«Нигде и никогда не было такого равенства
перед лицом смерти, как на подводной лодке,
где либо все погибают, либо все выживают».
Герой Советского Союза М. Гаджиев

Подводный минный заградитель «Л-20»

Борьба против гитлеровских захватчиков потребовала колоссального напряжения всей страны и её Вооруженных сил. Значительную роль в Победе сыграл Военно-морской флот.

Одной из основных ударных сил Флота были подводные лодки.

Думаю, будет вполне уместным в качестве предисловия к этой небольшой по объёму статье о героических действиях экипажа одной из подводных лодок Северного флота, дать некоторые обобщённые сведения о роли и месте советских подводных лодок в Великой Отечественной войне, о том общем вкладе, который внесли подводники в дело победы над врагом…

К началу войны (по состоянию на 22.06.1941) в составе Военно-морского флота СССР было 215 подводных лодок, из которых на действующих флотах находились: на Северном – 15, Балтийском – 71, Черноморском – 44, Тихоокеанском – 85 единиц.¹

В ходе боевых действий они решали широкий круг боевых задач: поиск и уничтожение надводных кораблей и подводных лодок противника; борьба на коммуникациях противника и защита своих коммуникаций; постановка мин; разведка; высадка разведывательно-диверсионных групп на побережье, занятое противником; навигационно-гидрографическое обеспечение действий своих сил; перевозка людей и грузов и др.

Потери военно-морского и торгового флотов фашистской Германии и её союзников от воздействия советских подводных лодок составили: боевых кораблей и вспомогательных судов – 87 [33/54], транспортов – 322 [157/165] общим тоннажём 938413 тонн [462313/476100] (перед квадратными скобками указано число потопленных кораблей и транспортов, из них, в скобках, в числителе – корабли и транспорты, достоверность потопления которых подтверждена советскими и немецкими архивными источниками, в знаменателе – корабли и транспорты, достоверность потопления которых не подтверждена никакими другими источниками, кроме советских).²

Много это или мало? Судите сами.

Исходя из оценки возможностей транспортных плавсредств того времени и проведённых расчётов, аналитики пришли к выводу, что уничтожение подводной лодкой транспорта противника водоизмещением 10 тысяч тонн означало, что до фронта не дошли 80-90 тяжёлых танков, или 250 бронеавтомобилей, или 5-6 тысяч тонн других грузов, например, 2-месячный паёк для 4-5 дивизий. Один транспорт с грузом авиабомб нёс на себе боезапас для 2000 самолёто-вылетов бомбардировщиков. Танкер водоизмещением 10 тысяч тонн, уничтоженный торпедами подводной лодки или подорвавшийся на выставленных ею минах, мог иметь 6 тысяч тонн горючего, которого хватило бы противнику для одной заправки 1000 бомбардировщиков и нескольких тысяч средних танков.³ Средний танкер обеспечивал заправку топливом 1500 бомбардировщиков или 5000 истребителей.⁴

Гросс-адмирал К. Дёниц, бывший командующий подводными силами, а затем главнокомандующий ВМФ фашистской Германии в своей книге «Десять лет и двадцать дней», ссылаясь на американские источники, приводит следующие сведения: «Если подводная лодка потопила два 6000-тонных сухогруза и один 3000-тонный танкер, она нанесла противнику следующие потери: 42 танка, 8 6-дюймовых гаубиц, 88 87,6-мм пушек, 40 40-мм пушек, 24 бронетранспортера, 50 самоходных орудийных установок, 600 винтовок, 428 тонн снарядов для танков, 2000 тонн продовольствия и 1000 канистр бензина… Чтобы причинить такой же ущерб авиацией, противнику пришлось бы сделать 3000 вылетов!».⁵

Действия советских подводников в ходе войны отличались массовым героизмом, железной стойкостью и выдержкой. Они повсеместно проявляли величие духа, морскую выучку, верность воинскому долгу и любовь к Родине. При этом особо хотелось бы подчеркнуть: ни один наш экипаж не сдался в плен в отличие от немцев, у которых эти случаи были далеко не единичными.

