Все мои родственники со стороны отца — со Смоленщины, никакого отношения к Украине не имели. А получилось так, что мой дядя Ваня, 1919 года рождения, был призван в армию. В первые дни войны оказался на Украине, в Винницкой области и, конечно же, тут же попал в плен. Там было огромное поле, на которое согнали пленных. Не знаю, может евреев и комиссаров расстреляли, но остальные сидели на этом огромном поле. Там было целое море людей, немцы не знали, что с ними делать, куда их девать. Оккупанты приходили в окрестные села и предлагали жителям придти на это поле и посмотреть, нет ли там их родственников, а если есть — забрать. И жители шли в поле и разбирали советских военнопленных. «Это мой муж, это мой брат …» — Забирайте, ради Бога, только бы с глаз долой. Война еще только начиналась.

Моего дядю взяла совершенно незнакомая женщина, назвав его своим мужем. Они действительно потом поженились, он остался на Украине. Что удивляет, после войны его не арестовали, не отправили в сталинские лагеря как дезертира или как «сдавшегося в плен». Мне было 12 лет, когда его видела и было тогда совсем не интересно, кто, откуда и как. Сейчас бы конечно расспросила, что было дальше. Но знаю, что в партизанах он не был. В тех местах степь, только голая степь, это не Белоруссия или Смоленщина, где есть леса или болота, куда можно уйти. И знаю также, что в нашей тюрьме он не сидел.

12.05.2010