За последний год мы обросли молодежью. Все началось с того, что мне позвонил знакомый преподаватель Е.Г. Борисов из института им. Бонч-Бруевича, сказал, что одна чудачка из студентов хочет помочь своим трудом Российскому флоту. Так у нас появилась Олеся Капица.

Олеся Капица

Вадим Чекотин

Константин Малюга

Владимир Комков

Алексей Чудинов

Александр Величко

Александр Атанасов

Через нее узнал о нас и пришел Константин Малюга, а затем Владимир Комков и Вадим Чекотин. Потом мне позвонила подруга моей молодости Галина Чудинова и спросила, не нужны ли нам на работу двоюродные братья. Так появился Алексей Чудинов. Потом сами пришли из Военмеха два Александра: Величко и Атанасов. Еще пришел Андрей Бируля. Это во главе с Павлом Новиковым уже коллектив. Так получилось, что преемники моложе меня на 50 и более лет! Значит, из нашей тематики выпало больше, чем одно поколение! Главный для меня вопрос: успею ли я в этой жизни передать им свои знания?

Андрей Бируля

Павел Новиков

А тем временем жизнь удивила несколькими неожиданными событиями, произошедшими одно за другим. Первая неожиданность – уволился Е.А. Горбачев, не сработавшись с ААК, а через полгода он ушел и из жизни. Уж не я ли своей критикой подтолкнул этот процесс? Странное дело. Я много раз говорил ему, что он не прав, пытаясь копаться в головке и принимать решения за спиной специалистов, но никогда, даже в мыслях, я не пожелал ему чего-нибудь плохого. Больше всего мне нравилось в нем то, что он быстро схватывал, т.е. понимал чужие мысли, в том числе и мои. Несколько раз в ситуациях, когда начальники явно не «врубались», именно он пересказывал мои предложения в упрощенном виде, понятном для всех. Я мечтал, что когда-нибудь у него появится желание послушать меня, и я расскажу, что и как надо сделать в головке для ее совершенствования. Не случилось!

И еще одна неприятность. Серьезно заболел В.П. Иванов, с которым мы крепко подружились, проведя почти год в командировке в Крыму при отработке и испытаниях общего радиолокатора во времена Чернобыльской аварии. Потом мы много и ожесточенно спорили из-за путей создания радиолокаторов типа «Гарпун-Бал». А дальше эту конфликтную эстафету подхватила администрация. Виктор держался стойко, отдавая предпочтение техническому прогрессу, иногда в ущерб плановой дисциплине и своему здоровью. В последнее время мы опять сдружились, и он несколько раз рассказывал мне о своих разногласиях с руководителями. И вот теперь он уже полгода не работает, а я, проходя каждый день через проходную, задаю себе риторический вопрос, с кем будет спорить П.Б. Антонов, если В.П. Иванов не сможет генерировать каждый год новый радиолокатор? Ох, и сложная эта штука – жизнь! У каждого – своя правда, и многие правды не совпадают.

Еще одна неожиданность – произошло ЧП на испытаниях. Отказала головка. Испытания не простые, а Государственные. На полигоне даже заметили с сарказмом, что мы, похоже, отрабатываем головку только на Госиспытаниях. К моему ужасу все произошло в точности так, как я писал полгода назад в письме Путину.

Я опять, с не вполне осознанным чувством вины, стал думать о своей связи с потусторонними силами. Уж не накаркал ли я все эти беды? Неужели потусторонние силы читают мои мысли и неотправленные письма? Пусть бы читали, не жалко. Но зачем мысли воплощать в жизнь? Зачем доставлять неприятности тем, с кем мне привелось поспорить?

Думаю, что дискуссии и споры в науке и технике – нормальное явление. Недостаток компетентных руководителей – проблема всемирного масштаба. Чем сложнее научная проблема, тем меньше людей на планете может в ней разобраться. Что касается ЧП с головкой, то оно, надеюсь, приведет к пониманию того, что надо увеличивать объем испытаний! И, возможно, нам удастся еще улучшить головку за счет модернизации программы.

Нет сомнения в том, что я – человек конфликтный, особенно по отношению к непутевым начальникам. Иногда закрадываются сомнения: может я не прав, надо больше молчать, как будто ты со всем согласен? Но, с другой стороны, азбука учит, что среди согласных немало глухих. И не изменять же своему кредо: «Живи по правде, борись до конца». Вот и думай, как жить дальше. Хорошо, что молодежь отвлекает от печальных мыслей!

С молодым Александром Атанасовым мы стали отлаживать задачу распределения изделий, без которой нам головники не разрешали внедрять новую версию программы. Прочитав программу, которая занимала около полутора тысяч строк, я приблизительно понял задумки авторов, увидал примерно 80 ошибок, и после их исправления мы начали отладку. Увлекательное это дело: пытаться объяснить, почему программа зависает «ни с того, ни с сего»? И радоваться, сообразив, что она, оказывается, не умеет делить число на ноль! Проведя на стенде отладки примерно тысячу экспериментов, преодолев по числу исправлений психологический барьер в сто ошибок, воспользовавшись советами и помощью Владимира Комкова, Павла Новикова, Галины Цыпкиной и Валерия Навиндовского, мы сдали с Божьей помощью новую версию программы.

И еще одно знаковое событие в последнее время связано с молодежью. Десять лет назад, в мае 2005 года я, поняв недостатки того, как головка сопровождает эхо-сигналы от цели, предложил новый алгоритм. Десять лет не было сил, точнее специалистов, чтобы реализовать это предложение. И вот теперь мы с Владимиром Комковым написали программу и отладили ее за месяц. Подумать только, десять лет и один месяц! Что это? Плохая организация работ, или воля Всевышнего? Не хочу никого винить, и потому будем считать это Провидением Божьим.

