В 60-70 годы в разрвботке электронной начинки военной техники были две основные позиции — схема и конструкция прибора. Задачи, которые сейчас решают программы, в то время выполняло множество специализированных устройств, связанных между собой. Они сильно различались по схемам, размерам, используемым принципам. А производству нужна унификация. Она принимала форму унифицированных конструкций, модулей, когда разные схемы упаковывались в стандартные платы, блоки, стойки, приборы. Конечный результат был зависим от воплощенных конструкторских решений, конструктор в таких условиях был фигурой важной, а хороший конструктор — особенно ценным.

Конструкция утверждалась на самом высоком уровне — Главного конструктора, с нее начинался технический проект. Она влияла на конфигурацию схем, а иногда и на используемые схемные решения. Разработчик схемы и конструктор всегда работали в тесном контакте. Я был схемотехником. Один из первых конструкторов, с которым мне довелось работать, был Лазарь Борисович Ирзак. Спокойный, не эмоциональный, он снисходительно относился к моей молодости и, соответственно, неопытности, аккуратно поправляя в тех вопросах, которыми я не владел.

Конструкторский отдел, где работал Лазарь Борисович, располагался в филиале на Петроградской. Когда впервые в начале 70-ых приехал туда, удивился, — почти центр города и такое захолустье! Заборы, предприятия, трампарк. Отдел арендовал помещение у организации, занимавшей новое здание из бетона и стекла. Его новизна тоже была признаком захолустья.

В начале 1976-го в этом отделе я готовил чертежи для своего дипломного проекта. Когда возникла необходимость в консультанте по конструкторской части, я конечно обратился к Лазарю Борисовичу, с которым всегда было приятно работать. В этом отделе, погрузившись в его атмосферу, я провел не один день. Небольшое помещение, человек восемь, у каждого свой кульман.

…В тишине, за работой, идет неспешный разговор, где кто-то упомянул Древнюю Грецию. Ирзак обращается ко мне, спрашивает: «А вы читали Апулея?» — Я не читал. Вскоре мне удалось достать соответствующий томик Библиотеки Всемирной литературы, который устранил этот пробел. С большим удовольствием прочитал древнегреческих писателей и поэтов. Потом удалось подписаться на собрание сочинений Платона. Я полюбил Древнюю Грецию, она стала для меня культурным образцом. И случайной причиной тому был невинный вопрос Лазаря Борисовича.

В начале 80-ых ему исполнилось 60 лет. Почему-то отмечали у нас, в филиале на Манежном. Большая комната одной из лабораторий была вся заполнена — кто же его мог у нас не знать! Было много хороших слов, в данном случае искренних. Пришло время ответного выступления. Лазарь Борисович начал со слов: «Я ухожу…». Но больше ничего не смог сказать, волнение не позволило. Вся его яркая долгая трудовая жизнь прошла здесь, в этой организации. И вот, эта жизнь подошла к концу.

Через много лет, когда я был в гостях у Ю. Сергеева, в разговоре случайно прозвучала фамилия Ирзак. Мне стало интересно. Юра показал фотографию, это был он. Когда открылись границы, Лазарь Борисович уехал в Израиль, где в конце 90-ых умер.

22.08.2014