ТМ (зам. декана, доцент кафедры гуманитарных наук):
Практика посещения театра в нашем институте существует давно (с 2000г), после спектакля ребята пишут рецензию. План рецензии предлагается, но я прошу писать свои мысли и ощущения, эмоции, т.е. высказываться как в личной беседе, не бояться критиковать. Эта акция позволяет достичь цели: 

1 — формирует культуру посещения зрелищных мероприятий. Многие не знают этики и правила. Перед посещением проводим консультацию.
2 — много ребят из области, театр посещают первый раз, т.е. знакомство с театральным искусством
3 — сплочение группы. Встречаются не в формальной обстановке, приходят нарядные , праздничные.
4 — в учебных буднях появляется эмоциональный фон, есть тема для всеобщего обсуждения.
5 — самостоятельность в организации этого проекта. По желанию назначаются менеджеры проекта, которые подбирают спектакль, приобретают билеты, собирают деньги и т.д .
6 — мне интересно наблюдать ребят в других условиях.

Как-то раз, мы ходили всем потоком -150 чел., весь зал был наш.. После спектакля выходим с коллегой последние, а человек 50 стоят, ждут нас. Мы удивлены. А ребята спрашивают: «Вам понравился спектакль?». Отвечаю, — да. И тут они предлагают , пойдемте по городу гулять и будем обсуждать спектакль. Я оторопела. Потом предложила разойтись всем по домам, все-таки вечер, и встретиться завтра в институте для обсуждения. Конечно, это хлопотно, можно ничего этого не делать, но для ребят оно необходимо. Так я считала до вчерашнего дня.

Вчера я ушла со спектакля, в книге отзывов написала, что крайне удивлена и разочарована. Даже не было слов выразить свои эмоции. Хотелось домой, под душ. Шла домой по ночному городу, погода отличная, что усилила контраст с состоянием души, а в душе была грязь, не плакала, но хотелось.

Суть в том, что мы смотрели спектакль польского автора А Сарамоновича (гадость надо было только искать за границей) <Тестостерон>. Это жесткая порнография. На сцене 6 мужиков в ресторане, в самой низкой безобразной форме рассказывают о своих сексуальных похождениях. Другие комментируют. Демонстрируют пошлости визуально и вербально. Я в шоке покинула зал, некоторые девочки тоже ушли, да и другие люди уходили, но немного.

Анализ
1 — для меня театр — это храм искусства. Не могут со сцены звучать нелитературные и грязные простонародные фразы. Никто меня в этом не переубедит. На то и мастерство, что бы донести мысль игрой и нормальными сильными словами.
2 — это я виновата, не прочитала или даже надо было просмотреть спектакль, прежде чем вести студентов. Ребята впервые увидели спектакль, и попали на такую грязь. Мне стыдно перед ними, сегодня извинюсь. С моей подачи произошло развращение детей и низвержение театра.
3 — я не поняла идею произведения. По сюжету мужики находятся в ресторане, на сорванной свадьбе одного из них. Невеста — певица, у алтаря сказала <нет>. И вот большой скандал. Я подумала, что идея такова — в шоу бизнесе, ради рекламы, можно играть чувствами, любовью. Но нет, все ушло в обсуждение баб, что они все с… (продолжать можно как угодно, все звучало со сцены).
4 — рецензию отменяю, пусть пишут только по желанию. Я сама не смогла бы написать, да и вновь переживать грязь не хочется.

Так что же происходит, почему мы так опустились? Ведь зал сидел, а там было много красивых и солидных пар…

Я не отвергаю интим, это же так красиво, вожделенно и ценно. Почему же нравиться опошлять святое, мы все одним путем появились на свет.

Вот текст, который в театре вложили в программку.

