В гостях у Аркадия Аверченко
Автор: В.Д.Миленко
Аверченко Аркадий Тимофеевич (1880, Севастополь -1925, Прага), «король смеха» дореволюционной России, писатель, журналист, сатирик, драматург, театральный критик. Приехал в Санкт-Петербург в начале 1908 года из Харькова. Стал секретарём сатирического журнала «Стрекоза», который после реорганизации получил название «Сатирикон». С № 9 Аверченко — бессменный редактор этого издания, которое собрало вокруг себя лучшие литературные силы тех лет: Тэффи, Осипа Дымова, Сашу Чёрного, Ольдора (О.Л. Д’ Ора), а также Николая Гумилева, Осипа Мандельштама, Леонида Андреева, Александра Куприна и многих других. В 1913 году вместе с ведущими художниками «Сатирикона» Алексеем Радаковым и Николаем Ремизовым- Васильевым (Ре-Ми) Аверченко создал собственный журнал «Новый Сатирикон», который просуществовал вплоть до июля 1918 года, когда был закрыт большевиками.
В Толстовском доме, в квартире 203, Аркадий Тимофеевич поселился в июле 1913 года. Он любил свою квартиру, увлеченно ее обставлял, украшал полотнами крупных художников Серебряного века. На Троицкой писателю было так хорошо, что он совершенно перестал ходить в редакцию и по всем делам принимал дома. Поэтому в его квартире бывали все те, кто печатался в «Новом Сатириконе». Хотя Аверченко никогда не был женат и присутствие женщин в своей квартире переносил с трудом, некоторым все же удавалось попасть на Троицкую (об этом ниже). В сентябре 1918 года писатель бежал из Петрограда, квартира была заколочена, всю обстановку вывезла горничная Надя. Два года спустя Аверченко эмигрировал из Севастополя, жил в Константинополе, умер в Праге. У него больше никогда не было собственной квартиры…
ГОСТИ А. Т. АВЕРЧЕНКО
Ефим Давыдовыч Зозуля (1891 — 1941), писатель-сатирик. Начинал литературную карьеру в Одессе. Приехав в 1914 году в Петербург, быстро расположил к себе Аверченко, который предложил ему должность секретаря редакции «Нового Сатирикона». Часто бывал по делам журнала в квартире на Троицкой, считал Аверченко одним из лучших редакторов, с которыми его сталкивала жизнь. С 1919 года Зозуля жил в Москве. Совместно с Михаилом Кольцовым возрождал журнал «Огонек». С началом Великой Отечественной войны ушел на фронт в ополчении рядовым. Умер в госпитале.
Из воспоминаний Ефима Зозули: «Аверченко жил на Троицкой улице, в доме N 15. Двор был опрятный, гладко выложенный и выходил, так как был проезжим, и на Фонтанку.
Квартира Аверченко, состоявшая из трех комнат, производила очень уютное впечатление. В комнате побольше, куда был ход из передней, была столовая и приемная. Рядом, в комнате поменьше — с всегда открытой дверью — за письменным столом у окна, работал Аверченко, а в следующей, последней комнате была спальня. Дверь в нее тоже всегда была открыта, и виднелись штанги разных размеров, гантели и стул или два, заваленные газетами и книгами.
Стены во всей квартире вместо обоев были обтянуты сукнами. В спальне — синего цвета, в столовой — кремового, а в средней, рабочей комнате — лилового, или в этом роде.
Дверь мне открыла горничная Надя, небольшого роста блондинка с умными, зоркими глазами До моего прихода она говорила по телефону, и, впустив меня без всяких расспросов в столовую, поспешила продолжать разговор.
Телефон стоял на столе Аверченко, и для того, чтобы держать трубку постороннему человеку, т. е. не сидящему за столом, нужно было нагнуться. Как- то так неудобно был расположен аппарат. И Надя говорила, нагнувшись над плечом Аверченко. Разговор был не деловой. Речь шла о родственниках Нади, о поклонах какой-то куме, о чьем-то приезде.
