03.04.2008. С.О.:
Существует много примеров того, как разные крайности одной модели оказывались сутью одного и того же. Пожалуй, самый впечатляющий пример — это лавинообразное схождение космологии и физики частиц. Все прецеденты такого рода, как мне кажется, связаны с тем, что при создании какой-либо модели она имеет несравнимо больший потенциал, чем тот, который в нее умышленно закладывался. И этот потенциал вычерпывается по мере освоения модели. Направления выработок заводят в разные стороны, создавая иллюзию крайностей. На самом же деле никто не выходил за рамки потенциала модели — все сводилось только к уточнению ее применимости. И то что крайности начинают замыкаться одна на другую, означает лишь то, что модель наконец-то начала вычерпываться полностью. Это и есть приближение к идеалу. В идеальной модели крайностей нет не потому, что она их не содержит, а потому что в ней перестало иметь смысл такое понятие. Она полностью детерминирована, любое движение в ней имеет понятные причины и направлено на понятные следствия. Она может иметь мало отражений в реальном мире, но это не является ее недостатком — она совершенна внутри себя самой.

Является ли изначально завышенный потенциал модели — феноменом? Отнюдь нет. Мы сталкиваемся с этим постоянно, это фундаментальный закон эволюции. Сложная система не может описать свои основы, но запросто может описать систему более сложную.

09.04.2008. Ханов О.А.:
Любая научная дисциплина многомерна. От некоторых фактов или предположений строятся длинные логические цепочки, ведущие в разные направления. Цепочки взаимосвязаны, взаимозависимы и согласованы, они переплетаются в некий замысловатый клубок. Нет сомнений (у меня), что полное содержание научных теорий на какую-нибудь тему можно представить как фигуру в многомерном пространстве. И есть предположение, что все такие фигуры (в идеале) замкнуты. (Искривление пространства — всеобщая норма!). Незавершенные теории могут быть разомкнуты, а завершенные — непременно замыкаются. При таких обстоятельствах крайностей нет и быть не может — «крайности сходятся!». В идеальной (завершенной) модели «крайностей нет не потому, что она их не содержит, а потому что в ней перестало иметь смысл такое понятие.»

Меня всегда удивляли шаткие основания строгой большой теории. Замкнутость теорий это легко объясняет — оснований нет! Крайностей лишен и верх и низ. Конечно, должны быть какие-то шлюзы, каналы, интерфейсы хотя бы для связи с другой соседней (тоже замкнутой) теорией. Если таковые существуют и если это общее правило для больших замкнутых систем, то для физики это должно быть тоже справедливо.

Цитата: «Она (модель) может иметь мало отражений в реальном мире, но это не является ее недостатком — она совершенна внутри себя самой».

- Практика показывает, что для совершенной модели непременно обнаруживается что-то в «реальном мире», а часто и не одно. Похоже, природа не упускает ни единой логической возможности «самовыражения».

09.04.2008. С.О.:
Ну и как вывод — мир намного более емок, чем те выборки, которые отфильтровывают наши гипотезы. Да, несомненно, полное содержание теорий — это многомерный куб. Но мир — еще более многомерный куб. И если о размерности теоретического куба еще что-то можно сказать, то о размерности вселенной сказать нечего. Она может оказаться бесконечно многомерной. И может быть именно поэтому любая примененная к миру гипотеза оказывается правомерной и находит в нем отражение?

А вообще все это мне напомнило тесты Рошаха. Пациенту показывают кляксы и просят рассказать свои ассоциации. По рассказам судят степень вменяемости. Так вот наука — это ни что иное как большой дурдом, который смотрит на кляксу мироздания. Каждый видит в ней что-то свое, причем даже может объяснить свое видение вполне адекватно. Но все видят разное, и это неудивительно. Клякса имеет бесконечное множество толкований. Нужно только иметь достаточно воображения.

11.04.2008. Ханов О.А.:
Еще раз обнаруживаю, что мои представления далеки от центра, но твои — еще дальше. Поэтому приходится выступать адвокатом чуждого мне центра. Но подходить к самому краю тоже не хочется. Наверно из-за головокружения — пугает высота. Я не очень верю в бесконечность процесса познания, но агностицизм не принимаю тоже.

Мы сопоставляем два объекта — физическую природу («мир вокруг нас») и человеческое (научное) представление об этом мире, которое формируется из построенных нами моделей. Попробую их сравнить по каким-нибудь параметрам (о которых можно хотя бы что-нибудь сказать).

Адекватность
Очень субъективный параметр. Рисуем загогулину, говорим: это прямая линия, и просим «экспертов» подтвердить или опровергнуть. 10 скажут — «бред». 11-й скажет «отчасти так, поскольку это — линия, но не точка и не круг». Напряжемся, и без линейки, как сможем, нарисуем прямую. 8 экспертов скажут «да», двое — «очень похоже, но все-таки нет», один повторит — «бред». Возьмем линейку и сделаем «как надо». 10 скажут «да». Но один повторяет: «бред» — возьмите лупу, посмотрите. И что бы мы ни делали, мы будем только приближаться к заявленной прямой, но никогда не достигнем полного соответствия определения и «физической модели», и всегда будут основания для характеристики «бред».

Многие древние представления были полным бредом, но все-таки по некоторым признакам они соответствовали реальности.

