устранить не удавалось. Так появилась тема моей научной работы и необходимость поехать на Памир для сбора материала. И я устроилась поваром в экспедицию сейсмологов. Иначе попасть туда не получалось – пограничная зона. У меня была возможность и записывать тексты, и беседовать с памирцами, и любоваться фантастической природой. Но это тема отдельного разговора, а пока о сейсмологах.
Это были великие знатоки Памира, более двадцати лет они изучали его геоморфологические тайны, и вот получили сообщение, что на каратегинскую сейсмостанцию приехал знаменитый американский сейсмолог, и немедленно туда отправились.
После сурового Памира Каратегин поразил своими уютными ореховыми лесами и фисташковыми рощами, барбарис и боярышник, дикая вишня (вагнич) и райские яблочки, золотоносные реки и медвежий заповедник…И небольшая, но хорошо оборудованная сейсмостанция с жилым домиком, где немедленно за чашкой чая разгорелся жаркий спор. Американец заявил, что в ближайшее время на Памире произойдет крупное землетрясение, а наши доказывали, что это невозможно. Аргументы весомостью в миллиарды лет и мощностью материка Гондваны перемежались с космическими снимками и материалами археологических раскопок. Я чувствовала себя прислужницей на пиру богов, а лаборанты, не выдержав дымовой завесы, отправились подышать чудесным каратегинским разнотравьем.
Вдруг глаза флегматичного американца расширились, забыв от изумления русские слова, он молча тыкал пальцем в экран сейсмографа. Проследив за его взглядом, все увидели, что прибор показывает землетрясение силой 9 баллов! Мы помчались на сейсмостанцию. А там на плите сейсмографа самозабвенно занимались любовью лаборант и лаборантка.
Первым опомнился американец:
- Любить по-русски это так, да?
Посыпались реплики:
- Прямо девятибалльные страсти!
- Да хамство это девятибалльное!
- Как вам не стыдно подглядывать!
- За теми, кто портит дорогостоящее оборудование, — строго подытожил начальник сейсмостанции.
Кстати, землетрясение произошло-таки через полгода. И я узнала об этом первая. Я сидела за столом у себя дома в Душанбе на четвертом этаже и дописывала первую главу своего памирского опуса. Вдруг с книжной полки, где стояли в ряд камни, которые я привозила из каждой поездки, упал с полки лазурит, подаренный мне в Лавчар-даре, где его добывают. А утром я услышала по радио, что там произошло сильное землетрясение.

Опубликовано на сайте http: //www.sv-solo.ru