В дальнейших моих посещениях Аверченко (он по всем делам редакции «Нового Сатирикона» принимал у себя на дому), я не раз видел Надю в такой позе, что не мешало Аверченко работать. Надя, простая девушка, но очень тактичная и умная, держала себя свободно, с достоинством, чувствовала себя как дома и поддерживала в квартире и в обращении с многочисленными и разнообразными посетителями удивительно теплый тон.
Это было характерно для Аверченко, ибо источником этого тона был, конечно, хозяин»[1]
Николай Владимирович Ремизов-Васильев, Ре-ми (1887 — 1975), график, живописец, художник театра. Выпускник Императорской Санкт-Петербургской Академии художеств (студия профессора Кардовского). С 1908 по 1918 годы — ведущий художник-карикатурист журналов «Сатирикон» и «Новый Сатирикон». Один из совладельцев «Нового Сатирикона» (наряду с Аверченко и художником Алексеем Радаковым). Близкий друг Аверченко (фигурирует в книге «Экспедиция сатириконцев в Западную Европу» под именем Мифасов, в повести Аверченко «Подходцев и двое других» — под именем Громов). Эмигрировал из Одессы. Последние годы жизни прошли в США, где сделал блестящую карьеру, став художником-постановщиком Голливуда.
Алексей Александрович Радаков (1879 — 1942), художник-карикатурист, плакатист, живописец, иллюстратор, поэт. Выпускник Московского училища живописи, ваяния и зодчества, Центрального училища технического рисования барона А. Штиглица в Петербурге. Постоянный сотрудник «Сатирикона» и «Нового Сатирикона», близкий друг Аверченко (фигурирует в книге «Экспедиция сатириконцев в Западную Европу» под именем Крысаков, в повести Аверченко «Подходцев и двое других» — под именем Клинков). Завсегдатай «Бродячей собаки», друг Владимира Маяковского. Богема. Имел прозвище «Гулливер» (за большой рост и массивность). После революции работал в петроградских «Окнах РОСТА», затем переехал в Москву, где сотрудничал с журналами «Лапоть», «Бегемот», «Бич», «Смехач», «Безбожник», а в 1930-е годы — с «Крокодилом». Стоял у истоков отечественной мультипликации. В 1933-1934 годах преподавал на курсах мультипликации при Доме Печати в Москве. Умер 31 мая 1942 г. в Тбилиси.
Аркадий Сергеевич Бухов (1889 — 1937), писатель-сатирик, поэт, литературный критик, драматург. Закончил 4 курса юридического факультета Петербургского университета. Постоянный сотрудник «Сатирикона» и «Нового Сатирикона». Близкий друг Аверченко. Их в Петербурге называли: «Аркадий I» и «Аркадий II». С середины мая 1917 года и вплоть до закрытия журнала — соредактор «Нового Сатирикона». Сочувствовал большевикам, однако эмигрировал. Вплоть до 1927 года жил в столице независимой Литвы — Ковно (Каунасе), редактировал местную газету на русском языке «Эхо» (Aidas). Переписывался с Аверченко и печатал в своей газете его произведения. Открыл для русской эмиграции имена Михаила Зощенко, Валентина Катаева, Михаила Кольцова, перепечатывая их фельетоны из советских газет и журналов. В 1927 году вернулся в СССР, был принят в Союз писателей. жил в Москве. Сотрудничал в «Литературной газете», «Труде», ленинградских сатирико-юмористических журналах «Бегемот», «Бич», «Смехач». С 1932 года стал постоянным автором «Крокодила», а с 1934 года (когда редактором стал Михаил Кольцов) — штатным сотрудником. Поддерживал связь с бывшими коллегами-сатириконцами, имел приятельские отношения с Михаилом Булгаковым. Летом 1937 года был арестован и расстрелян за «шпионскую деятельность». Реабилитирован в 1956 году с посмертным восстановлением в Союзе писателей.
