Россия — 2015

Интеллигенция
Интеллигенция в России всегда была во всем виновата, у нее такое назначение, — как «у мальчика для битья». Как у Вознесенского: «Кто виноватый — Пушкин! — Поэт всегда виноват». Несколько лет назад немного поспорил по этому поводу с преподавателем богословия Венского университета. — Звучит! — Это сын женщины Зины, коллеги с Барочной. Ее муж Зигфрид — латыш. Сын Эдгар выбрал латышское гражданство, жил в Латвии, где у него много родственников, потом перебрался в Австрию. Специализация у него — индуизм, другие религии. Естественно, убежденный католик, есть страничка в livejournal, где я с ним и поспорил на некоторые темы, касающиеся православия и политики. Это было года 4 назад (т.е задолго до нынешних «разборок»), его позиция — резко антироссийская и антиправославная, на что я тогда и реагировал (осторожно). По поводу интеллигенции, я понял так, что само это слово на западе вызывает возражение, там употребляется другое — «интеллектуал», а интеллигенция — чисто русское явление, которое на западе не признают и там всячески пытаются доказать, что такое понятие вообще не существует. Я пытался показать Эдгару разницу, — она в том, что интеллектуал не обременен моральными мотивами, а у интеллигенции они на первом месте, даже если они понимаются превратно, отодвигаются, но они существуют, они не безразличны данному сословию. С Эдгаром не договорился, он мне втолковывал тезис о том, что у интеллигенции нет ничего, кроме подчеркивания своей групповой принадлежности. Оказывается, это один из вопросов, по которому русский и европеец (даже русского происхождения) никогда не поймут друг друга. (24.01.2015)

Ассоциации
Интересные у нас ассоциации с морозами — война, французы, немцы под Сталинградом. Оптимистические ассоциации, — выстоим! Впрочем, с оптимизмом у нас вообще не просто, есть пьеса с названием «Оптимистическая трагедия». (25.01.2015)

Парадоксальность

«Пускай любовь сто раз обманет, Пускай не стоит ею дорожить, Пускай она печалью станет…» и парадоксальный вывод: жить без нее нельзя. Я уже находил аналогии в схожести любви и образа России, вот еще одно, — парадоксальность. Здесь нужно сказать, что подобное качество — не атрибут любви, она, скорее, склонна к согласованности и к гармонии, но не чурается и парадоксов. — Широка! (Как и страна моя родная).  (27.01.2015)

Иностранцы в России 

Сергей на неделе был в компании с испанцем. Испанец пришел с итальянцем, который работает у них в банке. «Итальянец» — русский, женился на итальянке, жил в Италии, но потом вернулся в Россию. Жена, дети — в Италии, а он в России. Не разведенные, общаются, приезжают друг к другу в гости. — Такая странная семья. С испанцем итальянец познакомился в Праге. Когда-то он, едва ли ни в детстве, услышал русскую речь, и она ему так понравилась мелодичностью, что захотел выучить русский. Получилось прекрасно, говорит почти без акцента. Часто бывает в России, она ему нравится, а Петербург — самый красивый город мира. Он бывал везде, работал в экипаже гражданской авиации…  (01.02.2015)

Технократия

Россия в 17-ом не готова была к демократии, как и в 91-ом, как и сейчас. Я вообще не считаю демократию лучшей формой правления, мне более нравится технократия, под которой понимаю управление государством специально подготовленными для этого людьми. Как понимаю, наилучшие шансы для такого сейчас у Китая, который живет в преобразованной советской системе. Любой системе угрожают проходимцы, ставящие собственные интересы выше общественных. Выигрывает та, которая найдет механизмы, препятствующие возвышению таковых. На Западе сейчас это лучше получается при демократическом управлении, у нас — едва ли. Мы уже пытались неоднократно пойти таким путем, но — не получается. Как не получилось в Северной Африке после «арабской весны». Всему свой час и свое время.   (21.02.2015)

Интеллигенция

Об интеллигенции и интеллигентности вопрос непростой. В свое время, я отстаивал это понятие от посягательств наших «западных партнеров». Сейчас вижу, что понятие широкое, у нас в него вкладывают самые разные смыслы, и часто оппозиционность представляется едва ли ни как главный атрибут интеллигентности. А вот этого не хотелось бы. Политика, как известно «дело грязное», она дискредитирует всех, кто ею занимается, — и власть, и оппозицию. Соответственно, и «интеллигенцию». После Майдана я с большим отвращением отношусь к политике, к политикам и особенно ко всем борцам «за правду и свободу». К таковым, к сожалению, принадлежал и Немцов. Но про ушедших, — хорошо или ничего. Беспокоит сегодняшний марш, — чем закончится?

Чем дальше, тем я становлюсь все большим фаталистом, который считает, что мало что оказывает влияние на будущее из того, что сейчас кажется очень важным.  (01.03.2015)

Крымнаш

Мне много чего сейчас не нравится, — по форме исполнения. «Крымнаш!» — я, в отличие от некоторых товарищей, с этим соглашаюсь, но не надо делать из этого американские шоу, у нас по-русски оно плохо получается. Насколько понял из официальных СМИ, в самом Крыму этот праздник провалился. Позор инициаторам! (19.03.2015)

Влияние среды

При неприятностях почему-то ищут виновных, чтобы наказать, а надо бы посмотреть на причины, чтобы не допускать. Лучший способ предотвратить преступление — создать условия, которые его не провоцируют. Надо бы понимать, что нет людей хороших или плохих, есть условия, в которых проявляются определенные человеческие качества. Рассуждаю по-советски, где утверждался приоритет социальной среды. Советского человека не следовало бы ни за что наказывать: плохие действия — это среда плохая, или воспитание плохое. Но советское тоже исполнялось по-русски, теория и практика расходились на далекое расстояние. Следующий раз строительство социализма следует поручить немцам. Англичанам я бы не доверил, у них на первом плане солидный имидж, за которым может скрываться все что угодно. Они антиподы русским, где «душа нараспашку». Может, оттого и не любят русских, что на душу обнаженную смотреть неприятно. (19.03.2015)

Больное время

Переключая каналы, остановился на каком-то фильме. Заинтересовал тем, что был «перестроечный». Чернуха и безнадега везде — в окружающем пространстве, во взаимоотношениях. Нет ничего ясного, светлого, достойного. Я понимаю режиссера Звягинцева, — он сформировался в те времена, показывает, как видит, — черное, и показывает талантливо. Это был заурядный фильм (название не видел), с некоторым сюжетом. Мне было любопытно смотреть, в 03:30 дождался конца, дождался года выпуска — 1997. Это немного удивило, казалось, что чернуха закончилась раньше. Но вспомнив некоторые сюжеты реальной жизни того времени, понял, — ошибаюсь, восстановление началось не более 10 лет назад.