Приведу несколько примеров. В мае 1941 года подводная лодка «U-110» (командир – капитан-лейтенант Ф-Ю. Лемп) сразу после того, как получила повреждение в противостоянии с английскими противолодочными силами, всплыла и была сдана экипажем в плен, не уничтожив при этом даже секретные и шифровальные документы, шифровальную машину «Энигма».

В августе 1941 года новая подводная лодка «U-570» (командир – капитан-лейтенант Х-Й. Рамлов), получив незначительные повреждения от взрывов глубинных бомб, вместо того, чтобы попытаться их устранить, всплыла. Экипаж перестал выполнять приказы командира, выкинул белый флаг, требуя сдачи в плен. После небольшого ремонта лодка вошла в состав британского флота под названием «Граф».

В июне 1944 года подводная лодка «U-505» (командир – обер-лейтенант Х. Ланге), была захвачена в плен американским эсминцем практически в неповрежденном состоянии вместе со всеми секретными и шифровальными документами…⁶

Моя жизнь сложилась так, что лучшие годы я отдал Флоту, службе на подводных лодках. И, думаю, вполне логично, что мои сегодняшние интересы так или иначе связаны с этой темой. Судьба была благосклонна ко мне, и мне посчастливилось встретить на своём пути достаточно много интересных людей. Сколько людей – столько встреч…

Острянко я увидел впервые осенью 2009 года. В то время я собирал сведения о подводниках с Чернигощины времён Великой Отечественной войны и, работая с архивами, узнал, что из живых участников подводной войны остался только один – Василий Степанович Острянко, проживающий в Чернигове. Телефонный звонок – и он, узнав цель посещения и то, что я в прошлом тоже подводник, быстро и, как мне показалось, с радостью согласился на встречу. Зная о его преклонных годах, а ему было в ту пору 88 лет, и что у него больные ноги – отголосок боевой молодости на Северном флоте, не позволяющие ему самостоятельно передвигаться даже по квартире, рассчитывал на кратковременность нашей встречи. Получилось иначе…

Василий Степанович встретил меня с улыбкой, с шуткой, глаза молодые, задорные. Рассказывал о себе и своих товарищах, поделился воспоминаниями о своей жизни, боевых походах на подводной лодке «Л-20», интересовался моей службой. Мы встретились в первый раз, а обстановка была как при встрече старых знакомых. За непринужденной беседой встреча растянулась на несколько часов. Наши контакты продолжались и в дальнейшем, а в 2011 году я был пригашён на его 90-летний юбилей…

Старшина 2 статьи В.С. Острянко (1943 год)

Уроженец села Браница Бобровицкого района Черниговской области, Василий Острянко в 1940 году, в возрасте девятнадцати лет (родился 10 февраля 1921 года), был призван во флот. В учебном отряде подводного плавания получил специальность комендора и был назначен на подводную лодку «Л-20». Вскоре волевой, старательный и общительный подводник стал командиром отделения комендоров, командиром 2-го отсека, а товарищи избрали его комсоргом носовых отсеков.

Подводный минный заградитель «Л-20» серии XIII-1938 (командир – капитан 3 ранга В.Ф. Тамман) был новым боевым кораблём, вошёл в состав Северного флота 28 августа 1942 года.

Надводное водоизмещение составляло 1125 тонн, подводное – 1416 тонн, мог развить скорость в надводном положении до 15 узлов, в подводном – до 8,5 узлов. Рабочая глубина погружения – 80 метров, предельная – 100 метров. Корабль имел на вооружении 1×100 мм орудие с запасом снарядов 145, 1×45 мм зенитное орудие с запасом снарядов 500, 6 носовых и 2 кормовых торпедных аппаратов с общим боекомплектом 18 торпед, 2 минные трубы, 20 мин. Экипаж – 54 человека.

