Хорошо запомнившееся событие, но незаслуженно малоизвестное

Красавицы-вершины слева направо: Доттах Кая, Малый Бу-Ульген, Большой Бу-Ульген; cправа видна верхняя часть ледника Бу-Ульген

Сегодня уже можно уверенно заявить, что описываемое событие произошло очень давно. Ведь шестидесятипятилетний срок в жизни одного человека для многих, часто – продолжительность целой жизни. Все то, о чем будет рассказано ниже, состоялось в августе 1948 года в альплагере «Алибек» – добровольного спортивного общества «Наука» на Кавказе. Это хорошо известный, очень популярный район, расположенный в Тебердинском ущелье, недалеко от Домбайской поляны.

Закончилась последняя смена летнего сезона альпинистских сборов. Сроки путевок подошли к концу. Прошедший сбор для многих участников, в том числе и нас – ленинградских политехников – оказался очень удачным. За 20 дней сборов было совершено не менее 6-и восхождений на вершины и перевалы этого горного района. Особо запомнились восхождения на Чхалта-дзых баши, траверсы Софруджу, Узловой и Джаловчат, восхождения на Эрцог и Белалакаю, прохождение Домбайского и Птышского перевалов. Наша, довольно большая группа студентов-политехников, воспитанников всеми любимого и обожаемого тренера Володи Старицкого, была вполне довольна достигнутыми результатами в прошедшем сезоне. Оставалось несколько дней, свободных от восхождений и учебно-тренировочных занятий, за этот срок предполагалось подготовиться к пешему переходу в сторону моря, заветному Сухуми. Этот путь многими осуществлялся самодеятельно, причем, на свой страх и риск. Главным в этой «прогулке» было – удастся или нет и как скоро, найти и уговорить попутную машину, обычно груженную камнем или дранкой, которые, как правило, не отказывали за вполне сходную плату подвезти поближе к побережью. Разумеется, в те годы никаких других возможностей транспорта еще не существовало. Ведь прошло всего три года с момента окончания войны!

Хорошо запомнилось утро, 28 августа, когда во время завтрака в нашу столовую зашел дежурный по лагерю инструктор, который зачитал по списку 12 фамилий – все мы были в зале, и попросил после завтрака пройти к начальнику лагеря. Не ожидая ничего плохого, мы, всей группой, весело переговариваясь и остря по поводу неожиданного вызова, направились туда и разместились на скамейках в общем лекционном зале. Очень скоро к нам вышел заместитель начальника лагеря по учебной части Райхман (запомнилась только его фамилия). Он улыбался, был настроен очень дружелюбно, но чувствовалось, что сообщить ему надо что-то серьезное.

Вначале он нам рассказал, что хотя альпинизм не очень похож на все прочие виды спорта и в нем отсутствуют привычные элементы соревнований, альпинисты тоже борются за достижения, но не индивидуально, а по показателям целых лагерей. Наш лагерь «Алибек» – имеет очень высокий авторитет в альпинистском спорте, он один из ведущих в стране, у него множество высоких спортивных достижений, определяемых массовостью восхождений и их трудностью. Но, к сожалению, лагерем не выполнено одно обязательное восхождение, а они есть у всех альплагерей, и в случае его невыполнения мы просто не сможем принять участия в рассмотрении наших хороших результатов работы.

