Несколько слов о том, как и с кем мы работали на немецком рынке угля. Этот рынок всегда был привлекательным, на нем сталкивались интересы разных компаний и не только европейских. Существовала конкуренция между российским углем, углем из южной Африки и углем из Австралии. Немецкие порты позволяли работать с самыми разными классами кораблей, и все зависело от того, откуда и до какой электростанции выгоднее и дешевле, лучше и привычнее везти уголь. Этим мы и занимались в течение многих лет в сотрудничестве с компанией HMS. Это очень интересная компания, хорошо зарекомендовавшая себя на угольном рынке. Её хозяина звали Хайнс Черняков. Что привлекало в этом человеке? Главное – это знание рынка и отличный бизнес-почерк. Кроме того, очень импонировала его близость к России. Это связано с его прошлым. Сейчас трудно проследить его историю, но известно, что он жил в ГДР, получил высшее образование, работал инженером. Мне всегда было приятно общаться с этим интересным и неординарным человеком, кроме того, прекрасным и успешным специалистом, о чём говорят и сегодняшние его достижения.

С Хайнсом Черняковым мы каждый год встречались на конференциях, где проводили очень серьезные переговоры и с ним и с конечными пользователями, которых Хайнс имел обыкновение приглашать. Иногда переговоры проходили в специальной переговорной комнате компании «Сибирский деловой союз», а иногда и за столом в ресторане за завтраком, ланчем или ужином, всякое бывало. Эти встречи были очень важны для всех участников. Там, например, частенько обсуждались долгосрочные программы сотрудничества. Всё это проходило очень достойно, профессионально, безусловно, в конкурентной борьбе интересов, но всегда эта борьба шла с открытым забралом.

Мы работали с двумя основными электростанциями, которые обеспечивали углём – электростанция в Ростоке, снабжавшаяся через морской порт Росток, и электростанция в Бремене. Был еще один город в Германии, в который нас приводили наши бизнес-интересы, бизнес-скандалы, бизнес-успехи и бизнес-неприятности – это Берлин, где размещалась, как сама компания HMS, так и представительства многих конечных потребителей Германии.

Итак, Берлин, Бремен и Росток – три города Германии, которые мне доводилось регулярно посещать.

Сначала о Ростоке. Там находится большая электростанция, традиционно ориентированная на советские, а в дальнейшем на российские угли. Она хорошо расположена в смысле удобства доставки угля от порта. Но возник один очень раздражительный фактор для всех угольщиков-энергетиков. Вокруг Ростока в период международной реконструкции энергетики построили огромное количество ветровых электрогенераторов. Это, конечно, прогрессивно, это технологии, которые не требуют возобновления запасов сырья – ветер будет дуть всегда. Но такое электричество очень дорогое. Строительство электрогенераторов для ветровых электростанций всегда спонсировалось государством по специальным экологическим программам, что жутко не нравилось угольным энергетикам, потому что им просто приходилось снижать общие объемы производства электроэнергии. На самом деле, более рентабельным, было, конечно, угольное производство. Тем не менее, «экология превыше всего» – это лозунг «зеленых», но, в общем-то, он отражает интересы всего человечества. Между этими направлениями развития энергетики существовали и существуют до сих пор очень серьёзные противоречия.

Работая совместно с компанией HMS, мы, как всегда, очень серьезно занимались вопросами качества угля. Компания имела своих представителей во всех портах, где мы грузили уголь и во всех портах, где мы его выгружали. Я уже говорил, что проверка шла на шахте, внутри шахты, при выгрузке из вагонов, при погрузке на судно, при выгрузке с судна и, главное, в лаборатории электростанции, которая давала конечные результаты. Их потом подтверждали реальными показателями использования угля уже непосредственно в топках. Это была тяжелая работа, которая требовала очень точного взаимодействия и глубокого уважения друг к другу, а также высокого профессионализма, которым обладали все участники этого процесса.

