(2009 год; г. Киев, Украина)

Только тот, кто дожил до предпенсионного возраста, понимает, какая важнейшая жизненная веха маячит перед ним. Должность, размер премии, время отпуска и даже перспективы карьерного роста уходят на двадцать второй (если не сказать — вообще за горизонт) план.

И я дожил до этого момента. «Что, — скажете, — тут думать: собирай необходимые бумаги, подавай территориальное отделение Пенсионного фонда и …жди заслуженное вознаграждение». Так, да не совсем.

Закавыка в том, что в Украине граждане поделены, увы, на сорта. И на пенсию ни уходят по двум, существующим параллельно, законам — «Об обязательном государственном пенсионном страховании» и «О государственной службе».

Денежное вспомоществование, исходя из первого из них, назначается путем сложных расчетов и составляет …копейки, на которые прожить невозможно (удел большинства украинцев). По второму выплаты назначаются в размере 80 процентов от последнего среднего заработка при госстаже в 10 лет и до 90 процентов – при стаже вдвое большем (плюс автоматическая регулярная индексация пенсий при повышении соответствующих чиновничьих зарплат).

Безусловно, на вторую могут уповать только люди, имеющие стаж государственной службы. Так вот, я его за свою жизнь набрал: без нескольких  месяцев – 20 лет. И при зарплате, например, 5000 гривен мне полагалась бы пенсия свыше 4500. Цифра – не заоблачная, если сравнить с теми же депутатами, но более, чем сносная!

К сожалению, просто отнести бумаги и рассчитывать на пенсионные выплаты в данном случае я не мог. Ибо Закон «О государственной службе» предусматривал следующую норму: выходить следовало непременно из управленческих или приравненных к ним структур. Среди последних – и журналистские коллективы, чьими учредителями являлись государственные или коммунальные органы власти. И я подумал: а почему не пойти на месяц-два в такое издание – чтобы, как говорится, отметится согласно требованию закона? Должность меня устраивала любая – даже корреспондента (зарплаты у них, правда, пожиже, но мне — хватит). О том, что с временным трудоустройством могут возникнуть проблемы, даже не думал. Наоборот, предполагал, что с моим опытом и умением писать – с руками оторвут.

К кому обратится?

И тут я вынужден сделать довольно объемное отступление.

Во времена моего руководства одной из наиболее тиражных украинских русскоязычных изданий однокурсник, которого я пристроил заместителем, предложил в сотрудники своего хорошего знакомого. У меня в таких случаях имелся всего один вопрос:

- Ты за этого человека ручаешься?

И при положительном ответе журналист получал корочки. Так произошло и в этот раз.

Новенького мысленно я сразу же окрестил «Вещь в Себе». А поскольку дальше речь пойдет, в основном, о нем, то я продолжу его называть точно так же – только уже без кавычек.

Замечу сразу: парень, в самом деле, был профессионалом, исполнительным и ответственным работником, к тому, же – беда многих творческих людей! – не злоупотреблял спиртными напитками. В общем, никаких проблем с ним не возникало.

Поэтому, когда газету перекупил другой медиамагнат, и старая команда уходила, не забыли и о новичке.

В новом издании я стал заместителем главного редактора, а Вещь в Себе – заведующим отделом. Отельные кабинеты здесь имело только руководство, а остальные — сидели в огромном зале, разделенном на «сектора» передвижными перегородками. Понимая определенную не комфортность «западного образца», я предложил своему кадру сесть в моем кабинете, с чем он с радостью согласился.

Увы, отношения с главным редактором у меня вскоре не заладились. И я собрался уходить. Но пришедшие из прежней газеты люди уговорили их не бросать. Я согласился, однако написал заявление на увольнение по собственному желанию, не поставив дату. В стопке бумаг на столе оно лежало в самом низу. На вопрос, зачем я это сделал, ответил:

- Чтобы если припечет, не задерживаться даже на его написание: проставлю число и месяц – и вперед!

Ситуация неопределенности затянулась без малого на  три месяца. И несколько раз Вещь в Себе, улыбаясь, интересовался:

- Николай, ну когда ты уже уйдешь, что я, наконец, занял твое место?!

