Этим гордым именем назывался царь нашего совхозного стада – племенной бык остфризской породы. Это был громадный зверь, весом более тонны. Весь чёрный, кроме подбрюшья, щиколоток ног и крупной лысинки на широком кудрявом лбу, которые были белыми. Глаза большие, выпуклые, взгляд недружелюбный, устрашающий. Рога – хоть и не особенно длинны, красиво изогнуты и внушительно толсты.

Одним словом – красавец. Куплен был за границей за большие деньги. У нас, и по договорам в других совхозах, он исправно «работал» по своей части уже лет пять. На скотном дворе у него были персональные апартаменты – широкий денник с крепкой калиткой. Нрав был у него тоже царский, крутой. Учитывая это, ему в ноздрю вставили железное кольцо, за поводок от которого его выводили из денника на прогулки и к «красавицам-коровам» на «работу». Не допускал никакого панибратства в обращении с собой. Особенно не любил мужчин. Он позволял входить к нему в денник только Полине, единственной работнице, кормившей его и ухаживавшей за ним.

Но был один человек, кроме Полины, которому он делал исключение, – главный зоотехник совхоза. Эту должность исполняла Печонкина – небольшого роста женщина, лет пятидесяти – классный специалист своего дела и хороший организатор. Отличалась крепким, упорным, даже немного суровым характером. Во многом её стараниями животноводство совхоза достигло высоких показателей.

Удивительно, но, несмотря на то, что она не каждый день имела возможность навещать Цезаря, между ними сложились своеобразные тёплые отношения. Он всегда с радостью встречал её, как только она появлялась в помещении. Она спокойно входила к нему в денник, гладила его шею, морду, и чуть ли не целовала.
И вот однажды, совхозный слесарь-электрик, пьяный по поводу какого-то праздника, одет, как говорится, при полном параде, пришёл на ферму покуражиться перед доярками. Расхрабрился, подошёл к деннику и стал сигаретой тыкать Цезарю в морду. Тот озверел от такого хамства и, разъярившись, сломал калитку денника, выскочил в проход помещения и погнался за слесарем, свалил его и как мешок с отрубями закатил рогами под ясли.

Это-то и спасло слесаря, он, хоть и изрядно помятый, но остался жив и даже без тяжких повреждений. Сбегали за Полиной, и только она с трудом водворила разбушевавшегося Цезаря в его хоромы, а слесаря скорая помощь отвезла в больницу. По выходе оттуда, он подал в суд на совхоз. Вердикт был суров: совхозу возместить слесарю стоимость изорванного пальто и брюк, руководству совхоза – порицание за недосмотр, а Цезаря, как опасного для окружающих зверя, – к высшей мере наказания – сдать на мясокомбинат.

Что творилось с Печонкиной. Она рыдала и кричала на суде, а после, до самого дня его отправки на смерть, ходила мрачная как туча. С ней никто даже не решался заговорить. На комбинат она повезла его сама стоя в кузове грузовика, гневно отвергнув предложение сесть в кабину. После этого, с месяц она не приходила на работу, болела.

И только потом, она рассказала Полине, что всю дорогу до комбината в Москве, она ехала стоя рядом с Цезарем, гладила и успокаивала его. И что грозный Цезарь резко изменился, стал дрожать и чуть не упал на колени, как только машина пересекла ворота комбината. Печкина сквозь слёзы видела, как работник бойни, какой-то плюгавый мужичонка, спокойно подошел и взял могучего Цезаря, не за цепь с кольцом в ноздре, а рукой за рог и повёл его в цех. И могучий Цезарь шёл по двору безропотно, как телёнок.

* * *

Далее

В начало