Империи 18-19 века были апогеем становления, столкновения и распространения цивилизаций. Тогда определялось дальнейшее развитие человечества в мировом масштабе. Начали проявляться культурные доминанты. Каждая нация пыталась распространить свое влияние, свою культуру, как можно шире, в пределе, — на весь земной шар. Россия не исключение. Наибольших успехов добились англичане. Но не отставали от них и французы, португальцы, испанцы. У России было преимущество, — на востоке к ее границам прилегали огромные не освоенные территории и слабые государства. В Европе же расширяться можно было не иначе, как через войну. Были различия в поведении России на занятых территориях и европейцев. В России сохранялось самоуправление, т.е. определенная автономия, не было насильственной ассимиляции или сведения завоеванных народов в положение рабов, что практиковали англосаксы. В 1961-ом году, после известного акта Генасамблеи ООН, начался распад колониальных империй, который продолжался до середины 70-ых (последней сдала свои колонии Португалия, после чего перестала существовать как держава заметная). Россия была признана не колониальной империей, а государством с автономиями, потому не подпадала под акт ООН и не должна была давать свободу своими союзным и автономным республикам. Россия рассыпалась лишь через 30 лет, да и то не до конца. Рассыпание было и остается болезненным. Я думаю, что дальнейший распад будет еще более неприятным. Украина, по всем признакам, начинает свою историю с нуля, и что получится из того, что есть — вопрос. Осколкам России тоже придется начинать с нуля, т.е. с самоидентификации, поскольку прежнюю применить уже не получится. Самоидентификация сейчас требуется не только на Украине, но и в России, поскольку и там, и там можно забыть о Киевской Руси, это не наш общий предок, если мы теперь разные. Русская нация «почила в бозе», осталось государство, сохранившее прежнее название «Россия», есть народ, говорящий по-русски, сохранивший немногие давние традиции. И все, больше ничего нет… (29.04.2015)

Кампания
Что-то много у нас осталось советского. Или русского, я уже это плохо различаю, все перемешалось. Предполагаю, что все-таки старого, имперского, российского. Когда-то казалось, что это совсем другое. Под действием советской пропаганды, я не хотел видеть между ними ничего общего. Российское мне казалось душевным и прекрасным, а советское злым и безобразным. Сейчас стираются грани между российским, советским, постсоветским. Я все более понимаю, какие это условности.

Вчера случайно зацепился за передачу Краулова «Момент истины». Передача не нравится, но посмотрел какое-то время. Талантлив, однако! Минут за 20 он меня убедил, насколько безобразными были деятели 90-ых, такие как Кох, Касьянов и другие. Говорил убедительно, — с фактами и цитатами. Не верить нельзя, и была бы возможность, забросал бы я этих деятелей тухлыми яйцами. Но умом-то понимаю предвзятость позиции Караулова. У него своя игра, а те чиновники обычные люди со своими достоинствами и недостатками, просто отдельные моменты показаны крупным планом в отрыве от контекста. Известно, что лучшие сорта лжи готовятся из полуправды. Сам я написал немало текстов, особенно в последние два года. И представляю, что набрав цитат, можно построить очень разные мои воплощения, друг на друга непохожие, но все правдивые.

Эмоциональность не должна присутствовать в оценках прошлого, но ее невозможно изгнать, без нее сам человек теряется. И потому учебники истории России, Украины, Америки будут выглядеть как истории инопланетян. Оттого русский всегда останется русским, а немец немцем, поскольку все с детства впитывают в себя эмоционально разное.

Такая получилась моя реакция на информацию о форуме «За честные закупки». В советские времена, помню, было множество самых разных общественных мероприятий, на которые сгоняли коллективы. Казалось бы, все это должно уйти в прошлое. Но мы по-прежнему, все чувствуем и мыслим по-советски. Помню, как однажды собирал деньги на «Красный крест». Как заставили заниматься этим не помню, а вот сам процесс остался в памяти. Надо было пройти по всем комнатам отдела и собрать. Я заготовил речь о том, что это не самый большой взнос, что надо пойти навстречу, это необходимость, которую мне не избежать, что надо помогать своим собратьям, каждый может оказаться в таком положении. Заходил, произносил, а потом подходил к каждому. Народ относился по разному. Большинство без разговоров расставались с мелкой денежкой, кто-то при этом ругал советскую власть, а иные заявляли о принципах, что ни копейки не дадут этим всяким бездельникам. Сам я отдавал в таких случаях безропотно. Ругать советскую власть по этому мелкому поводу казалось бессмысленным, я ругал ее постоянно, за все.

И вот, человеку нормальному приходится быть проводником каких-то государственных мероприятий, смысла в которых, наверно не более, чем в советских профсоюзах. Но если что-то происходит, значит это кому-нибудь нужно. Мы маленькие винтики огромного механизма. Можно радоваться причастности большому и ощутить с ним свое единение, а можно возмущаться при неприятии или непонимании сути пьесы, или своей невысокой ролью в ней статиста. В подобных случаях я всегда вспоминаю неприличный анекдот о том, что «надо расслабиться и получить удовольствие».

Для меня все подобные акции в далеком прошлом, вот уже 20 лет, как я вне социума. Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не знаю, мне даже кажется, что сейчас ничего подобного нет. И от сына ничего не слышал кроме отвратительных американизмов у них на работе. Может быть, таковы развлечения местной власти?

Я всегда был солдатом, не выступал и не возмущался, поскольку адресат возмущения не тот, кто передал приказ, он исполнитель. Сам адресат (возмущения) не всегда имеет имя, не всегда он вообще локализован, а тот, кто кажется источником, на самом деле, такой же винтик, только там, наверху. Роптать на жизнь, на судьбу, на Бога немного смысла… (19.05.2015)

Пьянство
Мы все пассажиры «Машины времени», летим вперед, иногда встречаясь, с кем проезжали когда-то дальние станции в самом начале пути. Судьба человека — несколько строк.