Первые боевые походы «Л-20» провела в октябре и ноябре 1942 года, в ходе которых выставляла минные заграждения в открытой части Конгс-фьорда и перед портом Верлевог, проникая даже вглубь Тана-фьорда на 10 миль. Постановку минных заграждений «Л-20» продолжила и в 1943 году. За экипажем утвердилась слава мастеров своего дела. Они выполняли боевые задания в любую погоду, исключительно точно и умело.

Но этим не ограничивалась боевая деятельность подводной лодки. Не менее успешно она наносила и торпедные удары по врагу. К осени 1943 года на боевом счету числились потопленными транспорты «Муансуа» (5472 т) и «Оттмаршен» (7077 т)…

Славные и яркие страницы вписали подводники в Боевую летопись Военно-Морского Флота, много интересного о своей службе в годы войны поведал мне Василий Степанович.

«Седьмой боевой поход едва не стал для нашей «Л-20» последним», – так начал он свой рассказ об одном из наиболее ярких эпизодов в жизни экипажа корабля.

Я, автор, знающий о подводных лодках и службе на них не понаслышке, вполне осознанно считаю, что каждый выход подводной лодки в море в те годы для выполнения боевых задач был сродни подвигу. Но то, что рассказал мне Василий Степанович о действиях экипажа подводной лодки «Л-20» в том походе просто поражает воображение стойкостью, мужеством, силой воли, самоотверженностью и высоким профессионализмом его участников…

3 сентября 1943 года в 10 часов утра у мыса Слетнес после постановки мин лодка обнаружила конвой противника и атаковала тремя торпедами транспорт из его состава.

При уклонении от кораблей охранения «Л-20» на глубине 60 метров ударилась о подводную скалу, не отмеченную на навигационных картах, разбив обтекатель гидроакустической станции. Вода под большим давлением стала поступать внутрь прочного корпуса во 2-м отсеке. Объявили аварийную тревогу.

Командир отсека старшина 2 статьи Василий Острянко организовал борьбу за живучесть силами личного состава отсека (всего четыре человека: Василий Острянко, старшина 1 статьи Николай Чижевский, краснофлотец Николай Никаншин, курсант военно-морского училища Николай Портнов), пытаясь уменьшить поступление воды. Было создано противодавление воздухом. Стоя по пояс в ледяной воде, они самоотверженно боролись за жизнь корабля и своих товарищей. Но, несмотря на принимаемые меры, поступление воды в отсек продолжалось. Вскоре она достигла 2-го, а затем и 3-го яруса коек.

Командир подводной лодки понял, что ликвидировать аварию на плаву будет невозможно, нужно, оторвавшись от противника, повернуть к берегу, дотянуть до прибрежного шлейфа и лечь на грунт.

По мере движения подводная лодка из-за непрекращающегося поступления забортной воды (во второй отсек её было принято свыше 70 тонн) всё больше теряла плавучесть и «самостоятельно» погружалась на глубину. Ситуацию обостряли взрывы глубинных бомб.

С подходом к прибрежному шлейфу «Л-20» в 11.25 легла на грунт на глубине 110 метров, превысив, таким образом, конструктивно установленную ей предельную глубину погружения 100 метров. Под воздействием огромного забортного давления трещал прочный корпус подводной лодки. Все понимали серьезность создавшегося положения.

Между тем вода по-прежнему поступала во второй отсек, заполнив его уже на три четверти. Кислород в воздухе быстро истощался. Дышать становилось все тяжелее и тяжелее, ледяная вода, температура которой не превышала трех-четырех градусов, сковывала людей, вызывала судороги рук и ног. У подводников 2-го отсека появилась головная боль, резь в ушах. Люди работали в полумраке, при аварийном освещении (электропитание с отсека было снято). Дальше оставаться в отсеке стало невозможно – и по приказанию командира корабля моряки 2-го отсека по горловине для перегрузки торпед, находящейся в верхней части отсека в воздушной подушке, перешли в первый отсек. Часть воды со второго отсека была перепущена в первый.

