24.03.2018. ИА: «Больше всего боюсь скуки». Интервью с писателем Акуниным — http://m.newsru.co.il/rest/23mar2018/akunin_501.html
Как обычно, — мнение? Мне лично показалось весьма интересным то, что прочитал.

24.03.2018. ОА:  В отличие от того, что ты присылал пару лет назад, это читать можно. (Из того, что не следует читать, мне запомнился текст, приписываемый Басилашвили — https://vnmazurenko.blogspot.ru/2015/09/blog-post_818.html). С Акуниным можно говорить, дискутировать, — он адекватен. В чем-то я с ним соглашаюсь, в чем-то — нет. Однако, по порядку.

Мне понравилась фраза о том, что «Искусство всегда противоположно культуре». Единственное возражение — не «всегда», но часто. Особенно так бывает при освоении новых направлений. Однако, кроме «новаторского» всегда существует искусство традиционное. Оно находит свою аудиторию, имеет свое место и, быть может, это даже труднее и изящнее — сказать новое привычными словами.

Но подобные культурологические изыски — все-таки не главная тема интервью. Акунин ныне занимается историей, а история и современность сильно переплетены. Далее речь идет об утопии «Счастливая Россия». Подобная тема и может существовать исключительно в жанре «утопия». Не потому, что «Россия», а потому, что «счастливая». По моему глубокому убеждению, определение «счастье»  субъективное и мимолетное, имеет отношение к будущему и прошлому, но крайне редко — к настоящему. Я не исключаю, что в России в любое время можно было найти людей счастливых — В любое! Включая 37-ой год, и 41-45. Причины могли быть самые разные — маленькие личные или даже большие, общественные. Как говорил товарищ Сталин в середине 30-ых: «Жить стало легче жить стало веселее». Тут надо спросить, — в сравнении с чем легче? — с 1913-м или 20-м? Счастье — категория сравнительная, каждый сам себе выбирает базу для сравнения.

Я занимаюсь архивами. И вот, мне однажды попалась записка девушки 16-ти лет, адресованная своей подруге. Записка «ни о чем», но из текста видно, что ее писал беззаботно счастливый человек. И при чтении хочется разделить это счастье юной девушки. Но на записке — четкая дата — 1943-ий год. И я знаю достоверно, что деревня, в которой жили эти девушки, была под немцами.

В общем, я не буду слушать никакие сказки о счастье и не пойду за проводником, зовущем в «счастливое будущее». Или в счастливое настоящее, располагающееся там, «где нас нет».

С «меритократией» (власть достойных) соглашусь лишь отчасти (подробнее об этом — в конце). Собственно, к управлению «достойными власти» стремятся все существующие системы, они используют лишь разные способы поиска и последующей «коронации» «достойных». Однако, во-первых, фантазии Акунина с его «баллами» мне кажутся примитивными. Едва ли этот процесс вообще можно как-то формализовать. И во-вторых, «достоинства» следует понимать исключительно как профессионализм. Власть — это не дар, не награда, которую надо заслужить. Хороший («достойный») человек не обязательно будет удачным менеджером.

Отчасти поддержу опасения Акунина относительно «чрезмерной опеки, чрезмерного комфорта». — Это, действительно, вредно, но я верю, что человек в конце концов к этому приспособится, научится существовать даже в условиях комфорта, сможет переключить избыток энергии на что-нибудь полезное. Пока этот избыток уходит в спорт, в рискованные игры — «зацепинг» (типа того, что раньше называлось «русская рулетка»). Не исключаю, что по таким мотивам кто-то идет в террористы, где совсем нескучно и есть немало риска.

Наши общие представления об истории лишь отчасти берут свое начало от школьной программы, но более, — от фильмов и художественной литературы. История — это всегда сборник рассказов некоторой степени достоверности. Художественный рассказ связывает отдельные факты в единое целое и дает им трактовку. Собственно, этим сейчас и занимается Акунин. Как он говорит, профессиональные историки не могут что-то додумывать (для связки или прояснения деталей), а ему, как литератору, дозволено.

Нельзя не согласиться также с мнением (оно теперь даже стало банальным) о том, что России в ее нынешнем виде жизненно необходима сильная власть. В нашей новейшей истории получилось так, что демократия не помешала установлению сильной власти.

Демократия — форма красивая, но не идеальная. В свое время, она не помешала Гитлеру, а недавно не помешала занять пост американского президента странному человеку по имени Трамп. Предполагаю, что в ближайшие годы демократия постепенно растеряет все свои былые достоинства. Собственно, и сейчас уже во многих странах от нее остался один только звук.