Отчего в России много пьют? — Отчасти, из-за традиции. Но у нее тоже должны быть причины. Ее не объяснит тяжелая жизнь, — когда-то везде была тяжелая. — Может быть, отсутствие виноградников и, соответственно, легкого доступного вина? Бесшабашность и непрактичность? Или презрение к реальности принимает такие формы? Суровый климат? Религиозность, привнесенная из чужих краев, и (как следствие) высокая дистанцированность от Бога? — У индусов, китайцев, — своя религия, а у нас чужая. Русские не создали своего Бога, заимствовали –не то у евреев, не то у греков. Впрочем, и у европейцев не совсем своя религия. Но русские — пьяницы, а про европейцев так не говорят. Я не нахожу ответа. Вероятно, разные причины сложились и усилили эффект. Пьянство — культурный феномен, не этнический. Почему-то наша культура его допускает, культивирует, воспроизводит. Помню всеобщее благосклонное отношение к пьянству в техникуме, т.е. с пятнадцати лет. У нашего Димы (ему 15) многие друзья- одноклассники пьют, несмотря на престижную школу…

Сей вопрос для меня острый, с самого раннего детства. Мне казалось, что у меня два отца. Один тихий, добрый, умный, я его любил. А второго боялся. Мне было никак не сопоставить эти две личности. Как в сказке, — добрый молодец вдруг превращается в чудище ужасное.

Работяга

В давней радиопередаче «В мире слов» говорилось, что суффикс «яга» дает пренебрежительный оттенок и советовали не употреблять распространенное «работяга». Рабочий в то время был цвет нации, средоточие всего лучшего и прогрессивного, в отличие от «вшивой интеллигенции». Я не верил советской пропаганде и подался в стан «вшивых». Сейчас интеллигенция снова разделилась на «либералов» и «патриотов» — все это надо брать в кавычки. Был я всю жизнь «либералом», сейчас склоняюсь к «патриотом», — в общем, вшивости набрался предостаточно, но так и не понял, где ее больше.

Революции

В 90-ых были сметены все былые ценности, и на передний план выступило то, что было им противоположно. Потом прояснилось, что не все советское негативное, далеко не все. Многое было хорошим по сути, плохим по исполнению. Должно было пройти время, чтобы все устоялось, заняло свое надлежащее место. Советская Россия в разные годы своего существования была очень разная. 20-е, 30-е, 60-е — каждое десятилетие приходило новое поколение и наступала новая эпоха. И в каждой из них были свои особенности, позитивы и негативы. Все, что отвергала революция 17-го, постепенно возвращалось еще в советские времена. И вот, новая революция 91-го опять вызвала всеобщее и полное отрицание. Россию бросает из стороны в сторону, как пьяную.

Я только сейчас ощущаю, насколько безобразная была Великая октябрьская, какую муть она подняла со дна общество. Разрушением памятников прошлого она мне напоминает нынешний ИГИЛ. Но прошло время и крайности ушли. Потому я спокоен за будущее цивилизации, она способна самовосстанавливаться. По моим ощущениям, Россия сейчас находимся на стадии восстановления. Не советского и не имперского, а просто цивилизационного. Так получилось, что многое из того имело у нас советский облик. 

Система
Государственный механизм у нас получился несовершенный, он никогда не работал хорошо. Мне трудно сказать, — почему? Во всяком случае, я не думаю, что это зависит от чьей-нибудь воли. Большая сложная система конструирует сама себя. В России конструкция получилась неудачная, в отличие от Америки. Предполагаю, что результат — дело случая или определенного саморазвития. Казалось бы, если не получается механизм латать, надо его сломать и построить заново. — Не получается! В 1917-ом сломали, стали строить заново, растоптав и отбросив прежние каноны. Строили, строили, а в результате получилось нечто похожее. В 1991-ом сломали партийно-государственную систему, попытались сделать, как на Западе, — и опять не получается! Как волка ни корми, он все равно в лес смотрит. Оттого что он волк, жить может только по-своему. Экспорт государственных систем не получается. Не получился Афганистан ни социалистический, ни американский. Как не получились западными Ливия, Ирак, Египет и другие. Социализм в ГДР, Польше, Китае был разный даже при сильном влиянии СССР…

С бубенцами

Слово «залетная» — ассоциация с быстрой ездой на тройке с бубенцами. Образ не современный, но красивый, стремительный и радостный. По-русски надо бы поставить вопрос: куда несешься ты? Мне не процитировать по памяти, но редкий классик не ставил такой вопрос. Помню только Пушкина, у него одно из стихотворений завершается словами: «Куда ж нам плыть?» Это национальное, — мчаться «Как лошадь, загнанная в мыле», — в никуда, пока карета вдруг не перевернется. Из памяти выплывает старая картинка.

…Период освоения дачных участков и строительства домов. Поезд подходит к станции, из него высыпает дачный люд. В другой жизни они инженеры, а здесь — строители, идут с топорами и пилами, облаченные в ватники и другую подобающую одежду. Из толпы выделяется женщина, одетая не так, — по-городскому, прилично, красиво. Ее встречает мужчина на велосипеде. Она невысокого роста, хрупкая. Мужчина подхватывает ее, ловко размещает на раме, и конь их несется вперед, по проложенной в лесу дороге. — Смотрелось красиво, как похищение Европы. И вдруг велосипед, наскочив на камушек, со всей скоростью влетает в канаву обочины, полную дождевой воды. Они быстро выбираются, но с головы до ног измазанные болотной жижей. Я поравнялся и прошел дальше, помощь им не требовалась. Продолжения истории не видел, или не помню. Обратил тогда внимание на то, что конфуз прошел тихо, без комментариев пострадавших мужчины и женщины. Сейчас я подумал, что есть в том сюжете что-то от русской тройки с бубенцами. «Куда ты скачешь, гордый конь, и где опустишь ты копыта?».

Призвания

Это сладкое слово «Свобода» у меня ассоциируется с хаосом, о котором говорю в позитивном плане. У русских можно отметить национальное пристрастие к свободе, хотя здесь она другая, не такая, как на Западе (там во всем тяготеют к формализму). Есть расхожее мнение, что призвание России — давать пример другим народам, куда не следует идти. Есть у меня статья с названием «Похвала глупости», заимствованным у Эразма Ротердамского. Когда-то его прочитал, прочувствовал значимость состояния и проникся идеей на всю жизнь. Но все это — веяния в одну сторону, куда не следовало бы призывать и вести. Впрочем, это и не требуется, данное направление — природное, естественное, врожденное. И даже в приливах серьезности я не стану отрицать позитив деструктивного, но вспомню о принципе своих зрелых лет: «Во всем нужна мера». Балансировать на грани (по Ивану Ефремову), подходить к самому краю, но не бросаться в пропасть.

