Одним из дней, которые запомнились на всю жизнь, был день «торжественной» регистрации нашего с Ларисой брака. Произошло это девятнадцатого мая 1962 года во Дворце бракосочетаний на Неве, справа от моста лейтенанта Шмидта. Были только самые близкие родственники и пара друзей. Поздравлял меня мой однокашник по институту Генрих Николаевич Новиков, который депутатствовал в этот день во Дворце по моей просьбе. В Депутаты районного Совета он был выдвинут от завода им. Свердлова, куда был распределен.

После Дворца мама накрыла стол, и мы посидели часа два, а потом нас проводили на поезд «Ленинград – Сочи». Началось свадебное путешествие, но первая брачная ночь несколько откладывалась. Я взял билеты через Москву, где Лариса никогда не была, и показал ей все, что мог за один неполный день. Потом опять в поезд и – в Сочи. Ехали мы «дикарями», без адресов, явок и рекомендаций, а поскольку денег было в обрез, искали мы жилье подешевле, а потому довольно долго. Наконец мы набрели на какой-то городок сплошных бараков почти на самом пляже. Ни воды, ни туалетов, проходная комнатушка с двумя узкими кроватями и огромными черными тараканами. В туалет бежали либо на пляж, либо через длинные скрипучие мостки в конце этого лагеря. Но все равно было здорово, и была ночь, и был день, и много ночей,  и много дней, но успевали и загорать.

И было море, и было небо,
И никогда так я счастлив не был,
И были пальмы и кипарисы,
И была Женщина – моя Лариса.

Успевали мы и ездить на экскурсии на озеро Рица, в Новый Афон, Пицунду, Гагры.

В один из дней мы совершили шестичасовую прогулку по морю на фешенебельном лайнере «Россия». Зачарованно бродили мы по кораблю, как по музею, в первый раз попав в такое богатство и комфорт. Собственно, это был не корабль, а гостиница с барами, каютами-комнатами с окнами и широченными кроватями, кинозалами и бассейнами. В отделке чувствовалась немецкая аккуратность и целесообразность. Раньше это был германский корабль «Гамбург», доставшийся СССР при дележе добычи. Конечно, он не входил в сравнение с океанскими лайнерами, но для нас, знавших только речные суда, ходившие по Волге и на «Валаам», это было чудо. Ларисиного восторга хватило ровно на час. Корабль стало довольно сильно качать. Моя молодая жена качку не переносила, это я понял еще по поездке на Валаам, когда на Ладоге вдруг разыгрался сильный шторм, хорошо еще, что на обратном пути.

Волны стали нападать на «Россию» все упорнее, но корабль разбрасывал их и  только важно и степенно раскланивался с морем, как бы признавая его силу, но сам был полон достоинства. А по радио, тем временем, передали, что надвигается шторм силой до пяти баллов. Моя бедная Лариса предусмотрительно заняла шезлонг на палубе и обреченно прикрыла глаза. Ей было уже не до красот и выпрыгивавших дельфинов. Скоро все шезлонги были захвачены такими же «морскими волками». Меня качка не брала, морской болезнью я не страдал, и с разрешения молодой жены я отправился по барам. Они были почти пусты, не все могут пить во время качки, и так тошно. Я мог.  Приняв на грудь, сколько позволял мой тощий карман старшего инженера, а закуску он уже не позволил, я отправился, пошатываясь, но не в такт качке, к Ларисе. «Ну что, тебя тоже укачало?» — спросила она, через силу улыбнувшись, я кивнул. Это было первое вранье в нашей семейной жизни. Лиха беда – начало.

В Сочи нам удалось попасть на концерт Бени Гудмана – великого джазового музыканта. Он выступал в летнем театре, совсем рядом с нашим «Шанхаем», так, как оказалось, звали наш городок. Правда, мне пришлось постоять целую ночь за билетами, но впечатление и удовольствие получили огромное.

Далее

В начало