Субъективность приближается к объективности статистически. Поэтому мнение «научной общественности» весомее мнения «частного художника». Но общественное мнение тоже есть только приближение, не абсолют.

Бесконечность.
Физика сторонится бесконечности. Все известные нам процессы либо прерываются на некотором уровне, либо замыкаются сами на себя. Физика по нынешним представлениям конечна «вширь», насколько она глубока — сказать пока трудно. По аналогии, она где-то должна закончиться или замкнуться. Т.е. я все-таки склоняюсь к конечности физики, а это предполагает принципиальную возможность ее полного познания.

Сознание ничем не связано и легко уходит в метафизику. Но оно (вероятно) еще дальше от бесконечности, чем конечная физика, и для ее полного познания может оказаться недостаточно ресурсов. Конечное сознание постигает конечную физику и пытается проникнуть в метафизику. Его модели всегда будут в чем-то ущербны, но и в чем-то похожи на моделируемый объект. Конечность индивидуального сознания отчасти компенсируется его множественностью, т.е. опять-таки все той же «общественностью».

В большом дурдоме, в котором живет человечество, много отделений. Если кого-то условно надо признать вменяемым, то я бы выбрал пациентов отделения «наука». Мне кажется, это субъективное мнение я мог бы даже обосновать, перевести его в разряд объективного.

11.04.2008. С.О.:
Вроде как нет сомнений в том, что возможности сознания закончатся намного раньше того момента, который необходим для полного понимания устройства вселенной. Есть вообще много вещей, которые не помещаются в голове — размер звезд, расстояния до галактик, скорость света, объем Солнечной системы (хотя бы). И, тем не менее, мы наблюдаем, как легко сознание выдумывает миры собственные. Да, не настолько детализированные, не настолько сложные логичные и правильные, но — другие, имеющие мало сходства со строгим и реальным миром вокруг, ждущего своего описания. Мы убеждаем себя, что никак не сможем развить скорость, превышающую скорость света — это невозможно, это противоречит нашим стройным гипотезам, это не логично, в конце концов! — и при этом мы снимаем фильмы с эпиграфом «A long time ago in galaxy far, far away..». Будучи реализованным в объективном мире на объективных физических законах, наблюдавшее только объективный мир и его объективные законы, беспринципность сознания просто поражает.

С другой стороны. Ньютон смотрит на яблоко, Ньютон роняет яблоко, Ньютон придумывает закон падения яблока. Все рады. Победа разума! Физика открывает свои секреты, отступая под натиском логического мышления! Еще немного — и опишем каждую частицу. Немного погодя едет Эйнштейн в лифте и посылает к чертям Ньютона, дорисовывает какую-то муть в его закон падения яблока, глумится над всей остальной физикой и гримасничает по поводу конечности света. И все опять рады! Какой пласт, стервец, сорвал! Ну, уж теперь-то мы уж точно все узнаем!

Итак, беспринципность сознания присутствует всегда. Даже когда она завуалирована строгостью логических построений. Чем, собственно, отличается одно описание мира от другого? Одно из них просто неполное — вот и все! — гордо заявят физики. И, наверное, это будет правдой.

Но.
Допуская неполное толкование мира мы негласно соглашаемся с тем, что это толкование, в общем-то, некорректно. Оценить же степень корректности нашего толкования — процесс нелегкий. Существуют методы, но все они по сути — косвенные. И никто не может проучиться, что <движок> у физики угадан правильно, поскольку всегда и везде мы видим только следствия работы этого <движка>. Вроде как не сильно противоречит наблюдениям. А что противоречит, давайте лучше забудем. Вопрос сводится только к применимости этого толкования к <реальной жизни>. Но тогда выходит, что любое толкование мира будет в какой-то мере правильным, если будет что-то объяснять. Пусть немного, пусть не все (да мы и не претендуем!).

Мы приходим к тому, что теория вообще ничего не объясняет об устройстве мира, она просто дает рекомендации как им пользоваться. Собственно, это даже очевидно, поскольку мы видим как легко теория плодит вымышленные сущности для объяснения других вымышленных сущностей, которые только потом будут связаны с непосредственным наблюдением. Устанавливаются только связи между абстракциями, а уж чем эти абстракции являются и есть ли они на самом деле, теоретиков не сильно волнует. Теория может быть только применима или нет — и все. Применима — хорошая теория, нет — плохая.

Что же общего во всех теориях? Логика, внутренняя непротиворечивость, достаточная описательность, возможность верификации и т.п. А что будет, если попробовать обойтись без этого? Теория не будет объяснять <правильно>? Но мы уже убедились в том, что и нормальная теория ничего толком не объясняет! И уже становится неважным, логична теория или нет. Если будут верны выводы в рамках ее применимости, теория будет <на пять>. Может так надо объяснить сверхинформированность шизофреников, большая часть времени которых связана с бредом?

Но каковы, все-таки, механизмы, позволяющие выдумывать нам нелогичные вещи в нашем логичном мире? Может нам это только так кажется, что нарушена логика? А может оно, сознание, не от мира сего? Может, оно <над> Вселенной, и не надо мерить его ее инструментами? И настолько ли логичен сам мир, насколько мы его представляем? Вопросы есть. Ответов у меня что-то пока нет.

В начало