С Россией всем все понятно, а вот об Америке услышал фразу: «Миссия Америки — опошлить Вселенную». Так написал Ч.Диккенс, более ста лет назад! Как это точно, и все еще актуально!

Windows по-русски

Представляется картина, «Windows», по-русски. Человек решает задачу, для чего обращается в соответствующую инстанцию. Инстанций на пути много, и он переходит от одного окна к другому, пока не решит или не остановится, войдя в состояние уныния от обилия окон или от кругового движения.

Социализм

Я много говорю о социализме, но он и сопровождает меня всю жизнь. В детские годы я готов был встать под его знамена, потом разочаровался, на меня давили его безобразные проявления, лишая душевного комфорта. В мои сорок лет социализм ушел, и первое время я бросал ему вдогонку камни, выводя дискредитацию его принципов из самых общих оснований. Потом обнаружил, что все много глубже и сложнее, основоположники действительно уловили тенденцию всеобщего развития. Убрав определение «светлое», я увидел в нем будущее, а в некоторых формах это уже и настоящее. Советский союз стал экранизацией научно-фантастического романа писателя В. Ленина. Сам роман был написан не по-советски, не оптимистично, но в духе западных фантастов типа Оруэлла…

Рассеяние

Мне почему-то печально, когда русские покидают Россию. Наверно потому, что я остаюсь. «А я остаюся с тобою, родная на веки страна. Не нужен мне берег Турецкий, и Африка мне не нужна». Двести лет назад пророчески писал Пушкин: «Печально я гляжу на наше поколение, его грядущее или пусто иль темно». Но в рассеянии россиян я как-то отметил положительный момент: — весь мир будет немного говорить и думать по-русски. Сейчас он думает более по-еврейски. Но евреев рассеяли давно, когда о русских еще никто и не слышал.

Армия

Вчера одиозная Васильева вышла на свободу. Казалось бы, — скандал, безобразие, коррупция на миллиарды, где справедливость! А я могу предположить, что причины такого слабого итога большого и шумного разбирательства те, о которых я уже говорил. Есть у меня информация от Иры, которая два года работала в Ледовом дворце. Работала в паре с охранниками, в качестве которых там были курсанты военных училищ в чине майора и даже подполковника. Сейчас считается, что с армией у нас все в порядке. Так вот, по общему мнению офицеров, она стала таковой именно благодаря бывшему министру обороны Сердикову, к которому, как понимаю, есть много вопросов.

Христос чего-то не договорил, призывая судить не по словам, а по делам нашим. — Каким делам, социально значимым или личным? Я бы выбрал социальные, а личное всегда и везде оставлял бы за скобками. Социум развивается быстрее, чем личность, надо делать на это поправку, а быть может, заняться реальным возвышением личности, чего не получилось у социализма, хотя такие заявки были. Меня почему-то волнует вопрос о несоответствии внутреннего содержания и внешнего воплощения. Хотя, быть может, для природы это в порядке вещей — разные уровни имеют разные свойства. И вся беда в дуализме человека выступающего как природный объект и как социальная единица… 

Книга Солженицына

Закончил чтение книги Солженицына «300 лет вместе», нет ощущения потерянного времени. Много мыслей и фактов, в том числе новых. Узнал, в частности, что рассеяние началось задолго до изгнания с «земли обетованной», символом которого явилось «разрушение храма». Т.е. изгнание только усилило уже существующий процесс. Погружение в другие культуры — естественное состояние нации, как будто евреи для этого и были призваны.

Среди евреев все это время боролись две тенденции — сохранение самобытности и стремление к ассимиляции. До середины 19-го века (в России) это была замкнутая каста, со своим языком, религией и законами. Связь с внешним миром осуществлялась через раввинов. В 20-ом веке стала преобладать ассимиляция, что стало особенно наглядным с созданием государства Израиль и с эмиграцией евреев из Советского союза (в 70-ых). Подавляющее большинство советских евреев отправлялось не в Палестину, а в США. В то же время, в книге приводятся слова Гершензона (мне он, к сожалению, не знаком), Эйнштейна и других, казалось бы, абсолютно ассимилированных евреев, внесших большой вклад в культуры национальные и в мировую, в которых, однако, они говорят о неискоренимом собственном «еврействе», которое невозможно ничем заглушить. Это «голос души, крови, культуры» — чего, непонятно, но он присутствует. Есть, вероятно, некие константы разных культур, не формализованные и не наблюдаемые, которые как зерна прорастают через поколения и формируют определенный образ человека. Я все-таки не думаю, что это происходит через материю, «через кровь». Мне кажется, что еврей, не знающий о своем происхождении, не станет евреем.

Проецируя такой взгляд на другие нации, вероятно, можно обнаружить то же самое. Во всяком случае, к русским это относится в полной мере. В порядке иллюстрации сошлюсь на фильм-рассказ француза с русскими корнями (на 1/4), не говорившего по-русски и никогда не бывавшем в России, но всю жизнь ощущавшего себя русским. Его переезд подтвердил такие ощущения. (Фильм — не нынешняя «агитка», он был снят лет семь назад). Другой пример — сын Абрамсона, который несмотря на еврейские корни ощущает себя русским, и проживание в России в течение года его не только не разочаровало, но и укрепило. Здесь можно также упомянуть о том, что революция 1917-го года, провозгласившая интернационализм, с воодушествлением уничтожала национальное и, в первую очередь, русское, его основу — православие. Но, несмотря на, казалось бы, полное уничтожение, национальное постепенно стало возрождаться, причем начало этого процесса (порой, в безобразной форме) инициировал грузин Сталин.

