Моя жизнь среди проблем (11)

 

Исследования действия инфразвука на население

Оценка возможного неблагоприятного действия инфразвука на население являлось вторым направлением исследований нашего отдела.

Биологические исследования с инфразвуком (ИЗ) весьма сложны, т.к. генераторы ИЗ представляют собой, как правило, очень большие конструкции и располагаются обычно на полигонах вдали от населенных пунктов.

Стендовые базы были разбросаны по различным местам. На окраине г. Куйбышева (Самара), на аэродроме одного НИИ были установлены установки, генерирующие ИЗ. Генеральным конструктором был И.А. Бережной. Ему очень активно помогали Кисляков А.М., Шарина И.А., Путилов В.А. К большому сожалению, в 1979 году мы потеряли Бережного И.А. — он был взорван в своей машине в Москве.

К тематике был подключен Акустический институт им. академика Н.Н. Андреева. На акустических установках этого Института был выполнен ряд работ в тесном содружестве с начальником Волжского научно-технического отдела Вадимом Ильичом Кондратьевым. Вадима Ильича отличала интеллигентность, уважение к другим мнениям и идеям, уверенность в получении хороших результатов. С большим удовольствием вспоминаю этот период работы с ним.

Большие усилия в создании экспериментальных акустических установок были предприняты в ЦНИИ Точного Машиностроения под руководством генерального конструктора Сабельникова Виктора Максимовича. Очень хороший и исключительно тесный контакт я имел с непосредственным руководителем этих работ, заведующим лабораторией акустики Бодней Виктором Ивановичем. Мы вместе преодолевали трудности, он вселял нам оптимизм. Оперативно решал многие вопросы Булавский Всеволод Александрович.

. Инфразвуковая лабораторная камера.

Акустический излучатель.

. Термоакустический генератор

Конечно, мне очень повезло, т.к. располагая такими возможностями по генерации ИЗ, мы смогли организовать проведение исследований в реальных условиях и получить уникальную базу данных для гигиенического нормирования ИЗ. В этих исследованиях участвовали коллективы нескольких лабораторий отдела. Считаю своим долгом отметить большой вклад в решение проблемы сотрудников отдела: Владислава Владимировича Яковлева, Степанова Владимира Сергеевича, Ермилиной Евгении Ивановны, Батанова Геннадия Васильевича, Бритуна Анатолия Иосифовича, Ивашина Владимира Алексеевича, Дворникова Валерия Константиновича, Горшкова Виктора. Обширные исследования были осуществлены сотрудниками морфологической лаборатории под руководством Владимира Владимировича Шиходырова. Мы достаточно часто выезжали на место расположения установок проведения биологических экспериментов, и каждый раз получали новые и интересные данные.

Биологические исследования с инфразвуком отдел проводил совместно с научно-исследовательской лабораторией для меня родной Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова, Институтом авиакосмической медицины МО СССР, лабораторией теоретических проблем при АН СССР (зав. Э.А. Андрианкин) и другими научными коллективами.

Коллегами из НИИ прикладной химии была выдвинута весьма оригинальная идея (Самшев К.Н., Шамов И.И., Шарин Николай Федорович, Рогов Николай Кириллович, Водопьянов Дмитрий Евгеньевич). Правильность этой идеи мы должны были подтвердить в биологическом эксперименте. Мы вместе с Дворниковым Валерием Константиновичем провели такой эксперимент в свободном пространстве и получили весьма интересные и неожиданные данные. К сожалению, как это часто бывает в науке, при первом же обсуждении было высказано мнение, что это артефакт (Энговатов В.В. и др.). В дальнейшем, это направление получило широкое развитие и хорошую оценку, однако уже без меня. Огорчительно, но только я помнил, что был вместе с коллегами из НИИ прикладной химии у истоков развития этого направления исследования.