Лагерь «Алибек» имел задание совершить 10 обязательных восхождений – Райхман их перечислять не стал – и они в основном выполнены, но вот одна вершина, а именно Малый Бу-Ульген, в этом сезоне до сих пор никем не взята! Причем известна причина, она несерьезна. Вершина довольно несложная, просто подход к тому ущелью, где она расположена, сравнительно с другими подходами существенно сложнее! «В итоге, сказал Райхман, наш славный лагерь «Алибек» очень рискует, особенно сейчас, в конце сезона, (не сегодня – завтра испортится погода), оказаться за бортом участия в рассмотрении его спортивных достижений по всей стране, в так называемой «Альпиниаде СССР». Имеется еще одна трудность в этом вопросе: по той же причине – дальности расположения ущелья Бу-Ульген – в лагере практически полностью отсутствуют описания предыдущих походов в тот район, и это тоже усложняет его выполнение». После этого вступления Райхман перешел к конкретной постановке задачи. По предложению всего руководства лагеря, вместе с ведущими инструкторами отобраны самые надежные участники смены. «Мы, лагерное руководство, не просим, а ставим задачу – осуществить этот поход в ущелье Бу-Ульген и взять вершину Малый Бу-Ульген! Для гарантии успеха выделено 12 альпинистов, имеющих лучшую аттестацию за период сборов. Это сделано с хорошим запасом. Ведь на вершину должны взойти только четверо, точнее две двойки. Остальные две четверки альпинистов придаются в резерв для гарантии. Чтобы не терять драгоценное время похода, они совершат восхождения на две соседние вершины – это Большой Бу-Ульген и Доттах-Кая. Все три вершины равноценны, по категории трудности 2Б, но главная задача, как уже было сказано, взять Малый Бу-Ульген! Вы вскоре убедитесь, сказал далее Райхман, что это ущелье практически не имеет себе равных в нашем районе по красоте».

А далее, вдруг понизив голос, изрек нечто удивительное: «Руководство лагеря решило, что риск слишком большой. Мало ли что может произойти с основной группой, идущей на главную вершину. Могут быть неудачи, травмы группа, не дай бог, может погибнуть, тогда на взятие вершины Малый Бу-Ульген, должна пойти вторая из резерва группа, а если и с ней, что-нибудь произойдет, то третья группа обязана совершить это восхождение». Он именно так и выразился! Мы с изумлением, молча, но очень внимательно слушали. Райхман нам напоминал маршала, который давал задание войскам любой ценой взять ключевой город в какой-нибудь битве. Ведь, действительно, война совсем недавно кончилась. Эти мотивы нам были знакомы! Далее перечислили первую, основную группу: это были Сергей Сковорода, Вадим Николаенко, Герасимов (забыл имя) и Николай Греков. Были также названы и две остальные группы. Руководителем группы стал Вадим Николаенко, но еще был Сергей Сковорода – очень опытный альпинист и замечательный товарищ. Он и по возрасту был чуть старше нас, успел побывать на фронте, имел очень серьезное ранение ноги. Мы с Сергеем были ленинградцы, у нас были общие восхождения, а наши двое коллег – Вадим Николаенко и Герасимов – оба москвичи из МВТУ имени Баумана.

Выход в поход намечался на следующий день – 29 августа, рано утром. Предполагалось, что за первый день мы должны добраться до ущелья Бу-Ульген и постараться максимально приблизиться к соответствующим вершинам. На второй день похода благополучно совершить положенные восхождения. На третий день – вернуться в лагерь. Всю подготовку к походу следовало начинать немедленно, для этого уже были даны указания складу снаряжения и продовольственной части полноценно оснастить нас.

Наша задача внимательно рассмотреть все имеющееся при себе личное снаряжение, если есть необходимость доукомплектоваться, не стесняясь, выбрать все самое добротное, из того, что есть на складе. Примерно также следует поступить и с продуктовым обеспечением, что нас особенно порадовало. Ведь мы все и всегда в те годы совсем не страдали отсутствием аппетита. Помню, что первым делом мы заменили все страховочные веревки и взяли новые комплекты. Тщательно проверили и привели в порядок обувь, особенно трикони. Кто-то заменил кошки, но в основном, наше снаряжение было вполне исправно. Что касается питания, то хорошо запомнилось, что вместо замечательной, но уже привычной сгущенки, наша группа решила взять довольно большую банку абрикосового джема, один вид которой был просто загляденье! Давно такого смака мы не вкушали! Следует помнить, что в те годы вопросы продовольствия и питания были не на втором месте. Примерно к обеду все наши приготовления были выполнены. Палатки, штормовки, ватные спальные мешки (пуховых тогда еще не существовало), ледорубы, и прочее снаряжение мы сохранили старое. На следующий день рано утром, быстро позавтракав, наш отряд из 12 человек бодро направился в сторону Домбайской поляны. Этот участок пути обычно занимал немногим больше одного часа. Далее мы свернули вправо, пройдя мимо альплагеря «Красная Звезда», прошли унылое и простое ущелье вдоль хребта Мусатчери. Довольно длинные, но без сложностей, подступы должны были вывести нас на перевал Чучхур, который мы достигли часов через шесть пути, включая один часовой привал.

