Политехнический институт

Автор: Греков Николай Александрович

Главное здание Политехнического института. 1947 г.

Содержание

Часть 2. Ленинград 1945. Первое знакомство

2.1. Ленинград, приемные экзамены

Часть 3. Ленинград 1945-1947. Первые годы учебы

3.2. Новые товарищи, однокурсники

3.6. Вторая сессия, первые каникулы

3.8. Второй год обучения. НЕЛУ

3.10. Успехи в учебе. Первые восхождения. Поездка к родным

Часть 4. Ленинград 1947-1951. Металлургия

4.1. Третий курс. Наука – металлургия

4.3. Производственная практика

4.5. Четвертый курс и опять горы

4.6. Последний год обучения и серьезное предложение

4.7. Защита дипломной работы и распределение

Школьные годы учебы редко вспоминаются без добрых чувств и хорошей доли симпатии. Но студенческие годы, по-видимому, без исключения остаются в памяти только как самые необыкновенные в жизни, можно сказать, счастливые!

А если это случилось в Ленинграде, да еще в необыкновенном Политехническом институте, причем в первый послевоенный набор в 1945-м году! И было нас тогда всего каких-то 30 человек на весь первый курс металлургического факультета. Сегодня столько студентов в группе одной специальности. Наверное, именно всем этим объясняется наша крепкая сплоченность, переросшая в близкую дружбу на всю жизнь! Но память обязана сохранить всех и как можно дольше. Этому посвящаются мои краткие заметки.

Часть 1. Уральск

1.1. Вместо предисловия

Прошло немного лет со дня выхода (2013 г.) моего первого «литературного труда» – небольшой книжки «Мои воспоминания». За это время её прочитали достаточно много людей – родные, близкие друзья, хорошие знакомые, а также, немалое число малознакомых и даже случайных граждан. Приятно отметить – отзывы были, как правило, положительные, иногда неожиданно восторженные.

Практически единогласно читатели призывали продолжить работу, всякий раз выражая доверие к правдивости повествования и интерес к описанию довольно давних или малоизвестных, часто забытых, но своеобразных и нередко значительных событий. Мне также показалось, что обрывать свои воспоминания на столь исключительном этапе – победное завершение жесточайшей войны – нельзя. Восстановление страны и собственное взросление, сопряженное с желанием принимать в этой работе максимальное участие, совпали. Такое мироощущение являлось тогда прямой потребностью, естественным желанием, даже мечтой любого нормального и тем более молодого человека.

Я не ставлю себе задачу создать точную хронику последующих лет и событий моей жизни. Скорее, это попытка зафиксировать наиболее памятные обстоятельства и образы, которые относятся к тем, уже далеким, временам, к середине прошлого века. Если при этом будут нарушаться хронология или смещаться акценты значимости описываемых событий, то это неизбежный результат подхода автора и «дымки» прошедшего времени. Такие «всплывающие картины» и предлагаются вниманию читателя.

1.2. Вспомнился Уральск

Облисполком на центральной площади Уральска. 1983 г.

Это был мой «дом родной», который я покинул, как вскоре оказалось, уже безвозвратно. Стало ясно, что в Уральск мне возвращаться уже не придется. А прожил я там четыре года, да каких – всю войну! Большую часть этого периода – три года работы на военном заводе, я довольно подробно описал в моей первой книжечке «Мои воспоминания». Но там почти ни словом не упомянуты условия, деятельность, занятия остальных членов нашей немаленькой, но довольно компактной семьи, эвакуированной из совсем непохожей на Западный Казахстан Бессарабии.

Как удалось сравнительно безболезненно, и даже благополучно, вписаться и прожить в пусть замечательной, своеобразной, но совершенно чужой части страны? Непривычная обстановка, другие ландшафт, климат, иные традиции, манеры обихода – все чужое! Да еще в такой непростой период.

Начну с нашей сестры – Ляли, взрослой девушки, которая успела проучиться 3 года в двух румынских университетах – в Яссах и в Бухаресте. Естественно, никаких навыков по какой-либо профессии у нее не было. Она свободно владела, кроме русского, еще двумя языками – румынским и французским. К сожалению, её образование и знание языков тогда не очень были нужны. А вот работа медсестры в военном госпитале, который был открыт недалеко от города, в крупном санатории «Кумыска», оказалась для нее вполне подходящей. В то время такая деятельность была очень нужна, при этом она обеспечивала приличное жилье и питание прямо на месте. После непродолжительных курсов обучения наша старшая сестричка стала востребованным хорошим специалистом в незнакомом краю и непривычной обстановке. Она легко приспособилась к труду медсестры, обладающей профессиональными качествами, включая милосердие, и проработала в этом госпитале всю войну, вплоть до выхода замуж.

