Представляет интерес рассмотреть смысловую нагрузкой некоторых очень важных слов, обозначающих одно и то же явление у разных народов, на их (народов) характерные черты.

Возьмём слово ВЛАСТЬ. В его основе глагол владеть и его производное – властвовать. При этом в нашем российском понимании владеть можно равно, как: чем – неодушевленное, так и кем – одушевлённое. Ещё круче характер у глагола властвовать, оно уже обозначает соответствующее действие, в основном над людьми, то есть быть сверху, подчинять, угнетать.

Это мы знаем с детского возраста и крепко усваиваем с приобретением жизненного опыта. Смысловая нагрузка этого русского слова при его частом употреблении, тем более под воздействием ситуации откладывается и закрепляется в подсознании человека, причём помимо его воли.

И вот здесь – самое интересное. Активация поведения, заложенного в подсознании, происходит по-разному. У тех, кто обладает властью, кому она принадлежит, возникает чувство свободы и права владеть, подчинять, использовать силу, наказывать, унижать, что и активизирует импульсы соответствующего поведения.

У тех же на кого эта власть распространяется, невольно возникает ощущение бесправия, подвластности, покорности и унижения. Подсознание постоянно даёт ему понять, что тобой кто-то владеет, ты чья-то собственность, принадлежность, ты – раб. Соответственно формируется и поведение.

У нас в России это чувство вероятно вызывается легче, так как застряло в генах из-за многовекового рабства двух видов: официального – сурового крепостничества, и эколого-социального – вечной нищеты, постоянной и тяжёлой борьбы за выживание основной массы россиян в условиях зависимости от не совсем благоприятных климатических условий.

С большой долей уверенности полагаю, что эти две причины и явились той силой, которая в истории страны способствовала безропотному и покорному его состоянию основной массы населения перед лицом коренных социальных перемен. Можно подумать, что народ согласился терпеть угнетение и унижение, беспредельно страдать и выживать в невероятно тяжёлых условиях.

С другой стороны, сознание обладания властью явилось одной из причин алчности, грабежа, мздоимства и безнаказанности у тех, кто получил власть (начиная от чиновников многочисленных подразделений районного, областного и других уровней власти до её высших чинов, а также от малых до крупных частных хозяев).

Самое отвратительное в этом – самоедство. Зажиревшая меньшая часть, обладающая властью, пожирает большую часть своего же собственного народа, на нищете которого она и строит своё благополучие. И когда ситуация доводится до крайнего предела и уже нет мочи терпеть – происходит взрыв. Поэтому в России и бунт, как клапан выпуска возмущения, скорее – инстинкт, чувство, эмоция, чем разум.

Можно подумать, при чём же здесь слово ВЛАСТЬ, ведь каждый народ несёт над собой власть? Да, действительно везде есть и власть и правящая элита, но вот, при всём этом, понятия немного различаются. Наш язык очень ёмкий, он иногда в одно единственное слово может вложить много понятий, на которые в других языках есть свои отдельные слова.

Так получилось и со словами, отображающими понятие власти. Например, во времена абсолютизма – королей, князей, баронов, – в других странах для выражения превосходства, власти широко использовалось слово power – сила, мощь. В настоящее время оно продолжает использоваться в философской и исторической литературе для обозначения абстрактной власти вообще. В других же сферах деятельности оно обозначает только силу и мощь сугубо технического толка.

Для обозначения же полномочий конкретных государственных органов, и управления внутри страны, слово power сейчас использовать невозможно, просто дико. В практике речи современных европейских народов: Франции, Великобритании, Италии, Германии, Испании и др. – управляющие государственные органы на практике называют не словом власть (power) хотя они имеются в словаре любого народа, а словом – авторитет, от латинского AUCTORIT (с толкованием: источник, руководство, ответственность; правосудие, мнение, совет, поддержка; персональное влияние, престиж, авторитет, ценность, важность, пример, гарантия).

Видно, что в столь обширном перечне значений этого слова нет ни одного означающего физическое обладание, владение, тем более над человеком или народом. Для выражения же обладания, владения, например, в английском языке используются другие слова: to possess – обладать, и to own – владеть, owner – владелец. И в наше время там совершенно дико будет звучать, если эти слова обратить к человеку. Эти слова неприменимы и к народам со времени отмены рабства. То же и во многих других языках.

У нас же, в современном русском языке мы никак не можем отойти от слова власть, или подменить его другим. Мы сплошь и рядом слышим и произносим: верховная власть, региональная и городская власти, разделение властей, властные структуры, властные полномочия, даже такой нонсенс, как «четвёртая власть» – слова однокоренные, других нет.

Это, я бы сказал, не просто слова, а железные шурупы, ввёрнутые в наше сознание. Эти стойкие понятия (кроме «четвёртой») у нас прописаны даже в Конституции, не говоря о множестве других законов.

А ведь и правда, если стать на позицию здравого смысла, то становится неясным – почему представительные, то есть избранные самим народом органы и нанятые им исполнительные, должны обладать именно властью. Властвовать, владеть (чем и кем?), а не располагать авторитетом у народа, управлять, руководить, ответствовать, служить и др., как в исходном латинском толковании слова Авторитет.

Иными словами – неплохо было бы не владеть, а служить, служить народу, быть благодарным и ответственным за оказанное доверие и, в соответствие с этим, авторитетно руководить и управлять страной.

Не связанно ли это с особенностями нашей, исторически обусловленной, национальной ментальностью. С большой уверенностью можно предположить, что испокон дремлющее в подсознании (подкорке), именно «нашенское» понимание этих слов, в критические моменты (как истории страны, так и частной жизни) легко переходит уже в сознание и соответствующим образом воздействует на поведение.

И подчас именно так, как в нелепом, только нам присущем, правиле: «Я начальник – ты дурак, ты начальник – я дурак!». Если я обладаю властью, то могу владеть не только овеществленными предметами, но и одухотворёнными, т.е. человеком, его судьбой, как это всегда было на Руси.

С другой стороны если я подвластен, то и удел мой – поддаться, терпеть и прозябать до крайности. Именно это, в который уже раз в истории, и произошло сейчас у нас с нашим народом в новой истории. Не буду приводить здесь статистику непомерного расслоения нашего общества, достаточно взглянуть на величину МРОТ.

Быстрые события переворота, как щелчок выключателя, перевели стрелки подсознания тех, кто вдруг получил куш на позицию: право владеть – владею, а у тех, кто ничего не получил на позицию: доля быть нищим, подвластным, рабом – терплю. И не это ли обстоятельство позволило ничтожной части власть имущих легко захватить настоящую политическую и экономическую власть над народом, а вместе с ней и захватить львиную долю национального дохода (по некоторым данным до 80%).

Действительно – коварны Магия и Сила слова русского – Власть!

А ведь были же в нашей истории попытки заменить это магическое слово, оно выражало существо деятельности полномочного лица, направляемого вседержителем в какой-либо край, Слово это – кормление. А означало оно – управление кораблём кормчим, рулевым (на корме) т.е. управление, вполне благое дело. Но практика некоторых рьяных умельцев портить любое дело привела к тому, что это достойное слово быстро обросло иным смыслом. То же произошло у нас и со словом авторитет. У нас оно твёрдо обосновалось в известном изустном словаре.

Далее

В начало