«Барышня, будьте добры, соедините меня…» — с таких слов начиналось телефонное общение в начале (20-го) века. Скоро они снова станут привычными, поскольку снова появятся «барышни», которые будут соединять Вас с абонентом. Фирма «Неда-Пейджинг» завершает отладку оборудования и приступает к пробной эксплуатации канала пейджинговой связи. Вам предложат маленькую коробочку — Пейджер, который имеет свой собственный телефонный номер. По нему можно позвонить и передать через «барышню» — оператора пейджинговой станции сообщение. Оператор набирает текст на компьютере. Потом этот текст передается на передатчик и в конце концов попадает на Ваш пейджер, отображается на его дисплее. Где бы Вы ни находились, — Вы будете всегда на связи!».

Примерно такой текст я прочитал в начале 1994-го года в газете «Санкт-Петербургские ведомости». Прочитал — и забыл, еще не понимая, что все это к моим занятиям имеет самое непосредственное отношение. Тогда я занимался «Телепроектом» — распространением информации по каналу кабельного телевидения. Летом того года проект закрыл и думал о других занятиях. Информационная тема была слишком привлекательна, чтобы резко менять направление. Я отказался от телевизора в системе, но не от самой системы — вместо телевизора в ней должны быть компьютеры. Оставался открытым вопрос с радиоканалом.

Решая задачу, узнал, где раздают радиочастоты. Это было учреждение, располагавшееся на Галерной улице, недалеко от Исаакиевской площади. Приехал, поговорил, все узнал. Получить частоту оказалось не очень сложно. Требовалось обоснование — зачем?, как она будет использована. Частота оформлялась на организацию, — не на частное лицо, стоило это порядка двух миллионов рублей. Сумма не очень большая (моя зарплата тогда составляла 400 тыс. рублей в месяц). Были еще какие-то требования, которые уже не помню. В итоге получалось, что это дорого, сложно, но — реально. Частота выдавалась в диапазоне СВЧ, и не на какой-то срок — навсегда. Поскольку фирмы у меня не было, я попытался привлечь к этим занятиям Петролмаш, в котором тогда работал. Поговорил с Р.Чуриловым и А.Мартыненко, но убедить их в полезности такого действия не смог.

Тем временем искал компаньонов, пытаясь убедить кого-нибудь из своих знакомых в перспективности темы. Встретился с Володей Гугелевым, с которым мы достаточно долго и плотно работали в ЛНПО «Гранит». Не так давно случайно встретил его на 100-ом километре на пути к поезду. Мы созвонились, встретились, я рассказал о системе, о планах, о проблемах и предложил ему активно совместно заняться этим делом. Володя был не готов, но мы с ним потом несколько раз говорили по телефону. В одном из таких разговоров он обратил мое внимание на пейджинговую фирму, которая недавно начала свою работу. Ему показалось, что мне это будет интересно. Я нашел фирму, и когда познакомился с системой — понял, — это именно то, что мне надо — радиоканал, по которому можно передавать сообщения, продиктованные по телефону. Еще одна функция — прием телефонограмм закрывается существующей системой. Остается только подключить пейджер к компьютеру.

Стал изучать вопрос. К концу 1994-го года в Петербурге действовали два пейджинговых оператора — «Неда-Пейджинг» и «Малтитон-Далс». Уже не помню — почему, но мой выбор пал на Малтитон. В декабре приехал в их офис на пр. Стачек. Был разговор с секретаршей, потом с директором, и, наконец, — с техническим директором. Невысокого роста, уже в серьезном возрасте, Михаил Романович Цаленчук мне сразу понравился. Это был «технарь» старого пошиба, каких я немало встречал в НИИ-шных коридорах. Я кратко изложил ему суть своего проекта. Но он сказал, что сейчас у них такой этап, когда надо быстро привлечь клиентов, как можно больше клиентов. И если я готов им в этом посодействовать, то это будет хорошо. Потом можно будет говорить и на другие темы. Я согласился, мы договорились о встрече через несколько дней.

Из фирмы ушел со смешанными чувствами. С одной стороны, я был принят там, куда хотел попасть и с кем хотел бы работать. Но работать не так, как мне предложили. С другой стороны, это хороший способ внедрения в фирму, повод для более тесных контактов. Самая большая неприятность была в стоимости пейджера — 420 долларов и 70 USD/в месяц — абонентная плата. Такие суммы были запредельные, т.е. пейджер — это средство связи для очень обеспеченных людей, каких в то время было немного. С другой стороны, я работал в фирме «Петролмаш», которая была связана с весьма богатыми клиентами. И можно предположить, что среди них будут желающие купить эту дорогую игрушку. Мне предложили 15% от стоимости проданного товара, что было тоже неплохо. Из-за высокой стоимости пейджера я не смогу воспользоваться его приемником. Следовательно, приемник надо делать свой собственный, делать декодер пейджинговых сообщений, программу их приема на компьютер, программу обработки.

Работы было много. Но начинать пришлось с деятельности в качестве торгового агента. Я подумал — пусть будет так. Клиенты, которых смогу привлечь, станут потенциальными клиентами моей системы, я не буду терять с ними связь.

В Малтитон пришел, как договорились, 30-го декабря. Это была пятница, т.е. последний рабочий день 1994-го года. Время неудачное, у большого коллектива фирмы предпраздничное настроение и суета. Мы уединились в кабинете Михаила Романовича, он передал мне сумку с двадцатью пейджерами. Я подписал необходимые бумаги и удалился. В сумке был товар стоимостью 9 тысяч долларов.