Дорогие наши зрители!
Театр наказует тысячи пороков, оставляемых судом без наказания, и рекомендует тысячи добродетелей, о которых умалчивает закон…
Театр вытаскивает обман и ложь из их кривых лабиринтов и показывает дневному свету их ужасную наружность.
Театр развертывает перед нами разнообразную панораму человеческих страданий.
Театр искусственно вводит нас в сферу чужих бедствий и за мгновенное страдание награждает нас сладостными слезами и роскошным приростом мужества и опыта…
Все то, что чувствует наша душа в виде смутных, неясных ощущений, театр преподносит нам в громких словах и ярких образах, сила которых поражает нас…
Лишь в театре великие мира сего слышат нечто редкое или, даже прямо для них, невозможное — Правду, и видят то, чего не видят кругом себя никогда, или встречают очень редко — Человека…
Фридрих Шиллер

Театр превращает толпу в народ…
Томас Манн

ОА: Беда, когда подрываются основы. Что-то случилось с нашей цивилизацией, иногда кажется, что она зашла в тупик, пытается найти выход, но не находит.

В моей памяти немного театральных сюжетов, образцов, которые могли бы стать основой содержательного анализа, потому буду говорить, опираясь лишь на общий жизненный опыт и знакомые мне образцы других культурных форматов. Обычно, когда я с чем-то не согласен, пытаюсь заглушить эмоции, встаю на противоположную позицию и смотрю на ситуацию другими глазами. Бывает, при этом слышу упрек в апологетике того, с чем пытаюсь разобраться. Упрек законный, такая позиция изначально ущербна, — надо отвергать с порога, увидев, услышав, почувствовав неприемлемое, потому что (повторяюсь): понять, — наполовину оправдать. Но мой фатализм говорит, что существующее бытием своим утверждает право на существование. «Если звезды горят, значит это кому-нибудь нужно». Буду выступать как «адвокат дьявола».

Итак, первое, что мы видим, — безобразная эстетика, лишенная гармонии. — Но это всего лишь продолжение процесса, начало которому было положено сто лет назад, а может быть, и раньше, — авангардистскими, модернистскими течениями, принципиально отвергающими традиции и нормы. Малевич, Пикассо, Маяковский и много-много других имен, среди которых (в эстр. музыке) будут Л.Армстронг, Элвис Пресли, Битлз, в архитектуре — Ле Корбюзье. — Их эстетика по тем нормам была дикая. Трудно представить, чтобы кто-то из этих персонажей оказался в литературно-художественном салоне 19-го века. Думаю, возмущенные посетители вызвали бы полицию, чтобы вывести хулиганов. Но это значит, критериев нет, допустимо все. У каждого экспоната будет своя публика, в зависимости от моды — обширная, или не очень.

Советская культура пыталась ввести четкие критерии, формализовать эстетические нормы. — Не получилось, один за другим падали барьеры, новое (безобразное) прорывалось сквозь все запреты. Вчера было сообщение о том, что в Северной Корее публично расстреляны 80 человек, рискнувшие посмотреть экспонаты южнокорейской кинопродукции. По высоким моральным нормам Чучхе, это была порнография. — Все правильно, только так можно сохранить свою самобытную культуру от деструктивных влияний. Когда-то мне попался на глаза журнал «Корея» (из КНДР) на русском языке. Меня это так заинтересовало, что оформил на него подписку на год. Выглядит журнал прекрасно, — много фотографий, — природа, города. Пхеньян — красивый город, изящная природа, одухотворенные лица. Каждый журнал — произведение искусства, — традиционного, советского, с восточным колоритом.

У нас не стреляют за порнографию, уже не сажают за мужеложство, отчего «низкие» (природные) человеческие качества легко проступают наружу, попадают в социальную сферу. По поводу спектакля, вопрос — если бы действие происходило не в театре, а шел бы фильм на экране персонального компьютера, случилось бы к нему такое же отторжение, если бы кто-то из людей авторитетных рекомендовал его посмотреть? — Предполагаю, что была бы попытка понять эстетику и содержание спектакля.

Американская культура нам кажется чуждой. Помню опасения европейцев в 60-70-е годы, страдавшие от засилья чуждых Европе примитивных американских культурных норм, которые благодаря своей банальной простоте при финансовой поддержке грозила напрочь уничтожить европейские традиции. Наиболее популярным, массовым в то время был кинематограф. В те годы (в разное время) блистали в этом жанре французы, итальянцы, немцы, поляки, венгры. Кажется, сейчас попытки противодействия закончилось. Я не отслеживал, но возможно, хорошей европейской кинокультуры уже нет. Во всяком случае, до меня (через сына) доходит только Голливуд.

