Памяти Соколовой Нины Васильевны –
инженер-полковника ВМФ, преподавателя
кафедры гидравлики и гидродинамики
ВВМУ им. М.В. Фрунзе

Мемориальная доска первой женщине-водолазу Нине Васильевне Соколовой в Санкт-Петербурге на фасаде дома по улице Ленина, 48 (работа скульптора Михаила Шемякина)

Весной 1942 года в осаждённом врагами Ленинграде обнаружилась острая проблема с тотальной нехваткой целого ряда горюче-смазочных материалов. Решить её с помощью прокладки по дну Ладоги бензопровода предложила главный инженер 27 отряда «Экспедиции подводных работ особого назначения», старший лейтенант Военно-Морского Флота Соколова Нина Васильевна. Ее группа с начала войны восстанавливала подводные коммуникации после бомбежек, поднимала затонувшее оружие, продукты, технику, прокладывала подводные телефонные кабели.

Предложение штаб БФ принял, и за сорок три дня была проложена труба бензопровода длиной в двадцать один километр на глубинах до тридцати пяти метров в условиях жесточайших налётов вражеской авиации. С июня 1942 по март 1943 года по проложенной трубе было прокачано в блокадный город полста тысяч тонн бензина и дизельного топлива – двадцать полных ж/д составов.

За всё время работы по прокладке и испытаниям сама Нина Васильевна провела под водой более трёхсот часов, а это составляет тринадцать суток. Всего же за службу в водолазных подразделениях ВМФ она пробыла под водой шестьсот сорок четыре часа или двадцать семь суток и осталась в истории страны первой женщиной-водолазом.
Нина Васильевна скончалась 17 декабря 2001 года на девяностом году жизни. Ее имя занесено в «Золотую книгу» Ленинграда (Санкт-Петербурга).

Такие были времена…
Так получилось, что война
сокрыла в папках
имена и лица.
Эпохи новая волна…
И нам дозволила страна
перелистать архивные
страницы…

Утроба Ладоги мутна,
темна, коварна и страшна,
но не для этой смелой женщины
в скафандре.
В ногах свинчатка — не беда:
тела не жалует вода.
Непросто быть военным флотским
Ихтиандром.

Там, наверху, гремит война,
а под волнами — тишина.
Лишь цепью отзвуки
зловещей канонады.
Работа тайная сложна,
но за исход её она
должна ручаться перед
стойким Ленинградом.

Пусть через силу каждый шаг,
но помогают кореша
мужской поддержкой круговой
и с ними — легче.
Стальной артерией по дну
трубу им надо протянуть,
а берег тот, куда ведут,
ещё далече.

Вновь болью сковано плечо.
Надысь поцапалась с врачом.
Он ей грозил не «дать добро»
спускаться в воду.
Его послала с матерком
и погрозила кулаком:
мол, коль доложишь что не так -
получишь в морду.

Качает помпа кислород.
Его, как рыба, ловит рот,
а бронхи кажется вот-вот
с натуги треснут.
Да растреклятый серый ил
вокруг всё напрочь замутил,
и любопытных судаков
косяк не к месту.

И всё не так, как на земле:
в десятки раз в глубинной мгле
трудней даётся даже лёгкое
движенье.
Пенять на тягость — недосуг.
Случится что — врачи спасут.
И лишь бы сердце не сдало
от напряженья.

Тут сутки кажутся длинней.
И все эмоции — сильней.
Кто водолазом был, тот
с этим согласится.
Пусть для геройства нет причин,
любой из группы промолчит,
как липкий пот холодный
склеивал ресницы.

Успех, почёт и ордена…
Вот и закончилась война,
но к мирной жизни привыкать
пока что рано.
Следы войны — в глубинах вод.
Задач в них много -  не на год.
И Флот от группы ждёт работы
филигранной.

Сложилась жизнь не без грехов.
Да кто ж безгрешных моряков
встречал когда-нибудь и где-нибудь
в реале?
Ну, а она сквозь россыпь лет
походкой флотской по земле
ушла в миры иные, лучшие
едва ли…