Записки читателя
Опять уходит письменное слово
О языковой деградации 
Разговор с американцем о русском языке
Смыслы в формальных конструкциях

17.03.2015
В 3-й гимназии преподаватели «новых языков» — французского, немецкого говорили всегда только по-своему, поскольку русского почти не знали. Преподавательница немецкого на моих аспирантских курсах всегда говорила с нами по-иностранному, и от нас требовала того же. Иногда что-нибудь начинала рассказывать по-русски, но быстро спохватившись, переходила на немецкий. Мы понимали и говорили, хотя до Штирлица нам было далеко.. Это она рассказывала, как перед войной ее знакомых, чистых немцев-эмигрантов забросили в Германию как разведчиков, и они быстро провалились из-за родного немецкого языка, ставшего при Гитлере другим.

Диалог
01.11.2017 С.О.:
Натолкнулся на статью, где утверждалось, что <микроязыки> типа литовского испытывают большое давление со стороны интернета. Никто на литовском не говорит и говорить не будет. Поэтому носителю языка приходится переходить на более глобальные языки — английский, русский. Из-за этого становится популярным тренд на машинный онлайн перевод.

Далее вывод делался странный: скоро понадобятся живые переводчики! Чтобы как можно больше перевести на доминирующие языки.

Это, конечно, чушь. Развиваться будет как раз машинный онлайн перевод. Он позволит общаться со всем миром, не <слезая> с привычного родного языка. Но что будет дальше?

Я думаю, развитие онлайн перевода породит большое количество синтетических диалектов. Сначала как эксперимент или как прикол. Потом говорить на диалектах станет модно. Далее появятся языковые секты, для некоторых создание собственного языка будет кичем. И, конечно, лингвисты будут изучать этот вопрос.

Из-за возникшего языкового разнообразия, возможно, проявятся некоторые закономерности построения языка (они прослеживаются и сейчас, но, как понимаю, это пока только наблюдения), которые позволят создать либо универсальный язык, либо язык, учитывающий умственную модель человека. Поскольку индивидуальные различия неизбежны, то в конце концов язык станет полностью индивидуальным. <Вешний> язык общения сведется к какому-нибудь коммуникационному протоколу и не будет похож вообще ни на что. Однако, поскольку язык должен быть усвоен в детстве, обучать языку станут компьютеры. При такой организации, логично предположить, что туда же перебазируется и остальные функции обучения.

Итак, недалекое будущее. При рождении, человек сразу приобретает индивидуальный компьютер (отдельно или как вживленный чип — не важно). Компьютер является учителем. Он отслеживает, приспосабливается и, если нужно, корректирует индивидуальные особенности развития, обучает индивидуальному языку (который затем перепаковывается в машинный интерфейс), заодно компьютер обучает <стандартной>, принятой в обществе, морали.

Следующим шагом будет воспитание людей с необходимыми обществу качествами. Это позволит эффективней задействовать человеческий ресурс. С другой стороны, всю черновую и большую часть исследовательской работы будут выполнять роботы. Человеку нечем будет заняться.

И после долгого процесса эволюции механизмов улучшения сознания, это совершенное сознание окажется невостребованным. Начнется обратный процесс. Стараясь избежать некомфортных состояний, компьютеры начнут вкладывать в людей все меньше и меньше понимания, с каждым поколением все больше превращая людей в овощи. Таким будет закат человечества.

01.11.2017. О.А.:
Мысли о будущем языков интересны. Я сначала не увидел неизбежность «индивидуальных языков», а потом согласился, причем, безусловно. Логика (как ее понимаю) такая. Совершенствование машинных онлайн переводчиков приведет к тому, что полностью отпадет потребность в изучении каких-либо языков, кроме одного, понятного машине. И, поскольку к тому времени машины поднатореют в переводах с любых языков, они будут способны понимать любой сленг.

Идем дальше. Возможно, звуковая речь не самый оптимальный способ коммуникации. Если точнее, то психофизиологи уже давно определили, что в голове человека есть два полушария, воспринимающие информацию по-разному. Грубо говоря, одно из них логическое, символьное, а другое — «графическое», образное. У каждого человека есть свое соотношение их вклада в понимание. Можно представить, что вместо речи, «машинный переводчик» будет прокручивать картинки или «играть на флейте». А кому-то будет удобнее жестикулировать, или танцевать. У меня, кстати, были идеи перевода музыки в речь, в картинки и т.д., во всяком случае, я представляю, с чего надо начинать такие исследования. И, конечно, машина должна научиться читать мысли. Едва ли это получится напрямую, но по многочисленным косвенным признакам, — по глазам, движениям — как у Булгакова Иешуа «читал» Понтия Пилата. Далее можно добавить информацию о флуктуациях электромагнитных полей (их изучает Лидия Галль). Речь тогда вообще не очень-то будет нужна. Важным звеном сбора и обобщения информации станет всеобщий глобальный FI-FI, который в ближайшее время непременно должен появится.