Сейчас у них в моде грубое, жестокое, грязное. Первое время я не мог смотреть всю эту дрянь до конца, «тошнило». Но сын настаивал, кое что посмотрел, и со свойственной мне склонностью к анализу, пытался понять, — что же, собственно, мне показали? — И, как правило, видел очень серьезные темы, где пытаются понять психологию, мотивы человеческих поступков. А для того, чтобы понять, надо спуститься на самую глубину, к человеку природному, как это сделал однажды Фрейд, вернувшийся из погружения с ворохом новых знаний. И крутят кино «умное», содержательное, с безобразной эстетикой. Это стало модным. Толпа подражателей ринулась в эти сферы безобразного и принялась повторять и смаковать его, принимая как высшие проявления искусства, часто ничем не наполняя модную уродливую форму. Это не радует, поскольку «массовый зритель» видит форму, для проникновения в действительное содержание требуются немалые интеллектуальные усилия, к которым не все готовы (я тоже не был готов).

Польша — особый случай, она всегда пыталась «бежать впереди паровоза». Сидит, видимо, в ней комплекс неполноценности, тоска о когда-то упущенных возможностях. Она хочет быть Западом, но в душе это Восток, по-русски растрепанный. Характерны фотографии, которые на днях показывала невестка, она возвращалась из Венгрии через Польшу. Польские пейзажи далеки от гладких венгерских, они похожи на русские. Вообще, Польша может видеть в России осуществление собственных нереализованных амбиций. Когда-то она была Державой и тоже стремилась на восток, почти подмяла под себя Москву, еще немного, и простиралось бы Великое княжество Польское от середины Европы до Тихого океана. Но не сложилось, до океана дотянулась, но только в составе Российской империи. В этом смысле, она мне напоминает Украину, у которой похожие комплексы — прежняя Киевская Русь побывала и в Польском княжестве, и в Московии.

Современную эстетику, как понимаю, олицетворяет «Шекспир в цистерне». Может быть, в этом что-то есть, но «на любителя». Пройдет время, все забудется, останется лишь несколько хороших экземпляров, где форма адекватна содержанию.

Скопировал из выскзываний Ф.Шиллера слова, которые не противоречат впечалениям от пьесы:
* Театр вытаскивает обман и ложь из их кривых лабиринтов и показывает дневному свету
* Все то, что чувствует наша душа в виде смутных, неясных ощущений, театр преподносит нам в громких словах и ярких образах.

Если верить Фрейду, ощущения нашей души исходят от сексуальности. Но человек уже далеко отошел от своей биологической основы. Вся предшествующая культура резко разделяла «био- и социо-», о природном неприлично было говорить, и, тем более, обнаруживать его проявления в обществе. Сейчас я наблюдаю в разных сферах смешение индивидуального и социального. В этом процессе присутствует две тенденции, конечные цели которых можно обозначить так: а) социальное не будет требовать сокрытия природного и индивидуального, изменив собственные правила (приличия) и б) социальные нормы проникнут вглубь индивидуума так, что его естественные порывы не будут противоречить правилам. Человек реальный — индивидуальный — социальный не будут сильно различаться, социализм одержит победу «изнутри».

Не знаю, что бы я сказал, посмотрев тот спектакль, но однозначно возмутился бы — предупреждать надо!, в «культурно-воспитательных» целях такое не подходит. Современные мальчики и девочки, конечно, уже знакомы с разными сторонами жизни, но молодежь внимательно смотрит вокруг, вырабатывая собственную «линию «. Гамлета хорошо бы встретить сначала в Датском королевстве, и только потом уже можно поговорить с ним и в цистерне…

ТМ: Позиция, выраженная словами о том, что «существующее бытием своим утверждает право на существование…» может оправдать все пороки человека, начиная с мелких и до фашиствующих. Не согласна. Всегда , удивлялась личности «адвокат дьявола», если даже это служба, но насколько она беспринципная! Адвокат Чикотило, кто ты? Хотела уточнить , я не против инноваций, вплоть до безобразной эстетики, и я принимаю авангард…