В течение моей деятельности мне пришлось принять участие в различных испытаниях на трех полигонах, разбросанных в отдаленных точках СССР. По-видимому, в свой 90-летний Юбилей я уже смогу поделиться с Вами своими впечатлениями об этих командировках и еще кое о чем.

Однажды поступило задание от МВД СССР, связанное с борьбой с террористами, с освобождением заложников при попытке захвата самолета. Нам предложили создать гранату, при использовании которой не будет поражающего действия для заложников. Во время взрыва гранаты от звука и световой вспышки террорист на короткое время должен потерять возможность оказывать сопротивление. Мы связались с соответствующим учреждением в Сергиево-Посаде. Было изготовлено несколько образцов т.н. светозвуковой гранаты и начались исследования на кроликах. Необходимо было оценить степень влияния различных величин заряда на зрительный и слуховой анализаторы. Весьма успешно справилась с этим заданием Ларичева Лариса Петровна. Мы несколько раз ездили в Сергиев-Посад, менялась начинка гранаты и, наконец, последний образец прошел военную приемку и был практически сразу использован при освобождении заложников в самолете при попытке побега семьи Овечкиных за рубеж. По сей день эта серия гранат, к сожалению, находит свое применение.

Спустя много лет, в 2003 году я вновь столкнулся с проблемой антитеррора. В соавторстве с Олегом Александровичем Григорьевым, Владимиром Сергеевичем Степановым и другими был сделан доклад на Всемирном антикриминальном и антитеррористическом форуме: 2-ая Международная конференция «Мировое сообщество против глобализации преступности и терроризма» (Москва, 2003). Доклад в последующем был издан на русском и английский языках: Григорьев Ю.Г. «Электромагнитный биотерроризм: анализ возможной угрозы». Всемирный антикриминальный и антитеррористический форум. 2-я Международная конференция «Мировое сообщество против глобализации преступности и терроризма». Изд. Экономика. 2004, 151–153.

Я имел много полезных дискуссий с заведующим биофизической лабораторией Дозморовым Игорем Михайловичем, Познаниным Петром Львовичем, Фокиным Владимиром Семеновичем и др.

Мне было очень легко работать с Владимиром Сергеевичем Степановым, заведующим гигиенической лабораторией. Разрабатывали нормативы для инфразвука. При полном согласии, мы отстаивали свою точку зрения на разработку предельно допустимых уровней ЭМП РЧ. Владимир Сергеевич и я были соавторами Санитарных правил для ЭМП РЧ, утвержденных Минздравом в 1986 году. Совместно участвовали в оценке эффективности «шоковых дубинок» при активном проведении экспериментов: Ларичева Л.П., Батанов Г.В и Макаров В.П.

Особые отношения у меня были с Владимиром Владимировичем Шиходыровым. Мы с ним вместе в 1949 году пришли в институт. Мы имели общие точки зрения на многие события, я с большим уважением относился к его знаниям, к его педагогическому таланту. На 60-летие он мне вручил диплом «Мастер золотые руки» за своей подписью. Я до сих пор его храню.

Весьма сложные контакты были с заведующими лабораториями Энговатовым В.В. и Плешановым П. Они были молодыми и талантливыми, стремились самостоятельно развивать тематику своих лабораторий, пренебрежительно относясь к исследованиям своих коллег из других лабораторий. Это привело, например, после определенного влияния В.В. Энговатова к некоторой задержке прикладного исследования по акустической тематике и к сворачиванию работ по очень перспективному направлению исследований с использованием сочетанного действия ЭМП (уже в период моего ухода из отдела). Последняя ситуация привела к полному краху этой тематики, к отсутствию ее финансирования. Однако необходимо отметить, что В.В. Энговатов был очень хорошим методистом, молодыми коллегами его лаборатории был выполнен ряд оригинальных исследований. Результаты этих исследований были в последующем оформлены при моем участии в виде кандидатских диссертаций (Миша Буренков, Стефан Фамелис, Саша Давиденко).

