Мёртвая взлётная… Лишь оголтелые птицы
табором чёрным пикируют вниз с высоты,
а на защиту незримой воздушной границы
здесь по тревоге уж не вылетают борты.

Мхами захвачен железобетон капониров.
Краска облезла на символе войск ПВО.
Гибнет жилой городок и по бывшим квартирам
призраком бродит оставшийся дух полковой.

Резво глотают пространства ивняк да ольшаник.
В хлам развороченный, сгинул глиссадный маяк.
Тут чужакам находиться никто не мешает,
и маскировочных сеток сгнила чешуя.

Полный разор с запустеньем в некошеном поле.
Козы дербанят у бывших рулёжек траву.
Грусть и досада бушуют внутри… И невольно
взгляд упирается в чистых небес синеву.

В ней — тишина, как стекло, не дрожит от форсажей
шумных движков серебристых дюралевых птиц.
И на листве нет следов керосиновой сажи,
очень похожей на женскую тушь для ресниц.

Время безжалостно… Это до боли знакомо…
Рушатся связи эпох и разруха в мозгах.
С карт исчезают убитые аэродромы,
как миражи тают в вечных полярных снегах.