Младший брат Сергей, 11 лет, сразу же после приезда в Уральск поступил в школу и первые три года занимался только учебой. Став старше, в 1944-1945 годы, ездил на общие сельскохозяйственные работы, которые организовывались школами. Одновременно, сумел в каникулы немного научиться и поработать токарем в ремонтных мастерских местной фабрики. При этом стал получать рабочую продовольственную карточку. Как это иногда бывает, неожиданно, после выхода на пенсию, ему этот труд был зачтен как стаж работы во время войны, что дало небольшие, но вполне осязаемые моральные и даже материальные преимущества.

Отец, Александр Ильич, инженер электрик и механик, сразу же после возвращения с оборонных работ под Харьковом поступил преподавателем механики в Институт Сельскохозяйственного машиностроения. Однако он вскоре заметил резкое несоответствие своей квалификации и рабочей загрузки оплате труда. Некоторое время по приглашению директора пригородного совхоза попытался применить свой немаленький опыт и знания в обеспечении множества инженерных работ в огромном хозяйстве. Материально стало намного лучше, особенно в продовольственном смысле. Но характер работы требовал такого количества разъездов по большому району, что чисто физически ему было не под силу их выполнить. Естественно, сказывались возраст и недостаточно крепкое здоровье. Но вскоре он нашел свою основную и привычную должность – руководитель электростанции, а затем, и главный энергетик местного Кожевенного завода, где проработал вплоть до возвращения на родину.

Нашей маме, Александре Григорьевне, несмотря на наличие неполного высшего фармацевтического образования, в жизни почти не пришлось работать по найму. Её роль всегда была одна – домохозяйка, а в период войны или тех лет, в которых снабжение осуществлялось только карточной системой – не очень лестное звание – иждивенец! Тем не менее, главным лицом в семье мы все, без исключения, признавали исключительно маму! Сейчас, спустя много лет, когда мы – оставшиеся, не только повзрослев, но и состарившись, оглядываемся на прошедшие годы, ярко вспоминается именно это, почти священное, чувство. Её непрерывное внимание к каждому, забота о нашем состоянии, обязанностях, питании, одежде, наконец, здоровье и самочувствии, незаметно и без нажима оказываемая помощь, бесспорно, явилось в нашей жизни главной составляющей.

Трудно теперь представить сравнительно сносную жизнь в тех нелегких условиях без нашей мамы. Она создавала и неустанно поддерживала какой-то незаметный, но твердый порядок в доме, в наших взаимоотношениях. Никто из нас, похоже, и не болел эти годы! А ведь причин и условий для возникновения различных недомоганий было предостаточно.

Хорошо запомнилось мое первое в жизни посещение настоящего театра. В городе было построено очень неплохое театральное здание, но оно практически еще никогда не было использовано по прямому назначению. Отсутствовали квалифицированные артисты. Осенью 1941-го года сюда был эвакуирован коллектив театра оперетты из Петрозаводска. Его артистами были довольно известные мастера сцены, мне запомнились некоторых из них: Алексей Феона, Таисия Кульчицкая и конечно, Николай Рубан. Непрерывная работа на заводе делала посещение театра для меня невозможным, либо чрезвычайным событием. Но однажды, после двух суток (четыре смены по 12 часов) непрерывной работы, вызванной, как обычно, необходимостью выполнения месячного плана, нам был разрешен один или даже два дня выходных, чтобы отоспаться. Это случилось летом, по-видимому, в июле или августе 1944-го года. Мама решила меня немного «приобщить к культуре», и мы с ней вместе пошли в театр на дневное представление. Я помню, что даже одет был необычно, как-то празднично. Дебютировала оперетта «Корневильские колокола». Большого желания или любопытства увидеть что-то подобное у меня не было, я не имел обо всем этом ни малейшего представления, но не хотелось ее огорчать.

