(1977 год; г. Кизыл-Арват, Красноводская обл., ТССР)

Командировка в глубь Каракумов в компании с заведующим отделом партийной жизни редакции «Туркменской искры» Реджепом Тойджановичем Тойджановым. Выехали  с утра. Побывали в Небит-Даге. Оттуда направились в забытый богом аул в глубине пустыни: шеф захотел проведать вдову своего старого друга. Добирались по раскаленным пескам очень долго. Стрелки часов показывали почти 16.00. В моем животе кишки играли уже давно голодный марш (выпитая в Небит-Даге пиала зеленого чая – не в счет). Однако, увидев полуразрушенную мазанку, грязь и нищету, я понял: надежды даже на перекусон придется оставить. Так и оказалось. Нам предложили только зеленый чай.

К вечеру подъехали к Кизыл-Арвату, где в свое время Тойджанов был первым секретарем райкома КПТ и где, по его словам, жило множество закадычных друзей, один из которых даже будет встречать на въезде в город.

– Ночевать остановимся у него, – предлагает завпартотделом.

Мне, как новичку в газете, отказываться от чести как бы негоже. Однако когда перед голодными глазами встает зеленый чай,  тут сантименты теряют всякий смысл. У меня на уме столовая – пусть самая захудалая. «Поесть хотя бы чего-нибудь!» – единственная мысль, которая из последних сил бьется в мозгу.

– Спасибо! – говорю Тойджанову. – Я лучше в гостинице остановлюсь.

Вижу, ему это не очень нравится, но назад пути нет. Или я, наконец, набью брюхо, или еще мучится, как минимум, до утра.

Въезжаем в Кизыл-Арват. Нас, в самом деле, ждут. Приветствия, представления друг другу. Я, чтобы сразу расставить все точки над «і», деловито интересуюсь:

– А где здесь гостиница?

Что тут началось! Короче, я понял: постоялого двора мне не видать, как своих ушей.

Приезжаем в дом встретившего. Все сразу на топчан во дворе. Друзья активно беседуют – давно не виделись. А я все жду, когда же пригласят к столу. И вот вижу: опять несут… чай. А к нему – кусковый сахар и чурек. «Ну, – думаю, – приехали».  И с неизбывной радостью вспоминаю самый захудалый гастроном с его традиционными паштетами, колбасами, консервами.

Делать нечего. Пока мужики пьют чай, я налегаю на чурек. Хозяин это заметил и что-то крикнул в открытую дверь дома. Через минуту оттуда появляется его дочь с… батоном полукопченой колбасы и ножом. Я незаметно облегченно вздыхаю и с чистым сердцем налегаю на свой ужин, удивляясь, что остальные его игнорируют. Прикончив почти весь батон и испив чая, расслабленно откидываюсь на подушку. И тут…

Нам подают зажаренного молодого барашка. Потом – пельмени. Дальше – шашлык. Несут шурпу (наваристое туркменское первое). Виноград, арбуз, дыня. И снова – зеленый чай.

У меня голова идет кругом. Во-первых, я так наелся колбасы, что даже пригубить этих деликатесов не в силах. Во-вторых, в душе имею обиду: почему не предупредили, что готовят столь роскошный ужин? И, в-третьих, никак не возьму в толк, что за хреновина: обычно подают первое, потом – второе и лишь затем – чем запить. Тут же все оказалось поставленным с ног на голову: сначала чай, потом – второе и лишь за ним – первое. Сам черт ногу сломит!

Уже поздним вечером последний вопрос задал Тойджанову. Тот, рассмеявшись, ответил, что именно в таком «обратном» для нас порядке мусульмане употребляют пищу. Незнание сего обернулось для меня ужином, состоящим исключительно из… колбасы.