Не исключено, что школа головостроения у нас действительно возрождается! Даже, если приживутся в институте не все молодые, а хотя бы половина. Наша молодежь – прекрасные ребята и, как говорится в песне: «дай Бог им лучше нашего сыграть»!

Для возрождения школы можно еще поработать, несмотря на возраст. Как говорится «не корысти ради», а «во славу Божию».

Мы вступили в период «после ААК». В свое время ААК выгнал с завода Маргариту Яковлевну Капитонову и Виктора Владиславовича Иванова, которые по моей просьбе следили за качеством изготовления головок. При этом изгнание было скандальным, со словами: «Наука мне здесь не нужна». Теперь В.В. Иванов вернулся на завод в качестве представителя главного конструктора. А наша молодежь во главе с Павлом Новиковым вернулась с завода в институт на радость мне и, возможно, П.Б. Антонову.

После длительного перерыва, связанного с политикой ААК, я по мелкому вопросу съездил на завод с небольшим устройством от будущей новой головки для проверки его технических характеристик. Мое появление превратилось в событие экстраординарное. Заместитель директора Александр Евгеньевич Козлов проводил меня сначала в химическую лабораторию для анализа материалов этого устройства, а потом мы прошли к начальнику производства Дмитрию Васильевичу Соболеву. Он после восклицаний, восторгов и обнимания передал меня руководителю заводских регулировщиков Леониду Викторовичу Воробьеву, который повел меня через весь завод к участку для контроля технических характеристик устройства.

Мое появление производило сильное впечатление. Знакомые прошлых лет останавливались с открытым ртом, не веря своим глазам, а потом бросались обниматься. Когда мы дошли до нужного участка, он представил меня молодым регулировщикам словами: «Это – настоящий главный конструктор нашей головки»! Я растрогался и даже почувствовал комок в горле, причем не от того, что он считает меня «настоящим», а от того, что они считают головку «нашей», то есть своей, возможно даже кормилицей!

Действительно! Сколько новых рабочих мест надо было создать на заводе, чтобы он мог выпускать сотни головок в год! Я, наряду с радостью и благодарностью судьбе за то, что она дала мне возможность прожить свою жизнь, почувствовал тревогу. Как сохранить это процветание завода? Ведь конкуренты не дремлют. Пока мы десять лет топтались на месте со своей серийной головкой, уже даже инопартнер на очередной всемирной выставке в Гоа показал свою новую будущую головку. Надо срочно догонять конкурентов, чтобы сохранить рабочие места.

Мне подумалось, может и вправду написать доклад на звание доктора электротехники? Конечно не для того, чтобы умереть доктором, а чтобы изложить, как проектировать головку следующего поколения? Это будет хорошей страховкой на случай, если история сделает еще какой-нибудь зигзаг перед выходом на прямую дорогу научно-технического прогресса. Не зря же Всевышний хранит меня на этом Свете! Мне очень повезло уже в том, что дело моей жизни еще не умерло.

Задумано – сделано. Я действительно написал докторский доклад о концептуальном облике перспективных головок. Научно-технический совет его одобрил, и я поехал в Москву, в Академию Электротехнических наук на защиту. На 80-м году жизни не принято волноваться понапрасну, но все же я серьезно готовился к докладу. Главная проблема была в том, чтобы за 15 минут рассказать не только про задачи, которые мы решаем в перспективных головках, но и про то, как мы их решаем. Причем сделать это надо на простом, понятном для академиков языке.

Кажется, мне это удалось. Вопросы свидетельствовали об интересе, вызванным докладом. Особенно много вопросов задавали два официальных оппонента, которые прочитали доклад заранее. На вопросы я отвечал с удовольствием, потому что в ответах можно было рассказать то, что не успел за 15 минут доклада. Всё кончилось замечательно, за присвоение звания проголосовали единогласно и через некоторое время я принес домой диплом доктора наук. Моей дорогой супруге, Татьяне Павловне Рябининой, красивая бумажка с гербом понравилась, и я был горд и счастлив так же, как почти 60 лет назад, при показе матушке первого авторского свидетельства на изобретение.

Диплом ДОКТОРА НАУК

Но главное событие ждало меня на следующий день после защиты при отъезде из Москвы домой. Я прихожу на Ленинградский вокзал за полчаса до отправления дневного поезда Сапсан, чтобы спокойно пройти досмотр. Вхожу в центральный зал, ищу глазами верхнее табло, чтобы узнать, на какую платформу идти. Потом опускаю глаза и прямо перед собой вижу идущего навстречу ААК. Похоже, что он только что приехал из Питера. Я онемел от неожиданности, а он бросился ко мне с улыбкой, стал здороваться, чуть ли не обниматься, спросил, что я делаю в Москве. У меня соображения хватило только на то, чтобы не рассказывать ему про защиту облика нашей будущей головки – конкурировавшей с его проектом. Я сказал, что меня выпустили в командировку в головной институт судостроения «Курс». Его это, видимо не заинтересовало, и мы быстро расстались. Я из-за растерянности даже не спросил его о цели поездки в Москву. Скорее всего, он приехал по какому-то серьезному делу и уж совершенно точно не был похож на отдыхающего пенсионера. С чем черт не шутит, может, еще и встретимся в рабочей обстановке.

Оглядываясь назад и вспоминая всех, кто помогал мне в работе, всех, кто критиковал меня, спорил со мной, совершал поступки, огорчавшие меня, я понимаю, что никого нельзя вычеркнуть из судьбы. Каждый человек незаменим. Каждый вносит свой вклад в жизненный процесс. И самый лучший друг, и самый злейший недруг. Не зря библейская мудрость гласит: «Благословляйте врагов Ваших, молитесь за проклинающих Вас». Будьте все счастливы! Все, все, все!

В начало