Подъем на перевал Чучхур. Хорошо видны размеры рюкзаков!

На перевале открылся панорамный вид всего ущелья Бу-Ульген

Здесь нам сразу же открылся великолепный вид на все ущелье Бу-Ульген с тремя искомыми красавицами вершинами! Спуск с перевала в ущелье поближе к леднику, с тем же именем – Бу-Ульген, запомнился хорошо: вначале ровный, тоже красивый, травянистый склон, очень протяженный, переходящий на сильно пересеченную каменистую осыпь, с выходом перед ледником на большую, почти горизонтальную каменистую площадку. Тут мы решили организовать общий основной бивуачный лагерь. Переход от перевала до этого места занял часа полтора. Сейчас уже точно не помню, но по логике вещей именно здесь наш большой отряд разделился на автономные самостоятельные группы по 4 человека, для того, чтобы дальнейшую часть работы – само восхождение каждая четверка выполняла сообразно своей задаче.

Общим для всех нас было лишь то, что следовало использовать оставшееся светлое время суток, чтобы возможно близко подойти к своим вершинам, где можно будет удобно организовать надежные и безопасные ночевки. Так и поступили. Группа, идущая на Большой Бу-Ульген должна была направиться в обход ледника вправо. Покорителям двугорбой Доттах-Каи, следовало повернуть влево от ледника и, пройдя вниз по каменистой морене, подойти к хорошо выступающему длинному, идущему до самой вершины, ее гребню. Итак, повторюсь, у нас у всех было еще в запасе около 2-х часов светлого времени суток.

Наша группа под руководством Вадима Николаенко, не мешкая ни минуты, сразу же после краткого совещания по поводу выбора оптимального пути восхождения, устремилась дальше. Заветная вершинка – Малый Бу-Ульген, – казалась ближе всех. Она возвышалась прямо перед нами, не требовалось никаких особых подходов, разве что следовало подняться на ледник и искать оптимальный путь к ее скальной части. Правда, даже отсюда снизу видно было, что он очень сильно изрезан множеством разнообразных по форме и габаритам трещин. В самом начале пути мы перешли небольшой участок каменистой морены, который закончился у самого ледника бараньими лбами. Чтобы забраться на ледник, следовало, держась правой стороны по ходу, подняться на скалы, чтобы обойти сильнейшие ледосбросы, выступающие прямо перед нами.

Ледник Бу-Ульген

Выйдя на ледник, начали по нему подъем. Держась вначале по направлению на Бу-Ульгенский перевал, затем двигаясь по крутому снежнику, повернули влево, ориентируясь на перемычку между вершинами Большого и Малого Бу-Ульгенов. Наше продвижение вверх по правой части ледника длилось не более часа, когда мы вышли на удобный скальный участок, где решили организовать ночевку. Немного отдохнули, слегка перекусили, на немецком примусе организовали хороший чай с абрикосовым джемом и хорошо заснули. Утром подъем был ранний – чуть ли не в 5 часов. После недолгих сборов, очень легкого завтрака и отбора снаряжения продолжили движение по леднику. С собой взяли ледорубы, кошки, ледовые и скальные крючья, молоток, очки и две веревки. Из продуктов питания – небольшое количество сухого пайка, включая остаток абрикосового джема. Все остальное снаряжение оставили на ночевке. Подход к скальной части вершины мог быть продолжен по снежному гребню по правой части периметра ледника с выходом на его верхнюю пологую часть и далее легкий переход на скалы. Но можно было пройти со снежного гребня прямо на ледник. Этот вариант нам показался значительно проще, так как отпадала необходимость преодолевать в дальнейшем скальную стенку на гребне, протяженностью не менее 20 метров, с применением страховки через забиваемые крючья. При выборе второго варианта пути через ледник мы понимали, что он отчасти рискован и непредсказуем из-за большого количества на нем самых разнообразных трещин. По нашим предполагаемым расчетам и прикидкам оба варианта во времени были практически равноценны и занимали бы от 3-х до 4-х часов каждый. В итоге был выбран второй вариант – выход на ледник. Вначале нам довольно легко удалось пересечь его значительную часть. Мы наловчились преодолевать, лихо и довольно быстро, множество самых разнообразных трещин и уже подходили к верхней части ледника.