Теперь их стало тринадцать. К перечисленным добавились ещё девять подводников во главе с командиром минно-артиллерийской боевой части старшим лейтенантом М.М. Шапаренко: мичман Александр Пухов, старшина 2 статьи Александр Доможирский, краснофлотцы Александр. Фомин, Георгий Бабошин, Дмитрий. Крошкин, Александр Хоботов, Александр Егоров, Константин. Матвейчук. Многие часы они продолжали борьбу за живучесть корабля.

Тем временем Центральный пост обдумывал план всплытия аварийной подводной лодки на поверхность с запредельной глубины и меры на случай обнаружения при всплытии кораблей противника. Был назначен и проинструктирован новый артрасчёт, так как несколько членов штатного артрасчета находились в первом и втором отсеках.

Подводная лодка имела отрицательную плавучесть, к тому же запасы сжатого воздуха были ограничены – он был использован на продувание балластной цистерны и на создание противодавления в носовых отсеках. Чтобы всплыть, необходимо было с помощью турбонасоса хотя бы частично осушить 2-й отсек, но этому препятствовал закрытый клапан аварийного осушения, находящийся в кормовой части трюма второго отсека под запасными торпедами. Чтобы его открыть, надо было проплыть 10 метров в ледяной воде, нырнуть и в стесненных условиях, в полной темноте найти его и повернуть маховик на десять оборотов. Преодолевая обжигающую боль ледяной воды, Острянко и его товарищи ныряли поочередно. И победили – клапан был открыт. То, что казалось невероятным, выше человеческих сил, совершили Василий Острянко и его товарищи! Турбонасос заработал, но вскоре его производительность значительно снизилась.

Теперь для повышения эффективности работы турбонасоса (турбонасос работает значительно производительнее при малом наружном давлении) надо было повысить давление в аварийных отсеках, чтобы оно было не менее чем на 2-3 атмосферы меньше забортного (забортное – 11 атмосфер), т.е. создать противодавление по отношению к наружному. Тогда насос будет преодолевать давление всего лишь в 2-3 атмосферы.

Однако воздуха для этой цели в баллонах подводной лодки уже не было. Это можно было сделать, только перепустив воздух из резервуаров сжатого воздуха шести стеллажных торпед (давление в них по 200 атмосфер), находящихся во 2-м отсеке под водой. Подводникам пришлось снова нырять в ледяную воду и присоединять перепускные шланги. Всё было сделано – турбонасос заработал гораздо эффективнее. Вода в отсеке стала убывать. Пятнадцать часов непрерывного напряжённого труда в тяжелейших условиях принесли свои плоды. Смертельная опасность для экипажа «Л-20» миновала. Между тем, кислорода в отсеках уже было минимальное количество, дышать становилось все труднее.

Однако всплыть лодка могла только через несколько часов, в тёмное время суток, чтобы под покровом ночи уйти от неприятельского берега. И начало этого всплытия преподнесло очередной «сюрприз» подводникам. После продувания цистерн главного балласта нос подводной лодки не оторвался от грунта, а корма резко пошла вверх. Создалась критическая ситуация – большой дифферент на нос. Только полный задний ход моторами выправил положение, и лодка благополучно всплыла на поверхность.

Но её вскоре настигла новая беда: через поврежденную шахту гидролокатора созданное в 1-м и 2-м отсеках противодавление стало падать. В этих условиях проявились последствия длительного пребывания моряков под высоким давлением – кессонная болезнь. Десять человек из тринадцати потеряли сознание, трое еле могли передвигаться. После окончания режима декомпрессии мужественных подводников перевели в другие отсеки, переодели в тёплое сухое бельё…

На ходу исправляя повреждения и пополняя запасы воздуха, «Л-20» уходила от вражеских берегов. 5 сентября она возвратилась в базу. Тринадцать подводников были отправлены в госпиталь.