Про евреев хочу предложить гипотезу-объяснение их большого места в различных областях культуры. Это один из немногих народов (если не единственный), который сохранил свою идентичность и самобытность с античных времен. А я все более убеждаюсь, что культура Древнего мира была много выше, чем мы представляем, рассматривая ее с позиции «материально-технической». Прикосновение к древней культуре дало мощный толчок развития в период Ренессанса и, как я недавно понял, русскую культуру 19-го века тоже резко двинула вперед античность, которую в то время активно насаждали в гимназиях и других учебных заведениях. Возможно, у евреев остались следы той высокой цивилизации древнего мира, из-за чего они могли долгое время ощущать свое интеллектуальное превосходство над туземным населением стран рассеяния. Здесь можно говорить о рационально-мистическом значении проживания среди других народов при сохранении собственной самобытности. Америка принимала евреев. Наверно, это была очень удачная политика.

Россия 19-го века провела самостоятельное осмысление античного и европейского, потому можно говорить о самобытности русской культуры, ее несводимости к западной. Исходя их предположения о «культурных константах», надо сделать вывод о том, что Украина обязательно вернется в Россию. Лет через двадцать.

Консерватизм

Я консерватор-реакционер, часто встаю на защиту бюрократов-чиновников. Они крутят колеса государственной машины, дают нам задания и требуют их исполнить, имея рычаги принуждения. Машина плохо отлажена, пыхтит и фыркает, но ползет вперед. Нам не нравится принуждение, ворчим, но делаем. Принуждение необходимо.

Мы долго считали Запад образцом, который надо копировать, не глядя. — Все отлажено, все работает, все хорошо. Но русская почва другая. Не оттого что люди другие, но потому, что инфраструктура для нововведения нужна более широкая, чем это обычно есть. Процесс спотыкается и тормозится. Не получается весь запад переместить на восток и потому всегда нужен анализ и подгонка. Мы должны бы быть уже опытные. С огорчением наблюдаем, как молодая Украина, задрав штаны бежит в Европу. Мы пробежали полпути, приблизились и увидели, что издали кое-что выглядит лучше, чем есть на самом деле.

Буржуазность

«Буржуазный» — производное от «буржуйки», хотя исторически все было наоборот, это «буржуйка» — производная. В советское время понятие «буржуазность» для меня было воплощением множества положительных качеств — толерантность, интеллигентность, разумность и т.д. В Советском союзе не могло быть буржуазности по определению, ее можно было искать только на западе. Вот и сейчас все эти качества «либерала» традиционно приписывают Западу, отказывая в них России. Сейчас я понимаю, что и в былые времена подобное географическое разделение было условным и, возможно, неверным. Просто наша коммунистическая революционность пыталась искоренить буржуазность вместе со всем ее позитивом. Но это делало ее еще более привлекательной. Буржуазность проникала к нам вместе с русской и западной классикой, постепенно возвращавшейся после революционного изгнания. Помню слова тети Тони (это сестра Зоеньки, о которой когда-то писал): «мы обуржуазились». В этих словах звучало огорчение. При том, что семья у нее по моим меркам была интеллигентная. Иногда бываю в ее квартире на Петроградской, где сейчас живет ее дочь с мужем. Дочери уже за семьдесят. Чем-то она мне напоминает Лидию. Петербурженка, живущая в старом Петербурге, хранящая семейные архивы и традиции. Все стены в картинах работы ее отца и мужа.

Обман

Одна из претензий к 90-ым — в то время обман был в порядке вещей. Когда стали падать запреты, еще не было понимания пределов, за которые все-таки ни при каких условиях не следует выходить. В советские времена и по инерции в 90-е бизнес воспринимался исключительно как обман. «Купить по одной цене, продать по другой» — это же спекуляция! Работая на рынке, я видел много обмана, да и вообще много аномального, иными словами, аморального. Когда стали закрывать рынки, я был согласен с тем, что это рассадник беззакония, т.е. криминала.

Революция

Наша жизнь начиналась и проходила под революционные марши. Теперь все это превратилось в историю и в воспоминания. Я был большим противником революции, с неудовольствием, а иногда и с отвращением вкушал ее плоды. Но, «что пройдет, то станет мило». Сейчас, издалека, различаю приятные моменты той жизни, которые раньше не замечал. Это не снижает моего неприятия революции, но и контрреволюция (как ее отражение), мне тоже не мила. В былые времена было много искренних сторонников социализма, большинство из них сейчас верят в другие идеалы. Моя вера (точнее, неверие) тоже претерпела изменения, — от безусловного восхищения Западом я перешел к тому, что стал различать на солнце пятна и пытаюсь понять славянофилов. В России всегда были два течения, которые всегда враждовали, никогда не сливались и никогда не задерживались надолго. — «Вечное возвращение» — как говорил известный немец, наверно про нас. Вчера написал письмо Абрамсону с попыткой объяснить наши расхождения. Цитата: «С запада и с востока одно и то же выглядит по-разному. … Хотя бы потому, что кроме безусловных фактов есть еще контекст. Он разный, пусть даже с двух сторон определяется как есть, без фантазий». Сейчас у нас изменился контекст, оттого мы по-другому разглядываем свое советское прошлое.

Задушевное

Песню про «русую девушку в кофточке белой» поет некто Жариков. Но, кто бы не пел, слова такие, что будут звучать задушевно. Мне показалось, что «задушевный» — очень русское слово. Посмотрел по толковым словарям — «Глубоко личный, искренний, сердечный; сокровенный». Наверно немцы, англичане и прочие европейцы тоже ведут задушевные разговоры, но по-русски можно снять последнюю рубаху, особенно под водочку.

Наш Константинополь

«Оказывается, есть связь между Пугачевым и Константинополем. Когда нависла угроза потери этого стратегического объекта, вспыхнуло пугачевское восстание, чтоб отвлечь силы Суворова с Балкан, что и сделала Екатерина. Т е в восстании Пугачева просматривается турецкий и французский следы. А в окружении Императрицы были приближенные, «дружившие» с турками. Предатели! Переход из Черного моря в Средиземное мог бы с большой вероятностью быть русским.»

История про Пугачева — это мнение «государственников» того времени, которые, как и сейчас видят во всех неудачах козни враждебных государств. Я даже соглашусь с таким мнением. Не знаю механизмы влияний, но если кому-то очень желают плохого, оно иногда случается. Враги, среди которых всегда был весь остальной мир, не могут желать хорошего. Константинополь жалко. Ездили бы отдыхать тогда не на берег турецкий, а на российский. И молокане не ушли бы со своей земли, а «философский пароход» в начале 20-ых отчалил бы не от Крыма, а от Царь-града. «Либералы», позицию которых в то время представлял Пугачев, всегда вредили России.

