В Братске проводились «Дни немецкой культуры». В рамках этого мероприятия к нам приехал ансамбль немецкого танца из ГДР. Приехал большим составом, — наша сцена позволяла проводить такие выступления. Я была у них на одной из репетиций. Они репетировали всего лишь уход, конец своего выступления.

- Вы знаете, я всегда думала, и сейчас так считаю, что на сцене любая импровизация должна быть подготовлена. Хотя она и называется «импровизация», но надо ее репетировать. Именно этим они тогда и занимались. Руководитель был мужчина, немолодой, — режиссер постановщик, хореограф — все в одном лице. И была дисциплина в этом ансамбле. Железная! Он только скажет — «нох айн маль!» (еще раз!) — и я смотрю, — они немедленно, без разговоров, выходят и снова повторяют уход. «Noch einmal!» — и снова уход, и снова уход — они наверно целый час репетировали одно это действие. А я удивлялась — все не так, как у нас. Много разгильдяйства в наших актерах, а у них были только танцы. На сцене — только танцы, ничего больше.

Потом приезжал ансамбль Флуераш из Молдавии. У них, в общем-то, тоже была хорошая дисциплина. А танцы молдавские — гуцульские, которые они исполняли — они в очень быстром темпе исполняются. Я подружилась там — просто больше всего поговорила именно с ним — с Пескаревым — был такой мальчик. Я спрашиваю — сколько тебе лет? — Он говорит — мне уже через два года надо заканчивать свои выступления.

Они возвращались за кулисы все совершенно мокрые и сразу переодевались. Потому что были у них такие жгучие, такие острые, быстрые танцы. И он мне говорит — ты знаешь, я наверно не доберу свой срок. Был такой порядок — 20 лет танца и потом ты можешь идти на пенсию. Ему было тогда 34 года — с 16 лет танцует. И вот, говорит — я, скорее всего, не дотанцую свои 20 лет. Уже тяжело, и сердечко начинает сдавать. Ну, все время, вся жизнь — в таком быстром движении, особенно большие нагрузки на ноги в гуцульских танцах.

Флуераш, конечно очень сильный коллектив был, очень сильный. И очень большой — мужчины, женщины. Но от них никакого шума не было. Они так привыкли, они — профессионалы. Я же самодеятельностью занималась, — так там вообще было — «черт те что и сбоку бантик!», как говорят. А здесь была дисциплина. Может быть, не как у немцев, но тоже хорошая.

Флуераш меня поразил. У них были выходы с масками, — такими огромными! — когда они уже заканчивали свое выступление. — Мокрые все, уставшие, со сбитым дыханием. Мне этот ансамбль очень понравился. У них, в Молдавии было два профессиональных ансамбля. Один назывался Жок и второй — Флуераш.

Такие вот, у меня были встречи, познавательные. Я с тех пор полюбила гуцульские танцы — до того они необычные, жгучие, до того задористые, с таким большим напряжением они танцуют это все! И коллектив мне понравился — ребята хорошие. Особенно понравились мужские партии в этих танцах, основная нагрузка в них падает на мужчин. Запомнился танец «плотоводы». — Гуцулы пускают плоты по рекам своим, а реки там бурные…

Сейчас, когда все развалилось, когда нет у нас хорошего контакта с Молдавией, — я сейчас не знаю, может быть, уже и нет того Флуераша, может такой ансамбль уже не существует. Вообще, ансамбли очень зависимы от своего руководителя, а 50 лет, которые прошли с тех пор, — это очень большой срок…

Записал О.А.Ханов.
17.02.2011.

В начало
Далее >>