Однако, я против того, чтоб на сцене , прямо в лоб, подавали такой грязно-колючий материал. Искусство предполагает иносказание. Честно скажу, я запуталась и пытаюсь разобраться. Может, эмоциональность заслонила рассудительность. Просмотрела рецензии в интернете. Суть проблемы совпадает с критикой, но далее расхождение по форме. Я считаю, что сальности недопустимы, они это относят к группе шуток, юмора. Не убедили. Это как анекдот. Есть анекдоты с остроумной изюминкой, а есть такие, что вся изюминка — в конце сказанное не к месту матерное слово. Может, виновата компания, в которой я пришла на спектакль. Как никак, а позиция педагог- студент была на спектакле, и это определяло восприятие. С другой стороны, а если я бы была с мужчиной, мне еще было бы более неловко. — На сцене матерятся, а мне как быть — хихикать или потупить глазки? Глупо.

В целом рецензии положительные, жалеют мужчин, от ужасных подлых женщин. И задают вопрос , кто они мужчины — животные или дети, но все равно они нужны. Вот такой простенький вывод.

Время прошло, но я все еще в этой проблеме. Нет, возмущение пошлостью прошло, остался один вопрос, а зачем нужна была пошлость. Что о проблемах этих несчастных мужчин нет других средств повествования. Здесь и проходит грань прекрасного. Стренги хороши на девочках — ягодках 18 лет, но когда в них на пляже появляется даже молодая женщина 50 размера, хочется отвернуться — некрасиво.

А ты прав, сейчас совсем нет блистательной европейской кинокультуры. Жаль. Сейчас я склонна к нашей советской мелодраме, просто нет возможности искать киношедевры, в которых можно разочароваться…

В институте, вчера было бурление. Я пришла только в 11.00, были занятия в другом месте. Ребята ожидали моей точки зрения. Я пришла в группу и открыто высказала свою позицию. Говорила откровенно, я знаю, ребята ценят прямоту. В целом, мне жаль несчастных мужчин, в жизни которых не приходила любовь, а господствовали там инстинкты и плохой язык с примитивной пивнушной лексикой. Жаль, что попали на такую художественную вещь и не получилось у нас обсуждения, прошу стереть в голове файл с негативной эстетикой. Жизнь прекрасна и у вас будет большая красивая любовь, что, по сути, самое главное в жизни.

К моему удивлению, они решили пойти на другой спектакль, и выбор на мое усмотрение. Это не трудно выбрать, сложно с билетами на большую группу. Позиция ребят — нормально, но зачем так-то, т.е. удивление. Увидела, что в целом, у них крепкая нравственная прививка, хотя не все высказывались. Пришли к выводу , в жизни и не такое можно встретить, главное правильно оценить. Тут заинтересовались другие педагоги, наблюдавшие нашу дискуссию, даже проявили ревность. В итоге, — повезло ли нам? Наверно, необычный ход внес определенную пикантность в нашу дискуссию и вызвал необычный культурно-воспитательный подход.

Привожу примеры рецензий.

№1
Сцена филиала Театра им. А.С. Пушкина служит, в основном, как площадка для постановок, в которых есть доля эксперимента. В тексте ли, в сценической форме или в теме. И <Тестостерон> по пьесе современного польского автора Анджея Сарамоновича отлично вписывается в этот контекст.

На сцене — банкетный зал в дорогом ресторане, снятый под свадьбу. Красивые гирлянды, барная стойка с рядами сверкающих бутылок, сцена с музыкальными инструментами. Пока гостей нет, экспрессивный официант Титус (Сергей Миллер) с удовольствием отплясывает под бойкие ритмы из радиоприемника. Но вот открывается дверь, и в ресторан врывается разгневанный Ставрос (Андрей Сухов), отец жениха и хозяин праздника. Его глаза мечут молнии, и кажется, что он готов убить любого, кто подвернется под руку. Вслед за ним друг жениха по прозвищу Червь (Алексей Рахманов) и знакомый невесты Фистах (Иван Литвиненко) вносят бессознательного Третина (Владимир Моташнев) — ему изрядно досталось. Бедолагу Третина обвиняют в срыве свадьбы, и ему стоит больших трудов доказать, что он ни в чем не виноват. Вскоре появятся и сам жених, биолог Корнель (Алексей Воропанов), растрепанный, сердитый и несчастный, и его брат Янис (Игорь Теплов), сдержанный и серьезный. Вот тут-то все и начнется. Будут и жаркие выяснения отношений, и почти детективная интрига с расстроенной свадьбой, и раскрытие семейных тайн. Но итог всего случившегося — радостный. Выпустив пар и разобравшись с собственными комплексами, обидами и переживаниями, герои смогут вернуться к нормальной жизни и — чем черт не шутит — обрести счастье.