Удивляют древние империи — римская, османская, британская, российская. Каждая претендовала на весь мир, не меньше. И это при отсутствии быстрых средств связи и средств передвижения! Сейчас все это есть, империей управлять было бы легче, но в моде мелкие государства. Уверен, что история, совершая свои круги, все же дойдет до единой мировой империи. Пока она склоняется к американскому варианту. Но российская, исламская, китайская все еще возможны. Народам без большой войны что-то стало скучно.

Русь

Последние два года многое изменили в национально-историческом плане. Русь умерла, ее убили. Украинцы, обиженные, что лет восемьсот назад административный и культурный центр переместился из Киева в Москву и Петербург, решили, наконец, покончить с самим понятием «Русь». Русь без Киева невозможна. Нет Руси, оно осталось в истории, да и то лишь в ее российском варианте (украинцы пишут сказки). Есть Украина и есть Россия, просьба (от укров) не смешивать.

Мне это напоминает разделение христианства на православие и католицизм. Религии имеют общие корни и стали разделяться только через века после того, как Римская Империя разделилась. До окончательного разрыва (1054) после падения Рима прошло еще 500 лет. Церкви получились разные, их уже не удастся свести в одну. Какая из них «истинная» — трудно сказать. Корни, конечно, идут из Рима. Но в Рим пришли варвары, несомненно оказавшие на нее влияние. В 1054-ом они еще оставались варвары, до ренессанса (14 век) еще было далеко. Потому можно предположить, что хранителем духа остался все-таки Константинополь, который потом захватили проклятые турки. С христианством получаются аналогии — Киев это Рим, Москва — Константинополь. Оттого хохлы все бредят, что «це Европа», а мы помним Царьград и все ругаемся или деремся с турками. К туркам у нас вообще особый счет. Наверно, после третьей мировой вернем наш Константинополь, Босфор и Дарданеллы. Жаль только, жить в эту пору прекрасную, уж не придется…

Истоки
Нашим родителям не был знаком Есенин, он появился, если не ошибаюсь, в 60-е. Они многих не знали, список литературы был другой. А по моим представлениям, это очень важно, — состояние народа определяет его литература. Родители были другими, мы от них должны отличаться. Как отличаются от нас наши дети. Они в детстве смотрели мультфильмы про деревню Простоквашино, про Винни Пуха, волка из «Ну, погоди!» и многое другое, чего мы не знали. У нас вообще не было телевизора и, значит, были другие источники влияния Мы отличаемся от них, но не так сильно, как, например, от немцев или китайцев. Все оттого, что это только кажется, что источники другие, — одна культура, одни сюжеты, перепеваемые на разные лады. Шарль Перо, например, русский сказочник. Ничего, что у него имя французское, в России его сказки слушают по-русски. В 90-е промелькнул историк Лев Гумилев, мы услышали про пассионарность. Толком я так и не посмотрел, что это такое, но мне кажется, чувствую, что он имел ввиду. «Национальная идея» существует, даже не будучи четко сформулированной. Это странно. В наш век всеобщих коммуникаций она должна бы потихоньку размываться и исчезать, хотя я не уверен, что это хорошо. В национальном зародыши иных цивилизаций. Интересно, получится ли новая национальность у украинцев. Судя по по их всеобщему энтузиазму должна получиться. Мы будем свидетелями возникновения новой нации, что интересно само по себе, с научной точки зрения.

Одиночество

Американцы не индивидуалисты, они любят шоу, большие сборы. В России, по моему мнению, любят другое — компании. Это не одиночество и не большой сбор. Одиночество любят в Европе (там «буржуазный индивидуализм»). Для русского это не очень естественное состояние. Естественное не требует большого осмысления, а русский, неожиданно оказавшись в одиночестве, начинает копать глубоко, анализировать и удивляться.

Справедливость
«Россия миссионерская страна,- несет миру Справедливость».

- Все дело в базовых идеалах. В Америке это — благосостояние, у немцев — закон и порядок, а у русских — справедливость. Под знаменем справедливости вершилась Великая октябрьская. Уж что получилось, — другой вопрос. Украина выбрала себе слово «Достоинство». Остановимся на этих четырех — справедливость, закон, достоинство, благосостояние. Ко всем есть претензии.

Все понятия кроме «закон» относительные, зависимы от субъекта и от обстоятельств. Только закон может быть безусловным для всех. Только его можно соблюдать без больших интерпретаций. Но закон не очень дружит со справедливостью. Он бесчеловечный, выражает требования системы. Другое дело, что все, что хорошо для системы, обычно хорошо и для составляющих ее элементов. Но справедливость выше закона, закон призван ее обслуживать.

Все понятия, кроме «благосостояние» — социальные. Только благосостояние — личное и очень относительное. Богатый в одной системе координат может быть бедным в другой. Потому всегда есть стремление к беспредельному повышению собственного благосостояния. И потому оно всегда неудовлетворительное. Это призрачная цель.

Достоинством озабочены униженные. Достоинство должно быть естественным состоянием, о котором и не следовало бы говорить. Говорят только там, где опасаются унижения. Сопоставлять, у кого достоинства больше, занятие бессмысленное. Оно или есть, или его нет. Это может быть целью для тех, кто его лишен.

Справедливость — понятие неуловимое, но безусловное. Оно единственное из обозначенных апеллирует к морали, за которой стоит религия. Закон тоже поддерживает своими способами мораль. Но эта поддержка формальная, она не учитывает реальные ситуации и не состоит в списке главных зконодательных целей. Есть у справедливости налет субъективности, но это не ее свойство. В такой субъективности смысла не больше, чем в утверждении «у каждого своя мораль». Отчасти, это так, но это не нормально. Мораль кодифицирует религия.

Там, где есть пострадавшие, нет справедливости. Но это значит, что в «чистом виде» ее не существует. Подъем в одном месте неизбежно приведет к понижению в другом. Я бы выбрал для почитания справедливость, но она применяется и в таком контексте, как «справедливое наказание». Возмездие, месть недостойны морали и, соответственно, справедливости. Все оттого, что у нее есть много общего с законом («закон суров, но справедлив»). Справедливость — человеческое измерение закона. Ее учитывают при выборе вариантов. Можно действовать по закону, а можно — по справедливости. Крым перешел к России по справедливости, но не по закону. На Западе этого не могут понять, закон там имеет более высокий статус.