Другая более сложная ситуация сложилась с П. Плешановым. С одной стороны, у него возникли безумные любовные чувства к очень красивой сотруднице своей лаборатории, и она стала командовать «парадом». С другой стороны, стремление сделать быстро карьеру привело к появлению его докторской диссертации раньше, чем ожидалось получение соответствующих результатов и окончания экспериментов. Некоторые результаты нельзя было получить в связи с отсутствием соответствующей аппаратуры. Эта ситуация вызвала протест со стороны ведущих сотрудников его лаборатории и отдела. Я не мог занять нейтральное положение, хотя Дирекция поддерживала П. Плешанова. Возникла очень тяжелая конфликтная ситуация. П. Плешанов воспользовался этим и активно начал склонять в свою сторону руководство, используя классические методы «оговоров». К моему большому сожалению, в мае 1987 года, после 10 лет работы над проблемой биологического действия неионизирующего излучения, я был вынужден покинуть отдел 9. Леонид Андреевич, чтобы разрядить обстановку, подписал приказ о переводе меня в отдел В.С. Кощеева и о создании для меня новой лаборатории.

Начало перестройки, организация своих научных центров

Для меня наступил этап «свободного плавания» (несекретная тематика, начало перестройки, организация своих научных центров).

Руководство сектора меня приняло очень хорошо. Я очень благодарен за теплый прием и внимание ко мне, прежде всего, Чадову В.И., Кузнецу Е.И., Сосенкову Ю.Н., Мартенсу В.К., Собалевскому М.Н., Кипру Г.В., Зубареву А.Ф., Щебланову В.Ю., Утехину Б.А. и многим другим коллегам. Я чувствовал себя в отделе В.С. Кощеева и В.И. Чадова очень комфортно и имел открытое поле для продолжения творческой деятельности.

Мы определились с тематикой моей лаборатории, я приступил к ее комплектации. В лабораторию старшими научными сотрудниками пришли Георгий Викторович Васюков, Леша Нефедов. Леше я был особо рад, т.к. он был сыном Юрия Герасимовича Нефедова, с которым я проработал очень много лет и преклоняюсь перед его масштабным мышлением, целенаправленностью в решении поставленных очень сложных и проблемных задач. Я старался создать для Леши максимально благоприятные условия, оберегал его от стрессорных ситуаций, типичных для того времени. Очень активно работала в лаборатории инженер Светлана Васильевна Музылева. Хотел бы особо отметить приход в лабораторию лаборанта Любы Яковлевой. Ранее она трудилась медицинской сестрой и это ей позволило очень эффективно работать при работе с испытателями, при физиолого-гигиенических обследованиях на производстве. Люба отличалась и отличается по сей день, большой исполнительностью, надежностью, сдержанностью и внимательным отношением к окружающим. Мы с ней вместе уже проработали около 15 лет, преодолев все трудности, встречающиеся на пути нашей лаборатории и центра (в основном были финансовые затруднения).

Мы с Любой Яковлевой. Самая отзывчивая и трудолюбивая помощница.

Перед переходом ко мне Люба работала в лаборатории у Стерликова А.В., и я благодарен ему, что он дал согласие на ее переход. В дальнейшем, наши пути с Александром Васильевичем пересеклись и мы вместе решали многие вопросы, связанные с электромагнитной безопасностью мобильной связи.

Покинув отдел 9, я унес с собой весь запас знаний в области биологического действия ЭМП. Моя голова была переполнена этими знаниями. Я хорошо себе представлял, что сейчас необходимо решать. Воспользовавшись новыми условиями, в январе 1991 я оформил свой научный центр — малое государственное предприятие «Биологическая биофизика», как структурное подразделение Института биофизики. В 1994 г. этот Центр я переименовал в «Центр биоэлектромагнитной совместимости» (БЭМС). Уже много лет существовало понятие «Электромагнитная совместимость», т.е. выпускаемые промышленностью приборы не должны являться помехой для других аналогичного класса приборов. Однако к этому времени не было сформировано положение о включении в это понятие человека и биоэкосистемы. Это понятие я начал активно продвигать, опубликовал ряд статей. Название центра БЭМС также обращало внимание на эту проблему.