Николай Николаевич Брешко-Брешковский (1874 — 1943), русский писатель, журналист, художественный критик, сын «бабушки русской революции» Е. К. Брешко-Брешковской. В дореволюционном Петербурге был известен как автор «массовой литературы», имел прозвище «Брешка» и входил в число тех, кого принципиально не пускали в «Бродячую собаку». После революции — эмигрант. жил в Варшаве, Париже, Берлине (где служил в геббельсовском министерстве пропаганды). Погиб во время бомбардировки Берлина.
Вспоминал, что Аверченко в спальне своей квартиры любил упражняться с пудовыми гирями[2].
Петр Моисеевич Пильский (1876 — 1941), литературный критик, журналист. Профессиональный военный (пехотный офицер), участник Первой Мировой войны. Входил в «свиту» Александра Куприна. Завсегдатай ресторана литературной богемы «Вена», скандалист, выпивоха. Постоянно брал у Аверченко взаймы. В 1917 году редактировал журнал памфлетов «Эшафот», выходивший в издательстве «Новый Сатирикон». Эмигрировал. Жил в Ревеле (Таллине), редактировал газету «Последние известия», где регулярно печатал произведения Аверченко. Умер от последствий инсульта в Риге.
Воспоминания о квартире Аверченко: «Как-то в Петербурге я, смеясь, выразил мое недоумение: в спальне Аверченко вдруг появился граммофон!
- Зачем?
И с шутливой серьезностью он мне объяснил:
- Самое скучное занятие для человека — одеваться. Много запонок, пуговиц, Застежек, нужно много на себя натягивать, завязывать, что-то класть в карманы. Так вот, чтобы не замечать этого скучного процесса, я завожу граммофон, и когда я завязываю ботинки, мне поет Собинов, — приятное соединяется с полезным!» [3]
Александр Иванович Куприн (1870 — 1938), русский писатель-реалист первой трети ХХ века. Поддерживал с Аркадием Аверченко дружеские отношения. Вместе занимались легкой атлетикой, увлекались французской борьбой, посещали общество физического развития «Санитас». Оба были «аборигенами» ресторана «Вена». Куприн — автор дружеской эпиграммы на «сатириконцев»:
Ночь темна.
Часы так длительны.
Не заснешь! Какой уж сон,
Если даже усыпительный
Не помог «Сатирикон».
Иногда печатался в «Сатириконе». Наибольшую известность из произведений, появившихся на страницах журнала, получил рассказ «Белая акация» (в позднейших редакциях — «Большой Фонтан»). Рассказ имел посвящение Аверченко. Находясь в эмиграции, предлагал Аркадию Тимофеевичу сотрудничество в журнале «Отечество», который редактировал в 1921 году.
Александр Стефанович Гриневский, Грин (1880 — 1932), русский писатель-романтик первой трети ХХ века. Сотрудничал в «Новом Сатириконе» с 1914 года. В это время сильно нуждался, регулярно приходил в квартиру Аверченко за авансом. Имел репутацию человека мрачного, нелюдимого, почти не улыбался. Аверченко очень ценил талант Грина, относился к нему по-человечески тепло, много печатал. Первая книга, вышедшая в издательстве «Новый Сатирикон» в 1915 году, — книга Грина «Происшествие на улице Пса».
Евгений Осипович Венский (наст. фамилия Пяткин) (1885 — 1943), сатирический поэт, пародист, журналист. Печатался в «Сатириконе» и «Новом Сатириконе», а также в «Биржевых новостях», «Родине», «Копейке» и других изданиях. Псевдоним «Венский» взял в честь ресторана «Вена». После Октябрьской революции активно сотрудничал в советских сатирических журналах: “Красный ворон”, “Бегемот”, “Бузотер”, “Дрезина”, “Красный перец”, “Заноза”, “Смехач”, “Крокодил”. Репрессирован в 1942 году. Ссылку отбывал в Красноярском крае, где умер год спустя от дистрофии.
О пребывании Венского в квартире Аверченко на Троицкой оставил воспоминания Н. А. Карпов:
«Как-то при встрече я, между прочим, сказал Венскому, что собираюсь,занести в редакцию «Сатирикона» сказку в стихах «Дед Мороз».
- Стихи при тебе? — деловым, тоном осведомился Венский. — Так идем сейчас к Аверченко на квартиру. Он дома.