В далеком будущем, когда законы смогут учитывать все нюансы отношений, он станет близок к справедливости. А сейчас он для этого слишком груб, справедливость — более тонкая субстанция. С другой стороны, неформализованная справедливость неизбежно включает в себя интуицию, субъективность, способствует волюнтаризму и уязвима для формальной критики. Россия, как всегда, «бежит впереди паровоза», что приводит иногда к печальным результатам. Возможно, нам не следует тянуться к формализованному (т.е. бездуховному) Западу, лучше, — к осторожному Востоку. Но я думаю, что это два пути к единой цели. И мы — посередине.

Завершаю сюжет старой бардовской песней, которую вызвало из памяти слово. А может быть, я именно это и хотел сказать.

Сырая тяжесть сапога, роса на карабине.
Кругом тайга, одна тайга, и мы — посередине.
(14.11.2015)

Старик

Из Интернета: «Покупаю шницель батюшке, впереди — старик, берет самые дешевые куриные шейки, долго возится, ища мелочь в карманах. Старая рваная куртка, побитая молью сорокалетняя пыжиковая шапка, прохудившиеся ботинки, трость, сделанная из ветки, обмотанная изолентой. Поворачивается и извиняющимся тоном говорит:» Вы простите, что я копаюсь. Кошечке своей беру. Себе не могу. А ей — обязательно, если бы не она, ушел бы давно, она мне и разбитые ноги лечит, и сердце, ляжет, мурчит, не так тяжко…» В прохудившуюся старую авоську опускается пакет с требухой. Мы долго говорим о его юности, о том, как он был командиром роты, как строил прекрасное государство, как служил отечеству. Снимает старую шапку: лысая голова в шрамах. Смеется, рассказывает про первую любовь, про молодость, про мечты и кошку. Прощаемся. Парень таджик, который рубит мясо, рассказывает, что много раз пытался бесплатно давать мясо приходящим старикам, не берут, гордость не позволяет, хоть на пятьдесят рублей кошке шеек, но сами покупают. Парень бесхитростно от чистого сердца говорит:» Мы все время кормим тут котов бездомных и дедушкам с бабушками предлагали мясо, стесняются, не берут!» Великая, б….ть, держава, где пенсионеры, как бездомные коты». Стою на заснеженном крыльце и жалею, что не курю…
___________
Мне не понравился рассказ о старике, любителе кошек. Хотя, наверно, маразматик тут не старик, а автор рассказа с горьким привкусом «либерализма». Рассказ лживый по сути. — Каждый живет, как хочет и как может, старик никого не трогает, у него все нормально. Для молодых, наверно я тоже старик. Во всяком случае, мои старые родители оставили этот мир, когда были всего на три года старше меня теперешнего. Наверно можно увидеть потертость моей куртки. Есть другие, но к этой я привык и менять не хочу. Пенсия не самая большая, 10.5 тыс., но мне хватает на все мои запросы, не только самые необходимые. Летом буду строить террасу на даче, это расходы на материал. Пенсионеров у нас сейчас не обижают. У тех, кому за 80 пенсия достаточно большая. Во всяком случае, ЮБ и сиделка вдвоем живут на пенсию ЮБ, — это квартплата и питание. Есть там, конечно, «подушка безопасности», но я хорошо знаю скупость МА. Тот старик мне напоминает нашу подопечную Елену. Она тоже любительница кошек, доход на одну у нее как у нас на двоих, но все страдает от безденежья. На пути к метро постоянно вижу старушку в черном, она стоит на коленях, просит милостыню и крестится. Мне неприятно ее видеть, не верю в ее набожность и нищету. Во всяком случае, по возрасту, доход ее больше, чем у меня.

Подобные тексты должны вызывать мысль, — какое плохое у нас государство! А я вспоминаю слова о государе, которому не повезло с народом. Так может быть это мы такие, неправильные? Мало уделяем внимания старикам, как это есть на Кавказе или в Средней Азии. Государство было одно, но люди — разные. Почему-то не в наших традициях почитать старших. Скорее, наоборот, отрицание, нигилизм, — «мы будем жить по-другому!». Если послушать детей известных лиц, типа Собчак, они подчеркивают, что добились всего сами, без помощи родителей. Хороший режиссер Алексей Герман с диссидентскими настроениями всю жизнь спорил с хорошим писателем — отцом, убежденным коммунистом. Я сам не исключение, тоже хотел жить по-другому и от родителей был далеко. Государство у нас такое, какое есть. Оно есть сумма составляющих его граждан. Других граждан здесь не ожидается, значит и государства другого не будет. Как говорили авторитетные люди, начать надо с себя. Кстати, не думаю, что в других странах есть такой «трэнд», как признание в нелюбви к родине. В моей любимой Венгрии свое отечество венгры любили всегда, каким бы оно ни было. Каждый день по радио звучали старинные народные мелодии и песни. А мы, очень ли любим свое, русско-народное? — Я не очень.
______________
Комментарий, сходный с моим: http://rusinform.ru/index.php?newsid=6288

Государство

Плохо у нас с государственными службами. Так было 20, 30, 50 лет назад, а такое впечатление, что со времен «царя-гороха». Хорошо бы найти причины, — почему это так? Когда-то виноваты были коммунисты, сейчас — Единая Россия, в 90-е — кто Ельцина винил, а кто-то коммунистическое наследие — была свобода мнений. Это все, конечно «от лукавого», — таковы традиции нашего народа. Хорошо бы поставить диагноз, чтобы искать метод лечения.

