В начало
Фотоальбом

Здесь приведены несколько писем с упоминанием о Барабановой Л.В., которые я написал в тот период, когда она была «на высоте», а я — «внизу», работал у нее водителем.

Посьма в Америку, Абрамсону И.Т.

28.02.2002.
Я видел бизнес вблизи (мелкий, российский, конечно), и мне кажется, его прочувствовал. Бизнесу надо просто подарить свою жизнь. Не должно быть эмоций, желаний, привязанностей, дружеских отношений. Все должно оцениваться с позиции — способствует или не способствует это продвижению дела. Нормы закона, морали, этики можно нарушать, если способствует, или не нарушать, если нет. Человек уже не принадлежит себе, ему даже деньги (не капитал), как правило, не нужны, потому что личных желаний мало. (Вспоминаю советские байки о миллионере, который курит дешевые сигары). Таковы мои представления о мелком, начинающем, неразвитом российском бизнесе. Может быть бизнес устоявшийся, развитый — другой, я его не знаю. Не могу сказать, что меня шокировало то, что я увидел. Мне это показалось нормальным, естественным, и не самым плохим. Во всяком случае, я был бы более удовлетворен, если бы что-нибудь у меня получилось.

29.01.2003.
Вскоре после Нового года я опять стал работать (подрабатывать) водителем — там, где работал год назад. Там уволили человека меня заменившего, образовалась временная дыра, которую я сейчас закрываю.

Мелкий бизнес (самый мелкий) сейчас лихорадит. По новому закону надо ставить кассовые аппараты повсюду — на улице, в палатках и т.д. Не могу судить, правильно ли это — я этим пользуюсь как покупатель (там дешевле), а сейчас и как работник (там платят хорошо и без проблем). Предприниматели сопротивляются, как могут — идут на митинги, обращаются в суд, бастуют (закрываются на время), пишут всяческие обращения. Меня как «грамотного, умеющего писать» хозяйка [Барабанова Л.В.] попросила от ее имени написать письмо депутату Государственной думы (Ирине Хакамаде, фракция «Союз правых сил»). Я не верю в эти «движения», но письмо написал. [Предварительно мы обсудили содержание - побольше слез, завершила обсуждение Люба - О.Х.]

Пару слов о «хозяйке», на которую работаю. Кандидат наук, работала на кафедре технологического института. Ныне частный предприниматель. 50 лет, нервы расшатаны, лечит их немеренным потреблением алкоголя, привычная лексика — русский мат. Человек неплохой, у нас установились хорошие рабочие отношения. В этот бизнес мне уходить не хочется, хотя возможности какие-то были и есть. Ни капитализм, ни социализм «с человеческим лицом» у нас тут как-то не получаются.

Письмо депутату Госдумы Ирине Хакамада

Уважаемая Ирина!
Обращаюсь к Вам как представителю партии, которой неизменно отдаю свой голос, как к авторитетному политику, входящему в структуру высшего органа власти и просто как к женщине.

Я — Барабанова Любовь Владимировна, кандидат химических наук, ныне — частный предприниматель. Мне 50 лет. В советское время я работала на кафедре Ленинградского технологического института. Была работа, определенное положение, определенные перспективы. Как и многие мои коллеги я приняла перестройку, которая должна была стать началом чего-то нового, ожидаемого и желаемого. Но перестройка закончилась кризисом. В числе первых и наиболее сильно пострадавших оказались сферы, не приносящие сиюминутного дохода — учреждения научные, учебные, среди которых — мой родной Технологический институт. Долгое время я пыталась сохранить свою работу, свое направление, свою специальность. Но в 98-ом году грянул новый кризис. Случилось так, что я оказалась одна — лицом к лицу с этим новым кризисом, помощь (материальную) мне ждать было неоткуда.