Я обычно стараюсь не изменять правилам и всегда в местах, где бываю, находить какой-нибудь необычный уголок, в котором сохраняется местный колорит и поддерживаются традиции. Так вот, в Ростоке таким уголком стал небольшой ресторанчик, расположенный в красивом месте рядом с причалом в устье реки, недалеко от самой электростанции. Там обычно подавали разнообразные блюда морской кухни, то, что называется сифуд, но самое интересное, что при приготовлении многих блюд использовали мелких креветочек или рачков размером буквально с подсолнечное семечко, может быть, чуть-чуть больше. Эти рачки подавались в самых разных вариантах, с самыми разнообразными соусами и какими-то необычными подливками. На их основе варили супы, готовили горячие блюда. Это было очень вкусно. Вы скажете: «Подумаешь, в каждом порту есть свои сифудовские столовки, ресторанчики, какая разница». Но здесь нам однажды рассказали, что этих мелких рачков ловят в ста метрах от этого ресторана, может быть, в двухстах, но совсем рядом. Замечательно! Значит, мы едим очень свежих рачков. Оказывается, не так всё просто. Этих рачков ловят здесь очень много, их в этом месте огромная колония. Лов проходит специальными сетями с соблюдением всех мер предосторожности, обеспечивающих сохранение популяции на многие годы. Потом рачков грузят на корабли и отправляют в Африку. Замечательно, в Африке, что, не хватает своего сифуда? Нет, хватает сифуда в Африке, но там много свободных рабочих рук. В Германии ручной труд стоит очень дорого, а этих рачков надо чистить руками. А что же делают с ними после очистки? А их снова упаковывают, грузят на корабли и везут обратно в город Росток. Здесь они и попадают, наконец, в место своего окончательного назначения, в маленький ресторан на берегу реки, где их благополучно поглощают местные жители и их гости.

Как старому бойцу логистического фронта, мне сразу пришла в голову одна мысль: «Слушайте, зачем рачков везти в Африку, может проще африканцев привезти в Германию, и пусть они здесь чистят этих рачков?». Я был горд своим предложением, но ответ меня совершенно обескуражил. Немцы как-то занервничали и сказали: «Нет, уж этого не надо. Мы уж лучше свезем рачков и туда, и обратно, лучше мы будем покупать их втридорога, но пусть они пока к нам не едут». Вот такие гримасы бизнеса возникают из-за противоречий сегодняшнего мира, и эти противоречия, наверное, непреодолимы. Их надо учитывать. Но мы от души всегда смеялись по этому поводу – как же здорово организована логистика рачков в пунктуальной и деловитой Германии. Вот это, пожалуй, самое интересное неделовое воспоминание о Ростоке.

Ещё вспомнилось, как однажды мы встретились на конференции в Ницце с Хайнсом и его коллегами с электростанции Ростока, которые туда приехали с женами. Конечно, на самих конференциях жены не присутствовали, но во всех застольях они всегда участвовали. Мы все уже хорошо знали друг друга, так как это была далеко не первая наша встреча, тем не менее, в аэропорту Ниццы произошёл один курьезный случай.

Специфическая особенность этого аэропорта заключается в том, что многие авиапассажиры провозят в своей ручной клади местные сыры совершенно невообразимых вкусовых и, главное, ароматных достоинств. В самолёте даже из самых плотно упакованных коробок вдруг начинают распространяться такие ароматы, что пассажиры, непривычные к подобным запахам, просто не знают куда деваться, и некоторые даже подумывают просто выйти из самолета, если он, конечно, ещё не взлетел. Другая особенность этого аэропорта заключается в не очень хорошей организации работы с пассажирами. Там часто возникают длинные очереди на оформление посадочных документов.

Мы стояли в очереди на регистрацию. Было жарковато и очень душно. Ко всем перечисленным недостаткам надо добавить, что хорошая вентиляция в этом аэропорту отсутствовала. Я подошёл к супруге представителя ростокской электростанции, которую хорошо знал, и попытался сделать какой-то поклон в стиле времен Людовика, то есть немножко так расшаркаться, отставить ножку, помахать несуществующей шляпой. Вдруг, неожиданно для меня она мгновенно приняла боевую стойку (как потом выяснилось, она занималась боевыми единоборствами) и уже приготовилась врезать мне ногой по голове, если бы я не отскочил от нее и тут же не замахал руками. Она, оказывается, не видела, как я подошёл, не узнала меня и заподозрила, что я к ней просто пристаю. Её муж успел вовремя подбежать и спасти меня. Так что, я чуть не получил неожиданный удар от боевитой немки. Всё это, конечно, закончилось добрыми обоюдными шутками. Мы разбежались и разлетелись в разные концы Европы.

Теперь о Бремене. Это совершенно необычный и очень красивый старинный город со своей богатой историей, можно сказать город-сказка, о героях которой мы слышали с детства. Уголь для местной электростанции поступал через порт «Бремерхафен». Там работала очень серьёзная команда специалистов, а проблемы возникали те же, что и на электростанции в Ростоке. Производило впечатление их отношение к делу – насколько скрупулёзно они проводили сравнительный анализ данных по качеству и, в конце концов, находили и устраняли причины каких-то неприятностей. У меня остались самые тёплые воспоминания об этих симпатичных и очень интеллигентных людях.

Обычно поездки в Бремен получались очень короткими. Иногда я успевал уладить все дела буквально за полдня, иногда укладывался в пару дней, ну и лишь изредка удавалось выкроить какое-то время для отдыха.

