Все, кто со мной работал у Лунина, поняли, что я был конструктором не на словах, а на самом деле. Сослужило службу мое образование. Образование – это не только сумма знаний, а наверно, главное – это способность учиться, понимая, зачем ты это делаешь. Одно из достоинств советского образования – обширный кругозор знаний, которые вроде бы и не нужны. Но как правило, это сказывается в дальнейшем, как  и вообще кругозор, который получен от книг, музеев, театра, музыки.

Это понял и Сергей Горбунов.  Когда Сережа перешел в другую компанию на инженерную позицию, он пообещал мне, что о моем стремлении к конструкторской работе будет помнить. Сергей свое слово сдержал. Меня пригласили в компанию, где нужно было проектировать соккеты – контактные  переходные устройства со множеством контактов. Эти соккеты распаивают на печатных платах, которые помещались в печь для испытания работоспособности чипов при предельных температурах.

Меня  интервьюировал  вице-презилент  по  исследовательской   работе, молодой, стройный с очень темным цветом кожи и красивым лицом индус. Звали его Пракаш. Мне он напомнил магараджу из виденного в детстве трофейного фильма «Индийская гробница». Пракаш руководил большим конструкторским департаментом, куда входили программисты, электронщики, конструкторы и в том числе наша группа из пяти человек русских инженеров во главе с Сергеем Горбуновым.

Сергей был на удивление мягким, доброжелательным и невозмутимым человеком. Бывший спортсмен, физически сильный, статный, он создавал неизменно дружескую атмосферу, но этих качеств, видимо, было мало для результативной работы. Нужно было еще уметь руководить, нацеливать на результат, на сроки, уметь быть генератором идей, творческим лидером, а главное – быть готовым верно оценить идеи коллег и выбрать наилучший вариант. Нужного результата – соккета, который оказался бы лучшим среди сотен конкурирующих типов, все не было. Вместе с тем, от  нашей группы были поданы две или три заявки на предполагаемые изобретения, которые где-то застряли на оформительском этапе.

Пракаш стал разочаровываться в возможностях нашей группы, но не только в нас. Большинство работников было набрано под проект собственной печи по заказу фирмы ИНТЕЛ. Это одна из самых крупных и авторитетных компаний по микросхемам в мире. Но когда работа была завершена и ИНТЕЛ ознакомился с первыми образцами, то эта компания не продлила контракт. Так в США бывает часто. Необходимо продавать продукт. Платить такому числу работников стало нечем и пошли увольнения.

В России эта ситуация не привела бы к краху, государство бы спасло. Здесь такого нет. Есть товар – будут деньги, или, извините, выживайте, как можете. Мы проработали дружной группой   около шести лет, и это было замечательное время.

Как я уже говорил, в нашей группе были одни русские. Кроме Сергея и меня в группу входили Юра Литвинов, молодой способный человек с фантазией, но без фундаментальной теоретической базы и хорошей конструкторской школы. Он работал конструктором еще у Гузика, к сожалению, только у него.

Саша Поваров, на все руки мастер, он подготавливал наши первые образцы к испытаниям, монтировал схемы, придумывал методы и способы испытаний. Человек очень изобретательный, но скромный и дружелюбный.

Полной противоположностью был Владимир Рассказов, очень амбициозный человек, работавший в России в организациях по созданию космической техники, он без конца говорил о своих высоких должностях, успехах и без меры хвастал и привирал, но работник он был великолепный и быстрый. Я с трудом выдерживал его рассказы и иногда срывался, потому что Володя, никогда не бывший конструктором раньше, сам себя выдавал. Тем не менее, Володя был личностью, и после его ухода стало как-то скучно.

Я получил хороший опыт работы в американских компаниях, к сожалению, этот опыт уже никогда не пригодится.

Далее

В начало