Слева, оглядываясь, Вадим Николаенко – перед прыжком

Момент прыжка. Справа внизу видна полочка

Вадим вырубает ступени, уже на другой стороне трещины

Но счастье никогда не бывает долгим. Конечно, произошло то, чего и следовало ожидать: перед нами внезапно оказалась практически пропасть, или трещина с весьма внушительными габаритами, особенно длиной! Похоже, она пересекала ледник поперек от края до края. Ее ширина в узком месте была не менее 4-5 метров, а глубина – практически «бесконечность»! Надо признать, что у нас у всех четверых внутри все похолодело! Возвращаться назад и повторять путь по первому варианту – проходу по скальной стене, при такой потере времени – мы просто не уложимся в световую часть суток. Размышляя, все четверо, молча и мрачно прогуливались «вдоль нашего берега», непрерывно разглядывая бездонную синеву трещины и ее гладкие мрачные стены. Теперь уже и не припомнить, кто из нас в одном месте заметил на противоположной стенке трещины, на глубине не менее четырех-пяти метров, узенькую, на вид несерьезную полочку шириной не более 40 см и длиной по горизонтали не более полутора метров. Причем, полочка как бы завершала излом стенки трещины, идущий наискось. Это предопределяло возможность, если оказаться на этой полочке вырубить во льду ступени до самого верха трещины, и, выбравшись оттуда, оказаться наверху на другой стороне. На прилагаемых снимках это видно довольно отчетливо, поэтому нет смысла подробно описывать ледовые конфигурации. Нам всем стало совершенно ясно одно – мероприятие очень опасное, его выполнение – чисто физически – весьма неординарное, но для выполнения поставленной задачи другого выхода нет, его надо опробовать! В чем же оно состояло? Постараюсь коротко объяснить. Надо было с нашего берега трещины прыгнуть вниз прицельно точно на эту полочку-уступ находящуюся на противоположной ее стороне. Протяженность «полета» составляла не менее 5-6 метров! А далее, вырубив ледорубом на кромке пологого скоса ступеньки, выбраться на другую сторону трещины. Причем, это должны были проделать последовательно, каждый из нашей четверки.

Разумеется, все меры безопасности, в которых мы обязаны всегда хорошо разбираться, должны были быть предприняты 100%-но. Для этого и существовали веревки, которыми мы неплохо владели. Естественно, и весь наш груз в рюкзаках, также должен был быть надежно переправлен, но в этом у нас каких либо сомнений не возникало. Прыжок вниз на полочку по точной траектории теоретически был вполне возможен и даже казался не трудным и не сложным.

Главная опасность, которая нам ясно представлялась, это была та филигранная точность, с которой следовало его выполнить, причем, приземлившись, скорее «приледнившись», нельзя было после этого раскачиваться, отступать, вообще шевелиться. Размеры полочки этого не позволяли. Верно, мы были обуты в кошки, а они и предназначены были для таких целей, причем они хорошо себя зарекомендовали всей предшествующей нашей работой по проходу через ледник. А в руках был еще ледоруб, который тоже помогал зафиксировать свою неподвижность после прыжка.

Вторая опасность, которая была очень реальна – это при прыжке не допустить никаких травм, что было вполне реально при такой дальности полета. И, наконец, третье условие успеха – этот «номер» должен был быть выполнен всеми четырьмя участниками одинаково безупречно, ибо выход из строя даже одного члена группы сводил наше мероприятие к поражению. Мы быстро продумали схему последовательности дальнейших действий.