Теперь я не должен был писать отчеты для Научного отдела Института, для Главка. Моя главная задача была найти заказчика, заинтересовать его, заключить договор, хорошо выполнить исследование, отчитаться только перед заказчиком, получить деньги и после этого обеспечить приемлемую жизнь сотрудникам Центра (читай лаборатории) и дополнительно оснастить Центр современной аппаратурой. Конечно, при этом лаборатория выполняла все плановые темы и по отделу.

Прежде всего, нами была выдвинута проблема медико-гигиенической оценки возможного неблагоприятного влияния ослабленного геомагнитного поля на здоровье человека. В России было очень много объектов различного назначения, где люди работали в экранированных помещениях. Это были цеха, в которых производилась сборка космических кораблей и спутников, осуществлялась установка электронного дистанционного управления с секретным шифром. Во время проверочных испытаний этого устройств зашифрованный электромагнитный сигнал не должен выходить в открытый эфир. Эти работы начались так. Ко мне обратился главный инженер уже сейчас хорошо известного завода им. М.В. Хруничева с просьбой помочь ему разобраться с жалобами персонала, который работает в экранированных помещениях. Они предъявляли жалобы на плохое самочувствие, развитие невротических состояний и др. Стали отмечать, что цветы в цехе не растут, появились мыши очень светлой окраски и т.д. В дальнейшем я назвал это состояние работающих людей в экранированных помещениях «ситуационным промышленным стрессом». Мы понимали, что ведущим фактором, определяющим это состояние, является ослабленное геомагнитное поле.

Были развернуты большие работы по этой тематике. Приобрели прибор для измерения гипогеомагнитного поля, разработали методики оценки функционального состояния организма, с учетом возможного специфического влияния этого фактора на здоровье персонала, работающего в экранированных помещениях. Мы выезжали на все предприятия, связанные с космической программой (Москва, Самара, Красноярск и многие другие города). Кроме того, мы оценивали условия работы специализированных центров управления в чрезвычайные периоды. Помещения этих центров располагались глубоко под землей. Здесь мы столкнулись с необходимостью оценить значимость и других факторов, связанных с воздушной средой обитания и работой больших коллективов на компьютерах.

Весь этот комплекс работ был выполнен на хорошем методическом уровне, благодаря как сотрудникам нашей лаборатории, так и привлеченных нами гигиенистов из других отделов Института. Это были Георгий Викторович Васюков, Леша Нефедов, Светлана Васильевна Музылева, Люба Яковлева, Николай Иванович Токарев, Швец Валерий Кузьмич и др.

Проблема оценки биологического действия гипогеомагнитного поля была достаточно новая. Отсутствовали нормативные документы. Этой проблемой одновременно с нами начал заниматься Институт гигиены и профпатологии (Лариса Васильевна Походзей). Я понимал, что по этой проблеме необходимо провести исследовательские работы. В этих целях я привлек к исследованиям очень авторитетный Институт физиологии им. И. Бериташвили АН Грузии (Сандодзе В.Я., Сванидзе И.К. и др.), а также Куйбышевский медицинский институт (Подковкин В.Г.), Петрозаводский ГУ (Смирнов Р.В. и др.), ОИЯИ (Говорун Р.Д.).В результате были получены очень интересные данные, характеризующие реакцию ЦНС на воздействие гипомагнитного поля, биохимические сдвиги, изменения реактивности, изменения в иммунной системе. В этих работах активно принимал участие завод им. М.В. Хруничева (В.К. Швец). По результатам этих исследований Володя Подковкин последовательно подготовил и защитил кандидатскую и докторскую диссертации. Защитила докторскую диссертацию Л.В. Походзей. Сейчас готовит к защите докторскую диссертацию Валерий Сандодзе.