Прозвучали у Акунина слова о «свободных телеканалах», которые смогли бы изменить Россию. Соглашусь с тем, что они могут изменить, но не уверен, что это будет хорошо. Вообще, вопрос об информации и о ее влиянии на «широкие массы» — самый актуальный, именно от него, как я считаю, зависит будущее всего человечества. Причем, это проблема не только России. А суть проблемы в том, что возникает некоторый стереотип мнений, который невозможно преодолеть, вне зависимости от того, какое он имеет отношение к реальности. — Факты найдут, подберут, подгонят, чтобы все выглядело «прилично». А сама истина никого не интересует. — И, по большому счету, ее (однозначной) не существует. Все это бывало и раньше. Но, видимо, теперь роль СМИ стала слишком высока. Вся беда в том, что в такой ситуации существует возможность глобальной манипуляции мнением. Сейчас это происходит спонтанно, но в конце концов, некое лицо или организация смогут поставить эту огромную силу под свой контроль. Тут действуют методы непрямые, «взять за руку», обвинить, будет некого. Складывается впечатление, что весь мир превращается в какую-то огромную «тоталитарную секту» (типа печально известной Аун-Синереке), в которой человек не сможет (и не захочет) выйти за установленные рамки не только в действиях, но и в собственном мышлении. Я вижу многочисленные примеры тому в России и за рубежом…

Тут я уже отклоняюсь от текста интервью. Эти мои фантазии — вместо фантазий Акунина о будущем России. Однако, есть и у него фрагмент на такую тему: «Иногда люди искренне верят в то, что мне кажется неправильным, и к этим людям я склонен относиться не так жестко, как к тем, про которых я точно знаю, что они кривят душой». Хочу дополнить эту фразу своим убеждением в том, что таковых большинство (которые «кривят душой»), причем по обе стороны российско-западной границы. А если точнее, они об этом не думают и собственного мнения не имеют.

Я считаю, что основная задача на современном этапе развития общества — выяснить методы и причины глобальных информационных воздействий и научиться их нейтрализовать. Если же это окажется невозможным, надо сделать все, чтобы абсолютно исключить какое-либо влияние «широкой общественности» на принимаемые государством решения. Эти решения должны принимать специалисты на основе глубокого анализа состояния и учета последствий (такую вижу приемлемую форму «меритократии»). Необходимо также отказаться от персонификации власти. И еще надо понять, что вопреки идеалистическим представлениям, не государство служит человеку, а наоборот. И человек государству нужен лишь постольку, поскольку исполняет возложенные на него функции.

Здесь, вероятно, наши пути с Акуниным расходятся, он, как мне показалось, верит в надежность демократических институтов. У меня такой веры нет, но я не брошу камень в старовера. Быть может, Европе эти институты еще какое-то время послужат. Но не Америке. Собственно, она дальше всех де-факто отстоит от «традиционной демократии» и в Америке машина-государство менее всего зависима от человека. Америка, Китай и Россия ищут новые формы государственного управления, причем у каждого свой путь.

25.03.2018. ИА: «А сама истина никого не интересует.» — это наблюдение правильное, кроме слова «никого». Мне кажется, что и тебя, и меня интересует. Здесь в США используется слово *факт*. Facts versus alternative facts.

А вот факты в США многих не интересуют. Главный вопрос: «ты за красных или за белых». Демагогия — это великая сила. Раньше я думал, что это привилегия России да и Германии при Гитлере. Нет, это не так.

К счастью — или к несчастью, наверное половине населения здесь наплевать на верхи и их (его) бла-бла. Они живут (пока совсем неплохо), пьют и едят, разговоры не ведут….

Комментарий к комментарию
25.03.2018. ОА: ИТ прислал мне интервью Б.Акунина, попросил написать впечатление. Я написал, разобрав этот большой текст. К своему удивлению, согласился с Акуниным процентов на 70. В 2014-ом писатель покинул Россию, живет попеременно в трех странах, — в Испании, Франции, да еще где-то. Большая часть интервью была «политическая». Он утверждал, что России настоятельно необходима сильная власть, без которой страна рассыпется. Его это не пугает, он надеется на «победу демократии» в этой стране.

Я высказал мнение, что в нынешних условиях, причем не только российских, надо принимать срочные меры для полного исключения влияния «широких народных масс» на политические действия. Т.е. выступил за искоренение демократии на всем земном шаре. Утверждал, что это и происходит само собой, негласно. Америка в этом движении добилась больших успехов, но рудиментарные формы все еще остаются и даже видимость демократии мешает там нормальному развитию, отвлекая силы и средства на борьбу с последствиями этого негативного явления. В качестве причины срочной отмены демократии я назвал слишком большую роль СМИ, которые превращают весь в мир в некое подобие тоталитарной секты. Главное, на что надо обратить внимание, — это борьбы с ролью средств массовой информации и понизить роль увлекаемой ими массы…

Все это я выдал правоверному американцу, который часто присылает мне русофобские статьи. Я ожидал эмоциональный взрыв на том берегу океана. Но неожиданно получил поддержку. В его сообщении были слова: «наверное половине населения здесь наплевать на верхи и на их бла-бла. Они живут, пьют и едят, разговоры не ведут…»

Я огорчился за Америку, «где разговоры не ведут», и за наших людей, которым приходится жить в этой стране.

В начало