Однажды выпал редкий случай, когда у нас оказались свободными целый вечер и утро следующего дня. Мы жили в отеле с очень интересной архитектурой. Он располагался в стороне от Бремена и относился к системе так называемых парк-отелей. Собственно такая система отелей на базе бывших имений, усадеб немецкой знати, не редкость в Германии, да и не только в Германии, а вообще в Европе. Отель находился в великолепном старинном парке с небольшими возвышенностями, с прекрасными лужайками, с замечательными столетними дубами, с огромным количеством нападавших желудей под ними. В парке и около него царили абсолютная тишина и покой. На открытых площадках сидели немцы, пили пиво и старались говорить шёпотом, чтобы никак не спугнуть эту звенящую тишину, не нарушить это благолепие природы в центре цивилизации.

Для нас образовавшееся свободное время стало просто подарком – такая редкая возможность выспаться, никуда не спеша посидеть на террасах ресторана, выпить знаменитого немецкого пива, о чем-то повспоминать, просто обменяться какими-то впечатлениями, пошутить после совершенно изматывающей напряженной работы. Вот таким мне запомнился Бремен.

Ещё немного о Хайнсе Чернякове и его компании. Это происходило где-то в 2002-2004 годах. Компания HMS в своём берлинском офисе отмечала десятилетний юбилей. По этому поводу они устроили торжественное собрание, пригласили всех поставщиков и покупателей угля, а также партнеров фирмы по другим направлениям бизнеса. Конечно, присутствовала и вся команда Хайнса.

В состав команды Хайнса входила и одна русская женщина по имени Ольга, которая вела всё делопроизводство. Я с ней и с Хайнсом связывался даже, будучи здесь, в Австралии, когда мне срочно потребовалась юридическая помощь. Эту помощь мне оказали немедленно и самым доброжелательным образом.

Так вот, был устроен замечательный праздник с хорошим и прекрасно оформленным фуршетом. Все проходило очень весело, с чувством юмора, читали поздравления, вручали подарки и сувениры, звучало много шуток и смеха. После фуршета всех гостей пригласили на катание по реке Шпрее на теплоходе. К сожалению, как часто бывало в моей жизни, на эту прогулку я уже не смог попасть, потому что вынужден был воспользоваться тем единственным днем, который у меня оставался, чтобы съездить в Лейпциг. Эту поездку я запланировал заранее. В Лейпциге мне хотелось посетить фирму, предлагавшую оборудование для угольного терминала, который в то время мы собирались строить для Гридина в порту «Усть-Луга».

Это предприятие уже поставляло различное оборудование для порта в Усть-Луге. Руководство фирмы проявляло заинтересованность в участии и в нашем проекте. В поездку в Лейпциг я пригласил моего институтского товарища Марика Тумаркина, который жил в Берлине. Конечно, я извинился перед хозяевами HMS. Мы с Мариком арендовали машину и отправились в путь. По дороге с нами приключилась забавная история с некоторым детективным оттенком. Подробно она описана в очерке под названием «Три М: два Марка и «Мерседес».

Несколько слов о том, какие связи у нас сохранились с Хайнсом. Прошло немало лет, я уже жил в Австралии и занимался импортом российской фанеры. У меня возник довольно неприятный конфликт с поставщиком фанеры – огромной российской компанией, занимающей в данной отрасли одно из ведущих мест в мире. С этой фирмой у меня связано много всяких неприятностей, о которых даже говорить не хочется, но этот случай стоит особняком. Я вспоминаю о нём сегодня, потому что в уменьшенном масштабе, но с не меньшим драматизмом история повторилась со мной и сейчас, уже при работе с китайским поставщиком фанеры.

Конфликт с российскими партнерами произошел из-за того, что сделка оформлялась на основе аккредитива. Он должен был проходить много-много инстанций, повторяя траекторию движения денег внутри Австралии, внутри России, иногда с завихрениями в некоторые европейские страны, где на самом деле хранились и оборачивались деньги многих крупнейших российских компаний. В итоге несколько контейнеров пришли в Австралию и почти неделю стояли на таможенном складе, а точнее, даже на выгрузочном причале, потому что их не разрешалось ввозить в таможенную зону. К сожалению, нерасторопные финансовые службы компании-поставщика не смогли правильно оформить и своевременно отправить этот аккредитив. И вот мы ждали-ждали, а потом заплатили много тысяч долларов штрафов за то, что вовремя не получили аккредитив и не обеспечили доступ конечного покупателя к товару, за который тот уже с лихвой заплатил.