И я ушла — искать другие пути и способы существования. Я решила попробовать «вписаться» в новые условия, реализовать на практике возникшие новые возможности, заняться тем, что теперь востребовано нашим обществом. Получила свидетельство частного предпринимателя и стала просто торговать. Я попала в новый для меня мир, диктующий свои законы и правила всем, кто в нем оказался. Отвлеченное понятие «коррупция» стало наполняться очень конкретным содержанием, я научилась договариваться и с чиновниками, и с «крышей», я научилась всему, без чего мелкий бизнес в России невозможен. Мне удалось открыть несколько торговых точек, на которых работают не менее десяти человек. Среди них люди разные, с разной историей. Нас объединяет не столько прошлое, сколько настоящее непростое положение и наш возраст (примерно 50 лет), который в новой молодой России работодателей стал таким же раздражителем, как памятный «пятый пункт» в советских анкетах. Я дала всем приемлемую зарплату, вернула им — хотя бы в грубой, тяжелой форме ускользающую опору в жизни.

И вот — новый удар. Уже не вызванный объективными причинами — изменением формы хозяйствования или сложной экономической ситуацией. Распоряжением губернатора (во исполнение федерального закона 93-года) мы обязаны установить кассовые аппараты на торговых местах на улице и в палатках. Тот, кто хорошо представляет условия нашей работы, не может не понимать, что это — не что иное, как предложение свернуть уличную торговлю, выраженное в непрямой форме (что было бы по крайней мере честно, понято и принято как неизбежность). Уже имеющийся опыт эксплуатации кассовых аппаратов в наших условиях говорит о том, что точного и безусловного соблюдения требуемых правил не будет. Мы можем блюсти формальные требования и делать вид, что мы работаем с кассами, проверяющие органы будут делать вид, что они нас проверяют. Вскрываемые иногда нарушения будут иметь какие угодно причины, но только не те, которые будут указаны — у нас уже достаточно опыта работы с администраторами рынков и с чиновниками. Мы не «миллионеры», нас трудно отнести к категории «новые русские», но ради нашего спокойствия мы готовы платить разумные суммы. Но если платить, то платить нашему бедному государству, а не новым мздоимцам, которые растут как грибы после каждого нового ограничения или запрета, особенно, если запрет не абсолютный.

У меня возникают вопросы. Почему эти неприятности затрагивают именно наш город (Москва остается городом «свободной торговли»)? Если это — экономическая необходимость, то почему она проявляется здесь и не проявляется там? Если это связано с юбилеем города, то нельзя ли решить проблему как-нибудь помягче, закрыть нас на определенное время, ввести какой-нибудь целевой налог. (В 80-ом году, по случаю олимпиады все, что портило благостную картину закрывалось и удалялось — на время). Почему на некоторые товары (мясо, овощи и т.д.) запрет не распространяется? Естественным образом возникает предположение о неравной конкуренции — сеть магазинов «Пятерочка», провозглашающая ориентацию на обслуживание горожан с небольшими доходами (чем реально занимаемся мы) получает дополнительный шанс.

С 1 февраля я (как и многие мои знакомые) не работаю, мой доход — отрицательный. Бюджет города недополучит налог с этого не осуществившегося дохода. Мои работники — уже в который раз озабочены поиском средств существования. Я вижу и ощущаю негативные следствия, и мне никто не объяснил, какие высокие цели достигаются подобными решениями. Это приводит к отчаянию, к депрессии, это побудила меня написать это письмо. Я — женщина, существо по определению хрупкое. Особенно неприятно получать удары от того огромного чудовища — монстра, образ которого иногда принимает наше государство, которое бьет не всегда по злому умыслу, но часто из-за собственной своей неуклюжести.

Барабанова Л.В.
Январь 2003.

Примечание
Упоминание «Пятерочки» было приведено в порядке выпада против действовавшего в то время губернатора  С-Петербурга Яковлева В.А., который (по слухам) имел отношение к этой торговой сети. (О.А., 2017 г.)