Утверждается, что человек мыслит словами. Но я не уверен, что это хорошо доказано, и что нет альтернативы. Машину, понимающую мысли по внешним материальным реакциям можно настроить и на понимание языка животных, с ними тоже можно попробовать реально поговорить.

Машинный переводчик в интеллектуальном смысле станет равным человеку, если вообще его не превзойдет.

Интеллект отдельного индивидуума — ничто, он уже давно целенаправленно создается социумом в процессе воспитания и обучения. Потому не надо беспокоиться о «порабощении человека машиной», — человек никогда и не был свободен от породившего его социума. Борьба может развернуться между человеческим социумом и совокупным машинным интеллектом, объединяющим все эти «машинные субъекты». Но скорее всего, они переплетутся в некую единую субстанцию, в которой биологические и электронные субъекты будут заниматься своими делами, без антагонизма дополняя друг друга. Робот не будет исполнен «по образу и подобию», у него, как минимум, другая начинка, — не органическая. Нынешние модели с руками, глазами, ногами и прочими гуманоидными атрибутами отойдут, — первые автомобили тоже были похожи на своего предшественника, — карету. Органика получила развитие по той причине, что она допускает бесчисленные комбинации наборов нескольких элементов. Эти комбинации порождают великое множество живых существ, обладающих индивидуальными признаками. Оказалось, что это не единственный способ получить многообразие комбинаций схожих структур, обладающих разными свойствами. Сейчас есть как минимум две области, потенциально безграничные. Первая, — материальная, — огромные конгломераты «нанопроцессоров», взаимодействующих между собой и с окружающим миром. И вторая — совокупность взаимосвязанных программ, имеющих интерфейсы с внешним миром. Программы «аппаратно независимые» (был такой термин в 70-е годы в среде разработчиков электроники). Т.е. они живут и действуют «сами по себе», на любых подходящих «материальных носителях».

По указанным причинам, в настоящее время можно говорить (как минимум) о четырех автономных интеллектуально значимых система: живая природа, социум, нарождающаяся система связанных нанопроцессоров и система взаимодействующих программ. Я не готов здесь чему-то отдать предпочтение. Каждая из систем сможет уничтожить все другое. Но, вероятно, такой задачи и близко нет, все занимаются собственными делами в пределах своих компетенций.

Однако. При желании, живая природа легко может уничтожить человечество, например, запустить эффективный вирус. С другой стороны, о давлении человека на природу давно и много говорят, а в последние десятилетия предпринимаются попытки уменьшить это разрушительные влияния. Две другие системы пока еще слишком молоды, они пребывают в стадии становления, но мы уже говорим об их потенциальной опасности. Мне кажется, человечество при своем становлении представляло не меньшую опасность для живой природы. В конце концов, оно самостоятельно это осознало и стало сдерживать безудержную собственную экспансию. Все будет хорошо, разумные сущности смогут между собой договориться.

Небольшое дополнение. Я не включил человека в список самостоятельных интеллектуальных субстанций по причинам, о которых говорил, — его всецело формирует социум, в нем все привнесенное, индивидуальное отсутвует. То, что таковым кажется, при внимательном рассмотрении оказывается приобретенным (внедренным).

Но возможно, я не прав. История говорит о том, что отдельная личность может сосредоточить в своих руках все государственное управления и в этом случае управитель станет равновеликим социуму, который представляет государство, со всеми большими его созидательными или разрушительными возможностями. Есть вопрос, — обладает ли такой человек собственной волей, или он остается исполнителем воли приблизившего его к себе государства. Надежного ответа на этот вопрос у меня нет, хотя склоняюсь ко второму варианту.

Надо заметить, что при «демократической форме управления» такой вопрос вообще не возникает, — при демократии однозначно доминирует государство. Тоталитаризм, как это ни безобразно звучит, дает феноменальную возможность возвышения (хотя бы одного) человека. Можно предположить, что когда нибудь Homo sapiens оторвется от государства, станет самостоятельным и ему равновеликим. Во всяком случае, в коммунистических фантазиях такой тезис присутствовал. Это дает основания завершить сюжет словами из программы КПСС, принятой в 1961-ом году: «Коммунизм — будущее всего человечества».