Первым вызвался прыгнуть Вадим Николаенко. Мы его снарядили спасательной веревкой, он тщательно проверил качество крепления кошек, взял в обе руки ледоруб и, даже, не перекрестясь (шутка!), прыгнул точнехонько на полочку! Вписался на ней идеально, кошки впились в лед намертво, он немного ударился лбом о ледяную стенку, но не сильно и практически, безопасно. Сразу же начал вырубать ступеньки на торце пологой грани и вскоре по ним вскарабкался на другой «берег». Это нас всех очень воодушевило, мы начали верить в успех, хотя впереди была еще уйма опасной работы.

Мы немедленно по веревке, оба конца были теперь по разные стороны трещины, переправили на другой «берег» весь наш скарб – четыре рюкзака и стали готовить к прыжку следующего «акробата». Это был, похоже – Сергей Сковорода. Все прошло также идеально, он немного подвернул связку в голеностопе. Затем был Николай Греков, который ограничился задранной кожей на пальце руки антапкой ледоруба и, наконец, последним прыгнул Герасимов со страховкой с одной стороны, при этом он ударился немного коленом о ледяную стенку. Вся «цирковая» операция по времени заняла меньше часа. Удалось сделать три фотоснимка, особенно ценен тот, который фиксирует момент прыжка через трещину. Он является хорошим документальным свидетельством нашего «безумия», но и отличной памятью юных шалостей. Ведь самому старшему Сергею было тогда не более 25, а всем остальным по 20-22 года.

Быстро разобравшись в своих вещах, мы без малейших остановок просто помчались завершать траверс проклятого ледника, очень скоро и легко вышли к подножию скальной части вершины. Здесь мы оставили ледорубы и кошки и начали карабкаться вверх сначала по широкому кулуару. Выйдя на южный гребень вершины, по нему, довольно быстро – не дольше двух часов, без каких либо сложностей, но с разумной страховкой добрались до самой вершины. Практически, все было выполнено за один присест, без перерывов на отдых.

Достигнув вершины, решили на ней слегка отдышаться. Хотелось спокойно поразмышлять, как о пройденном, так и о дальнейшем – какой выбрать обратный путь. Трое членов группы курили, после всего пройденного они очень охотно за это взялись. Николай стал писать записку, но когда дело дошло до даты, он вспомнил, что это его день рождения – 30-е августа. Курильщики радостно ухватились за этот повод и тут же решили выкурить еще по одной в честь дня рождения, а некурящему Николаю предложили съесть весь остаток абрикосового джема. Все мы становились заметно более разумными и довольными. Прыжки через трещину начали потихонечку забываться, и настроение заметно улучшалось. Забыл сказать, что у Малого Бу-Ульгена весьма остроконечная вершина, мы на ней едва разместились, причем следов каких либо старых записок, туров из камней, других свидетельств о ее посещении мы не нашли. Пришлось соорудить что-то временное и зыбкое, где поместили свою записку. Недаром еще в лагере был разговор, что на вершине последний раз был еще до войны в 1938 г. старый известный альпинист – академик Делоне Борис Николаевич.

Отметив наше непростое, но успешное восхождение хорошим перекуром и остатками абрикосового джема, мы начали осторожный спуск, особенно по кулуару, где была серьезная опасность камнепада. У подножия вершины захватили свои кошки и ледорубы, а дальнейший путь решили максимально упростить в сторону безопасности. Похоже, история с трещиной на леднике нам запомнится на всю оставшуюся жизнь и добровольно ее никто не захочет повторить!

Совершенно не помню, как и когда мы пришли на место своей последней ночевки на скалах у ледника, как собрали все свои вещи, включая палатку, но помню, что на наш общий бивуак над ледником наша группа пришла первой. Вскоре, примерно через час, вернулись с восхождения покорители Доттах-Каи, а еще через час пришла и последняя четверка совершившая восхождение на Большой Бу-Ульген. У всех было очень хорошее даже превосходное настроение, не наблюдалось никакой усталости, уныния, минора. Мы не стали распространяться о своем приключении, не считая его показательным. Решили, что это должно остаться с нами.