Вот такая сложилась ситуация, а главное, что одно из звеньев в этой длинной цепочке находилось как раз в Германии, и именно там люди могли принять решение, чтобы ускорить прохождение сделки по всем инстанциям. Времени для принятия решения у меня оставалось всего несколько часов, и я, несмотря на долгое отсутствие каких-либо отношений, всё-таки решил обратиться за помощью к Хайнсу. Найдя в своей старой записной книжке номер его телефона в Германии, я позвонил ему в офис. Хайнса на месте не оказалось. Телефон взяла его верная помощница-секретарь с замечательным именем Ольга, которая абсолютно свободно владеет русским языком. Я с ней поделился своими проблемами. Она сказала: «Марк, мы так ценим наши давнишние отношения, нашу дружбу, что мне даже не нужно разрешения Хайнса. Я знаю, что просто обязана сделать всё, что смогу». Она, очевидно, бросила все свои дела, созвонилась с одной компанией, которая, кажется, базировалась в Мюнхене. Ольга нашла там операторов, тоже хорошо знавших русский язык, вывела меня на связь с ними, и как-то это помогло разрешить всю ситуацию. Сейчас уже мне эти события даже не кажутся столь важными, страшными и дорогостоящими. Когда время проходит, все представляется в уменьшенном масштабе. Но, вот эта история напомнила, что у нас во многих частях света есть верные хорошие друзья, отношения с которыми построены на дружбе, сформировавшейся в процессе совместной работы – наших операций, бизнес-встреч, конференций.

Вскоре после этих событий вышла моя первая книжка «Прыжок кита» в Австралии, и я с большим удовольствием отправил один экземпляр в Берлин в компанию Хайнса Чернякова. В компании почти все сотрудники хорошо говорили по-русски, довольно быстро познакомились с книгой и прислали мне тёплые отзывы о ней. Мне это было очень приятно. Я думал, что на этом наши отношения опять могут затихнуть на многие годы. Но нет. В ответ я получил подарок. Хайнс прислал мне книгу своего сына с дарственной надписью. Его сын окончил университет, стал доктором в области угледобычи и угольного бизнеса и по материалам своей докторской диссертации написал книгу. Я с интересом ее прочитал. В книге автор представил глубокий анализ экономики мирового рынка углей и его перспективы. Это добротный научный труд серьёзного трейдера. Хайнс очень гордился успехами сына, которого я отлично помню по встречам на различных конференциях. Он всегда производил на меня весьма благоприятное впечатление – скромный, интеллигентный, высоко эрудированный молодой человек.

Прошло ещё какое-то время, и я от Хайнса по электронной почте получил копию статьи из одной индонезийской газеты на английском языке. В статье подробно рассказывалось, как компания Хайнса добилась получения большого кредита от Правительства Германии на строительство новой шахты в Индонезии, целиком ориентированной на поставку угля в Германию. Этот ответственный контракт целиком доверили и поручили вести Хайнсу Чернякову и его фирме. Мне очень приятно, что именно Хайнсу правительство Германии доверило такое важное дело, как освоение нового инвестиционного проекта в Индонезии, в стране, которая обладает несметными природными ресурсами и ждёт, когда в неё придут новые инвесторы со средствами, необходимыми для развития крупного бизнеса.

Таким образом, у российского угля в Германии появился очень серьезный конкурент — индонезийская компания с немецким капиталом и с немецким менеджментом.

Конечно, я искренне желаю победы русским угольщикам, особенно компании «Сибирский деловой союз», в международном соревновании угольщиков-энергетиков. Но также желаю успеха и компании HMS и её хозяину и руководителю Хайнсу Чернякову. Этого человека я вправе считать своим хорошим деловым товарищем.

Я очень горжусь тем, что люди, с которыми мне довелось столкнуться на европейском рынке угля, обладают не только высокими профессиональными, но и прекрасными человеческими качествами – готовностью всегда помочь, поддержать в трудную минуту, пойти навстречу, а ещё умением пошутить и понять хороший юмор.

Судьба забросила меня в маленькую страну – Австралию, в которую я скромно продолжаю везти фанеру из замечательной русской березы и продавать её на австралийском рынке. А недавно я узнал, что у меня могут появиться конкуренты в Индонезии, потому что Индонезия, наравне с Малайзией, является поставщиком самой прочной фанеры. Оказывается, в Индонезии произрастают особые сорта древесины, которые позволяют делать фанеру высочайшей прочности. Индонезия и Малайзия, пожалуй, единственные поставщики в мире, которые способны конкурировать по качеству с великолепной российской березовой фанерой.

На этом я заканчиваю зарисовки о своих отношениях с Германией и немецкими угольщиками. Наше общение с Хайнсом сейчас уже стало довольно редким, но, тем не менее, всегда приятным. В очередной раз в конце декабря я получил от него поздравление с наступающим Новым годом и Рождеством, и был очень тронут тем, что меня помнят и не забывают поздравить.

Далее

В начало