На мой вопрос, как же они смогли выдержать всё то, что происходило в затопленном втором отсеке, Василий Степанович с юмором и не без намёка на ситуацию в отсеке, ответил: «Мы были молоды, и море нам было по колено». А мне вспомнились литые поэтические строки Николая Тихонова: «Гвозди бы делать из этих людей: крепче бы не было в мире гвоздей».

В ограниченном пространстве отсека подводной лодки, находясь длительное время в ледяной воде, в темноте, при высоком давлении и недостатке кислорода в воздухе аварийных отсеков, тринадцать подводников, полагаясь только на себя и свои силы, проявив высокий уровень профессионализма, с честью вышли из создавшегося положения, спасли подводную лодку, себя и своих товарищей.

Экипаж подводной лодки выдержал труднейший в истории подводного плавания экзамен. Это был уникальный случай, когда подводная лодка, находясь на глубине больше предельной, самостоятельно ликвидировала последствия аварии, всплыла и вернулась в базу, притом в условиях боевого противодействия противника.

Трудно не согласиться с командиром подводной лодки В.Ф. Тамманом, который, вспоминая те события, отмечал: «На лодке отличились все. Без тринадцати, совершивших беспримерный подвиг, экипаж не смог бы ничего сделать. Но и без экипажа в целом, без его невероятных усилий и мужества люди носовых отсеков, какими бы они не были отважными, оказались бы в своих помещениях замурованными навечно. Каждый матрос, старшина или офицер с полной отдачей выполняли свои обязанности»⁷.

В определённом смысле героем тех событий можно считать и саму подводную лодку, прочный корпус которой с честью выдержал испытание погружением на глубину, значительно превышающую предельную, а механизмы – значительные перегрузки в работе.

За стойкость, проявленную при спасении подводной лодки, все тринадцать подводников первого и второго отсеков были отмечены наградами. Двенадцать из них, в том числе В.С. Острянко, а также командир подводной лодки В.Ф. Тамман и старший инженер-механик А.И. Горчаков были удостоены ордена Красного Знамени, краснофлотец А. Егоров посмертно (он умер в госпитале после возвращения корабля в базу) награждён орденом Отечественной войны 1 степени.

Подвиг подводников «Л-20» получил в то время широкий резонанс на флоте и вошёл в историю под названием «Подвиг тринадцати». Ему посвящён стенд в Центральном военно-морском музее в Санкт-Петербурге.

В последующем за проявленное мужество в боях с врагом старшина 1 статьи Василий Острянко был награждён орденом Отечественной войны 1 ст., медалью «За отвагу»…

В 1947 году Василий Степанович возвратился в родные места, работал, учился, помогал восстанавливать разрушенное войной хозяйство, занимая ответственные должности: работал секретарем Бобровицкой районной газеты, секретарем райкома комсомола, пропагандистом в райкоме партии.

О тех тяжёлых послевоенных годах Василий Степанович вспоминал с грустной улыбкой: «Моё село – в 10 километрах от Бобровицы. Я купил велосипед и ездил на работу. Из дома взять нечего. Мать сварит картошку, завернет в тряпочку – уже у тебя обед есть. Но духом не падал. Нужно было думать, как построить жизнь в будущем. Очень верил, что всё наладится».

После окончания Высшей партийной школы в Харькове Острянко назначили редактором районной газеты, затем заместителем председателя Бобровицкого райисполкома, секретарем райкома партии в Репкинском районе, председателем Коропского райисполкома, В последующие годы, с 1974 по 1983, работал заведующим Черниговским областным отделом социального обеспечения.

На всех постах Василий Степанович проявлял себя принципиальным и требовательным руководителем, глубоко вникающим в дела и нужды людей. Бывший подводник за заслуги перед государством в мирное время был награжден двумя орденами Трудового Красного Знамени.

В гостях у Василия Степановича

Приказом Главнокомандующего ВМФ от 22 июля 1969 года №36 ему было присвоено звание капитан-лейтенант. 27 апреля 2001 года Указом Президента Украины ему присвоили звание капитана 3 ранга, а 18 сентября 2004 года – капитана 2 ранга.