Уральск. Драматический театр им. А.Н. Островского

Покорно, без фокусов, согласился идти в театр. Но запомнилось хорошо, что уже у самого входа меня поразила какая-то непривычная торжественность, чистота, нарядность обстановки. Сцена, занавеси, кресла, все было необычно красиво, богато, красочно. А главное произошло позже, когда начался сам спектакль. Я был просто потрясен величием всего того, что происходило на сцене и особенно пением, которое мне показалось каким-то неземным по качеству исполнения и великолепию! Уже не говорю о самом сюжете, который тоже безмерно понравился. Мне почудилось все виденное каким-то небесным волшебством! И тогда, и еще много лет спустя я был безмерно благодарен маме за ее удивительно добрую и мудрую инициативу, да еще в такое, очень непростое время.

Первое посещение оперетты и настоящего театра запомнилось надолго, практически навсегда. Особенно приятно, забегая вперед, сказать, что через несколько лет всех этих волшебников – мастеров искусства, я совершенно случайно с огромным удовольствием встретил вновь, посетив в Ленинграде театр оперетты, куда они вернулись после эвакуации.

После неожиданного театрального «дебюта» стал замечать, что многие, на заводе, особенно молодежь, то и дело цитируют и напевают арии из репертуара замечательных приезжих артистов. Оперетты «Марица», «Сильва», «Летучая мышь», «Веселая вдова» и другие, были у всех на слуху. До конца своего пребывания в Уральске я еще пару раз сходил в театр самостоятельно. Всегда было очень трудно найти для этого свободное время. Ведь приходилось посещать вечернюю школу, предстояли выпускные экзамены, да и на работе напряженность не спадала. Способствовало лишь то, что жили мы совсем недалеко от театра.

Хорошо запомнился митинг на центральной городской площади перед зданием Облисполкома 9 мая 1945-го года. Часов в 9 утра, неожиданно, едва ли не впервые за все время работы на заводе, в цехе зазвучала сирена, и сразу же заговорил диктор, который коротко, без подробностей, объявил, что в 10 часов на площади перед зданием Облисполкома будет митинг. Желающие могут туда пойти, проходная завода будет открыта для свободного прохода. Мы, как и все люди, уже давно понимали, что немцы разгромлены полностью, ведь читали газеты и слушали радио — главный источник информации, но трудно было представить, когда и как это произойдет.

Спросил в своей бригаде, кто пойдет на митинг. Согласился пойти только Коля Шувалов, мой ближайший помощник, остальные трое решили просто отдохнуть. Мы сняли свои мокрые брезентовые рукавицы (они у нас постоянно были такими, так как при испытаниях на плавучесть, герметичность и гидравлику «шаров» – морских мин приходилось их непрерывно крутить в бассейне) и пошли на митинг. До площади от нашей проходной самым неторопливым шагом было не более 15 минут хода.

Пришли туда чуть раньше, народу было великое множество, митинг был общегородской. Мы остановились прямо на проезжей части улицы. Вокруг нас ни одного знакомого заводчанина, большинство — женщины и мальчишки похожие на нас, в спецовках. Громкоговорители передавали торжественную музыку. Оживленные лица людей свидетельствовали о надежде услышать что-то важное. Рядом с нами стоял очень пожилой, высокий, стройный мужчина без головного убора, с седыми волосами и усами. Красивый старый уральский казак, так мне он показался, одет был довольно странно, но вполне понятно. На нем был не очень длинный овчинный тулуп нараспашку, а на ногах что-то вроде коротких валенок, но в калошах. Понятно, что у человека ничего другого подходящего для выхода в город и не было.

Внезапно музыка оборвалась, стало очень тихо, и диктор объявил о выступлении какого-то начальника. Мы услышали, что накануне поздно вечером была принята полная капитуляция Германии, и, таким образом, война закончена полной победой. А сегодня 9 мая объявляется Днем Победы. Трудно передать словами, что стало с этой массой людей, что испытывал каждый в своей душе! Я видел вокруг одни восторженные лица людей и вдруг обомлел: старик в тулупе смотрел вперед, в сторону радио, лицо у него было спокойное, с малозаметной доброй улыбкой, при этом из глаз его по щекам ручейком текли слезы.

Подобное я в жизни никогда не видел. Тут ничего большего словами и не добавишь. Разве такое можно забыть?