Начались мои хождения по фирмам. Фирм тогда было великое множество, на любой улице они занимали все помещения первых этажей зданий. Я разработал сценарий разговора и говорил, говорил, ходил и говорил. Торговые агенты были тогда еще в диковинку. Меня слушали — иногда даже внимательно, задавали вопросы. Чаще всего разговор заканчивался словами — «мы подумаем, оставьте Ваш телефон». Не менее часто говорили — нет, нет, у нас нет таких денег, мы бедные. Я непременно оставлял рекламный текст, который сам составил и распечатал. Недавно мне попался этот листок. По содержанию — сейчас, спустя более полутора десятков лет, у меня нет вопросов. Но по форме! — бледный шрифт принтера, буквы одного формата, без сопровождающих картинок. Я бы не стал читать такой текст, если бы не было в этом острой необходимости.

Однажды я через неделю вернулся в фирму, в которой обещали «подумать» и, как мне показалось, был интерес. — Да, они действительно купили пейджеры, но у другой фирмы. Я спросил, по какой цене? Оказалось, 430 долларов. — Но я же предлагал за 400! Ах, ах, мы прогадали — посокрушались фирмачи. Ах, ах, — купили не у меня — посетовал я.

В поисках клиентов добрался до Сенной площади — там всегда процветала торговля, и особенно пышным цветом она распустилась в период перехода к рыночным отношениям. Захожу в какой-то случайный магазин, занимающий подвальное помещение, начинаю свой стандартный разговор. Меня обступили какие-то люди, весьма неприятного вида. Их интересовала тема, они задавали вопросы, я отвечал. В том числе, назвал стоимость пейджера — 400 долларов. Человек попросил посмотреть поближе, пейджер оказался у него в руках, потом — в каких-то других, третьих. Продолжая разговор, я уже с трудом отслеживал местоположение этого дорогого изделия. Мне стало неспокойно («лихие 90-е» были в самом разгаре). Уже по своей инициативе, без вопроса, стал говорить о том, что сам я ничего не продаю, а только ищу клиента, и показываю, как это все работает. Если есть желание приобрести пейджер, Вам следует заключить и оплатить договор, и только после этого Вам дадут личный номер. То, что Вы видите — вещь технологическая, ее пользоваться без договора с фирмой не получится. Интерес у моих собеседников после этого пропал, пейджер мне вернули, и я, удовлетворенный таким исходом, быстро удалился — подальше от этого «чрева Петербурга».

Фирмы, которые посещал, были разные, иногда (на вид) весьма серьезные. Более всего удивлял возраст тех, с кем мне приходилось разговаривать. Чаще всего это были молодые люди — от 20 до 30 лет. Мне было 45, своих ровесников встречал редко среди владельцев или работников фирм. Я ощущал себя очень старым, и подумал — вот, пришло время молодых, и мне будет трудно занять среди них свое место.

«Жить в эпоху свершений» — как говорил поэт — трудно. Обычно к 40 годам человек занимает определенное положение на своем предприятии. Но в период перемен все рушится, а на обломках старого возникают новые структуры. Молодым, не отягощенным прежним опытом, легче войти в новое время.

Однажды мне потребовалось найти некоторую фирму, расположенную на Свердловской набережной. По указанному адресу оказалась проходная огромного предприятия. Мне объяснили, как пройти. Миновав проходную, оказался на пустынной территории с большими корпусами. Один из них был тот, куда я направлялся. Лифт не работал, поднялся по лестнице на 4-ый этаж. Картина, представшая перед моими глазами была ужасна. Огромное помещение, на вид — 500 квадратных метров. Рабочие места — ряды кульманов, их было несколько десятков, и ни одного человека. Места не прибраны — как будто работник только что отошел от своего рабочего места, и вот-вот вернется. У входа — стенгазета, какие-то заметки о жизни большого коллектива, который ныне ушел в небытие. Из газеты узнал, что предприятие выпускало самолеты. В одной из заметок некая неравнодушная работница эмоционально и заинтересованно говорила о том, кто и что мешает выполнить в срок очередной заказ… Нейтронная бомба! — такое было впечатление от этого вида. Все случилось внезапно, мгновенно. Люди исчезли, а предметы остались на своих местах целыми и невредимыми.

…Где-то вдали услышал голоса. Это и была та фирма, в которую направлялся. В ней работали два человека, я пришел к ним.

Продолжая поиск клиентов, однажды бродил вечером по Васильевскому острову. Пошел дождь. Зонтика с собой не было, — ну да и Бог с ним, я в пальто. Захожу в очередную фирму, называю причину своего визита, рассказываю о пейджере. Человек меня слушает внимательно. Когда я закончил, он стал говорить не о радиосвязи и не об информации, а о том, что у меня совершенно неправильный имидж. Я — весь мокрый от дождя, в старом пальто, усталый, и при этом предлагаю очень дорогую вещь. Она может быть хорошая и полезная, но мой облик не настраивает на такую покупку. Он говорил это спокойно, «по-дружески». Мы с ним долго, хорошо и откровенно поговорили, и я ушел. Этот человек мне все объяснил. Я, наконец, понял, что продолжение занятий не имеет смысла. Собрал все, что было на эту тему и вернул в Малтитон-Далс. Торговый агент из меня не получился.

18.07.2011

Далее
В начало