Александра Лившиц. Германия, Рангсдорф, 21.01.1946 г.

В предверии 71-ой годовщины победы Советского Союза над страшной чумой фашизма я хочу вспомнить мою двоюродную сестру Шуру Лившиц-Абрамову и рассказать о трагической истории её семьи во время Великой Отечественной войны.

Наши матери были сводными сестрами. Тетя Геня, так звали Шурину мать, вышла замуж в двадцатых годах 20-го века. Её мужа звали Залман, и по воле судеб он также носил фамилию Лившиц. Их семья жила в Крыму. У них было четверо детей: два мальчика и две девочки. Шура была младшей в семье.

Старшая дочь Люба вышла замуж за человека по фамилии Синельников и жила в Клинцах Брянской области. У неё родились две девочки Жанна и Зоя, а, когда началась война, она была беременна третьим ребёнком.

Сыновья тети Гени, Евель и Абрам (Бомка), ушли на фронт. Тетя Геня с мужем и младшей дочерью Шурой эвакуировались в Сибирь.

Там, в эвакуации, умер дядя Залман, и тетя Геня, узнав, что её сёстры живы и возвращаются из эвакуации в родной Новозыбков, решила к ним присоединиться.

К этому времени она уже получила две похоронки на своих сыновей. Они пали смертью храбрых при защите Севастополя в 1942 году.

О судьбе старшей дочери Любы она ещё ничего не знала. Люба не успела эвакуироваться из Клинцов, и вернулась обратно в уже занятый немцами город.

«Сердобольная» соседка донесла немцам, что рядом живет еврейка с детьми.

Русская свекровь успела спрятать двух девочек Жанну и Зою. Пришли немцы и увели Любу с только что родившейся Наташкой. Их расстреляли.

Об этом тетя Геня и Шура узнали только в 1944 году, когда приехали из Сибири к своим сёстрам в Новозыбков, только что освобожденный от немцев.

Радость встречи с близкими и горечь утрат длилась недолго.

Через месяц грянул новый налет фашистской авиации на привокзальную часть Новозыбкова. Там на железнодорожных путях сосредоточилось много эшелонов с военной техникой и людьми, и фашисты, видимо, были информированы. Все случилось ночью молниеносно.

Мы все, кто был в доме, высыпали в сад и попрятались в кустах смородины. Мне тогда было шесть лет, и я хорошо всё запомнила.

Тетя Геня лежала в пяти метрах от нас с сестрой. Шура в эту ночь осталась ночевать у подружки в городе.

Прямым попаданием был разрушен наш дом. Когда после налета мы стали искать живых и мертвых, оказалось, что в пяти метрах от нас, где лежала тетя Геня, образовалась воронка, где и нашли её труп, а осколками этой бомбы была убита моя родная сестра Ася.

Утром, когда пришла Шура, ей сообщили, что мамы больше нет

Она ничего не сказала и ушла.

Потом мы узнали, что она, 16-летняя девушка, пришла в воинскую летную часть, которая базировалась в Новозыбкове, и потребовала, чтобы её взяли в состав технического персонала и отправили на фронт. Она должна бить фашистов и мстить за погибшую семью.

Вскоре их часть ушла на запад. Шура писала нам уже из Германии. Она служила, ею были довольны, она гордилась тем, что помогает нашим летчикам бить фашистов.

В 45-ом она ещё оставалась в части, работала, занималась спортом, и оказалось, что спорт, а, в частности, легкая атлетика, очень увлекли её, и она добилась определённых успехов.

Шура была награждена орденом Отечественной войны III степени.

В 48-ом она демобилизовалась и вернулась к нам. Но родственники не дали ей долго прохлаждаться и убедили определиться со специальностью и поступить в какое-нибудь учебное заведение. Она выбрала спорт и поступила в Смоленский физкультурный техникум.

Все каникулы она проводила у нас, мы очень дружили, хотя я на десять лет младше её. Я помню её симпатичной спортивной девушкой, всегда улыбающейся, а зачастую так громко и заразительно смеющейся, что все с улыбкой оглядывались

А ещё она очень хорошо пела и пыталась меня научить.

После техникума Шура поступила в Смоленский институт физической культуры и успешно его закончила. В процессе обучения она принимала участие во всех спортивных соревнованиях и часто завоёвывала призы и благодарности

После окончания института она получила направление в Брянский машиностроительный институт на кафедру физической культуры, где готовила молодых спортсменов.

В тот же год вышла замуж за директора местного стадиона Сашу Абрамова, и через некоторое время у них родился долгожданный сын Женечка.

Шуру очень ценили в институте. Кроме преподавательской работы, она постоянно выступала во всех соревнованиях за свой институт. За многолетнюю трудовую деятельность она была награждена медалью «Ветеран труда»

Летом мы все собирались в Новозыбкове, и наши детишки бегали там на свободе в тетином саду.

Шура помнила, что где-то должны жить её уцелевшие от немцев племянницы. И она нашла их!

Но они стали уже взрослыми женщинами, каждая со своей судьбой, и Шуру встретили довольно прохладно, родственных чувств у них к ней не возникло.

Ну, что ж…

Зато у неё рос замечательный сын, на которого она возлагала все свои надежды Он вырос, закончил институт, женился на очень симпатичной и мягкой девушке Ире. Пошли внуки, сначала Саша, потом Маша.

Муж Шуры Александр Абрамов почти каждый год участвовал в марафоне Пушкин-Ленинград. Завоёвывал призы. Но я видела, как тяжело ему давались эти пробеги. Он умер в1993 году от внезапной остановки сердца.

Здоровье Шуры к этому времени тоже уже было подорвано бесконечными тренировками, соревнованиями. Она пережила Сашу только на год.

Женя работал, пронеслись лихие 90-ые. Не все здоровые люди могли пережить эти годы, а уж Жене, ослабленному частыми болезнями, с его больным сердцем было особенно трудно.

Саша-младший уехал в Израиль по программе обмена, да и остался там навсегда. Служил в Армии Израиля, выучился, женился. За него Женя был спокоен. А Маша?! И как Ира, жена, останется с маленькой Машей? Эти мысли мучили Женю. Но от судьбы не уйдёшь – он умер в 2014 году.

Я хочу, чтобы Саша Абрамов-младший и Маша Абрамова знали свои корни, не забывали бабушку Шуру и дедушку Сашу и помнили, какую трудную жизнь они прожили в надежде, что их внуки когда-нибудь будут счастливы.

Парад физкультурников в Берлине. 1948 г.