Молодой режиссер Михаил Морсков сделал историю динамичную, шумную, немного резкую. И, несмотря на содержащийся в тексте грубоватый юмор, целомудренную. Безудержное веселье сочетается с нежностью, смешные сцены — с тонкими и лирическими. Все актеры работают азартно, убедительно, составляя разносторонний яркий ансамбль. А в финале все герои становятся участниками музыкальной группы и радостно <зажигают> к удовольствию зала.

№2
Пьеса предельно оголяет мужские нервы (а вместе с ними — комплексы и продиктованное пресловутым тестостероном поведение), и здесь велик был риск скатиться в пошлость. Однако режиссеру удалось почти невозможное, — при некоторой избыточности фривольного текста слепить грамотную комедию-хэппенинг. В которой нецензурная лексика вполне к месту, а шокирующие интимные признания трогают до слез. Что касается декораций, то их минимум. Барная стойка, сцена с инструментами, стол и стулья. Любопытны фотообои на стенах самодельного ресторана — со всех сторон на героев смотрят обезьяны и прочий животный мир. Впрочем, и без этого намека авторский посыл ясен — мужчины как животные. Или дети. Их легко обидеть, еще легче обмануть, но стоит игра свеч — ведь и без них никуда.

О.А.: Ира работает в Ледовом дворце, среди обслуживающего персонала. Вчера вернулась с работы поздно, уже после 23:00. Пришла, на ней лица нет.
- Это ужасно, что происходит!?
Я спрашиваю:
- Публика плохая, — напились, дрались?
- Нет, с этим было все нормально, — концерт ужасный!

Это был концерт некой группы «Комеди клаб» (могу записать неправильно, воспроизвожу по звучанию). Выступление длилось три часа, и все это время со сцены шла безудержная пошлость. Это были песни, удобренные матом и низкопробные шутки «ниже пояса» со всеми подробностями. Она стояла рядом с охранником (они всегда в такой паре), с молодым мальчиком, и ей было стыдно. Уйти нельзя, — работа такая. Трехчасовая пытка словом. Самое ужасное (как она говорит), что 4 тысячи человек наблюдают это действие, смеются и аплодируют, некоторые пришли с детьми. «Я не понимаю, что происходит» — в шоке говорит она. А артисты талантливые, с хорошими голосами. Кажется, что они много выше толпы, в которую бросают эту грязь, как бы сопровождая словами: — «На-те, жрите, животные, вам это надо!».

Она долго не могла успокоиться. Несколько дней назад была группа «Руки вверх», публика которой была сильно пьяная, иных девочек охранники выносили из зала. Но все это мелочи по сравнению со вчерашним действием. А еще раньше приезжала группа «Дип пепл». Тогда, по возвращении, Ира тоже высказала немало отрицательных эмоций, но и они сейчас ей кажутся милыми мальчиками.

Билеты на вчерашний концерт дорогие, от 3-х до 30 тыс за место. Большой зал был заполнен.

Все это как-то перекликается с пьесой, прошедшей в другом городе, с другой публикой. Что-то мы тут не понимаем.

Из рецензий на  »Тестостерон» складывается мнение такое.
Пьеса «реалистична» до натурализма. — Да, все участники «не в себе», это обстоятельство и задает грубые языковые формы. Обычно в реальности в подобных ситуациях мужчины изъясняются именно так, а м.б. и того хуже, о чем намекает рецензия. Два примера «из жизни».