- Неловко. Я ведь с ним почти не знаком.
- Вот чудак! Что он, съест тебя, что ли? Он уже давно не кусается. Манеру эту бросил. А не знаком — познакомлю. Потопали!
В то время Аверченко снимал две меблированные комнаты, с отдельным входом на Троицкой. Он сам открыл дверь. Высокий, бритый, одетый в хорошо сшитый костюм от знаменитого Телески, Аверченко походил на раздобревшего, преуспевающего антрепренера.
- Вот, Аркадий Тимофеевич, — начал шутовским тоном Венский, — дозвольте (он так и сказал: “дозвольте”) вам представить талантливого поэта. С ним случилось несчастье.
Аверченко с недоумением взглянул на него, пригласил нас садиться и поставил на стол угощение — коробку шоколадных конфет.
- Несчастье? — переспросил он.
- Несчастье, Аркадий Тимофеевич. Написал он сказку и спит и видит ее напечатать в “Сатириконе”.
Аверченко вопросительно взглянул на меня. Я молча подал ему рукопись. Он прочитал сказку и заявил:
- Хорошо. Я ее напечатаю. Пойдет в ближайшем номере.
И он встал, давая знать, что аудиенция окончена.
- Аркадий Тимофеевич, — неожиданно возопил Венский, — вы — бог! Ей богу, бог! И даже больше, чем бог! Если, скажем, я сейчас попрошу у бога аванс, старик мне ни за что не даст. Сердит на меня здорово, да и скуп он как Гарпагон. А вы, Аркадий Тимофеевич, дадите без особого неудовольствия. Значит, вы — выше бога.
- Сколько? — коротко осведомился сохранявший серьезную мину Аверченко.
- Предупреждаю, Аркадий Тимофеевич, — меньше рубля я авансов не беру, — заявил Венский.
- Рубль? — удивился Аверченко.
- Пятишница требуется, дорогой Аркадий Тимофеевич, пятишница. Теперь я повышаю марку, и в Балабинской гостинице мне лакеи овации устраивают, как какому-нибудь хамлету, прынцу датскому, — балагурил Венский, — я им стал по двугривенному на чай давать, как какой-нибудь Пирпонт Морган. Знай наших! Да и выпить за ваше здоровье меньше, чем на пятерку, стыдно. Вас только оконфужу!
Аверченко вручил ему пять рублей, и Венский рассыпался в шутовских благодарностях»[4]
Василий Васильевич Князев (1887 — 1937) — поэт, собиратель фольклора. Постоянный автор «Сатирикона» и «Нового Сатирикона», человек, которому Аверченко оказывал особое покровительство. В 1917 году стал революционным поэтом, «русским Беранже», правой рукой главы петроградской ЧК Урицкого. Люто ненавидел своего покровителя Аверченко, посвятил ему немало ругательных строк. Часто скандалил в его квартире на Троицкой, норовил бить посуду.
В 1937 году репрессирован. Умер на тюремном этапе под Магаданом.
До ареста тоже жил в Толстовском доме в 301 квартире.
Александра Яковлевна Садовская (1888 — 1956), драматическая актриса, прима Нового Драматического и Павловского театров. Многолетняя возлюбленная Аркадия Аверченко, адресат его сборника «Круги по воде» (1912) и многих пьес (например, «Ключ»). Единственная женщина в судьбе писателя, на которой он едва не женился. Расстались предположительно в 1915 году. После революции много ездила по стране, в 1930-е годы осела в г. Чкалов (Оренбурге), где до выхода на пенсию была примой местного драматического театра имени Максима Горького.
Надежда Тимофеевна Гаврилова (1888 — ?), родная младшая сестра Аркадия Аверченко. Ездила в гости к брату в 1913 году. По возвращению в Севастополь восторженно рассказывала матери и другим сестрам, что у Аркадия все «заграничные» удобства: телефон, пылесос!
Опубликовал: Колотило Марина Николаевна | Автор: В.Д.Миленко | слов 1985
Добавить комментарий
Для отправки комментария вы должны авторизоваться.