(1976 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)

Старший брат моей матери Николай Бондаренко прожил отведенный ему срок записным приколистом! Женился шесть или семь раз. Если бухал, то – чтобы застолье непременно сменить на подстолье.

А приврать уж был мастак – не приведи господи! И, самое невероятное, говорил так убедительно, что ему, человеку, не умеющему не то, что читать — расписаться, верили и люди с высшим образованием.

Как-то я, приехав в очередной раз к родителям на побывку (был студентом), где-то на третий день удивился:

- А что это Антоновича не видно?

На что мать, опустив очи долу, ответила:

- Отец его выгнал и сказал, чтобы больше его ноги у нас не было.

- Почему?

- На заводе в перерыве завели разговор о взрослых детях. То да се. И вдруг кто-то из женщин отцу говорит: «А что тебе, Миша, печалиться – сынка-то твоего Николай Бондаренко выучил».

Он, конечно, взбеленился: сам знаешь, какой всю жизнь пахарь – по две смены ежесуточно тянет. Не знаю, в каком ключе беседа пошла дальше, но отцу прозвучавшее аргументировали …утверждениями дядьки Николая. Мол, эту новость все давно знают, только до нас она не доходила. А он как-то на утверждение, что Сухомозские, вон, как жилы рвали, лишь бы сын получил высшее образование, удивился: «Какие жилы? Его выучил я!» На чье-то возражение не говорить лишнего, возмутился: «У меня денег таких не было? Да у меня чердак до сих пор полтинниками завален – беру лопату, лезу и черпаю, когда хочу и сколько хочу».

И, представь себе, ему верят!

- Не может быть! – воскликнул я. – Если бы речь шла о бумажных деньгах, спрятанных где-то под стрехой – ладно бы. А то – полтинники…

Лет через двадцать, когда уже не было в живых отца, я разговаривал со своей одноклассницей, получившей институтские корочки – она уже ломала голову, как «выучить» своих отпрысков. И по ходу выдала:

- Им бы такого дядю, как у тебя! Пусть бы не выучил, но хотя бы помог…

Николай Антонович умер в 2008 году. Не раз спрашивал его о мифических полтинниках, подчеркивая, что, на самом деле, к моему обучению он не приложил даже одной монеты меньшего достоинства – на что я, впрочем, никогда не претендовал – он неизменно махал рукой: «А что, разве не правда?» И переходил на другую тему.

Иными словами, официальной сатисфакции не последовало. О чем я не шибко и печалюсь…