(1991 год; г. Новый Уренгой, Ямало-Ненецкий национальный округ, Тюменская обл., РСФСР)

Прилетев на Север и проведя пару суток в двухэтажной деревянной гостинице, под порывами ветра скрипящей, как столетний дед, перебрались в т.н. пансионат, где нам выделили комнату. Собственно, «пансионат» — улучшенный вариант обычного общежития. Собственно, такие возводили в Киеве на ул. Ломоносова для иностранных студентов университета: блоки на две конурки с умывальником и туалетом плюс общая на этаж кухня. В одной из таких «конурок» мы и начали жить.

Первое серьезное неудобство, с которым столкнулись сразу же, — холодильник. Нет, не в том смысле, что на улице, несмотря на апрель, минусовая температура, и продукты можно хранить в авоське за окном. А в том, что комнатка размером, действительно, лишь чуть-чуть превышала размеры конуры любого дворового Барсика, а в том, что из-за этого наши ноги упирались в холодильник. И снова нет – они не мерзли. Просто шум от беспрестанно включающегося и выключающегося агрегата был столь громким, что всякий раз мы просыпались. Это были не ночи, а пытки! Если кто-то не верит, пусть хоть раз переспит на собственной кухне. И не у современного, особенно, импортного холодильника (у нас был «Орск»).

Второй «кандибобер» — беспривязные вахтовики, населяющие дом. На две недели оторванные от семей, оставшихся на большой земле, собранные в одном месте, при деньгах – коромыслом стоял не только дым, но и послегрозовой озон. Ни одна цивилизованная норма не действовала, царило быдлячее «А мне по х…, а я на всех положил …с большой горки». Помню, однажды в комнате, расположенной над нашей, несмотря на ночное время, телевизор ревел, как оглашенный. Понимая, что своре всего вынужден буду принять участие в инициированном не мной мордобое, все же не выдержал: часа в два поднялся наверх. Сначала в хлипкую дверь стучал интеллигентно, потом – forte, дальше – fortissimo с переходом на forte fortissimo. И, наконец, невероятно обозленный, лупил плечом и даже ногами. Никакой реакции. Это же до какой степени нужно упиться! Часа в три ночи поднимался еще раз – с тем же результатом. Пришлось мучиться до утра с ватой в ушах и головами, засунутыми под подушки.

Ближе к лету из Ашхабада наконец пришли два наших контейнера со всем нажитым скарбом. Пришли не в Новый Уренгой, как мы изначально адресовали, а в Ноябрьск. Пришлось ехать туда – организовывать «досылку».

Чем еще запомнилась железобетонное подобие вигвама?

Осенью 1991-го мы собрали два мешка маслят. И закатали их в трехлитровые банки (варила жена в 4-ведерной выварке). Только на стерилизацию банок ушла потрясающая воображение уйма времени.

Однако на каторжный труд не роптали: знали, зимой этот запас при дефиците даже обычных продуктов сослужит неоценимую службу. Но грянул «путч». Развалили СССР. И мы, успев съесть только две банки деликатеса, уехали в Екатеринбург. Рассчитывая, что, поскольку комната оставалась за нами, маслята еще заберем. Да, хранились они в общем на две комнаты, составляющих блок, шкафу.

Увы, когда через три месяца я полетел в Новый Уренгой – выписываться и сдавать жилье, то грибов уже не увидел: их все кто-то, видимо, сосед, благополучно стрескал. Более того, в ящике вина, стоящего уже в комнате под кроватью, осталась всего одна бутылка.

Загадочен он – Крайний Север!