В 1983 году Василий Степанович ушёл на заслуженный отдых.

Острянко не терял связь с флотом, посещал г. Полярный, бригаду подводных лодок, где проходила его боевая молодость, поддерживал связь со своими сослуживцами, в 2010 году был избран Почётным членом Черниговской областной организации ветеранов-подводников.

Умер Василий Степанович Острянко 8 ноября 2011 года, оставив о себе светлую память.

В заключение приведу письмо, полученное нами в январе 2012 года от дочери подводника Н.А. Никаншина*, бывшего гидроакустика «Л-20», одного из тех, кто проявил мужество, отвагу и героизм в затопленном 2 отсеке подводной лодки: «Я глубоко скорблю о смерти Василия Степановича Острянко. Я выражаю соболезнование его родственникам, хотя знаю, что его жена Люба умерла давно. Мы бывали у них. Дядя Вася был самый щедрый и добрый на реке Десне… Но главное – именно он открыл тот самый аварийный клапан на лодке «Л-20» в конце 43 года. В Военно-морском музее Санкт-Петербурга висит стенд «Подвиг тринадцати», там они все. И мой папа – Никаншин Николай Александрович – матрос, и дядя Вася – по-моему, старшина. Мой папа умер 31 июля 2010 года, они до последнего поддерживали связь – я знала. Поэтому смерть дяди Васечки для меня шок. Славные были моряки.

Ирина Иорина, дочь Никаншина Николая Александровича, капитана первого ранга, матроса с «Л-20». 30.01.2012».

Много золотых страниц вписали наши подводники в героическую историю Флота. Действуя в неимоверно сложных условиях, они показали высокие образцы отваги и мужества.

В далёком 1972 году на предложения Нежинского краеведческого музея описать случаи героизма своих товарищей, член экипажа Краснознаменной подводной лодки «Щ-404» Северного флота в годы войны, кавалер орденов Отечественной войны 1 ст. и Красной Звезды, краснофлотец Н.В. Кунтыш справедливо отметил, что из-за их многочисленности они могут поместиться только в отдельной книге.

Поколение воевавших уходит. Это последнее поколение, которое с чистой совестью могло считать себя ещё при жизни выполнившим сполна свой долг перед Историей. Эти люди были символом той эпохи – отважные, готовые к подвигам и свершавшие их. История каждого из них – это история той страны, в которой они жили, история стран, в которых мы живём сейчас. Наша святая обязанность – помнить о них – живых и мёртвых, воздавая должное их мужеству, отваге и героизму.

Герои живут, пока живёт о них память.

________________________________
* Никаншин Николай Александрович после войны окончил Высшее военно-морское училище, служил командиром боевой части подводной лодки, флагманским минёром бригады подводных лодок на Балтике, флагманским минёром 10 дивизии и 15 эскадры подводных лодок ТОФ, помогал созданию военно-морских сил Египта, преподавал в Высшем военно-морском училище им. Ф.Э. Дзержинского, капитан 1 ранга

Использованные источники и литература:

1. Ачкасов В.И., А.В. Басов и др. Боевой путь Советского Военно-Морского Флота//М., Воениздат, 1988, приложение 5, с. 540
2. Там же, приложение 12, с. 556
3. Матиясевич А.М. По морским дорогам//В сб. Подводники атакуют, М., ДОСААФ, 1985, с. 232
4. Горшков С.Г. Морская мощь государства//М., Воениздат, 1976, с. 233
5. Дёниц К. Десять лет и двадцать дней//М., Центрполиграф, пер. с англ., 2004, С. 426
6. Курушин М.Ю. Стальные гробы рейха//М., Вече, 1999, с. 92, 400
7. Тамман В.Ф. Со дна морского//Из бездны вод. Летопись отечественного флота в мемуарах подводников. Сост. Н.А. Черкашин. М., Современник,1990