Рассказывал сосед по даче, человек интеллигентный, кандидат медицинских наук, уравновешенный, мат — не из его лексикона. Они жили с женой и детьми. В начале 90-ых взяли к себе тещу. Они забрали ее из Казахстана, где в то время русскому жить уже было нельзя. Сначала все было нормально, но через некоторое время отношения зять-теща стали накаляться и однажды вылились в большой скандал. Он говорил про себя, удивляясь, что кричал такие слова, которые никогда не произносил вслух. — «Находясь в состоянии аффекта…»

Второй рассказ от американца Абрамсона. Однажды он был в автомобиле, когда его друг давал уроки вождения своему приятелю. Тот не имел никакого опыта, только что сел за руль. Едут. Светофор переключается на красный, идущая впереди машина начинает тормозить. «Учитель» свойственным ему спокойным голосом говорит: «Надо нажать на тормоз». Ученик не реагирует и машина врезается в тормозившую перед ними машину. Рассказывая, Абрамсон обратил особое внимание на спокойную вежливую команду, когда надо было кричать, а лучше — матом, так понятнее (сам он никогда не употреблял таких слов).

Вывод — в некоторых случаях это происходит самопроизвольно, а иногда (как утверждается) даже полезно использовать именно такую лексику. Я не использую, но надо признаться, что иногда хочется. Во время службы в армии это был «рабочий язык», на котором изъяснялись абсолютно все — от солдата до генерала, другое там не принято. Мат звучал в разговорах бытовых, технических, о политике, в командах перед строем — везде. После двух лет погружения в эту языковую среду мне трудно было вернуться к нормальной лексике, первое время я обращал внимание на употребляемые слова, среди которых иногда прорывались нецензурные. Потом это прошло, вылечился. К сожалению, среди молодежи этот язык сейчас употребляется так же широко, как это было в Советской армии. В этом смысле, позавчерашняя пьеса молодежь не шокировала, включая тех, кто этих слов не употребляет, — они все равно все время на слуху.

Конечно, это условности. Я пытался понять, почему некоторые слова употреблять нельзя, а другие, их полные синонимы — можно. Но мне достаточно того, что «так не принято», т.е. по факту, я очень «социальная личность». В армии было принято иначе, и я, как конформист, приспособился. Читал размышления на эту тему, но, кажется, достаточно, пойдем дальше.

Цитата: «Такая позиция может оправдать все пороки человека, начиная с мелких и до фашиствующих». — Пожалуй, соглашусь, мой фатализм выдержит упрек. Представляю это так.

«В городе вспыхнула эпидемия…» (можно подставить сюда название какого-нибудь известного вируса). — Что произошло? — как пишут СМИ, вирус был занесен из какой-нибудь Азии, Африки или Латинской Америки. — Могу согласиться с этим лишь отчасти. По моим (фаталистическим) представлениям никакие вирусы ниоткуда заносить не обязательно, они все всегда живут рядом с нами. Но условия таковы, что окружающая среда не позволяет им развернуться «во всю ширь». Однако если где-то вдруг условия окажутся такими, что вирус сможет расплодиться, он этим непременно воспользуется и справиться с их большим числом уже будет трудно, начнется эпидемия. «Издалека» если что и заносится, то не отдельные бактерии, а их большая колония.

Возвращаюсь от медицины к социуму. «Фашиствующие элементы» и прочие проявления пороков порождаются и существуют всегда, но молчат в одиночестве, «не высовываются». Когда же окружающая среда будет потворствовать, они станут заметными и начнут размножаться, вовлекая под свои знамена множество беспринципных карьеристов и конформистов. — Своим «фаталистическим» утверждением я пытаюсь сказать, что не фашиствующие элементы порождают фашизм, таковые всегда присутствуют, но наоборот, потребность государства установить фашистскую диктатуру порождает шеренги фашистов. Как показывает довоенный европейский опыт, это болезнь заразная. Зарождение фашизма — объективный процесс, с которым, как и с эпидемией справится непросто.

Что же касается пьесы «Тестостерон», предполагаю, что форма изложения не позволила тебе вникнуть в суть, которая, быть может, есть. Форма вполне современная, молодую публику она не шокирует, к сожалению. Большего сказать не могу, надо смотреть.

13.11.2013

В начало