На мой взгляд, главная причина в том, что человек не смотрит на себя со стороны, забывает о том, что он в социальной среде. Это ощущение собственной единичности, уникальности, значимости, исключительности. Не буду принимать всерьез рассказы о том, что все это от тяжелой жизни, — «много времени и сил уходит на поддержание существования».
- Сейчас ситуация лучше, чем была 20 или 50 лет назад. — Не надо стоять в очередях, колоть дрова, стир.машина стирает и т.д. И наверно реально мы сейчас богаче, чем средний класс лет сто назад. Но в отношениях человека и государственных служб ничего не меняется. Это значит, что наш менталитет таков, либо госслужбы сохраняют свои привычки, несмотря на все революции и коренное обновление общества, как это было в 1917-ом или в 91-ом. Я склоняюсь к тому, что таково свойство нашего человека, он и воспроизводит соответствующие структуры. Мне возразят, — наш человек на Западе ведет себя иначе.
- Но там он попадает в другую структуру, которой приходится подчиняться, принять существующие правила игры. Здесь же наш человек создает и наполняет госструктуры и они в конце концов приобретают до боли знакомый нам вид. Надо менять то, что называется «наш менталитет». Не исключаю, что это свойство окажется продолжением каких-нибудь наших достоинств. Как выйти из такого состояния?
- Вижу два варианта: 1) Уехать заграницу и 2) Передать управление страной иному государству. Украина, где живут такие же наши люди, выбрала себе второй путь. «Либералы» стремятся к тому же. Но мне кажется, в 90-е мы уже попробовали, но ничего не получилось. С надеждой смотрим на Украину. У Грузии и Молдавии тоже как-то не очень получается, хотя они и не совсем Россия.

Мне кажется, то, о чем я тут говорю, — это внутреннее ощущение свободы, которое принимает в госструктурах неприятные формы. Свойство хорошее, оно развивается во времени. Сначала это выделение себя из массы подобных, но потом приходит понимание того, что придется сосуществовать вместе со всеми другими и, соответственно, учитывать иные мнения. Это значит, — быть красивым, умным, добрым. Во всяком случае, стремиться к тому, чтобы тебя таковым считали. Стремление к власти — это тоже на эту тему, — хочется, чтобы твое мнение преобладало над мнением других.

Иная форма власти — научится внедрять свое мнение в другие головы, окружить себя учениками и последователями. Есть еще один вариант, — безоговорочно выполнять все внешние требования, чтобы не было никаких трений с внешней средой, но внутри собственного пространства проявлять исключительную индивидуальность. Таково состояние среднего западного человека и как рассказывала Марина Смирнова, так жили «бывшие», — вели себя лояльно Советской власти, но в семьях сохраняли былые традиции. Существовало резкое разделение «Я» и социум. Со стороны это выглядело так, что некоторые умники называют подобный народ «быдло». Они видят внешние проявления, а углубляться не желают.

Культурный человек принимает правила. А если эти правила дурные? — Я так и не ответил на вопрос, как вести себя в таком случае? Плыть против течения? — Героев конечно почитают, посмертно. Я в свое время принял для себя позицию — не выступать, но и стараться не участвовать в том, в чем не хочется, т.е. по возможности, отстраниться. Это не совсем конформизм, в котором принимают окружающую форму. Я не стремился к этому, но принимал ее по необходимости. Жить в таких условиях неприятно.

Мне кажется, хорошее общество можно построить только при подавлении свободолюбия. В России это не получается никакими способами. В Америке и на Западе — получилось. Тому способствует обучение — просвещение — воспитание. Необходимо, чтобы человек реально оценивал ситуацию и свои возможности. Разум способен ограничить собственную свободу. Однако, разумное поведение — не в русском стиле, для этого нужен другой преобладающий характер, типа немецкого.

Образование

Наверно, для каждого дня можно подобрать сонет Шекспира, прочитать, и вдохновленным начинать новый день. Вспоминаю образование в России 19-го века. Оно, как мы оцениваем, «никакое» (см. книгу о 3-й Петербургской гимназии). — Зубрили греческий и латынь, читали древних. И наверно, они могли к каждому дню вспомнить фразу из этого клада, что было достаточно для жизни, земной и интеллектуальной. «Образование — это то, что остается, когда все выученное забыто». У нас остаются названия, типа «тройной интеграл», а у образованных 19-го века — обрывки латинских фраз. Быть может, это даже лучше, — фразу можно осмыслить и развить, чего нельзя сделать с тройным интегралом. Когда-то я прочитал книгу сонетов Шекспира. Сейчас попытался вспомнить что-нибудь, — и ничего, пусто. Впрочем, выплывает завершение одного из них: «Земля — к земле на веки я прирос. Вода — я лью потоки слез». Вспоминаются какие-то другие стихи, но я не уверен, что это Шекспир. А вот если бы в школе меня заставили зубрить, в голове осталось бы больше. Пытаюсь вспомнить, — что же осталось в моей голове? — Воспроизвожу:

И мы горды, что это явью стало, что ты, Россия, сделалась такой.
Исполнились великие начала, начертанные ленинской рукой.

Я помню, как с энтузиазмом учил это стихотворение, оно мне нравилось. Я был счастлив, что живу не в темном прошлом, а в счастливом настоящем, а впереди — коммунизм, с которым ничто не может сравниться. В начальной школе я был вполне советским, но потом получился разлад и я уже свысока смотрел на идейных пионеров и комсомольцев, — я побывал в их шкуре и знаю, что они заблуждаются. Точно также я смотрю сейчас на антироссийских критиков, мне кажется, я вырос из этого состояния, стал старше.

Непрофессионалы

Когда-то в общественных местах были места «наглядной агитации», где непременно присутствовал раздел: «Они мешают нам жить!». Туда помещали рассказы и имена пьяниц, скандалистов и прочих нарушителей социалистической морали. Сейчас подобный актуальный раздел надо бы назвать: «Они непрофессионалы». Казалось бы, не очень резкое обвинение, но в своем развитии оно переходит в более неприятное «самозванцы», а если копнуть еще глубже, — «жулики». Коротка дорога от выговора бракоделу до тюремного срока жулику. В советской стране это хорошо понимали, бракодел подрывал социалистические устои. С ним боролись, но так и не перебороли, и они дружно перешли в капитализм, где конкуренция должна бы обеспечивать высокое качество продукта производственной деятельности. Но, как-то у нас все не так получается. Социалистическое мы с радостью выбросили на свалку истории, а капиталистическое почему-то плохо приживается. Спотыкается принцип «Деньги решают все!». Наверно нет ничего такого, что можно было бы принять за «истину в последней инстанции». Россия — территория относительных понятий. Наверно это плохо. Я всегда в таких случаях смотрю на Природу, — а как у нее? — Да также, как в России, — нет ничего абсолютного. Но есть мера допустимых отклонений, чего нам не достает. Мы любим поговорить об абсолюте, но поскольку понимаем, что он не достижим, закрываем глаза на отклонения…

Это не есть наблюдения, это поток сознания, направляемый некой логикой. Потому я не настаиваю на истинности высказываний.


 

Автор: Ханов Олег Алексеевич | слов 7378


Добавить комментарий