Все участники трех восхождений (один снимает)

Фотографировались во всевозможных комбинациях, как по группам, так и по землячеству. Вечером очень хорошо поужинали, благо продуктов было вдоволь. Весь запас провианта был съеден. Наш коллега Герасимов, очень неплохо пел и мы у костра еще долго предавались доброму расслаблению. Вечер был прекрасный и хорошо запомнился, пожалуй, на всю жизнь!

Покорители Малого Бу-Ульгена (и трещины!): Н. Греков, С. Сковорода, Герасимов, В.Николаенко

На третий день похода, утром не слишком рано, часов в 8, мы свернули весь бивуак и отправились обратно в лагерь. Маршрут был полностью повторен, больших привалов мы не делали и в лагерь пришли часов через 8-9 бодрого хода. Кажется, мы успели на ужин. Доложились начальству подробно, но «покорение трещины» оставили за кадром. Получили от руководства искреннюю благодарность. Похвал оно не жалело, были добрые, крепкие рукопожатия, также душевные пожелания и обещания о содействии в будущем в нашей спортивной деятельности. Задержались мы в лагере на один лишний день сверх сроков смены. Надо было сдать весь казенный инвентарь, привести в порядок свои вещи и далее направиться через Северный и Южный приюты и Клухорский перевал в заветный Сухуми. Запомнились на этом пути, уже после перевала, первые две сванские деревни, а именно Генцвиши и Айнажи. Попрощавшись со всеми остающимися, на третий день после возвращения из описанного «сверхштатного» похода, мы небольшой группой из трех человек отбыли из родного альплагеря «Алибек» к морю, а затем и домой.

Послесловие

Размышляя, сейчас – спустя множество десятилетий – о том, почему так хорошо запомнилось почти рядовое, технически несложное, одно из многих других, восхождение, думаю, что главным в нем была та атмосфера ответственности, которая была создана вокруг него в самом начале, еще в лагере. Суровая необходимость – взять вершину любой ценой – не могла не наложить на наше настроение определенную линию поведения. А далее, на это основание, начало наслаиваться наше личное отношение к поставленной задаче. Сразу же, появилось ощущение нашей «особости», а также, наряду с естественной восторженностью и влюбленностью в альпинизм, добавилось значительное отсутствие мудрости, житейской опытности, даже нехватка достаточного спортивного мастерства. Но это все было вполне закономерно: ведь нам было тогда всего 20-25 лет, что во все периоды считается молодым возрастом мужчины!

Сейчас диву даешься, ну зачем нам надо было выбирать самый рискованный вариант пути через испещренный трещинами ледник? А решение преодоления трещины? Здесь целый букет рискованных и опасных решений! Сплошная акробатика и жонглерство во льдах, при этом ни опыт, ни одежда совершенно не соответствовали их удачному выполнению! Я не говорю уже о риске, ведь любой из нас мог допустить малейшую шероховатость при исполнении нашего «циркового» номера, и это привело бы к провалу всего мероприятия. Но, к счастью, этого ничего не случилось! Как ни странно, сработала высочайшая собранность и ответственность каждого члена группы. Хотя в таком составе – впервые. Никакой «сходимости» ранее у нас не было. Уже на вершине, когда главные трудности удалось преодолеть и немного прийти в себя, мы вдруг почувствовали огромное моральное и духовное облегчение, что все сошло благополучно. Мы физически чувствовали друг к другу бесконечную товарищескую близость и огромную взаимную веру.

Видимо, все сказанное и явилось причиной того, что сравнительно простое, почти заурядное восхождение, сохранилось в памяти практически на всю жизнь!

Это же и явилось поводом, по которому, нам, пока еще живым участникам, очень захотелось поделиться воспоминаниями (правда, с большим опозданием), со своими друзьями и товарищами по любимому и общему «ремеслу» и возможными благожелательными читателями.

Mарт, 2013г., Санкт-Петербург

Аудизапись этой публикации помог мне сделать Николай Питаев.
Её можно послушать и посмотреть здесь.

В начало