Нам удалось в 1991 году организовать и провести в Тбилиси первый Всесоюзный симпозиум по этой проблеме «Биологическое действие гипомагнитных полей». По итогам этих исследований в 2003 году был утвержден норматив для гипогеомагнитного поля. Очень большой вклад в подготовку нормативного документа внесла Людмила Васильевна Походзей.

В Ростове-на-Дону походил очередной Всесоюзный симпозиум по биологическому действию магнитных и электромагнитных полей. Принимали участие в работе симпозиума специалисты из Ростова и других городов страны. Приехали мои друзья-ученые и в том числе Юрий Андреевич Холодов и Лариса Михайловна Меркулова. Мне удалось очень эффективно помочь в подготовке и защите её докторской диссертации. Она блестяще защитила свою работу в Ученом Совете Института медицинской радиологии РАМН.

Профессор в поиске пустой посуды.

Предприимчивые деятели Ростова начали делать бизнес, рекламируя и продавая различные насадки для омагничивания воды и других жидкостей, в том числе и омагниченную водку. После первого дня заседания хозяева симпозиума организовали с большим размахом застолье во дворе пансионата, в котором мы все жили. Спиртное было в широком «ассортименте», включая т.н. омагниченную водку. Эта водка имела название: «Столичная водка. Особая. Омагниченная». Однако вся уникальность и абсурдность этого напитка заключались в этикетке, которая была наклеена на бутылке. Хочу привести полный текст, излагаемый на этой этикетке, т. к. мои коллеги и друзья ранее нигде не могли это прочитать и, я надеюсь, не прочитают в будущем. Этот текст является хорошей иллюстрацией, как жажда заработать денег «на халяву» привела к полному отрицанию истины и к обману населения. Вот этот текст.

«Столичная особая» экологически чистая водка с лечебным эффектом, приготовленная по технологии омагничивания магнитотронами.

Умеренное и дозированное потребление данного, традиционного пагубного продукта, разбавленного кусочками льда до 30%, обеспечивают профилактический и лечебный эффекты при радиационных, онкологических, гастроэнтерологических заболеваниях, стабилизацию и психофизической и сердечно-сосудистой систем, нормализацию обменных и иммунологических процессов».

Пикник закончился поздно вечером. Рано утром мне пришла идея: найти пустую бутылку этой водки и сохранить для потомков, как символ полного абсурда. Я спустился во двор пансиона, в открытое кафе. Посетителей не было, работала уборщица. На мою просьбу найти пустую бутылку, уборщица принесла мне красивую бутылку из-под виски. Объяснив ей, что мне нужна бутылка из-под Столичной водки, она порекомендовала поискать её в мусорном ящике. Я решил реализовать свое желание и, «покопавшись» в мусорном ящике, я нашел заветную бутылку. Вскоре все мои коллеги встретились за завтраком и, конечно, последовал вопрос от Юрия Андреевича Холодова: «Профессор, что Вы сегодня утром искали в мусорном ящике? Вы имеете финансовые трудности? Вы сдаете пустые бутылки?». Окна его номера выходили на хозяйственный двор пансионата. Лариса Михайловна высоко оценила мой героизм и понимание юмора и «рыдала» от восторга.

Комментарии излишни! Эта бутылка занимает до сих пор почетное место на моей выставке (винтаже).

Далее >> ( 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12 13 )

Автор: Григорьев Юрий Григорьевич | слов 2493

1 комментарий

  1. Салимов Рамиз Меджидович
    7/04/2019 17:29:15

    Юрий Григорьевич,
    Ваш текст как песня «вот я-то и делаю ракеты, перекрываю Енисей, а также в области балета я впереди планеты всей».


Добавить комментарий