Надписи

У нас скамейки имеют много функций. Я ходил,  устал, —  присел, отдохнул. В хорошую погоду не хочу сидеть дома — можно сесть на скамеечку и читать книгу. В скверике дети играют в песочницы, мамы располагаются на скамейках. Старики каждый день спускаются во двор, чтобы посидеть на скамеечке, поговорить. А в Америке (как говорят) скамеек почти нет. Что же, у американцев совсем другая жизнь? Они, конечно, индивидуалисты, и гордятся этим. Я тоже индивидуал, но это тонкое дело — определить оптимальное соотношение индивидуального и общего. В СССР был перебор по части общего, а в США — индивидуального. В последнее время я склоняюсь к мысли о том, что индивидуальное вообще-то миф, обман, самообман, это хорошо прикрытые проявления общего.

ЮС года три назад был в Америке. Сопровождавший его местный товарищ обратил внимание на табличку, прикрученную к скамейке. — На ней была надпись о том, что данный предмет приобретен на деньги, пожертвованные таким-то человеком, его имя и пара слов о нем. Это престижно, модно, каждый хочет зафиксировать свое имя, вложить в него свои деньги. Молодцы американцы, удовлетворяют желание прославиться, предлагая для этого простые и полезные способы. Но, видимо этого мало, о чем говорят частые немотивированные убийства. У нас, кажется, с мотивами все в порядке. Герострата надо искать в Америке.

Про войну было сказано: «Вспомним всех поименно, сердцем вспомним своим, Это нужно не мертвым, это нужно живым…». Если приложить эти слова к надписям типа «Здесь был Вася», смысл формально сохраняется (это нужно живому Васе), но суть становится противоположной. У поэта необходимость памяти для всех выступает как почтение павшим и назидание живым. «Заборная» (или скамеечная) надпись нужна одному только Васе, и больше никому. Это документ, подтверждающий присутствие данного лица в данном месте. Всем (кроме, конечно, Васи) это глубоко безразлично. И тем не менее, люди упорно пишут, даже готовы платить за такие надписи, понимая, что это никому не интересно. Такое впечатление, что такова одна из форм общения человека с Богом. Только Он кроме Васи видит надпись о понимает, о ком это. Обращение никуда — это обращение к Богу.

Есть такое естественное, понятное желание «оставить след в истории». Надпись на заборе — это тоже след. И как заметил Высоцкий, такое желание интернационально («В общественном парижском туалете есть надписи на русском языке»). Вероятно, сейчас география русского слова много шире.

Человеку тесно в своем времени и пространстве. Отсюда желание путешествовать и желание продлить во времени хотя бы что-нибудь свое собственное. Нам никак не смириться с бегом времени, хочется его остановить, зафиксировать, продлить. Вся человеческая культура пропитана ощущением мимолетности.

Занятия мемуарами — того же рода. Надо сказать, некоторые рассказы не несут никакой информации кроме одной — «я там был», или «я видел этого человека». Казалось бы, никому это не интересно, но такие рассказы читают не хуже других. Человеку свойственно стремление в социальной иерархии наверх. И если нет возможности приподняться, есть стремление быть хоть как-то причастным к тому, кто там, наверху. Причем, причастность понимается именно в материальном смысле, — увидеть, услышать, прикоснуться, — вот он, я ощущаю, это живой кумир, не его изображение. На аукционах за большие деньги уходят вещи, принадлежавшие великим или популярным людям. Получается странная ситуация — в стремлении к материальной причастности человек покупает предмет, который, становится символом, т.е. как бы теряет свои материальные свойства, он в прямом своем качестве не интересен.

Про надписи на стенах. В школе была у нас закрытая лестница с установленными на ней решетками. Но если изловчиться, то можно перебраться на ее закрытую часть. Так вот, все стены этой закрытой части были испещрены неприличными надписями и рисунками. Их постоянно стирали, но они возникали вновь и вновь. Однажды кто-то из руководства школы заявил, что будет проведена графологическая экспертиза, по почерку найдут и накажут виновных в надругательстве над нравственностью и приличиями. Мне было странно, как эти стенописатели не боятся своего разоблачения! Я бы умер от стыда, если бы тогда застукали за непристойным занятием! Сейчас понимаю, что никто этого не стал бы делать, — дорого и хлопотно, да и само преступление не такое ужасное, как нам это тогда представлялось. И тут возникает вопрос — действительно ли уровень моего нравственного сознания в детстве был выше, чем сегодня? Младенцы рождаются невинными, это потом сама жизнь размывает врожденную человеческую нравственность. Казалось бы, противоречие с Библией. Но как я это понимаю, именно понимание греховного делает его разумным и нравственным. Первородный грех передается через разум, через культуру.

Это конечно, неверная интерпретация, поскольку научно доказано (Мендель), что первородный грех наследуется материальным путем, но, кажется, церковь это еще не приняла как догму, потому еще можно позволить себе некоторые вольности (теоретические).
30.06.2014.

В начало

Автор: Ханов Олег Алексеевич | слов 728


Добавить комментарий