Кто боится пыли, грязи,
Тот стремится в роту связи.
Армейская шутка

Важное место в нашей курсантской жизни занимала служба: дежурства по казарме и факультету, караульная служба, патрулирование по улицам города, участие в почетных караулах на торжественных собраниях, на похоронах военных, участие в мероприятиях по поддержанию порядка во время праздничных парадов и демонстраций и многое другое.

Владимир Стаднюк

Самым простым было дежурство по казарме, задачей которого было обеспечение выполнения распорядка дня и поддержание порядка во всех казарменных помещениях, включая комнаты для умывания и туалеты.

Более сложным был наряд по факультету: дежурным назначался слушатель-офицер, а двумя его помощниками – слушатели-курсанты. В те годы форма одежды всех дежурных и их помощников включала кавалерийскую шашку и шпоры на сапогах, что было очень экзотично, но часто приводило к различным комическим ситуациям. Чаще всего это происходило с дежурными по академии и их помощниками, которыми назначались старшие офицеры, зачастую мало знакомые с кавалерийским снаряжением.

Все дежурства начинались с развода караула на академическом плацу. После построения нового караула и всех нарядов помощник дежурного по академии должен был встречать дежурного с шашкой «наголо». Дежурный принимал доклад и здоровался со всеми тоже с шашкой «наголо». Вынуть шашку из ножен легко, а вот вставить назад – не очень! Так как шашка изогнута, то она входит в ножны только в том случае, если находится в правильном положении по отношению к ножнам. Вот тут-то и начинался цирк: шашка не входила в ножны! Кто-то из строя подсказывает: поверните шашку! Из двух возможных поворотов иногда выбирался тот, при котором шашка вставлялась в ножны ручкой вниз. При этом весь развод давился от смеха.

Наконец злосчастная шашка на месте и начинается проверка внешнего вида и знания обязанностей, для чего шеренги разводятся на один – два шага. После проверки нужно восстановить исходный строй, а какую для этого дать команду, некоторые дежурные не помнили. Тогда раздавалось: «Товарищи, станьте как стояли!» Хорошо, что все знали, что нужно делать, и цель достигалась. «По караулам, шагом – марш!» – и под оркестр или барабан мы проходили парадным шагом перед дежурным и расходились по местам своей службы.

В караул нас посылали в субботу после занятий, так что у нас пропадали выходные, так как сменяли нас в воскресенье вечером, и мы хотели отоспаться перед новой учебной неделей. Внутри главного здания посты были у знамени академии, на территории секретного отдела и некоторых кафедр. Уличные посты располагались у складов (артиллерийского, вещевого, технического отдела и ГСМ) и около военной техники на специальной площадке.

Самым трудным был пост у знамени, который в то время находился в тамбуре рядом с главным входом в академию. Тут же, прямо напротив поста, но немного выше находились рабочие места дежурного по академии и его помощника. Поэтому часовой у знамени постоянно находился на виду у дежурных, что делало двухчасовую смену тяжелым испытанием. А таких смен за сутки было четыре. А если учесть, что пост у знамени считался почетным, и часовыми на этот пост назначались лучшие, то в карауле этим лучшим не завидовали, а сочувствовали.

Пост у секретного отдела был намного легче, так как там нужно было циркулировать по коридору, вдоль которого располагались комнаты секретного отдела, спускаться вниз по лестнице ко входу в типографию, то есть постоянно двигаться. Но ночью так хотелось спать, что некоторые садились на ступеньки лестницы и отключались. Если при проверке, с которой ходили начальник караула и дежурные по академии, уснувший часовой вовремя не просыпался, дело кончалось взысканиями, а иногда и арестом на гауптвахте («губе»), которая размещалась в том же домике, что и караульное помещение.

Чтобы не попасть впросак, многие научились спать на этом посту стоя, уткнувшись в уголок стены так, что со стороны входа на пост этого не было видно. При проверке постов начальник караула (ими обычно назначались помощники командиров групп) громко окликали часового, чтобы он быстро проснулся и правильно среагировал на приход проверяющих.

А часовой Валерий Коржик, карауливший кафедру Военных радиостанций, чуть не открыл стрельбу по уборщице, пришедшей на утреннюю уборку и игнорировавшей мальчишку-часового! К слову, в 50-е годы в главном здании поддерживалась чистота и порядок. Каждый день во всех коридорах и помещениях осуществлялась влажная уборка. Для этого ранним утром в академию приходили женщины-уборщицы, которые чрезвычайно тщательно делали свою работу, заканчивая её до первого звонка на занятия. А один раз в месяц все паркетные полы натирались профессиональной бригадой полотёров. Эта работа выполнялась без какой-либо механизации – только ногами! И к началу занятий академия встречала преподавателей и слушателей чистотой и блестящим паркетом.

Вернёмся к караульщикам. На уличных постах летом было хорошо, а вот зимой… В одну из суровых зим температура ночью опустилась ниже -25 градусов, поэтому время смены было сокращено до одного часа, на нас были валенки, тулупы, но, несмотря на это, к концу смены мы здорово замерзали. При таких коротких сменах и отдых был короче, и число смен удваивалось, так что к концу дежурства мы мечтали добраться, наконец, до койки.

Благом мы считали назначение в патруль по городу. Мы прибывали на Садовую, в здание гарнизонной гауптвахты, где нас распределяли по группам. Начальником группы назначался офицер, его помощниками – два курсанта. Особенно везло тем, чья группа направлялась в центр города.

Я запомнил патрулирование по Невскому проспекту 8 ноября 1955-го года – в этот праздничный день открывалась первая линия Ленинградского метро от станции «Площадь Восстания» до станции «Автово». Однако в тот день в метро пускали не всех, а лишь по специальным приглашениям, тем не менее у входа на станцию «Площадь Восстания» стояла длинная очередь людей с такими приглашениями. Мы уговорили начальника нашего патруля попробовать провести нас в метро. Короткий разговор с дежурным милиционером – и мы в новом метро! Красота станций нас всех потрясла. Мы доехали до Автова, выходя на каждой станции, но назад поехали быстрее, так как боялись неприятностей – Невский проспект более часа был без патруля. К счастью, все обошлось, а мы эту поездку запомнили надолго!

Во время праздников (ноябрьских и первомайских) нас направляли на Дворцовую площадь, где наши шеренги разделяли потоки демонстрантов. Тренировки проводились ночью, а в апреле и ноябре они были прохладные, и мы надевали шинели. Помню, как на одну из таких тренировок Сева Билан прихватил с собой фляжку с коньяком, которую он спрятал во внутренний карман шинели. Через пробку фляги он провел резиновую трубку, так что можно было хлебнуть согревающую жидкость, не вынимая флягу. Он делал это не только сам, но и угощал друзей, что очень согревало тело и душу.

Далее

В начало