1.3. Сборы и дорога

Обстановка в городе Уральске в летние месяцы 1945-го года, как и во всей стране, положительно изменилась. Сужу по себе, по товарищам на работе и конечно, по коллегам – ученикам вечерней школы рабочей молодежи. Мы только что её окончили и получили, впервые тогда введенные в стране, аттестаты зрелости. Это было особенно лестно сознавать нам, учившимся без отрыва от довольно тяжкого производства. Нас буквально распирало от перспектив продолжить учебу, но теперь в нормальных условиях, и уже мечталось и виделось какое-то привлекательное будущее.

Годы работы в военное время заметно сказались на формировании повышенной самооценки и некоторого самомнения. Мы почувствовали себя совершенно взрослыми, способными во всей последующей жизни преодолевать любые трудности, хотя, фактически, нам тогда было по 17-18 лет. Сейчас уже и не вспомнить, откуда удалось раздобыть один или два подробных и свежих справочника всех действующих высших учебных заведений страны. Изучали их очень тщательно, но недолго. В итоге, мы с моим самым близким другом Алёшей Портновым решили, что пошлем свои документы в очень серьезные вузы. Он – в Москву в Институт Стали, Сплавов и Золота им. Сталина (так он тогда именовался), а я – в Ленинград, в Политехнический институт им. Калинина. Дополнительным доводом для такого выбора было и то, что у обоих в этих городах жили довольно близкие родные, которые смогли бы нам – «неотесанным провинциалам» в первое время помочь немного освоиться в незнакомой обстановке главных городов страны.

Полученный на руки драгоценный документ – аттестат зрелости, точнее, его рукописная копия (это обстоятельство сыграло очень существенную роль в моей дальнейшей судьбе) вместе со всеми сопровождающими бумагами был отправлен в соответствующий адрес, то есть, в приемную комиссию института. В перечне документов была и такая суровая бумага от завода: «отпуск предоставляется только на время сдачи приемных экзаменов и в случае их успешной сдачи, разрешается увольнение с завода по требованию института с формулировкой «на учебу». В противном случае конкурсант обязан немедленно вернуться на завод для продолжения работы на производстве».

Не может сегодня не удивлять четкость работы почты в то непростое послевоенное время. С момента отправки документов до времени получения ответа от института не прошло и месяца. Оформление отпуска на заводе также не затянулось. К концу августа я был готов для поездки в Ленинград. Прямого поезда не было, но пересадка в Москве не должна была быть трудной, а до Москвы через Уральск проходил очень надежный состав из столицы Казахстана Алма-Аты. Правда, этот поезд следовал только через день. Билет до Ленинграда удалось приобрести без сложностей, очень помогли правильно выполненные предыдущие формальности в виде письма от завода.

В билете был обозначен вагон и место, но…! Вот здесь и начались серьезные трудности. Уже при подходе поезда было ясно, что войти в него не будет никакой возможности. На всех вагонных трапах висели изрядные количества «пассажиров» – если этих несчастных можно было так назвать. Причем нам с отцом, который меня провожал, осторожно заранее намекнули, что в Уральске из вагона никто сходить не собирается. Не следует забывать, что у меня был и довольно объемистый чемодан, который мы соорудили для этой незаурядной поездки. Далее скажу коротко – удалось влезть по билету в тамбур своего вагона только с третьего раза, то есть через 4 дня, и простоять в нем до Саратова – около 300 км, не менее 5-6 часов. Дальше все более-менее утряслось, ночью смог устроиться на одной из верхних полок.

В Москву поезд пришел без опозданий, по прошествии полутора суток утром. А к вечеру без каких-либо затруднений уже выехал в Ленинград, куда прибыл на второй день после обеда – 31 августа 1945-го года. Я немного опаздывал к началу приемных экзаменов, но это, видимо, допускалось. К тому же еще в поезде по радио было передано очень хорошее и важное сообщение – завершилась короткая война с Японией – конечно, Победой! Это не могло не радовать всех без исключения, только что переживших предыдущие четыре года тяжелейшей войны. Быстро найдя по адресу квартиру родных – она оказалась недалеко от Московского вокзала, на Коломенской улице – там получил необходимый временный кров и разъяснения, как добраться трамваем до Политехнического института.

В начало

Автор: Греков Николай Александрович | слов 2551 | метки: Блокада, Ленинград, Металлургия, Политехнический институт