Чувствовалось по всему: это шутка, в которой есть …доля шутки. В конце концов, я швырнул на стол главному заявление, осуществив мечту своего протеже.

На короткое время наши пути в журналистике разошлись. Однако вскоре я получил приглашение занять место заместителя главного реактора в одном из старейших изданий Украины. И я не преминул – профессионал-то! – рекомендовать ответственным секретарем Вещь в Себе (газета, в которой он продолжал трудиться, приказала долго жить). Увы, в ходе собеседования его увидел один из сотрудников, к тому же, друг главного, и отсоветовал брать моего кандидата. Таким образом, мы  с ним в очередной раз разошлись по разным командам.

Однако столичный журналистский мир тесен. Меня позвали в роли главного редактора создавать газету под очередные парламентские выборы. Я к тому времени уже вплотную занялся писательством и не имел намерения его прерывать ежедневными походами на службу. Но и отказать человеку, проект организовавшему, не мог. Поэтому решил: пойду, выпушу первый номер и под видом вдруг подкачавшего здоровья уйду – предварительно подыскав себе достойную замену.

Задуманное осуществил, рекомендовав на свое место, как вы уже, наверное, догадались Вещь в Себе, у которого как раз что-то не заладилось на очередной работе. И с этого момента наши творческие пути разошлись окончательно: он пахал на ниве журналистики, а я – писательства. Однако товарищеские контакты непременно сохранились: мы регулярно перезванивались и с такой же интенсивностью переписывались в инете.

Спустя несколько лет Вещь в Себе стал одним из руководителей государственного издания, с чем я его и не преминул поздравить: старость теперь будет обеспечена гарантированно.

Как-то он мне позвонил и рассказал следующее. На новом месте пришла очередь вставать на учет в первичную организацию Союза журналистов Украины. Нашел членский билет, а там – взносы не заплачены более чем за десятилетие.

- Прикинул, сколько нужно одномоментно выложить, чтобы задолженность погасить, — коротко хохотнул собеседник, — и пришел к выводу, что гораздо дешевле вступить в Союз по новой.

- Дело хозяйское, — прокомментировал ситуацию я.

- Само собой! Решение уже принято.

- Так зачем тебе мой совет?

- А я – и не за советом вовсе!

- Тогда за каким таким?

-  За рекомендацией! Напишешь?

- Нет разговора!

- Тогда я послезавтра заеду.

- Договорились!

Как и обещал, он приехал ко мне домой с бутылкой коньяка и закуской. Жена добавила и того, и другого, и мы втроем неплохо посидели.

…И вот, когда у меня возникла нужда поработать пару месяцев перед оформлением пенсии, я, первым делом, вспомнил о Вещи в Себе. Переговоры длились долго и нудно, благо время терпело. Все упиралось в то, что он в редакции – не первое лицо. А последнему следовало …дать на лапу. Последнее меня сильно удивило: никогда еще не слышал, чтобы квалифицированного журналиста брали на работу за взятку. Наоборот, за такими уважающие себя СМИ охотятся. К тому же, я ни секунды не сомневался, что «лапа», в которую следовало вложить 3000 у.е., – Вещи в Себе.

Но делать нечего – речь ведь шла об обеспеченной или нет старости. Мы, по сути, ударили по рукам: за вышеуказанную сумму меня берут на пару месяцев корреспондентом.

И вот письмо по электронке: завтра выходить. И сразу же задание – ехать к черту на кулички за материалом, поскольку в редакции,  то старики, то беременные, то блатные, то вконец оборзевшие, ездить в командировки начисто отвыкшие.

Я как раз сидел за обеденным столом – закусывал традиционную рюмочку водки. Начав размышлять, накатил еще несколько. Главный вопрос, на который не мог найти ответа: а за что я выкладываю 3000 у.е., если меня с первой минуты сбираются держать в черном теле и гонят, как шелудивого кота?! Что-то в моем понимании не состыковывалось. И я не нашел ничего лучшего, как …довольно резко отказаться от предоставляемой чести.

Кстати, и запись эта во многом – о ней, о чести…